Сегодня я сделаю тебе больно.

— Хен? — Тэхен смотрит взволнованно на Юнги, словно сегодня вот-вот что-то случится. Ему страшно, совсем не так, как это бывает при фобиях. У него непонятное жгучее чувство, словно твоя диафрагма резко начала сокращаться, кислорода стало меньше в несколько раз, а углекислый газ заполнил их. Мин бросает печальный взгляд на Кима, оставляет поцелуй на лбу, словно прощается с ним, хватает пистолет и прячет за куртку. Тэхен не дурак, понимает, что это значит. У него на глазах слезы, а губы приоткрываются, чтобы что-то сказать, но он не может. Все нужные слова застревают где-то в носоглотке, так и не решаясь выбраться наружу. Он лишь беззвучно шепчет что-то, но Юнги не слышит. — Я скоро вернусь, обещаю, — Мин вытирает слезы Кима ладонями и улыбается, говоря взглядом, что все нормально.

Но Тэхен не верит.

— Хен, прошу тебя, не надо. Не оставляй меня, — гнетущее чувство в груди растет, слезы крупными горошинами скатываются по щекам, а тонкие длинные пальцы сжимают руку Юнги. Мин осторожно высвобождает руку, обувается наспех, бросая на прощание: «Когда я вернусь, сыграй для меня на фортепиано». Тэхен слышит и громко всхлипывает, кидая взгляд на темное старое фортепьяно, стоящее в углу комнаты. Он ненавидит их мир. Ненавидит место, где они живут. Темное, мрачное, с неустановленной властью. И такое явление, как война, затрагивает их всех. Новые технологии стоят многих жизней, Ким уверен. И он молился каждый день, чтобы их оставили в покое. Его — парня с необычными способностями видеть будущее и чувствовать чью-то смерть, и Юнги — человека, способного убить с одного выстрела. Они вдвоем жили как обычные люди, не пытались завоевать власть или свергнуть ее. Им было хорошо вдвоем, когда в их личном мире существовала гармония и стабильность. Но все рушится, когда его, Юнги, зовут на войну. Это больше похоже на далекое прошлое предков во времена мировых войн. Только сейчас война идет гражданская, за установление власти. Тэхен знает, что Мин ушел, чтобы защитить его, но не хочет верить в это. Ему почему-то еще кажется, что он тут, рядом с ним лежит и обнимает крепко, согревая своими объятиями. Он каждый день играет на фортепиано в надежде, что в один из таких вечеров Мин вернется. Но это гнетущее чувство внутри растет. А где-то спустя месяц кроме этого чувства Ким чувствует острую боль в груди. У него вырывается громкий крик, а худощавое тело падает с кровати на пол. Воздуха катастрофически не хватает, он задыхается, а еще понимает, что Юнги больше не вернется. — Хен! — он глаза закрывает, пытаясь дыхание восстановить, но от осознания всей ситуации не получается ничерта. Спустя три дня к нему заходит Намджун с каким-то взглядом печальным и курткой Юнги. Тэхен сидит на диване и смотрит в одну точку. Ему не нужно слышать этих слов, что сейчас скажут, Намджун тоже это знает, но все равно осторожно кладет потрепанную куртку на колени парня и садится рядом. — Юнги больше не вернется. — Я знаю, — голос дрожит предательски, а одинокая слеза скатывается по щеке. Ему страшно, совсем не так, как это бывает при фобиях. У него непонятное жгучее чувство, словно твоя диафрагма резко начала сокращаться, кислорода стало меньше в несколько раз, а углекислый газ заполнил их. И кажется, что это конец.