***
Зачищенный Сноудин потихоньку отстраивался, наполняясь переезжающими в свои дома монстрами. Королевская стража попеременно с военными дежурила, прочёсывая жилые улицы и избавляясь от диких, продолжающих пробираться через вечнозелёный лес и по льду из Вотерфолла. Ториэль, Азри и Фриск, в своих выходных нарядах, шагали рядом со мной, осматривая, как идёт ремонт жилых зданий и заводов, общаясь с народом, перебравшимся в свои старые дома. Девушка нежно сжимала мою ладонь, подбадривая и добавляя уверенности. Догнавший нас Папайрус провёл небольшую экскурсию по их с братом дому, уже украшенному разными шарами и лампочками, которые так нравились младшему скелету. Предложив дальше прогуляться до зачищенных под его командованием земель Вотерфолла, которые всегда любила чета Дриимурров, Папс шагал рядом со мной, стараясь семенить, дабы не обгонять нас. Санс же, уведя от меня Фриск, двигался чуть впереди, глупо шутя. — Фриск, будь аккуратнее, тут везде лёд, поскользнёшься! — крикнула я девчонке, замечая, как она прыгает через небольшие камушки. — Хорошо, Чара! — смеясь, махнула мне девушка. — Так, какие у вас дальше планы? — спросила Ториэль, заглядывая в мои глаза, дабы привлечь внимание к ней. — Зачистка близлежащих земель Вотерфолла, конечно, — стянув куртку с себя, я поправила тёплый чёрный свитер, с ярко алой полоской, подаренный Лилит. — Может не будешь раздеваться? Тут всё-таки холодно… — проговорил Азриэль, забирая предмет гардероба из моих рук. — Спасибо, Азри, мне как-то очень жарко в куртке. Услышав девичий вскрик, я обернулась в сторону, где находились Фриск с Сансом. Скелет стоял чуть в стороне, разговаривая с каким-то монстром. На месте, где находилась Фриск, был лишь раскидан снег, открывающий дорожку льда, тянущуюся к обрыву. — Чара! — крик девушки разлетелся эхом по всей территории вокруг. Дёрнувшись в направлении источника звука, я и сама поскользнулась на льду, припорошенном тонким слоем снега. Проскользив к краю и не удержав равновесия на ужасном покрытии, полетела за девушкой в тёмную бездну. Помимо шума ветра и собственной крови в ушах я, только через несколько секунд, услышала звук падающей воды, что дало мне хоть какое-то представление о том, что творится ниже. Удар пришёлся на ноги и войдя в воду, я несколько секунд не могла ничего сделать, медленно опускаясь ко дну, пока тело не привыкло, а боль не перестала парализовать ступни. — Фриск! — оглядываясь, я искала знакомую голову над поверхностью, дабы помочь добраться девушке до берега. Вода вокруг была покрыта слоем водоплавающих растений и человеческого мусора, полуразложившегося и покрытого отвратительной плесенью. Что заставляло меня двигаться быстрее, дабы не смотреть на это. Набрав побольше холодного воздуха в лёгкие, я нырнула, стараясь найди Фриск хоть под поверхностью. Сердце стучало о рёбра, жжение заставляло закрывать и щурить глаза, а через толщу виднелись лишь расплывчатые силуэты, толкающие опускаться глубже, всматриваться в них и, хватая запястье девушки, утягивать её вверх, перерезая склизкую верёвку, намотавшуюся на ногу. Вынырнув и сделав лёгкий вдох, я старалась восстановить дыхание и удержать Фриск на поверхности. До берега было около 50 футов, позволяющие мне быстро добраться и привести лежащую на моём плече девушку в чувства. Ледяной камень пола морозил мои пальцы, прижавшись ухом к груди Фриск, я слышала, как её сердце слегка билось. От холода меня била крупная дрожь, трясущимися руками я перевернула девчонку на бок, давая ей откашляться. Надрывный кашель, вперемешку со звуками льющейся на землю воды заполнили пространство. — Идиотка, я так испугалась! — прижимая замёрзшую Фриск к себе, крикнула я, — дай я сниму это дерьмо! — Чара! Фриск! Девочки, где вы?! — Ториэль! Азри! — вскочив с земли, я бросилась к козлёнку, вырывая из его лап свою куртку, — давай, сахарок, снимай это дерьмо. В сторону полетел выходной свитер и рубашка из-под него. На тонкий топ была надета моя куртка. — Как ты себя чувствуешь? Поговори со мной! Не молчи! — Х-х-холодно, и нога горит, — протянув ладонь к левой голени, прошептала Фриск. Стянув полностью наполненные грязной водой ботинки и задрав длинную юбку до бедра, я разрезала ножом порванные колготки. Кроме глубокой раны, которую я не сразу заметила, по всей голени тянулись круглые отметины, напоминающие засосы. Перетянув ногу оторванным от рубашки рукавом, я оглянулась на стоячую воду, по которой, из центра, расходились волны. — Человек! Принцесса! Вы живы! — Папс быстро дошёл до нас, глядя на ногу Фриск, — ей надо к врачу. — Чара, давай я возьму Фриск и пойдём к ребятам, до них ближе, чем до дома, — спросил Азриэль, наклоняясь к девушке. — Да, бери её и Ториэль и идите вперёд, быстрее, я вас догоню, только надо кое с кем поговорить, — поднялась я с камня, направляясь к стоящему в стороне Сансу, — ну ты и ублюдок! Мой удар, по черепушке, заставил скелета упасть, позволяя мне быть выше. — Какого хера? Ты же понимал, что тебе надо за ней следить, скотина. Если я ещё раз увижу тебя рядом с ней, ты никогда больше не проснёшься и ни с кем не пообщаешься, сучара, понял меня? — нанося ещё несколько ударов, кричала я. Пока костяные пальцы Папайруса не оттянули меня от его брата. — Человек, перестань, прошу! Он этого не заслуживает. Нам надо помочь принцессе. Пойдём, лентяй, тебя ударили пару раз, а ты уже строишь умирающего.***
Запершись в ванной, я быстро стянула с Фриск остатки промокшей одежды и посадила её в набранную горячую воду, дабы смыть всю грязь и согреть девчонку. Крупная рана на голени нуждалась в обработке и зашивании. — Ну что, баш на баш? — услышала я от девушки. — О чём ты, сахарок? — Ну, я криво зашила тебя, а ты криво зашей меня… — Поняла. Ты согрелась? — Да, мне уже лучше.***
Закончив с ногой Фриск и нарядив её в принесённый Папсом свитер, выглядящий на ней, как платье, скрывающий и кривой шов на голени, и огромный синяк, во всю вторую ногу, от бедра до ступни, захватывающий и часть живота, показывающий, на что она приземлилась. Я позволила Ториэль забрать девушку и отвести к зажженному камину. Оставшись одна в ванной, я принялась разбираться с грязными вещами и своей, всё ещё мокрой и отвратительно липнущей к телу, одеждой. Стоя после душа перед зеркалом, я разглядывала себя на наличие ран и, присмотревшись к груди, напряглась от небольшого темного пятна, располагающегося под кожей напротив сердца. Казалось, что сами рёбра и грудина чернели. Набрав номер Альфис, я натянула на себя второй свитер, что принёс Папс, пока в трубке звучали гудки соединения. — А-алло? Чара? — Привет, Альфис, не мешаю? — Нет-нет, что-то случилось? — Альфис, мне очень нужна твоя помощь… по вопросу личного характера. Во сколько ты уходишь сегодня из лаборатории? — Н-н-ну… я могу посидеть хоть до ночи. Что стряслось то? — Давай я приду, и всё обсудим. Это просто надо увидеть. — Х-х-хорошо, Чара, до встречи. — Как я буду в Руинах, напишу, пока! Разложив вещи по батареям, для сушки, я подошла к лежащей под пледом Фриск, аккуратно присаживаясь рядом. Её голова покоилась на коленях Ториэль, а в ногах расположился Папс, откинувшись на спинку дивана и включая фильм, записанный на кассету. Электричество и отопление работали с перебоями, но они были и это меня уже радовало.***
Весь просмотр фильма Санс косился на меня, потирая место моего первого удара. По окончании данного мероприятия, переодевшись в неожиданно быстро высохшую одежду, мы двинулись из дома братьев скелетов, поблагодарив их за гостеприимство. Фриск тихо сопела на моём плече. Несмотря на то, что подниматься по лестнице в дом Дриимурров было тяжело, мои ноги всё ещё болели после падения, а девчонка, явно поднабравшая вес за пребывание тут, оттягивала мне руки, я отвергала любые попытки Азриэля или Тори прикоснуться к ней.***
Лаборатория, вместе с больницей, расположились в обычном двухэтажном здании с подвалом, проходя с Альфис мимо палат с больными, я слегка косилась в открытые двери. Монстры тоже болели и умирали, у них также были паразиты и инородные тела в организмах, и их так же, как и людей, лечили обученные специалисты. Хоть у монстров и была лечебная магия, которая действовала уж точно лучше ржавого зажима и тупого скальпеля, она имела накопительное действие, так что лечение имело долгий и, часто, принудительных характер. Опустившись на металлический стол, я взглянула на ящерку, сидящую напротив меня. — Андайн сказала, что ты знаешь об этом больше, чем она, — стянув с себя свитер и приподняв майку до уровня сердца, я продемонстрировала учёной тёмное пятно, медленно увеличивающееся в размерах. — О мой Азгор… — кресло на колесиках подкатилось, и теплая рука, с сухой, шершавой кожей, коснулась меня, — Андайн конечно говорила мне о твоём случае. Врождённая ненависть — это ужасно. Но я думала… они с-с-с-смогли купировать приступы, отправлением тебя на фронт. — Приступов больше и не было. Да, я срывалась иногда, но из меня ничего в эти моменты не текло, как это был раньше, — тихо хихикнула я, быстро подавляя смех. — Значит, е-е-есть какой-то раздражитель. Что-то, или кто-то, что наполняет тебя плохими эмоциями: з-з-злобой, ненавистью, ревностью, провоцируя тебя. Чара, э-э-это никак не исправить, увы, а если такое продолжится, ты можешь почернеть полностью. Если коротко, ненависть может накапливаться в душе, разъедая её, раскалывая на мелкие кусочки. Когда она начинает сочиться из тела, значит душа изъедена более, чем достаточно, и она начинает пропитывать оболочку, съедая, сжигая и её, — над ладонью монстра появилась моя душа, алое сердце, пронизанное тысячей трещин, ровно посередине которой красовалось такое же тёмное пятно, — вот, видишь… тебе надо быстрее найти раздражитель и уничтожить его из своей жизни. И если я говорю «быстрее», это значит: «очень быстро». — Да я, вроде, догадываюсь, что это может быть…