***
Майкрофт и сам до конца не понял, как так случилось, что он стал возвращаться домой примерно в одно и то же время. Раньше он такого не мог представить. Коллеги негласно отсекли его от большого обилия работы, заставив сосредоточиться всего на нескольких вопросах. Правда, долговременного характера и с сильнейшими последствиями для политического курса страны. Но его это только радовало. Однако, и он себе в этом признавался со смешанными чувствами, радовало его не только это. Повод нашелся совершенно неожиданно, правда на стороне. С самого момента выписки, его смущало странное чувство, поселившееся в нем. Беспокойство. Нет, само собой, вначале он пытался объяснить его тем, что беспокоится о том, каким он видится сыну. Но это объяснение не помогло. И поведя тщательный анализ, Майкрофт, с неожиданностью, вынужден был признать, что это беспокойство, так сильно смущавшее его, ведет к одному конкретному человеку. Не к сыну. Не к брату. И даже не к себе. А к...инспектору Лестрейду. Вырвавшись из плена белых стен, Холмс и не вспомнил о нем, и не подумал встретиться. А сейчас, осознав все, понял, что чувство загнало его в тупик. И выход был один - нужно встретиться и поговорить. Именно поэтому сейчас он в машине, подъезжал к зданию Скотланд-Ярда. Водитель, по знаку остановился на некотором расстоянии от входа. Десять минут тишины, потраченные на анализ некоторых важных рабочих моментов, когда до слуха доносилось только собственное дыхание, протекли незаметно - и вот из здания вышел человек в светлом плаще и с седыми волосами. ‒ Вперед, ‒ коротко распорядился Майкрофт. Вырулив из-за прикрывавшей его машины, черный глянцевый Jaguar быстро нагнал шедшего по тротуару человека. Лестрейд, очевидно, был так погружен в собственные мысли, что даже не сразу заметил автомобиль. А когда увидел - встал, немного хмуря брови. ‒ Здравствуйте, инспектор, ‒ Майкрофт распахнул дверь. ‒ Добрый вечер, мистер Холмс, ‒ с затаенным облегчением ответил Лестрейд.‒ Поговорить хотите. ‒ Вы весьма догадливы. Прошу. Оказавшись в салоне машины, Грег вновь чуть ощутимо напрягся. ‒ Позвольте вас подвезти. ‒ Вот интересно, если я скажу нет, это что-нибудь изменит? ‒ Лестрейд глянул в окно. Майкрофт выдохнул, чувствуя собственное нарастающее напряжение, но промолчал. Инспектор по-своему расшифровал его молчание. ‒ Очевидно, что не изменит. ‒ Напротив, я остановлю машину, вы выйдите. Грез моргнул, понял, что не ослышался и повернул к Холмсу лицо. ‒ И? ‒ Грегори, ‒ начал Майкрофт, посильнее сжимая в руках рукоять трости. ‒ Я понимаю, что должен был сделать это сразу. И мне искреннее жаль, что я не сделал. ‒ Что? ‒ Не поблагодарил вас за спасение моего сына, ‒ пересилив себя, Холмс поднял взгляд со своих колен и посмотрел в глаза Лестрейду. ‒ Вы могли погибнуть тогда. ‒ Как и он, ‒ Грег вдруг остро прищурился.‒ Ах, вот оно что…Закрытая задолженность перед банком, соседи, больше не имеющие ко мне претензий из-за собаки, повышение оклада, назначенное всему моему отделу…так, так, так. По-вашему, благодарят именно таким образом? Майкрофт почувствовал себя ужасно глупым и беспомощным, словно ему вновь было пять - когда его, дразня, загнала в угол за домами группа мальчишек. Они, его одногодки, но высокие, сильные и верткие, издевались над ним, хотя и очень умным, но толстым. Обида жгла глаза, и он не выдержал, начал плакать. Кличку “Нюня” он получил как раз тогда. И после, придя домой и, отказавшись от ужина, к ужасу матушки, он пообещал себе, что, когда вырастет, не позволит себя обижать. Спустя два года он держал на руках брата, и папа просил заботиться о нем, и стало не до себя. А в его восемнадцать, дядя Руди сказал, что забирает сестру из клиники навсегда, а он, по дороге домой придумал ложь про пожар. Ведь важным стало защищать Шерлока. Но теперь брат сам может защищать его. Когда угодно. И от кого угодно. Так, почему же тогда ему так обидно? ‒ А как бы вы это сделали? ‒ спросил Холмс. Его голос, что было естественно, остался спокойным. ‒ Я? Просто, мистер Холмс. ‒ И? ‒ М-м, вы гений, а не догадываетесь? ‒ с промелькнувшей печалью во взгляде поинтересовался Лестрейд, наклоняясь ближе. ‒ Это моя работа. ‒ Спасать людей. ‒ Да, ловя преступников, даже если при этом приходиться выдерживать характер вашего брата. Правда, в последнее время Шерлок изменился. Я подумал, может и вы, часом, тоже… ‒ Спасибо, Грегори, ‒ выдохнул Майкрофт, посмотрев в упор в глаза инспектора. ‒ Спасибо, что спасли моего сына. ‒ Ну, видите, получилось,‒ усмехнулся Грег, протянул руку. ‒ Да. Пожатие оказалось крепким. ‒ Я по-другому бы не смог. Никто по-другому бы не смог в той ситуации. Я просто делал свою работу. На минуту в салоне повисла тишина. Повернув голову, Грег увидел, что они почти приехали, еще одна улица и будет его дом. ‒ Надеюсь, что вы, все же не откажитесь принять это. ‒ Майкрофт извлек из внутреннего кармана пальто конверт и протянул. Вынув из него официальную на вид бумагу, Лестрейд пробежал ее глазами и его брови подпрыгнули вверх. ‒ Статус: чистокровный! Вы что, смеетесь? ‒ Грег недоумевая посмотрел на Холмса. ‒ А я ведь даже не удивлен, как вы узнали про собаку. ‒ Шерлок сказал, ‒ слукавил Майкрофт. ‒ Но “чистокровный…” ‒ Ну, вы ведь подобрали Денни. У него все-таки есть чип, а по коду легко проследить до братьев, сестер по помету и соответственно родителей. И владельцев, естественно. ‒ Но врач сказал, что к нему не подобрать пароль. ‒ Верно, но я его узнал. ‒ То есть, Денни придется вернуть? ‒ не скрывая печали спросил Грег, поскольку уже успел привязаться к нежданному питомцу всем сердцем. ‒ Нет, он ваш. Он сам вас выбрал. ‒ Да и Мерди он нравится, ‒ усмехнулся Лестрейд, вспомнив восторг в глазах девушки, при виде этого существа. ‒ Я вам… ‒ Нет. ‒ М, я не могу так… ‒ инспектор мотнул головой. Майкрофт кое о чем подумал за эту секунду, приподнял бровь. ‒ Хорошо, давайте так. Я сочту, что мы в расчете, если вы примите любое мое предложение, которое я сделаю до Нового года. Обещаю, без подвоха. ‒ Ладно, ‒ убрав документы на собаку обратно в конверт, Грег протянул руку вновь. На этот раз улыбки обоих были искренни, а ладони сжали друг друга ощутимо сильнее прежнего. ‒ Приятного вечера, ‒ пожелал Холмс, когда машина остановилась как раз напротив дома инспектора, и он вышел. Грегори кивнул в ответ, и полез в карман за ключами. Глянцевый Jaguar тронулся дальше. Майкрофт чуть улыбнулся, заметив в зеркале заднего вида, что увидев возвратившегося инспектора, обрадовано обняла его стройная девушка с красивым именем, шотландскими корнями и копной рыжих кудрявых волос. И как под ноги ему выскочил невысокий пес, едва Лестрейд открыл дверь. Холмс подумал, что Грегу вовсе не обязательно знать, о том что собака сбежала из Букингемского дворца. Шерлоку, в общем-то, это знать тоже было не нужно, но братцу лишняя информация ни к чему, еще до конца вечера он ее удалит. Если уже не сделал этого. ‒ Мистер Холмс? ‒ негромко уточнил водитель. ‒ Домой, к сыну. ‒ Майкрофт откинулся на сиденье, задумавшись.***
Всякий раз, садясь в машину, чтобы ехать домой, он ощущал, что будто летит, как на крыльях. И это, с одной стороны, было странным - расстояние оставалось привычным. Но, с другой стороны, и он отмечал это с удивлением, время в пути удивительным образом сокращалось. Вот и сейчас, его черный Jaguar уже сворачивал на дорожку, ведущую в поместье. В окно ему было хорошо видно, невзирая на опустившиеся сумерки, шпиль дома, и ярко горевшие окна. Золотой свет из спальни сына, и приглушенный тяжелыми портьерами из гостиной. Майкрофт усмехнулся, поняв, что его мальчик уже наверняка сделал все домашние работы. И опять развлекается с какой-нибудь старинной книгой. Усмешка переросла в улыбку, а в груди потеплело. Он же сам разрешил сыну таскать книги из своего кабинета. Любые. А его Майки полностью оправдал высказанное Шерлоком - дедуктивные способности у ребенка ощутимо превосходили и дядины, и даже отцовские. Вот с родственными связями было сложнее. Проявлять эмоции публично Майкрофту было все еще крайне тяжело. Порой ему требовались едва ли не титанические усилия, чтобы просто спросить или сказать сыну что-то нежное. Но он дал себе слово, что этот лед он сломает и старался выполнять. Иногда случались промашки, но мягкая улыбка ребенка давала силы идти дальше, не превращая каждую ошибку в трагедию колоссального масштаба. И за все время, прошедшее с обретения им его мальчика, Шерлок то и дело приезжал погостить. Просто так, без каких-либо условностей. Старался подбодрить, рассказывал, что и как делает Джон со своей дочкой. Завлекал ребенка в какие-то приключения, вроде верховой прогулки, или похода целый день по местности. В общем, старался вести себя как настоящий дядюшка - радовался, когда Майкрофт с сыном проводили время вместе, сближаясь, и расстраивался, если видел промашки брата. Обещал заглянуть на днях, а на завтра предложил мальчику провести время вместе, и Майкрофт был этому рад. На работе возникло одно обстоятельство, требовавшее решения, и он будет сильно занят. Машина закончила небольшой подъем и плавно свернула к крыльцу. Авто двигалось мягко - новый водитель полностью оправдывал ожидания своего начальника. Остановил машину ровно, без рывка, тут же выскочил и обежал ее, открыл дверь с его стороны. Майкрофт подхватил дипломат, взял зонт, и вышел. Подойдя ко входу, поднялся по ступеням, на миг повернул голову, успев заметить краем глаза, как заезжает в гараж водитель. Очень аккуратно. Повернув ручку, толкнул дверь и вошел в холл. Несмотря на поздний час, помещение было ярко освещено. А в углах сидели на стульях, молчаливые и неподвижные, как статуи в столовой, охранники. Каменные лица и рентгеновские взгляды. Автоматы с укороченными стволами. Безусловно, так безопасно, он с очевидным не спорил. Но к чувству безопасности неизменно примешивалось еще одно - раздражение. Его сын…его мальчик постоянно нервничал из-за такого обилия охранников в доме и на территории. Даже не выходил один на улицу. Кивнув бойцам, он прошел по лестнице наверх. По пути, весьма короткому, он еще дважды столкнулся с парами охранников. В хаотичном порядке перемещаясь по дому, они непрерывно патрулировали все. Точно также дело обстояло с наружным наблюдением. Единственным отличием было то, что территорию вокруг особняка сторожили теперь еще и кинологи с овчарками и волкодавами. Возможно, из-за их присутствия, его сын и нервничал. А может, собственно, из-за самого наблюдения. Перед дверью кабинета стоял охранник, молчаливой тенью скользнувший в сторону, давая ему зайти. Пройдя к спрятанному за одной из картин, украшавших стены, сейфу, Холмс открыл его и убрал несколько листков, привезенных им из министерства. Прежде чем закрыть свой кейс, он вынул небольшую коробочку, украшенную синим бантом. Она так понравилась его сыну, что Майкрофт решил ее подарить. Не к празднику, не по какому-то особому поводу - просто так. Просто потому, что она понравилась его…Майки. Положив коробочку на стол, он поставил кейс на пол, рядом с ножкой стола. Сунув свой неизменный зонт в подставку, посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Сын наверняка ужинал - Смитерс имеет на счет юного хозяина определенные указания. Сам Холмс ужинал на одной из встреч. Легкой шум за окном заставил повернуть голову. Чуть сведя брови вместе, он подошел, сдвинул портьеру и выглянул наружу. Даже в темноте ночного неба, с легкостью можно было определить летающие дроны, снимавшие все вокруг. Злость вскипела на миг внутри, и он задернул шторы обратно. Нет, против усиления охраны он не возражал, но это…это уже переходит всяческие границы. Чувство злости испарилось так же быстро, как и возникло. Что толку злиться - леди Смолвуд на это не отреагирует. Она считает себя виноватой, и таким вот оригинальным способом выражает раскаяние. Подозревать, что с его охраной не все так, как положено, и ничего не сделать. А теперь ему терпеть все это. Выйдя из кабинета, он не обратил внимания, как охранник занял свое место. Войдя в спальню, Майкрофт снял пиджак, бросив его на спинку стула. Опустил портьеры, хотя бы частично возвращая комнате камерность. С наслаждением потянулся, тихо порадовавшись отмеченному пару дней назад. На ходу снимая запонки, он подошел к туалетному столику и убрал их в коробочку. Но прежде чем задвинуть ящик, с легкой нежностью взглянул на лежавшее на дне фото - трехлетний малыш с восторгом держит в руках апельсины. В груди слегка кольнуло, когда он сделал глубокий вздох. Его “территория сердца” за прошедшее время заметно увеличилась. // Господи Иисусе, как же много я пропустил…и как много мне предстоит. Мой мальчик…поверь, я сделаю все, чтобы стать хорошим отцом. Да и образец перед глазами есть - это и Джон, и мой собственный. // Закрыв ящик, он не глядя в зеркало, снял зажим для галстука. Убрал его. Пальцы быстро распустили узел, и Майкрофт стянул шелковистую ленту с шеи. Дышать сразу стало легче. Снятый жилет отравился к пиджаку, и пару минут спустя там же оказались и брюки. Переодеваясь в домашнее, Майкрофт снова потянулся, собрав пальцы в замок на затылке. // Спасибо, Джон. Ты был просто великолепен две недели прошло с момента, как ты снял мне перевязь, а даже намеков на перелом нет. // Заметив свое отражение в зеркале, когда застегивал рубашку, он невольно замер. Пальцы правой руки коснулись шрама на груди, поблекшего, но еще различимого. Майкрофт сглотнул, нервно моргнув, и быстро закончил с одеждой. И тут же ощутил острое желание увидеть сына. А в том, что его мальчик еще не спит, был уверен. Выйдя в коридор второго этажа, он стремительным шагом спустился вниз. Перед входными дверями, точно часовые на смене караула, разошлись две пары охранников. Сидевшие на стульях тоже сменились. Более того, у одного из окон стоял, обозревая открывавшийся вид в бинокль, еще один. К нему Холмс и направился. Почувствовав спиной приближение владельца, страж обернулся, опуская бинокль. Лицо его было таким же невозмутимым, как и у остальных. Когда к нему приблизились, охранник встал по стойке смирно ‒ Где мой сын? – Майкрофт пристально посмотрел на него, слегка нахмурившись. Парень, молча указал в направлении гостиной. Подойдя, Майкрофт открыв двери, увидел, что его мальчик лежал на ковре перед камином, читая. ‒ Майкрофт… – голос схватило от нахлынувших эмоций. Войдя, мужчина прикрыл за собой дверь, продолжая смотреть на сына. ‒ Папа, – мальчик поднял голову от книги, лежащей перед ним, и радостно улыбнулся. Сам Майкрофт с удивлением ощутил, как и его губы расплываются в улыбке. // Да, черт возьми, Шерлок оказался прав. Джон, его дочка, погибшая за него Мэри - все они сделали брата сильнее. Хотя и являлись, и являются эмоциями. // __________________________________________________________________________ ‒…Я вовсе не одинок, Шерлок… ‒…Откуда ты знаешь? ………………………………………………………………………………………. ‒…в мире аквариумных рыбок…я умнее…не будь таким идиотом, Шерлок… __________________________________________________________________________ // А ведь, на самом-то деле, идиотом оказался я. Но, теперь, и я стал сильнее. У меня теперь есть продолжение - сын. И сейчас я неожиданно понимаю, как же все-таки гордится нами отец. И учитывая способности моего мальчика, уже очень и очень скоро и я сам буду гордиться своим ребенком. Спасибо, Шерлок, братец мой. Все же есть-таки вещи, которые ты знаешь, а я – нет. Но я исправлю сие досадное упущение. Обещаю. // ‒ Все хорошо? – приподнявшись на локте, сын всмотрелся в его лицо. ‒ Да. Да, конечно. – Майкрофт подошел к креслу, напротив которого и лежал его сын. – Просто задумался. Сел, вздохнув, и снова чуть улыбнулся. Мальчик удовлетворенно кивнул и оглянулся на маячившую за не до конца прикрытой дверью мощную фигуру. Фыркнул весьма выразительно и вернулся к изучению объемного труда. ‒ Они нас постоянно будут охранять? – ребенок перевернул страницу, бросив в сторону двери еще один быстрый взгляд. ‒ Пока это необходимо. – Майкрофт закинул ногу на ногу, откидываясь в кресле. – Уверен, все продлится до определенного времени. ‒ Хорошо бы. ‒ Я…прости меня… – Майкрофт вздохнул, пальцы сами собой стали теребить расстегнутый ворот сорочки. ‒ За что? – темные брови сына сошлись над носом, он поморгал, глядя снизу вверх. ‒ За все… – несмотря на то, что горло было свободно от ткани, дышать Майкрофту стало вдруг тяжело. ‒ Мне казалось, что этот вопрос мы закрыли. Или я ошибся? – мальчик поднялся, садясь на колени. Темные глаза ребенка притягивали. И Майкрофт решил не сопротивляться больше. ‒ Папа, ты можешь дать мне слово? ‒ Да… – невольно подавшись вперед, Майкрофт почувствовал, как сердце ускорило ритм. По обнаженной коже пролетел холодок. А на висках появилась испарина. ‒ Никогда. Больше. Не. Смей. Извиняться. За. Все. Я понятно объяснил? На миг Майкрофту показалось, будто сердце вот-вот вырвется из груди. Удержать слезы стоило больших сил. Прикрыв глаза, он несколько секунд просидел молча. Теплая ладонь коснулась щеки, и мужчина резко поднял ресницы. Сын стоял в шаге от кресла и нежно гладил его. Рука взметнулась молниеносно, и он прижал детскую ладошку к себе. Повернув голову, мягко поцеловал сына в аккурат в середину. Темные брови приподнялись, и мальчик радостно обнажил зубы. Майкрофт притянул сына в объятия, усаживая его к себе на колени. Потерся носом о кожу на шее, прижимая изо всех сил к себе самое дорогое сокровище. Что было отныне для него важнее всего. Детские руки обхватили его за шею, и ребенок прильнул плотнее к его груди. В камине потрескивали поленья, отсветы огня играли на ковре. А сплетенные воедино две фигуры в кресле и не думали разъединяться. И лишь, когда часы над камином пробили начало полуночи, Майкрофт медленно встал, держа на руках своего сына. Осторожно ступая, вышел из комнаты, толкнув двери плечом, и поднялся на второй этаж. Пройдя по коридору, он вошел в спальню и уложил ребенка на свою кровать. Аккуратно перебрался через так и не пожелавшего выпустить его из объятий сына, и лег рядом. И в этот раз ему было все равно, что в его постели лежит еще кто-то, что они оба одеты - значение имело лишь то, что он просто не один. До конца.***
“Правительство Британии принимает все меры для повышения защиты граждан.” The Times. “Премьер-министр призывает к спокойствию. Причин для паники нет!” The Daily telegraph “Ветер перемен - как действия России на Востоке влияют на судьбу Великобритании?” The London news “Брюссель в шоке. Что происходит Европе?” The Morning post “Дети Биг Бена не сдаются без боя! Англичане не изменяют традициям!” The Sun “В Британии устали от страха. Но что ждет дальше?” The Guardian Список разнокалиберных печатных изданий буквально скрыл под собой стол. Двое мужчин за ним перешептывались, переглядывались и о чем-то дискутировали. Единственным, кто не принимал участия в общем гомоне, был третий мужчина, старше средних лет, с очевидной лысиной, в дорогом черном костюме. Он стоял у окна комнаты, и, сложив руки на груди, рассматривал пейзаж. Услышав позади себя стук крепких каблучков, он обернулся, надевая на лицо вежливую улыбку. В комнату для допросов вошла леди Смолвуд. Она осмотрелась и, подойдя к нему, протянула руку. ‒ Доброе утро, – поздоровался сэр Эдвин. ‒ О, умоляю, какое оно может быть доброе, – леди Смолвуд ответила на рукопожатие и тоже взглянула в окно. – После того, как все без исключения таблоиды и издания разнесли эту новость. ‒ Премьер-министр готова следовать тем рекомендациям, которые она получила ранее. ‒ И вы, я вижу, рады ее решению, – женщина зло посмотрела не него. ‒ Это лучше, чем идти на попятный. ‒ Эти меры! – леди Смолвуд оглянулась на остальных членов комиссии и понизила тон, – Вы ведь прекрасно понимаете, что принятие этих мер чревато последствиями. Прекрасно понимаете. О чем вообще можно было думать, предлагая такой ход событий? ‒ Через восемь минут вы сможете спросить об это сами, – бросив взгляд на часы, сэр Эдвин направился к двери. Леди Смолвуд проводила его недобрым взглядом и, подойдя, села, положив отчет перед собой. Сэр Эдвин, тем временем, торопливо прошел по коридорам и лестницам и вышел на улицу. Его мгновенно окружила стайка охраны, один из которых раскрыл над ним зонт - дождь зарядил еще с ночи и останавливаться явно не планировал. Мужчина удержался от желания выкурить сигарету, и стал просто смотреть в конец улицы. Вскоре, даже немного раньше срока, к зданию подъехал черный глянцевый Jaguar, с тонированными стеклами в потеках воды. Из автомобиля вышел мужчина, в элегантном пальто, с портфелем. И мгновенно раскрыл собственный зонт. Поднялся по ступеням и встал напротив коллеги. ‒ Доброе утро, – все же вежливость была второй натурой, и сэр Эдвин пожал руку. ‒ Доброе, – сине-серые глаза в один миг просканировали его. Собеседник сэра Эдвина посмотрел на его телохранителей и протянул одному из них свой кейс. ‒ Отнесите это в мой кабинет, прошу, – взглянул на сэра Эдвина и качнул головой. – Пойдемте, нас ведь ждут. В полном молчании оба мужчины прошли хорошо им знакомым путем. Несколько раз сэр Эдвин предъявлял свой пропуск, а вот его спутнику этого не потребовалось - за него временный прижимал к сканам охранник. И пару минут спустя, сэр Эдвин остановился перед дверью. Кивок головы и еще один охранник принял пальто и шарф второго мужчины и, так же как и первый направился в сторону известного ему кабинета. Нажав на ручку, сэр Эдвин открыл перед спутником дверь, но вошел первым. ‒ Прошу, – он указал рукой на стоявшее перед столом комиссии кресло. Усмехнувшись уголком губ, Майкрофт опустился в него, уперев кончик своего мокрого зонта в палас. Закинул ногу на ногу, держа голову ровно. Представители комиссии смотрели на него с затаенной нервозностью. А вот леди Смолвуд и сэр Эдвин, занявший свое место, во главе стола, рядом с ней, разглядывали его весьма пристально. Перед женщиной лежал отчет группы охраны, назначенной ему по окончании истории с сестрой. Следили эти ребята буквально за каждым его вздохом. Леди Смолвуд очень внимательно прочитала отчет, подняла на него взгляд. Он подумал и чуть ехидно улыбнулся ей. Разница в ощущениях была разительной - Холмс был спокоен и расслаблен. А вот временный председатель комиссии напротив, была напряжена. ‒ Мистер Холмс, полагаю, вы уже знаете причину, по которой вас вызвали сюда? ‒ Ну, разумеется. Сэр Эдвин перевел взгляд с Холмса на леди Смолвуд. Вздохнув, посмотрел на членов комиссии и вновь повернулся к нему. Осмотрев Холмса с головы до ног, леди Смолвуд еще раз перечитала написанное. Отложила бумагу, и сплела пальцы, положив руки на стол. И опять оглядела его. Холмс мысленно похвалил ее за эту попытку прочесть его. ‒ Майкрофт, скажите честно, то, о чем доложила группа охраны, правда? Предложение действительно тогда поступило не от вас? Выпрямившись в кресле, он посмотрел ей в глаза. Спустя пару минут, не выдержав, женщина отвела взгляд. ‒ Все верно. Приказ изменить план действий был дан от моего имени. Но не мной. ‒ Майкрофт, надеюсь, что вы понимаете, что это ставит вас в весьма опасное положение, – леди Смолвуд все же подняла глаза. ‒ Такое решение отдал мой сын. Тишина в комнате повисла мгновенно. Все представители комиссии смотрели на него. ‒ Вы серьезно? – сэр Эдвин подался вперед. – Это предложил ваш…мальчик? ‒ У моего сына ум великого гения, – в голосе Майкрофта проскользнули горделивые нотки. – То, что сейчас происходит, как и то, что произойдет с нашей страной в будущем, уже давно просчитано моим сыном. ‒ Ваш ребенок делает какие-то записи или наработки? – спросил один из лордов, сидевших правее леди Смолвуд. ‒ Отвечайте. ‒ Да. – Майкрофт выдавил из себя признание, несмотря на желание промолчать. Но и врать, учитывая количество его новой охраны, абсолютно бессмысленно. Члены комиссии взволнованно начали обсуждать эту новость. ‒ Мы хотели бы увидеть их, – сказал сосед сэра Эдвина слева. Майкрофт открыл было, рот, но ответить ему не дали. ‒ И отказ не принимается, мистер Холмс! Облизнув губы кончиком языка, Майкрофт с нескрываемой неприязнью посмотрел на этого лорда. Ответный взгляд был похож. Полемика за столом возобновилась - уже все четверо участников понимали, что и рекомендации для премьер-министра дал маленький гений. ‒ Что-нибудь еще? – предельно вежливо спросил Холмс, смотря на леди Смолвуд. ‒ Майкрофт, в связи с открывшимися обстоятельствами, мы считаем необходимым привлечь к работе в данной ситуации, вашего сына. Как зовут мальчика? ‒ Майкрофт… – холодным, словно лед, голосом произнес Холмс. ‒ Что? – леди Смолвуд удивленно переспросила. ‒ Моего сына… – Майкрофт медленно и весьма величественно поднялся, рука непроизвольно сильнее сжала ручку зонта, – зовут…Майкрофт. ‒ Чудесно! Значит, на Правительство будут работать два Майкрофта Холмса. ‒ Нет. ‒ Что? ‒ Нет!!! ‒ Майкрофт! ‒ Нет! Нет! И еще раз нет! Я не позволю использовать моего ребенка! Мне хватило и одного раза! ‒ Но Майкрофт, он же гений! Он обязан… – сосед сэра Эдвина тоже поднялся. ‒ Он. Ничего. Никому. Не. Обязан, – сквозь стиснутые зубы прорычал Майкрофт, чувствуя, что уже готов в любой момент либо обнажить скрытую в рукояти зонта рапиру, либо пистолет. – Если потребуется помощь, возможно, если это будет необходимо, вероятно, сочтя важным, может быть, я подумаю, чтобы привлечь его. Все! Развернувшись, Майкрофт стремительным шагом вышел из кабинета. Леди Алисия вздрогнула от хлопка двери. И шокировано посмотрела на коллегу. Молчавший до этого сэр Эдвин взглянул на нее в ответ, со вздохом потер свой лоб. ‒ Что это было? ‒ Защитная реакция мамы тигра на угрозу потомству. ‒ Я понимаю это. Но ребенок, его решение… ‒ Леди Смолвуд, он теперь - отец. Этот факт отныне мы обязаны принимать в расчет. Всегда. ‒ Согласна, – со вздохом, женщина посмотрела в окно. Нет, не так она планировала начать этот день. Далеко не так.***
Не столько пройдя, сколько пролетев быстрым шагом по коридорам и лестницам, Майкрофт оказался в своем кабинете. Сунул зонт в подставку, опустился в кресло. Вынул из кармана телефон и увидел на экране девять пропущенных. ‒ Вот черт! – он вызвал сына. Три гудка ожидания и раздался голос его мальчика. ‒ Здравствуй, папа. ‒ Здравствуй, мой хороший. Что-то случилось? ‒ Первоначально считал, что нет. На данный момент пересмотрел мнение. ‒ Тише, Майкрофт, ‒ шикнул в трубку неожиданно возникший рядом с ребенком детектив. ‒ Шерлок! ‒ до старшего дошел смысл пожелания брата взять на сегодня племянника с собой, ‒ Во что ты впутал моего сына? ‒ Не кричи так, а то нас заметят. ‒ Он садится в такси, ‒ добавился к парочке Холмсов и голос небезызвестного доктора. ‒ С вами еще и Джон?! ‒ Повезло, ‒ признавая провал, ответил сыщик. ‒ Что ты… ‒ Майкрофт, мне нужен человек, который может пройти мимо некоторых личностей, не привлекая особого внимания, но при этом знать, куда надо смотреть и что необходимо заметить. ‒ И ты решил использовать моего ребенка? ‒ Мальчики, попозже поругаетесь. ‒ Такси! Прости меня, папочка. ‒ С ним ничего не случится, Майкрофт. ‒ Я убью тебя, Шерлок. ‒ Джон первый, так что - занимай очередь, – брат оборвал разговор. Майкрофт мысленно выругался на всех известных ему языках. Убрал телефон обратно в карман, и тяжело выдохнув, оперся локтями о стол. Прикрыл глаза и с наслаждением выругался уже вслух. Через пол минуты дверь кабинета медленно открылась и вошла миловидная женщина, лет тридцати. ‒ Мистер Холмс, вас хочет видеть мистер Мэлос. ‒ Спасибо, Антея. ‒ Я Афина. ‒ Да, конечно, – подняв голову, Майкрофт жестким взглядом смерил своего нового секретаря. – Через пять минут, пригласите его…Афина. А еще лучше, через пятнадцать. ‒ Да, мистер Холмс, – и женщина вышла. ‒ Господи, Боже, – Майкрофт встал, налил себе воды и за пару глотков осушил бокал. К тому, что Антею перевели на другое место работы, по прямому приказу Его старого друга, он уже привык. А вот нового секретаря называть по имени получалось еще не всегда. Хотя девушка была исполнительная, молчаливая, и что важно, незаметная. Правда, в том, где она проходила обучение и подготовку, у него сомнений не было. Через пятнадцать минут, когда он уже совершенно успокоился, вернув на лицо маску равнодушия, в кабинет вошел Мэлос, держа в руках папку. ‒ Мистер Холмс, вот что мне удалось выяснить…***
Часы показали без четверти семь, когда Мэлос, получив необходимые указания, покинул кабинет. Проводив взглядом его спину и упершись в закрывшуюся за ним дверь, Майкрофт вздохнул. Отчего-то покалывало сердце и слегка мутило. Немного подумав, он понял причину болей и тошноты. С момента утреннего разговора его мальчик ни разу не позвонил. Будь Майкрофт один, он сам набрал бы сына. Но, когда ему приходилось быть все время на виду и в обществе, так поступить он не мог. Выработанные за годы привычки не позволяли. Но сердце…сердцу было наплевать. И на его занятость и на привычки. Оно с каждым мгновением переживало все сильнее и билось все чаще. ‒ Афина, – он по селектору вызвал секретаря, – мой автомобиль. ‒ Адрес назначения? ‒ Бейкер-стрит, двести двадцать один би. – Майкрофт посмотрел перед собой. ‒ Ваш брат еще не возвращался. ‒ Мы договорились встретиться там. ‒ Да, сэр. Что-нибудь еще? ‒ Да, – протянул, после небольшой паузы, Майкрофт. – Букет цветов, с обязательными орхидеями. И подарочная коробка элитных шоколадных конфет. ‒ Марка, сэр? ‒ Не имеет значения. Все должно быть там, в течение получаса. ‒ Да, сэр. Я поняла. Он отключил связь, и принялся одеваться. Застегивая пальто, Майкрофт почувствовал, что в правом кармане что-то лежит. Осторожно вынув, Холмс увидел, что это вчетверо сложенный лист бумаги. Сердце на миг подпрыгнуло к горлу, он развернул записку. “Дорогой папочка. Я чувствую, что тебя по-прежнему гложет чувство вины. И мои слова о том, что все пройдено и осталось позади, ты не воспринимаешь в серьез. Но…ты должен знать…все действительно позади. Давай, начнем все заново, с чистого листа. Я почти не помню маму, и пока еще не очень хорошо знаю тебя. Как и ты меня. И вместе мы можем открыть друг друга. Прошу лишь об одном - переверни последнюю страницу этой главы. Поставь этот том на полку, в своих Чертогах. И давай начнем писать нашу историю. Историю папы и сына. Дяди и племянника, внука и бабушки с дедушкой. Я любил маму, но…тебя я люблю сильнее. Мой папа. P.S. С наступающим Рождеством. Пока, твой Майки. ” Закрыв глаза, Майкрофт опустился на край стола. Дыхание сбилось, словно бы он пробежал полосу с препятствиями за доли секунд. Облизнув губы, он сглотнул, ощутив, что в горле полностью пересохло. Подняв ресницы, Майкрофт еще раз прошелся взглядом по строчкам в записке. Невольно отмечая детали. Оказалось, что “v”, “o”, “t”, “p”, “g”, и даже “m” его мальчик писал как он сам. И делал чуть больше промежутки перед словами “Christmas” и “Dear”. Услышав за дверью шаги, Майкрофт поднялся и сунул записку обратно в карман. Поправил перед зеркалом шарф, надел перчатки. ‒ Да, – он ответил на вежливый стук. ‒ Мистер Холмс, – секретарь заглянула в кабинет, не входя, – машина вас ждет. Ваше распоряжение выполнено. ‒ Благодарю, – взяв зонт одной рукой, а второй кейс, Майкрофт прошел мимо, глянув на нее. – Всего доброго...Афина. ‒ До свидания, – заметно растерянно протянула девушка ему вслед. Такого поворота она не ожидала еще долго. Это было ясно по ее голосу и проскользнувшему запинанию. Удаляясь по коридору, Майкрофт чеканил шаг, а на губах его расплывалась довольная улыбка. ‒ Да, – Афина проводила своего начальника взглядом и вернулась к делам. – Дети сильно меняют родителей.***
Дорогой черный автомобиль остановился у дома. Водитель открыл дверь и, бросив быстрый взгляд на окна, Майкрофт вышел. Коротко кивнув водителю, он прошел к дому, на автомате поправив дверной молоток. Звук звонка был довольно резким. Но Холмс не обратил на это внимания. С рывка открыв дверь, миссис Хадсон осмотрела его с головы до ног. Он вежливо улыбнулся. ‒ Добрый вечер. ‒ Учти, Майкрофт Холмс, если это была попытка подкупа, то она… ‒ И в мыслях не было, – он чуть наклонил голову на бок. ‒ Ты… – женщина явно хотела сказать еще что-то довольно неприятное. Но, вдруг, махнула рукой. – Заходи. Он прошел в такую хорошо ему знакомую прихожую. Миссис Хадсон прошмыгнула мимо него, направляясь к себе. ‒ Поднимайся, поднимайся, – она махнула ему руками, направляя наверх. – Я сейчас. Он последовал ее совету. И взбежав по ступеням, вошел в гостиную. Характерный беспорядок присутствовал, как и всегда. Правда, если судить по прошлым посещениям, его стало заметно меньше. Поставив портфель на пол, а зонт прислонив к стене у дивана, Майкрофт снял пальто, шарф и перчатки, сложив их на подлокотнике самого дивана. И принялся рассматривать схему, с помощью коллажей из фото, статей, распечаток из И-нета и других, созданную на стене. Сунув руки в карманы брюк, Майкрофт чуть прищурился, скользя по ней глазами. Минуты не прошло, как он понял, кого ловит его брат. Сердце чуть расслабилось. ‒ У-ху. Чаю не желаем? – спросили его сзади. Повернувшись, он приподнял бровь, увидев, что миссис Хадсон, улыбаясь, держит в руках поднос. На котором, сверкал керамикой, большой белый чайник, две чашки с блюдцами и маленькими серебряными ложечками, молочник, тарелочка с лимоном, и вазочка, наполненная шоколадными конфетами. ‒ Попируем? – и миссис Хадсон посмотрела на заваленный макулатурой журнальный столик. Одним легким движением Майкрофт перехватил поднос, а пожилая леди первой же попавшейся бумагой, смахнула остальные со стола. ‒ Хм. Ну вот, так-то лучше. Поставив поднос на столик, Майкрофт расстегнул пиджак, садясь на диван. Миссис Хадсон села рядом и принялась разливать чай. Краем глаза Холмс следил за ней, анализируя увиденное. Не заметив среди сервиза сахарницу, он в открытую посмотрел на женщину. ‒ Шерлок - чай и кофе без молока, с сахаром, – нарочито серьезно ответила она, поставив чайник. – Майкрофт - с молоком, без сахара. ‒ Хах. – он не удержался от улыбки, беря чашку и делая глоток. – Удивительно, но даже наша мама не в состоянии запомнить наши чайные предпочтения. ‒ Ну, вам стоит почаще вывозить родителей из Ратленда. В Лондоне много интересного. Майкрофт очень внимательно посмотрел на леди, продолжавшую невозмутимо пить чай. Спустя минуту его пристального наблюдения, миссис Хадсон отставила чашку и посмотрела на него в ответ. ‒ Боже, Майкрофт, вашу анаграмму не разгадает только ленивый. Или насмерть перепуганный. Как те, фанаты Шерлока, – женщина кивком головы указала на кухню, на столе в которой вновь стояли химические инструменты. Хмыкнув, Майкрофт вернулся к чаю. // А, даже интересно, этот, как его, а, Андерсен, он ведь и правда, не догадался. Ха, лопух. Но и Шерлок, тоже хорош, пришлось импровизировать на ходу. // Было слышно, как за окном притормозила машина и минутой позже по лестнице быстро пробежались явно детские ножки. ‒ Он здесь! – дверь в комнату распахнулась, и в помещение влетел мальчик. Темные, уложенные на пробор волосы, крупными волнами обрамляли лицо. Тонкие пальцы были спрятаны в кожаные перчатки. Кожаная же куртка, со стоячим невысоким воротником, отороченным мехом, темно-коричневого цвета. Черные классические брюки и ботинки в тон. И радостная улыбка на лице. ‒ Папа! Мгновенно встав, Майкрофт обогнул столик и заключил сына в объятия. Ребенок счастливо фыркнул, зарываясь лицом в ткань жилета отца. Майкрофт легонько провел по волосам мальчика пальцами. ‒ О, какие люди! Братец мой, – вошедший следом за племянником детектив, как ни странно, тоже радостно улыбнулся при виде брата. ‒ Шерлок! – вскинувшись на младшего, Майкрофт не заметил, что крепче прижал сына к себе. – Ты хоть понимаешь? Я же волновался! ‒ Майкрофт… – Шерлок старался говорить спокойно и мягко, в попытке не допустить скандала; ведь он слово давал. – Я обещал, что с ним ничего не случится. Дал слово. И я его сдержал. Он не ходил с нами, сидел в машине. И за разговором с бандитами наблюдал издалека. ‒ Папа, – оторвавшись от отца, ребенок снизу вверх посмотрел на Майкрофта, прижимаясь к нему подбородком. – Дядя Шерлок же не может быть в двух местах одновременно. Ему нужно было вывести преступника на чистую воду. Во время разговора дядя Шерлок провоцировал этого человека, но кто-то еще должен был следить за его реакцией. Я просто помог. И там не было такого количества вооруженных тараканов, как у нас дома. Там их не было вообще. Мальчик отстранился от Майкрофта, а тот не стал его удерживать. Он понимал, что чувствует его сын. Протянув руку, он нежно, как умел, погладил ребенка по голове. ‒ Я решу эту проблему, Майки. Я обещаю. ‒ Правда? ‒ Майки, запомни раз и навсегда, – Шерлок, обняв племянника одной рукой, несильно подтолкнул его обратно к отцу. – Если твой папа что-то обещает, значит, он это выполнит. Без вопросов. Ясно? ‒ Ясно. Например? ‒ Если потребуется, личным оружием выкурю этих мадагаскарских бойцов, – в сердцах ответил Холмс-старший. Ребенок вздрогнул, и удивленно моргнул, продолжая смотреть на отца. Шерлок изобразил предупреждающую гримасу на лице. Майкрофт глазами показал, что понял. Мальчик тряхнул головой, фыркнул и вновь обнял отца, заставив сердце того вновь участить ритм. ‒ Чай будешь? ‒ Да, – ребенок кивнул. – Без сахара, с молоком. ‒ Боже...помогите, – прошептал Шерлок, стягивая с шеи шарф. За что его наградили вопросительным взглядом, и немного робкой улыбкой. Детектив прекрасно понимал, что брат боится не оправдать ожиданий - и не только и не столько их родителей, точнее, мамули, а в-первую очередь, своего сына. Мальчика воспитывал дальний родственник его матери, и ласку он совсем не получал. Проблема была в том, что чтобы Майкрофт дал ее, ему самому приходилось ломать себя об колено. Не фигурально выражаясь. Шерлок задумался и не заметил, как его племянник быстро стащил перчатки, расстегнул молнию на куртке, снял ее, сложив рядом с одеждой отца. И сел со своим папой на диван. Сыщик усмехнулся, отметив, что выскользнувшая из комнаты миссис Хадсон, приготовила в замен своей чайной пары, другую, для него. Он присел перед столиком, налил себе чай, положив пару кусочков сладкого. Вернулся к столу, сев на стул, закинул ногу на ногу, помешивая напиток. ‒ Майкрофт, чтобы ты знал. ‒ Что? – старший брат опустил чашку на блюдце. ‒ Майки, просто умница, помог нам - преступник схвачен. Покачав головой, Холмс-старший сделал глоток, поглядывая на явно смущенного такой похвалой сына. В кармане пиджака Шерлока звякнул телефон, говоря о пришедшем sms. Отставив чашку, он вынул аппарат и прочитал сообщение. Усмехнулся, и посмотрел на племянника. ‒ Майк, это к тебе вопрос. ‒ Ко мне? – удивился мальчик, поставив чашку на стол. – От кого? ‒ От инспектора Лестрейда. – детектив еще раз пробежал глазами текст, – Грег интересуется, что искать нужно в доме подозреваемого. ‒ А, штангенциркуль, покрытый амальгамой, которая, по словам свидетеля, и была похожа на серебро. ‒ Ясно, я передам, – кивнув, Шерлок принялся строчить Грегу ответ. Майкрофт, поставил свою чашку, протянул руку и после секундной заминки, взял детскую ручку в свою. Темные ресницы взлетели, и ребенок с легкой растерянностью посмотрел на родителя. ‒ Я тобой горжусь. ‒ Спасибо…папа… Шерлок убрал телефон обратно, и вновь взялся за чай. Сидевшие на диване отец и сын очень ему нравились. И это было очень здорово - знать, что ты не единственный владелец большой и нежно чувствующей сердечной территории своего брата. Очень особенной территории.