***
Сидя за рабочим столом и перераспределяя расписание дозоров, я слегка косилась на кровать, где, с отрезами ткани и мотком ниток, сидела занятая шитьём Фриск. Скрип перьевой ручки по плотному листу бумаги слегка раздражал. На мизинце отпечатывались свежие чернила, заставляющие то и дело протирать ладонь салфеткой. — Человек, можно войти? — голос Папайруса зазвучал в комнате после стука в дверь. — Да, Папайрус. Дабы зайти, скелету пришлось слегка пригнуться. С улыбкой он облокотился на край стола, заглядывая в расписание дозоров. — Я пришёл узнать, как вы обе себя чувствуете, куда нам дальше двигаться на службе и обсудить ситуацию с дозорами. — Спасибо, Папайрус, я чувствую себя замечательно, — улыбнувшись проговорила с кровати Фриск. — Я вернусь к службе через пару дней, когда состояние Фриск нормализуется. Вы можете пока побыть в оборонительной позиции, прочёсывайте Сноудин и его окрестности, помогите с запуском промзоны. Как только я вернусь, продолжим движение в Вотерфолл. — Чара, а насчёт дозоров. Я понимаю, что вы с Сансом повздорили, но ты думаешь это правильно менять такого сильного бойца и отправлять его ко мне, заменяя всего парой рядовых солдат? — Папс, тут дело не в ссоре, а в состоянии войска. Надо попробовать все комбинации, чтобы найти идеальную, — выкрутилась я, слегка улыбнувшись. — Ну хорошо, человек, надеюсь и понимаешь, что делаешь. Поправляйтесь скорее, вы обе. — Пока, Папс! — крикнула, в уже закрытую дверь, Фриск. Ещё раз взглянув на новое расписание дозоров и распределение в нём бойцов, я сверилась, что моё время никаким образом не пересекалось с Сансом, и, отложив лист в кипу бумаг на подтверждение Азгором, откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза и самостоятельно разминая мышцы плеч своими пальцами. — Чара, хочешь массаж? — вопрос девушки заставил меня вздрогнуть, несколько секунд обдумывать предложение, а потом, кивнув, перебрать к ней на кровать. Тёплые, тонкие, аккуратные пальчики скользили по моей коже, разминая затёкшие от долгой работы за столом мышцы, расслабляя их, позволяя плечам спокойно опуститься, больше не напрягаясь без веской причины.***
Добравшись до места нашего падения, мы аккуратно расположились на опушке, покрытой золотыми цветами, подставляя всё своё тело лучам солнца. Стянув рубашку, я осталась в топе и, откинувшись назад, облокотившись на оба локтя и подставляя тёплым поцелуям абсолютно белый живот и руки, прикрыла глаза от удовольствия. — Как думаешь, сколько мы уже здесь? — не открывая глаз, прошептала я. — Не знаю… месяц-два, наверное. — Такое чувство, что на поверхности вот-вот наступит осень, хотя… мы это узнаем по опадающим листьям с того дерева… Фриск, у тебя всё в порядке? — напрягаясь из-за подавленного состояния девушки, спросила я. — Я тут хотела кое-что у тебя спросить, — тонкие пальцы от напряжения игрались с нитками шва, что заставило меня взять её ладони в свои, дабы рана не раскрылась, — по поводу отношений… — Фриски, я плохой советчик в этой сфере, ты же знаешь. Хотя может чем-то смогу помочь… — В общем, я люблю одно существо, — холодок медленно пробежался по моей спине, — но, я очень боюсь этих чувств. Это существо — самое прекрасное, что я видела в своей жизни. Доброе и отзывчивое, готовое помочь мне. Но… мне сказали, что бог против таких чувств, что за это мы будем наказаны… и я просто, не знаю, что мне делать. — Слушай, сахарок, я не очень разбираюсь в религиях, это всегда было далеко от меня, и ты это прекрасно знаешь. Но, как по мне, Ему уж точно плевать на пару в отношениях, раз Ему было плевать на войну, смерть и людские слёзы… я не думаю, что Он так уж прогневается за твою любовь, — стирая покатившиеся из глаз девушки слёзы, проговорила я, притягивая её к себе и упираясь лбом в лоб, — по мне, главное, что б ты была счастлива, и соблюдала основные правила этой игры. Знаешь… мы можем проверить, прогневается ли Он, убьёт ли за это. — Что ты хочешь… Моя ладонь взметнулась на щеку Фриск, притягивая её лицо к своему. Наши губы соприкоснулись на несколько секунд. — Вот видишь, всё в порядке. Накрыв её ещё одним поцелуем, я старалась делать всё как можно нежнее, аккуратнее и романтичнее. — И мы всё ещё живы. За третьим поцелуем девушка потянулась сама, переползая мне на бёдра. — Чара… — моя ладонь намокла от её слёз. — Тише, всё хорошо, сахарок. Видишь, всё в порядке, мы живы, на нас не пала божья кара. — Чара, я-я.… мы можем ещё разок? — Дурёха, — смех слетел с моих губ, — мы можем столько, сколько ты захочешь.