Хранитель

Гроза разбушевалась не на шутку. Стоило Гинтоки поравняться с окном, как порыв ветра, словно молот, врезался в стекло, чуть не выбив его из рамы. От завываний вихря самурай прибавил шаг, и его внимание привлекло столпотворение вокруг длинного, плоского телевизора, откуда лился голосок журналистки. Тараторя под безумным ливнем, репортерша обеими руками вцепилась в микрофон, будто от него зависела ее жизнь. За ее спиной двухэтажный кирпичный склад с гордой вывеской «Торговый союз» был полностью оцеплен чем-то, смутно напоминающим желтую изоленту, однако больше всего вокруг здания было налеплено полицейских, кивающих друг другу с серьезными лицами. - Кажется, прямо сейчас происходит важная операция, но никаких подробностей дела нам не удается узнать. Может быть, вы, сэр, расскажите телезрителям, за кем охотятся Шинсенгуми? Сэр? Камера обогнула спину в пиджаке и высветила невозмутимое лицо в ночной повязке на глазах. Представитель закона опирался о железный фонарь, и как бы отчаянно его не тормошили, хранил доблестное молчание. - Похоже, дело слишком серьезное, но мы надеемся узнать детали! С минуты на минуту начнется что-то грандиозное, не переключайтесь! Запел рекламный блок, и Гинтоки мысленно махнул рукой. Призрачная фигура в насквозь мокрой одежде прошлепала мимо компании белых халатов, и воцарилась тишина. Несколько пар глаз ножами уперлись ему в спину, и самурай, отряхиваясь, почесал затылок. Прошагав мимо палаты с валявшимся на полу черным тряпьем, Гинтоки невольно помедлил. Подняв одну из вещей, Саката узнал форму Шинсенгуми и задумчиво подпер голову рукой. Значит, тут есть кто-то из них, может, он сможет все объяснить? А где, интересно, его собственная одежда? Когда его успели переодеть в эту робу? Оглянувшись по сторонам, Гинтоки снова взглянул на единственный в радиусе километра комплект одежды и вздохнул. Похоже, ему придется сделать эту унизительную вещь. Ладно, лишь бы никто не увидел. *** А, тем временем, штурм здания шел полным ходом. Кирпичи крошились, разбрасывая свои каменные останки; окна давно лишились стекол и молча разевали черные рты на нападавших. Очередное собрание лидеров группировки грозило окончиться очень неудачно, и дабы поскорее прийти к очевидному концу Окита запрыгнул в одно из проломленных отверстий и сдул с базуки невидимый дым. Молодцевато вскинув оружие, капитан первого отряда осмотрелся и распахнул железную дверь. Обнаружив заурядный темный коридор, Сого бесстрашно нащупал выключатель, и путь стал веселее. Позади раздался шум, как от залетевшего мешка картошки, и тут же послышался ор командира: - Окита! Я говорил никуда не двигаться без приказа! - Кондо-сан, я просто прочел ваши мысли и стал действовать наперед. Командир обнажил катану и выглянул из-за плеча парня. - Отлично. Тихо проходим.. - Внимание, бандиты! – Сого с рупором встал посреди коридора, - Выходите по одному с поднятыми руками! Вы арестованы! - Я же сказал - тихо!!! В ответ не было ни звука, словно никто их не услышал, только выстрелы и вскрики потрясали здание снаружи. Кондо сделал шаг вперед, как внезапно нога уперлась во что-то мягкое и теплое. Этим оказалась старая серая шляпа, неряшливо брошенная на пол, и командир пнул ее в сторону. - Что будем делать? - Прекрати говорить в рупор! Сделав знак, полицейский пошел вперед, но, не пройдя и пяти метров, почувствовал, что что-то не так. Обернувшись, Кондо увидел, что Окита продолжает стоять на месте, и отчего-то у него на голове была та самая шляпа. Руки были послушно опущены вдоль тела, и в ту самую секунду, когда командир хотел его окликнуть, рупор из разжавшихся ладоней брякнулся на пол. - Сого? Парень покачнулся, но упасть вперед ему помешали белые руки, обвившиеся вокруг пояса. Кондо рысью бросился к товарищу, но вдруг одна рука сорвала шапку с Окиты и швырнула в полицейского. Меч оказался проворнее, и разрубленные половинки полетели в стороны. - Что с тобой, Сого?! Тот не отзывался. Его глаза были открыты, но смотрели они без всякой осмысленности. Чьи-то руки тащили его за талию, ноги волочились по земле, но Окита был невменяем, не сопротивляясь и не выражая ничего. - Эй, стой! Погоня за невидимым, но очень прытким соперником, умудрившимся спрятаться за нешироким Сого, вогнала Кондо в бешенство. Такая легкая ловушка, а они попались, как малые дети! И пока снаружи все заняты дракой, ему нужно, во что бы то не стало, разделаться с этим. Коридор стал кончаться, и вместо тупика обнаружилась просторная комната с целой кроватью внутри. Кондо вскинул меч, но похититель его опередил и, толкнув Сого на постель, захлопнул дверь перед носом полицейского. Не смутившись, командир с силой навалился на препятствие, как вдруг лезвие пронзило доски с той стороны, и Кондо поспешно отступил. - Ты, тварь! Немедленно открой! Да я тебя порву! Прицелившись еще раз, командир бросился вперед, но глухой хрипловатый голос его обездвижил. - Лучше брось эту затею. Если Мира его выбрала, то он хотя бы останется жив. Неизвестный оказался высоким мужчиной в длинном плаще и вездесущей серой шляпе. Кондо расстройством памяти не страдал и, вглядевшись в его лицо, вспомнил, что видел преступника на фото. Значит, перед ним крупная рыба. - А с чего ты взял, что я тут умру? Катана обратилась к полу, но в любую секунду была готова войти в чужую плоть до костей. Напряжение сообщалось мечу, и казалось, сталь также напряжена, жаждая начать битву. Такое бывало только перед лицом серьезной опасности, и Кондо, отбросив лишние мысли, посмотрел противнику в глаза. Мужчина не стал затевать разговор и лишь погладил шляпу. И тут произошла странная вещь, от которой меч полицейского невольно опустился. На глазах то, что было головным убором, стало надуваться и распрямляться вверх, образовав подобие туго набитой, остроконечной шляпы. Ее кончик задергался, и преступник снова погладил это по выпирающему боку. Слова застряли у Кондо в глотке, ибо впереди выплыло нечто, похожее на птичью стаю, но чем ближе существа приближались, тем более ясно было видно, что прямо на полицейского летит целая армия из серых раздувшихся шляп. - Что это? – пролепетал командир, когда первая «птица» проплыла мимо преступника. - Хэтты, - мужчина в пальто произнес это спокойно и даже как-то грустно, - аманто-паразиты. Живут на голове хозяина за счет деятельности его мозга. Другими словами, едят его. Кондо кивнул, не особо что-то поняв, и тут же заорал: - Тогда какого, эта фигня делает у тебя на голове?! Или ты без мозгов обходишься?! Тот снова погладил шляпу, словно она могла обидеться на эти слова, и произнес: - В атаку. Серый рой начал медленно подплывать к Кондо, и он двинул одну шапку кулаком. Ткань, или что это было, смялась и плавно восстановилась. Командир отступил назад, скосив глаза наверх, и сердце екнуло, так как шляпы, выстроившись пирамидкой, начали наползать на него сверху. Верный меч одним взмахом нарушил их строй, и Кондо выпрыгнул из западни. Ни одна шапка даже не порвалась, и невозмутимо они опять поплыли в его сторону. Поравнявшись с преступником, который продолжал стоять не шелохнувшись, Кондо схватил его за грудки. - Эта хрень была на голове Окиты.. Что ты с ним сделал, ублюдок?! Конец шляпы снова стал раскачиваться, но командир не обращал на нее внимания. - Ты про того парня? Его уже не вернуть. Хотя, смотря, сколько оно успело высосать. Кондо взревел и швырнул противника на пол. Тот вдруг выгнулся волной и, зависнув параллельно с полом, опустился на ноги. Что-то мягкое коснулось ушей, и волосы от ужаса встали дыбом. Замахав руками, как сумасшедший, командир сбросил наглую шляпу и, подцепив мечом, выкинул в строй, смяв его ряды. Что-то ощутимо пошло не так, и, обливаясь потом, Кондо смекнул: шапки ускорились и стали гораздо быстрее. Хотя он все еще был проворнее их, теперь нельзя было остановиться ни на секунду. За закрытой дверью было подозрительно тихо, словно все ее обитатели притаились в ожидании развязки, и Кондо скрепя сердце орудовал мечом. Пусть Сого подождет немного, он точно сможет его спасти! Преступник, как ни странно, не вмешивался в нелепую драку, только изредка уклоняясь от меча Шинсенгуми. У командира уже появилась одышка, но все, что он мог, только уворачиваться. Меч, его блестящий соратник, был бессилен против паразитов, скользя по мягким тельцам, не в силах причинить им вреда. Приседая, бросаясь вправо и влево, Кондо лишь скрежетал зубами. Шляпы, помимо постоянного ускорения, начали прижимать его к полу, окружая своим серым роем, и в какой-то момент полицейский понял, что перекатывается по земле, отбиваясь ногами и руками. В отчаянном броске, Кондо удалось вскочить, и он опрометью рванул вглубь коридора. Однако темное пальто выросло перед ним, загородив дорогу, и командир нанес решительный удар. Меч вошел до упора, словно не встречая препятствий, и Кондо с омерзением выдернул катану. Пихнув мужчину в сторону, командир, спотыкаясь, несся вперед, надеясь разделаться с проклятыми шапками по одной. Внезапно раздался хлопок, и еще не сообразив, почему стало тяжело бежать, Кондо упал на колени. Голень начало обжигать, и боль, замаячив на заднем плане, отрезвила командира. Обернувшись, он сразу увидел руку с опущенным пистолетом, уже скрытую в густоте налетающих тварей. Идти было невозможно, и полицейский стал стремительно отползать в угол. - Что, козел, думаешь, это конец?! Работая здоровыми конечностями изо всех сил, Кондо, как мельница, сметал шляпы в сторону. Пальто, подметая полами пол, приближалось, и полицейский услышал меланхоличный голос: - Нет времени. Раздался второй хлопок. *** Ямадзаки не мог сказать, что он недолюбливал Хиджикату. Может, слегка побаивался и уважал, но в эту секунду он его люто ненавидел. До этой секунды, прижимаясь к стенам, парень крался по помещениям дома, пытаясь выйти на слышимые где-то звуки борьбы, и делал это совершенно один. Получив приказ разведать обстановку и немедленно докладывать, парень под град сыплющихся камней, осколков и вражеских вперемежку с дружескими пуль пронесся по первому этажу. Нигде не найдя товарищей, вбежал на второй этаж и, моля богов, чтобы пол не рухнул, пока он продолжает идти, вступил в длинный коридор. Чье-то скорченное тело лежало впереди. Холод обдал Ямадзаки, и на ватных ногах он подбежал к командиру и приподнял за туловище. Между пальцев стало липко и мокро, и с трудом сглатывая, парень расширенным глазами посмотрел на отпечаток крови на стене. Рука Кондо продолжала сжимать меч, и он тихо шкрябнул по полу, когда Ямадзаки схватился за смуглое запястье, нащупывая пульс. Облегчение разгладило морщинку на лбу, и парень осторожно положил командира на пол. В конце коридора не оставалось ничего кроме полураскрытой двери, и уже схватившись за рацию, Ямадзаки осторожно заглянул внутрь. Пожалуй, ранение Кондо стало сущим пустяком по сравнению с тем, что открылось глазам полицейского. На широченной двуспальной кровати с белоснежным покрывалом, покрытым тончайшим ажуром, полулежал Окита, избавленный от верхней части одежды. Его глаза были открыты, и он смотрел в одну точку, как кукла, которой неподвластно перевести взгляд. Рядом с Сого, спиной к Ямадзаки, сидела девушка в белом, как снег, кимоно с таким же идеально белым поясом. Ее голубые волосы выделялись из стерильной массы вещей и коротким хвостом ложились на плечо. Парень даже сначала решил, что его не заметили, так сосредоточенно маньяк продолжал расстегивать на Сого одежду. Внезапно она остановилась и хищно оглянулась. - Ты кто?! Вопрос был задан чисто для проформы, ибо в следующий момент Ямадзаки с размаху бросил в аманто плохо лежавшую стеклянную вазу и вытащил меч. Маньяк умудрился поймать снаряд, и ее глаза загорелись. Не мешкая, полицейский схватился за рацию и заорал: - Хиджиката-сан! Все очень плохо! Никто не отзывался, и, не сводя глаз с продолжавшей сидеть аманто, Ямадзаки не прекращал кричать: - Хиджиката-сан! Вы нужны здесь!!! Рация скрипнула. «По десятибалльной шкале, насколько плохо?». - Что? На тысячу!!! О чем вы говорите?! Кондо-сан и Окита-сан лежат без сознания! Какой-то монстр смог их уложить! Я не справлюсь один! «…» - Хиджиката-сан! Тут творится черт знает что! Скорее! «Чертов Хиджиката.. Передай этому придурку, что не надо забывать свои вещи, где попало». Зеленый огонек потускнел, и Ямадзаки шокировано смотрел на устройство. Этот голос! Откуда у него рация Хиджикаты? И если он связался с ним, как ему теперь сказать обо всем замкому?! Чертов Хиджиката! Как же он его ненавидел… *** Тем временем судьбе было угодно держать Тоширо на расстоянии от эпицентра событий. Здание, взятое в кольцо, охранялось всего несколькими десятками человек. Оно трещало по швам, и казалось странным, что за столько времени больше трех человек не смогли прорваться внутрь. Еще более странным было то, что ни от одного из них не было вестей, и замком послал Ямадзаки вперед себя лишь по одной причине. Как только в грозовом небе показался военный самолет, это означало, что сам Мацудайра присоединился к операции. Старик и впрямь прибыл на личном вертолете и, врезавшись в ряды полицейских, налетел на Хиджикату. - Почему вы еще не закончили?! Где Кондо?! Он ответственный за этот бардак! - Он в здании, - процедил Тоширо, - и зачем здесь бомбардировщик? Вы хотите сравнять это место с землей? - Это приказ правительства. Если наших сил не хватит, он начнет действовать. . Дождь давно потушил сигарету замкома, но она по привычке оставалась во рту. Уж лучше держать челюсти вместе, чтобы невзначай не сказать лишнего. - Вы можете его задержать? - Один час – это самое большее. Хиджиката больше не задавал вопросов. От Ямадзаки так и не было донесений и, уже подумав, что он сгинул где-то по дороге, замком подступил к зданию. Сам того не подозревая, он прыгнул в то же окно, что и Окита, и проделал бы его маршрут, если бы гулко раздававшиеся голоса не заставили его притаиться перед тем, как выйти в коридор. От развернувшейся картины Тоширо на секунду подумал, не надышался ли он газа, пока бежал, ибо парящие в воздухе серые шапки, окружившие Ямадзаки, слегка выбивались из его представлений о мире. - Он так сильно сопротивлялся, что пришлось его убить, - печально проговорил кто-то невидный, - но хэттам нужна подпитка. Не бойся, это не больно. - Пошел ты! Мне еще нужны мозги! – огрызнулся Ямадзаки, тем не менее, с поднятыми руками. Шляпы начали двигаться, и Хиджиката решил больше не терять времени. - Я понятия не имею, что здесь происходит, но я намерен забрать троих идиотов с собой. - Хиджиката-сан, берегитесь! Свистнула пуля, но Тоширо успел пригнуться. - Заберешь их с собой в ад. Стрелявшая женщина, как привидение, приближалась к Хиджикате. Ее белое, без единого пятнышка, кимоно бледным пятном маячило в грязном коридоре. Ямадзаки ошалело переводил взгляд направо и налево, но глаза не обманывали: их было две, в одинаковых снежных одеждах, с короткими голубыми волосами и необычайно белой кожей. - Теперь единственные, кто из всех Шинсенгуми мог нам помешать, здесь. И ты остался один, вице-капитан. Шляпы заскользили вокруг тела, словно терлись об него. Уже увидев распластавшегося в углу Кондо, Хиджиката ощутил, как свирепость поднимается со дна души, готовая разорвать бетон в клочья. - Вы пришли за минералом, но вы опоздали. Он давно не на Земле, и раз вы не можете оставить нас в покое, вы все здесь умрете. Изящный пистолет смотрел прямо на замкома, и тот вдруг усмехнулся и стал зажигать сигарету. Слева дергалась какая-то тень, и еще не зная, что там происходит с Окитой, Тоширо бесстрашно зашагал в окружении шляп к лидеру банды. - Можешь тоже забыть про минерал. Через час от этого места останутся одни воспоминания. Женшина фыркнула и выстрелила в упор. Хиджиката стал подобен огромной черной пантере, ускользающей от каждой пули. Двигаясь так опасно и стремительно, он в три прыжка достиг преступницы и резанул воздух мечом. Нет, это глаза ухватили лишь колебание воздуха. Женщина вскрикнула, схватившись за руку, и тонкая полоска взбухла на ладонях. Из рассеченной кожи брызнула струйка, и аманто приложила руки к губам. Внезапно длинный голубоватый язык высунулся изо рта и лизнул рану. Кровь прекратилась, и женщина провела языком по пересохшим губам. В эту секунду все, что делало ее похожей на человека, стерлось, ибо зрелище было отвратным. Но все произошло так быстро, что замком наносил новые и новые удары, однако уже перестал попадать по ней. Шляпы двинулись лидеру на помощь, и меч скользил в куче тряпок, отчего-то не причиняя им вреда. - Хиджиката-сан, не давайте им сесть вам на голову, иначе это конец! В набиравшей обороты куче мале Ямадзаки смог освободиться и наугад бил руками, видя, что катана беспомощна. Не отвлекаясь, парень затем бросился в комнату с кроватью. Сидевшей там девушке словно не было никакого дела до сцены в коридоре. Еще немного и Ямадзаки помимо нижнего белья товарища узрел бы нечто большее, но он, с диким криком подбадривая себя, налетел на маньяка и оттащил ее в сторону. Она была такой легкой, что ему не стоила труда выкинуть ее и броситься к Сого. Тряся его за плечи, Ямадзаки на всякий случай врезал ему по щеке, но на боль тот не реагировал. Девушка, отличаясь редкой неразговорчивостью, продолжала сидеть в той же позе, в какой парень ее бросил. Он подскочил к ней и за волосы поднял голову. - Ты знаешь, как его вернуть?! Отвечай! Она молчала, чуть приоткрыв рот. Внезапно оттуда высунулся знакомый зеленоватый язык, и влажная теплая масса коснулась лица Ямадзаки, оставив мокрую дорожку. От судороги руки разжались сами собой, и в этот момент женщина с силой врезала полицейскому между ног. Временно оставшись не у дел, Ямадзаки мог только протягивать руки, моля не продолжать того, что она начала. А аманто снова прыгнула на кровать. Тем временем Хиджиката проявлял чудеса изобретательности. Подхватив с пола мусорную корзину, замком водрузил ее на голову, защитив свой разум, и с большим упорством бросался в атаку. - И ты думаешь, тебе это поможет? Не бойся, твои мозги никому не достанутся, я просто размажу их по стене. Женщина знала, что говорила, ибо пистолет в ее руках сменился настоящим автоматом. Тоширо был взбешен до предела и рубил все, что двигалось, даже если толку от этого не было. Он уже взмок, и тот факт, что летающие твари оставались невредимыми, бесил его до невозможности. А еще куда-то исчез мужик в пальто, но думать об этом сейчас, не было времени. Рев пронзил коридор, и, отдуваясь, Хиджиката скосил глаза к комнате. Что там происходит? Корзина сидела на голове неплотно и качалась от каждого движения, то и дело опускаясь до подбородка. Поправляя ее в очередной раз, Тоширо услышал шлепок и понял, что одна из шляп села сверху. Тряхнув головой, замком еле увернулся от автоматной очереди, и одна из пуль все же оцарапала плечо. - Тебе не кажется это смешным: идти на врага с одним никчемным мечом? Еще одна пуля срикошетила от стены, сбив с головы импровизированный шлем. Хиджиката заскрежетал зубами и, собравшись с духом, бросился женщине за спину и, прежде чем она успела обернуться, замком зажал ее в тиски. Задергавшись всем телом, аманто спустила курок, и очередь беспорядочных выстрелов потрясла маленький коридор. За несколько минут до этого, когда вторая аманто протянула руки к Сого, Ямадзаки умудрился доползти до постели и резко выдернул простынь на себя. Насильник и жертва уехали на край, и на этот раз маньяк разозлился. Едва полицейский решил, что боль отпустила, как женщина, полностью встав на кровати, с ноги отправила парня в долгий полет. Оставшись, наконец, вдвоем, любительница молодых мужчин развернула безучастное тело к себе. Выстрелы ее не трогали и, во всем полагаясь на близнеца, она, не удосужившись прикрыть дверь, склонилась над Окитой. Действия были уверенными; заглядывая в померкшие, полуоткрытые глаза, женщина выдала слабое подобие улыбки и запустила язык в рот своей жертве. Что-то стало выбиваться из годами отработанного плана, когда аманто почувствовала, что ее орган застрял. Парень под ней лежал неподвижно, и, не понимая, что происходит, женщина потянулась обратно. Но не тут-то было. Язык, зажатый между чужих зубов, не поддавался, и та даже решила просунуть руку, чтобы себе помочь, как вдруг взгляд парня осмысленно уперся прямо в нее, и, прежде, чем она успела это понять, его челюсти с силой сомкнулись. От визга Ямадзаки очнулся, и на секунду все завертелось перед глазами. Едва он вспомнил, где находится, как ощутил приступ тошноты, ибо на кровати лежал залитый кровью Окита, а на нем, вцепившись зубами в набухший розовый рукав, сидела аманто. - Ты убила его! Это стало последней каплей, и, сбив ее с ног, полицейский навсегда оттащил маньяка от жертвы. Быстро кинувшись к Сого, парень вдруг констатировал, что на нем повреждений нет, и приподнял его в сидячее положение. Окита, хотя и вернувшись к действительности, просто повис на товарище и что-то резко выплюнул. - Кха.. не могу пошевелиться. - Это шляпа вас парализовала! - Какая еще шляпа? Пока Сого приходил в себя, дела Хиджикаты шли менее успешно. Неуправляемый автомат внезапно вылетел из ослабевших рук, и словно взбесившись, раскручивался вокруг своей оси, продолжая беспорядочно выстреливать. Аманто и полицейский давно расцепились, бросившись спасать свои жизни. Точнее, женщина убегала вглубь, а Хиджиката, взвалив на себя Кондо, несся следом за ней. Шляпы, которым даже пули были нипочем, плыли за ними следом, и вся процессия под аккомпанемент бесконтрольных выстрелов являла собой незабываемое зрелище. Его-то и узрел подоспевший участник штурма, проделавший тот же маршрут что и Сого, и Хиджиката до него. Выглянув в многострадальный коридор, самурай закончил чесать в носу и вдруг понял, что выйти ему не дадут. - Еще один Шинсенгуми? Даже твои командиры проиграли, зря ты сюда полез. Голос мужчины в наглухо застегнутом пальто был таким печальным, что, казалось, он извиняется за происходящее. - Да, мне никакой выгоды от этого точно нет, - заворчал самурай, следя за железной палкой позади себя, - вот только, я не из их числа! Даже специально не наводя справки, каждый знал, что по-настоящему выдающихся бойцов в Шинсенгуми можно пересчитать по пальцам. Они были известны и на лицо, поэтому, получив неожиданный отпор, преступник не мог не удивиться незнакомцу. Одной рукой удержав ржавую кочергу в сантиметре от своей головы, парень продолжал тянуть ее на себя. Давление было нехилым, но мужчина не отступал, не выпуская другой конец из рук. Молчаливое противостояние длилось несколько минут, пока самурай вдруг не ослабил хватку и вскрикнул: - Боже мой, это шаровая молния! Мимо, потрескивая, и впрямь пролетел темно-желтый сгусток, пульсирующий яркими всполохами. Кочерга со звоном выпала из рук, и Гинтоки немедленно крикнул: - Не шевелись, идиот! Даже звуков не издавай! Или думаешь, ты Наруто и владеешь Расенганом?! - Сам зачем орешь? – изумился преступник, застыв в неудобной позе. Шар неподвижно завис и, вскоре повинуясь непонятным импульсам, подлетел к Сакате. - Черт! Это мои волосы! – пытаясь говорить тише, самурай перешел на сдавленный писк, - Я знаю, они электризуются, а из-за курчавости я теперь ходячий проводник! Молния облетела его вокруг и выбрала место около затылка. Ухо едва не подрагивало, улавливая слышимый треск. Дыхание застряло где-то в глотке, и внезапно его сперло еще больше. Преступник начал двигаться с явным намерением толкнуть Гинтоки прямо на природную бомбу. - Не шевелись, - ухмыльнулся мужчина и для верности вытянул вперед подобранную кочергу. Секунда, две.. Едва железный кончик уперся ему в грудь, с закрытыми глазами Саката выгнулся в бок и, поравнявшись с противником, прыгнул в сторону. Кочерга оказалась рукой, протянутой к смерти, и за считанные минуты комната наполнилась отвратительным горелым запахом. Даже от шляпы осталась лишь кучка почерневших пожеванных ниток, и когда все стихло, Гинтоки благополучно скрылся в коридоре. За это время автомат успел успокоиться, но для верности Саката разломал его кирпичом. Тут же показались знакомые лица, и Окита, едва волочивший ноги, поприветствовал самурая. - Тяжелый денек, данна? На пару с Ямадзаки они чуть не прыснули, увидев Гинтоки в своей форме. - Кто бы говорил. К почти раздетому Сого, с кровавыми подтеками на груди, еще не вернулась чувствительность, и, уцепившись за товарища, он улыбнулся. - А, держи, Джимми, - с этими словами Гинтоки отдал Ямадзаки рацию, - мне она больше не понадобится. Уже удаляясь вглубь коридора, самурай услышал оклик. - Саката-сан, берегитесь шляп! *** Женщину Хиджиката не догнал, но решил, что это уже неважно. Исчезал выданный час, и нужно было выбираться из здания. Прыгать со второго этажа было слишком опасно для раненого Кондо, и, найдя лестницу, Тоширо помчался к ней. Но его опередили. Мощный взрыв разметал последний безопасный путь вниз, и бетонные обломки с жутким скрипом, угрожая утянуть все этажи за собой, повисли друг на друге. - Я же говорила, ваши мечи – бесполезные игрушки! Что ты сделаешь теперь? Растрепанная, в посеревшем кимоно, похожая на увядший цветок, женщина подбрасывала в руке новую бомбу. Хиджиката крепче подхватил командира и чуть не выругался, увидев за спиной аманто осточертевшие шапки. - Через двадцать минут здание расстреляют из самолета, и мы все здесь умрем. Но можем и спастись, если не будем друг другу мешать. - Неужели ты предлагаешь мне сделку? – преступница расхохоталась, - Нет! Выйду я или останусь здесь, приговор будет один, а умирать в одиночестве я не собираюсь! Бомбочка закончила прыжки и с размаху отправилась в последний полет. Еще был виден высвечивающийся на экранчике обратный отсчет, и Хиджиката отчаянно бросился в сторону. Внезапно длинная тень мелькнула сверху, и аманто разочарованно вскрикнула. Гинтоки, еще держа меч на вытянутых руках, приземлился между противниками, и рядом попадали две разрубленные половинки механизма. Хиджиката чуть не выпустил Кондо, увидев самурая, и тот помахал ему рукой. - Какого хрена ты тут делаешь?! - И это ты говоришь своему спасителю? - Я не просил меня спасать! Я сказал оставаться дома и никуда не лезть! Гинтоки, поняв, что объяснять будет слишком долго, страдальчески опустил голову. - А утром ты был таким милым. - Заткнись! Однако очередная просьба шла не от Тоширо, а от аманто. Пистолет уперся самураю в висок, и он даже на мгновение задумался, настолько ли опасна была шаровая молния. - Блин, да вы издеваетесь, вместо нормально боя в финале, я должен уступить какой-то бабе! Автор совсем обленился! Щелкнул курок, и Гинтоки сразу стал серьезней. - А у тебя знакомое лицо, - дуло чуть приподняло падавшие на лоб волосы, и женщина насмешливо протянула, - ты не тот самый парень с беременностью? - А ты не та самая воровка, из-за которой я стал тем самым парнем? Улыбка, скорее напоминавшая оскал, снова обезобразила красивое бледное лицо. Женщина одной рукой обвила шею Сакаты и шепнула на самое ухо: - Да, это я. Ради минерала пришлось сделать вид, что я согласная быть подопытной, что согласна вынашивать человека. Какая чушь! Накануне операции я просто поменяла растворы местами, и этот доктор ничего не заметил! Кретин! - Не то слово, - пробормотал самурай, скосив глаза к пистолету у виска. - Самое смешное, кто-то думал, что из этого выйдет толк. Да никто из аманто по доброй воле никогда не будет иметь дело с людьми! Вы просто мусор, и вы все это заслужили! Хиджиката, слыша каждое слово и не смея двигаться, побагровел от ярости. Гинтоки, напротив, даже не изменился в лице. - Какие громкие слова. Я уже много чего слышал, и, знаешь, в итоге, какая разница, человек, аманто.. Если ты ничего не любишь, ты просто сволочь, и я согласен родить даже жука, лишь бы никогда не носить в себе столько дерьма, как ты! Пистолет сам собой вылетел на пол, когда Гинтоки, схватив женщину, чуть не вывернул ей руку и отбросил от себя. Ударившись о бетон, она так и осталась лежать, и Хиджиката кликнул Сакату бежать за собой. Потирая растянутую кисть, аманто со злобой смотрела вперед себя, и, когда оба самурая быстро скрылись из вида, достала из под складок кимоно еще одну бомбу. Самолет их не расстреляет. Она всех заберет с собой гораздо раньше. - Тоши, сколько осталось времени? Единственный здоровый просвет виднелся где-то сбоку, и туда-то и устремились оба парня. - Нисколько! Бежим! - Они же твои друзья! Они не могут убить вас здесь! - Ты сам знаешь, почему это так! Гинтоки прикусил губу, решив больше не задавать неудобных вопросов. Ломанувшись вперед, оба самурая зависли перед разбитым окном. Высота была не большой, но Кондо был без сознания, и как отреагирует его тело на такой прыжок, было лучше не фантазировать. - Держи занавеску, а я спущу его вниз. Потом прыгай сам! Хиджиката решил, что план разумен. Даже не скручивая плотную ткань, они сбросили один конец, и, прижимая Кондо свободной рукой, Гинтоки съехал вниз. - Сколько весит эта горилла?! – вопль снизу означал, что все в порядке, - Серьезно, чем вы ее кормите?! Хиджиката, выглянул, и, увидев на земле Гинтоки, слегка раздавленного лежащим сверху телом, приготовился прыгнуть. Вдруг Саката, вытаращив глаза, начал что-то кричать, но замком не расслышал. Последнее, что успел почувствовать Тоширо, перед тем, как вывалиться из окна, это как что-то тяжеленное пригвождает его вниз, и теплая жидкость заливает лицо. Саката отказывался верить глазам, когда, перемахнув через раму, замком полетел вниз. Неимоверным усилием Гинтоки высвободился из-под давившего тела, и тут же добровольно угодил под второе. Кусок бетона, едва не проломивший Хиджикате голову, приземлился рядом и раскололся на куски. Самурай выдохнул и почти счастливо оглядел видневшиеся впереди машины, как вдруг неприветливое окно, выпустившее их на волю, вспыхнуло оранжевым пламенем, и сквозь сырой воздух жар опалил изумленного Гинтоки. Здание тряхануло так, что Сакате казалось, будто волна подбросила его в сторону. Безумный град из камней, трухи, пыли, стекла начал осыпать многострадальную землю, и сквозь адский дождь раздался почти первобытный крик отчаянного гнева, словно раненое животное молило о даровании силы. Не чувствуя себя, изрезанный осколками самурай поднял два спящих тела с их могил и потащил прочь.