Хранитель

Однако, добрые пожелания в эту ночь оказались преждевременными. - Гин-сан! У нас беда! Знакомый голос мгновенно выдернул самурая из постели, и, щурясь от света, Саката увидел тяжело дышащего Шинпачи. Он ворвался через боковую дверь, и раз смог так легко это проделать, Гинтоки безотчетно подумал, что Хиджиката до сих пор не вернулся. - В чем дело? - Кагура пропала! На секунду сердце глухо ухнуло и провалилось вниз. Гинтоки принялся быстро одеваться, а Шимура, заламывая руки, стал быстро рассказывать. - Она должна была прийти к нам еще три часа назад, но мы так и не дождались. Я пошел в Ёродзую, чтобы проверить, но там было пусто! А на столе записка! Желтая развернувшаяся перед глазами бумажка, имеющая ровный ряд дырочек по одну сторону, гласила: «Будь у себя в полночь, иначе девчонке хана». - Ужасно! – Гинтоки заправил меч и полез в окно, - Как представлю, что с ними сделала Кагура, аж дрожь берет! - Будь, пожалуйста, серьезнее! Если бы там была какая-то ерунда, она бы давным-давно вернулась! - Я не серьезен? Да я просто в гневе! Прыгая вслед за боссом, Шинпачи вдруг почувствовал, что кто-то наблюдает за ними, и краем глаза заметил удивленного Хиджикату, который почему-то стоял рядом с мопедом Гин-сана. - Что происходит? - Оогуши-кун! Так ты был тут? Неважно, поехали! Нахлобучив на замкома шлем, Гинтоки проворно повязал защитные очки и подтащил слегка сопротивляющегося Тоширо к скутеру. - Может, объяснишь сначала? - Кагура пропала, а я должен был спасти ее еще два часа назад. Так понятно? Шинпачи, обалдев, что не его выбрали в напарники, проводил глазами рванувший с места мопед и побежал вслед за сверкающими фарами. Хорошо, конечно, что они с вице-капитаном внезапно стали ладить. Гин-сан, ведь, поэтому его не взял, а не потому, что сомневался в способностях Шимуры? Хиджиката, сжимая подмышкой недавно полученный сверток, еле увернулся, когда крышка от сбитого бака чуть не угодила ему в голову. Как не вовремя. Однако, похоже, хлопот с этими киллерами не оберешься. Тоширо слабо представлял, пользуются ли в Онивабан понятиями чести, и насколько легко они практикуют похищения и шантаж; в любом случае, придется преподать этим засранцам урок. Тем временем, перебудив визгом тормозов половину Кабуки, Гинтоки спрыгнул на землю и гигантскими прыжками помчался на родной этаж. Хлопнула дверь, и вломившихся самураев поприветствовала тишина. В темной комнате только колыхались у окна занавески, создавая единственное движение. Вспыхнул свет, и оба парня окончательно убедились, что кроме них в Ёродзуе никого нет. Хиджиката огляделся, надеясь, что хоть что-то намекнет на произошедшее, но помимо знакомых голубых разводов ничего нового в этой комнате не прибавилось. - Черт. Пол беспокойно скрипел под тяжелыми сапогами, и пыль тончайшими струйками вздымалась вверх. Гинтоки некоторое время выглядывал из окна, и Хиджиката, давая ему время успокоиться, произнес: - Их цель не китайка, а ты. Так что, возможно, с ней все еще в порядке. - Эй, даже Садахару исчез! Блин. Гинтоки резкими шагами бросился вниз, и закричал: - Где ты, кошелка?! Ты совсем оглохла? На первом этаже кто-то завозился, и замком услышал раздраженный старческий голос. - Что ты развопился в три часа ночи?! - У тебя под носом сперли человека и огромную собаку, а ты все профукала?! - Чего?! Хиджиката быстро спустился, и в лицо ему уперся фонарный луч. Ослепленный на секунду, через мгновение Тоширо ощутил, что кто-то пристально принюхивается к его форме, и обнаружил непонятную тетку с кошачьими ушами. Катерина с подозрением отодвинулась, и замком прошел дальше. - Того! Когда ты видела Кагуру в последний раз? - Когда она ушла гулять со своей собакой! Я думала, что не заметила ее возвращения! Катерина покачала головой и фыркнула. - Кошмар, Гинтоки, из-за тебя пострадал ребенок. Самурай смерил ее взглядом и открыл было рот, как Хиджиката бесцеремонно развернул Сакату к себе. Тот еще хотел что-то сказать в ответ, но сосредоточенные глаза напротив заставили его замолчать. - Не торопись. Я же сказал, их цель – это ты, скорее всего, если они ждали тебя здесь, то они все еще где-то неподалеку. Идем! Знакомая улица снова предстала глазам самураев, и, поглядывая в каждый темный угол, они встали перед трактиром. Пожилой старик, опираясь на палку, просеменил мимо двух парней с мечами на изготовке и ускорил шаг. Шаркающий звук еще долго эхом раздавался из глубины дороги, перемешиваясь с редкими возгласами и смехом отдаленной компашки, что-то празднующей в ближайшем баре. - Это твоя вина. Почему вы не предложили нам всем пожить у вас? - Не наглей, это штаб, а не гостиница!!! Мог бы и сам об этом позаботиться! - Я надеялся, что уж она-то сможет сама за себя постоять. Не убирая ладонь с ножен, Гинтоки чувствовал, как прохладный ветерок обдувает разгоряченную кожу. И почему он раньше об этом не подумал? То есть, конечно, думал, но верил, что до этого не дойдет. И вот результат. Черт побери, неужели он так сильно зациклился на самом себе, что пренебрег собственными друзьями? Как непростительно! Он так старательно корчил из себя жертву, что умудрился лишь еще больше насолить своим близким. Бедная Кагура, такого предательства от Гин-чана она не ожидала. - И что за конверт ты таскаешь? Хиджиката покосился на сверток. - Не знаю, мне отдал Ямадзаки, я не успел посмотреть. Пройдя вперед несколько метров, Гинтоки остановился и, кивнув Тоширо, прислушался. В отдалении что-то тяжелое и основательное тихо приближалось прямо на них; неясное пятно, показавшись в полный рост, шествовало, никуда не сворачивая, и замком, подобравшись, сжал катану в руке. Гинтоки вдруг втянул носом воздух, и как-то обмяк, а впереди раздалось негромкое тявканье. Большая белая собака, осторожно ступая лапами по земле, еще раз подала голос при виде хозяина, и самурай пошел ей навстречу. Остановившись, Садахару заглянул Гинтоки в глаза, будто по-доброму приветствуя заблудшего друга. Хиджиката обошел пса и, чуть не подавившись, воскликнул: - Она здесь! И она спит! Саката никак не отозвался, и Тоширо крикнул еще раз: - Да подойди же! Эй! Выглянув из-под бока, замком узрел, как пес, упокоив голову хозяина у себя в пасти, старательно делает вид, что ничего не произошло. Как только ему посчастливилось освободиться, самурай слегка занес руку и ласково потрепал пса по морде: - Сдохни, просто сдохни. А на спине Садахару и впрямь сопела Кагура, перекинувшись поперек мохнатой спины. Когда Гинтоки снял ее с импровизированной носилки и удостоверился, что девочка более чем невредима, то, подняв глаза на Хиджикату, произнес: - Чувствуешь хлороформ? Кто-то напоил даже Садахару, у него из пасти воняет. Услышав свое имя, питомец тявкнул, и вдруг чей-то гулкий бег огласил улицу. Задыхаясь, Шинпачи выкатился на дорогу, и, завидев самураев, кинулся к ним. - Уже нашли?! Кагура, не подавая признаков бодрости, перекочевала на руки Гинтоки, и вся компания, осев на месте, переглянулась. - Так ее усыпили? Шимура, переводя дыхание, поглядел на собаку и предположил: - Наверно, они не учли его размеров, и Садахару быстро проснулся, а потом убежал. Хиджиката с сомнением выпустил струю дыма, и непривычный запах курева обдал Шинпачи. - Тогда почему его никто не преследует? - С чего ты так решил? Знакомый голос раздался прямо над головой, и Тоширо вздрогнул. Щелкнула перезаряжаемая базука, и круглое отверстие дула уперлось в спину Гинтоки. Замком вскочил, и тут же тяжелая рука, схватив его за волосы, отбросила назад. Шмякнувшись на спину, Хиджиката невольно потер ушиб, и быстро посмотрел на Гинтоки, который странно притих в момент опасности. Шинпачи, боясь пошевелиться, дабы не разлететься вместе с боссом по всем закоулкам Кабуки, только промямлил: - Это же начальник Шинсенгуми, да? Гинтоки, тихо обливаясь потом, на миллиметр повернул шею, и базука уткнулась ему в лицо. - Меня зовут Мацудайра-сан, запомни это перед смертью. Палец начал сдвигать курок, но подоспевший Тоширо крепко ухватил старика за ладонь и, преодолевая сопротивление, удержал от нажатия. - В чем дело, вице-капитан? Мацудайра был в полном боевом облачении, и нарочитая скука читалась на его лице. Но замком отлично знал эту уловку, равно как и то, что азарт драки и победы сейчас щекочет этого вояку изнутри. Зажатая с двух сторон базука под обоюдным давлением переместилась с головы Сакаты к сердцу; тот, привлекая к себе внимание, поднял руку, как вдруг Хиджиката, оттесняя Мацудайру на себя, стал незаметно подталкивать самурая ногой, постепенно вклиниваясь между огнем и его жертвой. - Я еще раз спрашиваю, в чем дело? Тебе не хватило сил выполнять приказ, так уйди с дороги, щенок! - Что значит «не хватило»? Делая вид, что он в курсе происходящего, Тоширо взглянул на Садахару, чьи черные глаза-бусинки внимательно прислушивались к разговору. - Чтобы прикончить это! Базука снова уперлась в цель, но схватила лишь пустое пространство. Мацудайра подскочил, но на дороге уже никого не было. Внезапно глаз зацепил крадущуюся вдоль стены фигуру, и Гинтоки, поняв, что его засекли, сорвался на бег. - Стой! Вскинув супер-ружье, Мацудайра одним махом снес чей-то магазин, и самурай под вопли Шинпачи юркнул за ближайший угол. - Быстрее догоняй его! Старик кинулся в погоню, угрожая изменить архитектуру Кабуки раз и навсегда, а замком, не сдвинувшись с места, посмотрел собаке в глаза. Видимо, двум демонам было легче договориться друг с другом, и поэтому, послушно тявкнув, Садахару взял резкий старт и приземлился прямо перед Мацудайрой. - Отвали, псина! Базука, оказавшись перед носом собаки, явственно съежилась в размерах, и, лишь махнув лапой, Садахару победил железную палку. Тут же усеянная рядом ровных зубов пасть раскрылась, и чья-то пожилая голова оказалась в клетке. Подбежавший Тоширо потрепал пса по спине и бросился вперед. - Ты где, Гинтоки?! Едва он свернул за угол, как самурай, вцепившись в его плечи, пригвоздил замкома к кирпичной стене. Злоба в его глазах поразила Хиджикату, но Саката быстро взял себя в руки. Прислоненное к камню тело Кагуры было таким же неподвижным, и снова подхватив девочку, Саката побежал вперед, теряясь в лабиринтах переулков. - Что нам делать, Гин-сан?! Не отстававший Шинпачи судорожно сглотнул, когда затихшие на время угрозы снова уперлись в их спины, а обломки бетона фейерверком взметнулись в небеса. - Спроси у этого в черном, может, он подкинет еще пару сюрпризов! - О чем ты болтаешь?! Гинтоки зло взглянул на замкома. Кагура, как кукла, тряслась на его руках, и под редкое «Да проснись уже, лентяйка!», качала головой в такт бегущим шагам. - Отличный план, Хиджиката-кун! Заманить нас сюда и прикончить всех разом! Тоширо так опешил, что сигарета вылетела изо рта. - Мой план?! Да ты совсем придурок?! Я целый день торчал вместе с тобой, и ты еще меня обвиняешь?! - Вы изначально сговорились завлечь меня как можно ближе, и как только подошел момент, оп! и нет Гин-сана! Замком захрипел что-то нецензурное и не заметил, как сверток давно вылетел из его рук. Шинпачи, несшийся позади, автоматически подобрал вещицу и, слыша пререкания, развернул конверт. Прямо на нем была печать Мацудайры, с его именем, и сердце парня заколотилось не только от бега, ощутив неприятный холодок. - Я не знаю, что на уме старого хрыча, но я не имею к этому никакого отношения! - Эм, Хиджиката-сан. Здесь написано иначе. Тоширо успел только взглядом проследить за конвертом, как Саката выдернул его из рук, и, перекинув Кагуру через плечо, на бегу поднес бумагу к глазам. Замком попытался вернуть свое личное письмо, но Гинтоки, внезапно, погасив всю живость в глазах, вышвырнул бумагу на дорогу. - Хиджиката-сан, - никто не стал останавливаться, и Шинпачи решил пояснить, - там был приказ о том, чтобы вы убили Гин-сана. Тоширо остановился, как вкопанный, и Ёродзуя, не замирая ни на секунду, унеслась вперед. Не может быть, они и впрямь решили это сделать. Прямо так, здесь и сейчас, невзирая на лица и чувства? Хотя, стоп, какие могут быть чувства, кроме растерянности и злости? Он же знал, что все так и будет! И знал, что, даже колеблясь до предела, он все равно никогда не сможет исполнить этот приказ. Но почему Гинтоки ему не поверил? Он же сам спросил, и сам услышал, что на Хиджикату можно положиться! Ему можно довериться! Почему он так быстро об этом забыл? Ты такой идиот, Гинтоки! *** Совсем близко прогремел взрыв, и у Ёродзуи открылось второе дыхание. Больше не теряя силы на слова, два самурая рванули вперед, но внезапно ловкая сеть улиц кончилась, и по одну сторону глазам предстала узкая черная река, а по другую просматриваемая со всех площадок автомагистраль. - О черт. Потоптавшись, Гинтоки кинулся к реке, и вскоре его тень, ударяясь о темную воду, понеслась вдоль берега. - Что ты задумал, Гин-сан?! Вскоре взору открылась перекрытая цепью деревянная пристань, и Саката в одном прыжке перемахнул через препятствие. Шинпачи прополз следом, и пока самурай привязывал Кагуру к спине, спрыгнул на ближайший катер. - Молодой человек, сначала заплатите за прокат. Человечек, ростом всего в восемьдесят сантиметров, приложил руку к шляпе-цилиндру и выжидательно улыбнулся. - Можно мы потом занесем? Смотритель снова улыбнулся, на сей раз весьма загадочно, и протянул: - Я бы разрешил, но Саймон, боюсь, не даст. Шинпачи замялся, а подошедший Гинтоки уставился на карлика. - Деньги? А у вас есть скидки для беременных? - Гин-сан!!! Смотритель рассмеялся, прикрывая рот цилиндром, обнажив кудрявую шевелюру. - Извиняй, жучок, но нам срочно надо. Пытаясь понять, насколько управление катером похоже на его скутер, Гинтоки оседлал новый транспорт, и Шинпачи, поддерживая Кагуру, уселся позади. Ее голова уперлась парню в плечо, и стартанувший катер обдал обоих детей снопом брызг. - Я бы разрешил, но Саймон не даст, - уже без смеха повторил смотритель и поднес свисток к губам. Звук был не слышен, но что-то, оторвавшись из-под причала, булькнуло под водой. Тем временем, катер уверенно рассекал реку, которая постепенно расширялась, и капли воды то и дело орошали безумные, запыхавшиеся лица. Внезапно Кагура моргнула и, зевнув Шинпачи в лицо, круглыми глазами посмотрела перед собой. - О, ты, наконец, очнулась? Шимура радостно улыбнулся, а мимолетно обернувшийся Гинтоки проворчал: - Спи дальше, дуреха. Девочка, поняв, что она привязана к боссу, завертела головой и вдруг издала дикий вопль. - Тебе что, кошмары снились, Кагура-чан? - Посмотри туда, идиот! Ударив Шинпачи в лоб собственной головой, девочка задергалась, избавляясь от веревок, а Шимура, обернувшись, заверещал тонким голоском. - Да что там происходит?! Повернувшийся Гинтоки выпучил глаза и поспешно отвернулся вперед. - Гин-сан, ты тоже это видел?! - Это иллюзия! В пресной воде не может водиться осьминог! Нам только кажется..АААААА! Огромное щупальце ударило наперерез катеру, и поднявшаяся волна захлестнула ездоков с головой. Удержавшись на месте, Ёродзуя, вцепившись кто за что, рванула, выжимая из катера всю скорость. Щупальце, опережаемое тенью, ухватилось за край бесполезного катерка, и, сглатывая слюну, все застыли на месте. - Руби эту фигню, Шинпачи! - У меня нет меча! - Где мой зонтик?! - Мы все здесь умрем! Катер потащило назад, и Гинтоки, вскочив с места, встал ногами на край. Шинпачи быстро ухватился за ручки, ровно удерживая транспорт, и Кагура, дернувшись с места, встала рядом с боссом. - Покажем ему, кто тут главный! - Верно, я уже пять лет не платил за проезд и не собираюсь! - Не то, чем можно гордиться, - пробормотал Шинпачи себе под нос. А его друзья кинулись на осьминога. Деревянный меч, опустившись на склизкую руку под номером пять, оставил от нее жалкий обрубок. С боевым кличем девочка с размаху врезала двумя ногами в полетевшую в них руку под номером два и отбросила ее назад. Взревев от боли, осьминог, собираясь с силами, бросился на букашек оставшимися конечностями, но человечки пользовались ими, как трамплином, нанося новые удары. Вскоре побитое животное обиженно отступило, и мастер с подопечной, оставшись без подставки, рухнули в воду. Катер мигом подкатил к расходившемуся кругами месту, и вынырнувшая Кагура ухватилась за край спасительной лодки. Подавая ей руку, Шимура оглядывался в поисках Гинтоки, и тот, отплевываясь, подплыл с другой стороны. - Саймон! Не отступай! Смотритель на макушке у осьминога вскинул руку, и монстр снова побежал в атаку. Точнее щупальца с невероятной скоростью протянулись до беглецов и оплели Кагуру по рукам и ногам. - Гин-чан! Самурай скрипнул зубами, но тут нечто удушающее и жесткое схватило его за туловище, забирая в трехкратное кольцо, и подняло наверх. Меч неслышно заскрипел под давлением такой силы, и Саката беспомощно шевелил пальцами, не в силах высвободиться из плена. - Я же говорил, что Саймон не позволит ездить зайцам. Продолжая улыбаться, карлик запрыгал на голове у животного, и тот недовольно задвигался. - Ты превышаешь полномочия. Я вынужден сделать выговор. Донесшийся с берега голос был полон решимости. С обнаженной катаной в руках Хиджиката упрямо смотрел на развернувшуюся под луной психоделическую картину, и поманил животное пальцем. Осьминог не шевелился, а карлик поджал губы, увидев форму Шинсенгуми. - Освободи их. Щупальца растерянно задвигались, перемещая пленников по воздуху, но и не отпуская. Карлик разочарованно вздохнул и нахлобучил цилиндр по самые глаза. - Саймон, отпусти. Кагура, если бы могла, захлопала в ладоши, но разжавшееся щупальце бросило ее прямо в воду. Она уже успела во второй раз подплыть к катеру, когда кольцо, сжимавшее Гинтоки ослабло. И в эту же секунду прогремел взрыв. Осьминог мучительно взревел, лишившись второй руки, а мощная волна потрясла реку до основания, выплеснув по берегам тонны воды. Возникший столб из серо-желтой пыли занавесил половину пейзажа и поднял невообразимый гвалт в разбуженном районе. - Гин-сан!!! Побледневшие дети бросились в гущу из пыли, и катер исчез в непроницаемом столбе. Противная дрожь пробрала замкома, и, оглянувшись, он увидел Мацудайру, который стоял на набережной, в десятках метров от него, с дымящейся базукой в руках. Осьминог заколотил по воде, пытаясь унять боль, и шатавшийся на его макушке смотритель бесполезно вопил своему питомцу, чтобы тот прекратил. Внезапно из постепенно рассеивающегося столба выехал катер, но на нем по-прежнему сидело только двое. Вода не прекращала качаться, и вскоре одинокий, наклоняемый то в одну, то в другую сторону транспорт стал полностью на виду посреди растворившейся пыли. - Эй, Тоши. Немедленно в штаб. Хиджиката обернулся. Мацудайра по-прежнему стоял далеко от него, но голос словно раздавался над самым ухом. Замком с силой сжал зубы и принялся быстро снимать одежду. - Хиджиката! Два быстрых шага, и вице-капитан уже оказался в мутной воде, взбаламученной до основания. Все звуки исчезли, и тьма, окутавшая глаза, мигом забила их своим сором. Зажатый в груди воздух сдавливал так, что пульс стучал в висках. Перебирая руками и ногами, Тоширо тщетно пытался нащупать хоть что-то в непроглядной мути, и бессилие наливало сердце кровью. Сейчас, в который раз, все повторяется. Но зачем? Почему они все это делают? Ведь этот парень - просто бесполезный кретин, прожигающий жизнь, без цели, без принципов, без права на дружескую руку. Но они опять идут за ним, продолжают рисковать самым ценным, что у них есть, не оглядываясь ни на что. Почему? И как я оказался среди них?! Хиджиката вынырнул, заглатывая воздух, и снова ушел под воду. Зачем тебя искать? Разве ты мне нужен? Ведь, когда все кончится, мы разойдемся разными дорогами и снова будем лишь презрительно отворачиваться при встрече. И, по сути, ты мне даже не нравишься. И до смерти бесишь каждой своей чертой. Я душил бы тебя всякий раз, видя твою рожу перед глазами. И только поэтому, черт возьми, не смей умирать! Я еще не отдал тебе по заслугам, и ты мне еще должен по гроб жизни, так что не смей уходить так легко и беспечно! Твоя жизнь сейчас принадлежит только мне! Ведь я же твой телохранитель! Дыша так, словно боль разрывала ему грудь, Тоширо снова оказался на поверхности. Ёродзуя с застывшими лицами смотрели на него, и вода, по уши заливавшая катер, стекала с мокрых насквозь детей. Мацудайры наверху уже не было, и даже осьминог стал удаляться к себе. Весь мир бросил трех растерянных беглецов один на один с их потерей. Раздался плеск, и вода заволновалась, впуская в себя маленькую девочку. Шинпачи снял очки и тоже бросился в воду. Хиджиката задышал и нырнул в третий раз. Смутные тени, теперь проплывающие перед глазами, тревожили сознание, и всякий раз понимая, что это не то, они раздраженно отплывали друг от друга. Глубже, еще ниже, река не так глубока, чтобы нельзя было достать до дна. Прошарить каждый метр, прощупать каждый камень; Гин-сан, ты же не песчинка, чтобы так легко затеряться между узких берегов. Мы обязательно найдем тебя! Внезапно две тени резко поплыли наверх, и Хиджиката, отталкиваясь ногами, рванул наружу. Оказалось, Кагура наглоталась воды, и Шинпачи потащил ее на воздух. Ударив по воде, Тоширо упрямо врезался в надоевшую муть и злобно заколотил по водной массе руками. Где ты его прячешь?! Он же не мог разлететься на куски, чтобы затеряться в бесчисленных изгибах этой черной мути?! Черт, прошло слишком много времени, критически много! Придавливая себя ко дну, Хиджиката водил руками изо всех сил, и вдруг ладонь царапнуло о что-то твердое и продолговатое. Кое-как остановившись, с силой удерживая себя сквозь давление водной толщи, Тоширо впился в находку и быстро нащупывал дальше. Похоже на ткань, да еще и очень длинную! Легкие стали сжиматься, жалобно требуя кислорода, и Хиджиката, не отпуская, взмыл наверх. Сбегающая по лицу вода и собственная одышка мешали рассмотреть найденное, но, даже не успев сообразить, что за белую накидку он держит в руках, замком рванул ее на себя, и на поверхности мелькнуло безжизненное тело. - Гин-сан!!! Спустя секунды самурай уже лежал на траве, и выбравшийся следом Хиджиката едва шевелился от смертельной усталости, сводившей мышцы до головокружения. Шинпачи быстро перевернул босса, и, уложив на одно колено, сдавил живот. Изо рта хлынула вода, но Гинтоки был неподвижен. Продолжая надавливать, парень рукой помогал раздвинуть рот, откуда продолжала стекать тонкая струя. Кагура в оцепенении уставилась на спасение жизни, даже не пытаясь на этот раз протягивать неумелые руки. Никто даже не стал нащупывать пульс, словно само собой он должен был быть, просто должен быть. Внезапно спазм затряс тело Гинтоки, и сквозь кашель выплеснулась последняя порция воды. Так и не приходя в сознание, самурай повис в ногах у Шинпачи, и Хиджиката быстро положил Сакату на спину. Осталось сделать последнее, что он мог, - поделиться своим дыханием. Отдать частицу своего желания жить и вдохнуть в убитое сердце новые силы. Напрасно кто-то, смеясь, пытается сравнить этот процесс с поцелуем. Попробуйте прикоснуться губами к полумертвому, ледяному телу, которое даже не реагирует на ваше тепло. Ощутите собственную слабость, неспособность позаботиться о том, кто вам дорог, когда, припадая в надежде снова и снова, не получаешь в ответ ни малейшего движения, когда посеревшее обескровленное лицо будто больше никогда не откроет глаза и не задышит! Сердце колотилось так неистово, что Хиджикате, казалось, что он теряет набранный воздух, даже не успевая отдать его Гинтоки. Внезапно побелевшие губы задвигались, веки дрогнули, и слабый голос озарил берег реки. - Бэтмен, ты пришел за мной.. Тоширо застыл, и все склонились над что-то бессвязно бормочущим Гинтоки. - Хватит придуриваться, Гин-чан! Ты живой или нет?! - Где твое сочувствие?! Саката открыл глаза и от разорвавшегося кашля одарил каждого порцией слюны и воды. Шинпачи быстро вытерся, а Кагура треснула босса по плечу. Самурай продолжал трястись от холода и судороги, пробегавшей по телу, а Хиджиката, отвернувшись, нащупал в брошенном пиджаке сигареты. - Что.. что произошло? Ничего не могу понять.. - Тебя подстрелили, Гин-чан, а он – спас. Гинтоки поднял голову и, увидев спину замкома, снова зашелся в кашле. - Гин-сан, ты можешь идти? Нужно срочно уходить и где-то переодеться. Подняв руку, Саката приподнялся и снова упал на землю. Дрожь продолжала мучить его тело, и мокрая одежда холодным грузом давила сверху. Самурай прикрыл лицо ладонью и, окончательно приходя в себя, скрыл возникшую улыбку. Когда он убрал руку, глазам предстали нежно синевшее небо, а над рекой медленно и робко зачинавшийся восход солнца. Кагура, что-то говоря, тянула Гинтоки подняться, Шинпачи не мог перестать улыбаться, а Хиджиката, встречая солнце лицом к лицу, стащил с себя рубашку, устало, отжимая набухшую ткань. Новый день. Слава небесам, они снова смогли его увидеть. И снова вместе.