***
Письмо Энн Латимер Фанни Уотсон из Лондона в Милтон. Дорогая миссис Уотсон. Мне всегда казалось, что мы с вами были подругами. А потому я чувствую себя крайне оскорбленной не только вашим недоверием, проявленным ко мне, но и тем, что вы несколько ввели меня в заблуждение. Но обо все по порядку. Итак, когда в середине лета я покидала Милтон, дабы отправиться в Лондон к моей троюродной тетушке и быть введенной в лондонское общество, вы со всей уверенностью заверили меня, что теперь, когда мисс Хейл покинула ваш северный город уже полгода как, нужно просто выждать немного времени, и предложение вашего брата не заставит себя ждать. Кроме того, вы утверждали, что, не смотря на все сложности, что возникли в последнее время у многих хозяев милтонских фабрик, ваш брат в абсолютной безопасности ото всех возможных последствий этого. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что вы, уважаемая миссис Уотсон, обманули меня в обоих из этих вопросов. Прежде всего вы глубоко заблуждались касательно дел вашего брата, включая его материальное благополучие. Отец написал мне, что мистер Торнтон разорен. Разорение его стало последствием каких-то необдуманных действий, связанных со спекуляциями вашего мужа. Как я поняла (хотя эта тема мне крайне далека), ваш брат отказался от выгодного предложения вашего мужа, что и повлекло за собой целую цепь последствий, итогом которых стало его банкротство. Что ж, тут вас винить нельзя, ведь вы вряд ли могли как-то повлиять на своего брата. Между тем, не смотря на все горести, что выпали на долю мистера Торнтона, я искренне считала вас правой во втором, более важном для меня, вопросе. Ваш брат всегда был одним из самых видных холостяков Милтона. Учитывая те стесненные обстоятельства, в которых он оказался, я ждала вашего содействия в благополучном разрешении дела, которое мы с вами обсуждали незадолго до моего отъезда. Я действительно думала, что мистер Торнтон проявит не только признаки симпатии ко мне, но и долю благоразумия. Ведь наш с ним брак мог бы помочь ему снова встать на ноги, открыть фабрику и преуспеть в деле еще больше, нежели раньше. При должном влиянии моего отца, уверена, мистер Торнтон стал бы управляться со своими делами более благоразумно и продуктивно. Итак, я уже ждала в скором времени услышать новость о его приезде в Лондон. И я эту новость услышала. Но вся истинная суть сей новости, истинная причина визита вашего брата открылась мне лишь на приеме у Смитсонов, куда мы оба были приглашены. На званом ужине у Смитсонов меня представили довольно приятной молодой леди по имени Эдит Леннокс. Муж ее, молодой капитан, очень быстро потерял интерес к нашей беседе и отправился на другую сторону гостиной. Казалось, он ждал с кем-то встречи. Тот факт, что сие обстоятельство ничуть не волнует миссис Леннокс, подтолкнул меня сделать вывод, что капитан Леннокс надеется встретить здесь кого-то из друзей. Я знала, что на этот вечер был приглашен также и мистер Торнтон, прибывший в Лондон по каким-то делам еще три дня назад. Когда мне сообщили об этом, я уже думала, что надежды мои оправдываются, и что единственная причина, по которой ваш брат все еще не явился в дом к моим родственникам дабы просить моей руки – это правила приличия, не позволяющие прийти совсем без приглашения. Итак, я вознамерилась помочь мистеру Торнтону, пригласив его в гости. Званый ужин у Смитсонов как нельзя лучше подходил для осуществления моего маленького плана. Я искренне ожидала увидеть в тот вечер вашего брата. А пока его не было, решила приятно провести время за беседой с очаровательной миссис Леннокс. В ходе разговора, однако, я узнала, что молодая жена капитана состоит в довольно близких родственных узах с мисс Маргарет Хейл. Вот уж о ком я меньше всего хотела услышать после того, что узнала от вас, дорогая миссис Уотсон. Кроме всего прочего, миссис Леннокс упомянула, что мисс Хейл сейчас гостит у каких-то знакомых в Милтоне, кроме того, в скором времени собирается выйти замуж за одного из знатных милтонцев, окончательно поселившись после этого в вашем северном городе. Когда я уже хотела спросить, кому же из горожан Милтона так повезло – я уже была наслышана о внезапном и столь удачном приобретении мисс Хейл немалого наследства, делавшего ее весьма желанной невестой для многих мужчин – миссис Леннокс радостно улыбнулась кому-то, приближающемуся к нам. А теперь, миссис Уотсон, представьте тот шок, что я испытала, когда на словах кузины мисс Хейл «Позвольте представить вам жениха моей кузины…» я обернулась и увидела вашего брата. Взгляд мой упал на него как раз на окончании фразы миссис Леннокс. Как глупо я, должно быть, выглядела в тот момент. Не знаю, какие чувства отразились на моем лице, но они были далеки и от радости и от восторга. Кажется, я что-то проговорила в ответ и поспешно удалилась в другую комнату, после чего, сказавшись больной, спешно отправилась домой. Итак, ваш брат не только не собирался жениться на мне, в чем вы меня почти уверили, но и женится на этой выскочке мисс Хейл! Я прошу, нет я требую от вас объяснений по данному вопросу. И почему вы мне обо всем не написали? Ведь вы все знали, просто не могли не знать. Энн Латимер 07 августа 1853 года.***
Письмо Фанни Уотсон Энн Латимер из Милтона в Лондон. Уважаемая мисс Латимер. Я была удивлена, получив ваше письмо. Не понимаю, с чего вы решили, что я могу убедить Джона жениться на вас. Я когда-то говорила вам, что мой брат питает определенный интерес к мисс Хейл. И это не изменилось. На счастье или на беду, но он женится на Маргарет Хейл, и в скором времени мы станем с ней сестрами. Не могу сказать, что я сама испытываю большую радость по этому поводу, но, принимая во внимание все сложившиеся обстоятельства, я не могу не признать, что это один из лучших вариантов развития событий. Мой Уотсон, конечно, зол на брата, но и он признает, что благодаря вложениям мисс Хейл в фабрику, а также то, что это будет не просто вложение, но и объединение капиталов, несомненно, фабрика Мальборо вполне может стать крупнейшей из милтонских фабрик. При должном руководстве конечно. А я привыкла доверять мнению моего мужа. Поэтому я также считаю, что брак Джона и мисс Хейл пойдет всем на пользу. Вам, дорогая мисс Латимер, обязательно встретится достойный мужчина. Мне жаль, что нам не суждено стать более близкими людьми, нежели просто подругами. Но этого уже не изменить. Однако же сейчас обстоятельства складываются так, что мисс Хейл совсем скоро станет мне родней. А моя мама всегда говорила, что семья – это очень важно. Джон ради своей семьи делает многое. И так было всегда. Пришло и мое время сделать что-то ради семьи. Учитывая то, что я по рождению своему Торнтон, я все же не хотела бы, чтобы кто-либо в оскорбительной форме отзывался о ком-то из моей семьи. И мама меня в этом поддерживает. Итак, пусть я и не питаю большой привязанности к будущей жене моего брата, не желаю становиться с ней более близкими подругами, нежели с вами, но я не хочу, чтобы вы впредь называли ее «выскочкой». Даже если вы и правы. Совсем скоро она станет миссис Торнтон. К нашей фамилии всегда проявляли уважение, вне зависимости от человека, носившего эту фамилию. Кроме того, мисс Хейл, несомненно, обладает тонким чувством вкуса, ведь она по достоинству оценила мои индийские обои. И это несколько примирит меня с ней. Кроме того, я всегда буду рада видеть вас у себя в гостях. Не думаю, что у вас будет много возможностей встретиться с моей будущей родственницей в моей гостиной, ведь она предпочитает проводить время на этой грязной фабрике или в этом ужасном Принстоне. А мы с Уотсоном, как вы знаете, живем несколько дальше от дымного центра города. Искренне надеюсь на нашу дальнейшую дружбу, Фанни Уотсон. 09 августа 1853 года.