Давай летать вместе!

      Войдя в палату, Эстер сразу же ощутила давление белых стен. Комната словно бы другой стала, не такой, какую запомнила девушка. Даже кровать стояла немного иначе. Ей не хотелось тут снова оставаться, потому что ужасные картинки из прошлого, словно бы прострелили висок девушке. Она отчетливо вспомнила все предыдущие встречи с Пеннивайзом. От этих воспоминаний прошёлся холодный табун мурашек.       — Эстер… ты как, в порядке?       Билл заботливо дотронулся до плеча девушки, но та только и сделала, что вывернулась и отошла на пару метров в сторону. Свою странную реакцию девушка списала на недавние кошмарные видения, что ей прошлось увидеть. Доктор же подавил в себе утробное рычание, которое так сильно рвалось наружу. Выдохнув как-то рвано, Билл проговорил:       — Я думаю, что сейчас стоит начать нашу терапию. Больше ждать нельзя. Присядь, Эстер, я сейчас приду.       Девушка, не смотря на доктора, послушно села на жестковатый матрас и приготовилась к тому, что сейчас начнется… она даже представить себе не могла. Что может начаться? Как эта терапия будет выглядеть? Доктор вышел, а Эстер старалась подавить нарастающую панику в своей голове. Сейчас ей только нервного срыва не хватает, и это если учесть, что она уже успела показать Биллу свою полную неадекватность. Но ведь она ощущала всё, словно бы это была реальность! Даже прикосновение мерзлой земли к спине. Маленькие лапки пауков… Углубившись в мысли, Эстер передёрнуло от омерзения.       — Так-так, а кто это у нас тут скучает? Малышка Эстер! Я успел соскучиться!       Девушка хотела подскочить со своего места, но большая и сильная ладонь с силой потянула назад и под давлением Эстер была вынуждена лечь на спину, чтобы лицом к лицу встретиться с ночным кошмаром. Который сейчас с веселой и очень задорной улыбкой на лице, взирал на девушку.       — Что, ты не скучала? И даже не поздороваешься?       В Эстер от этого надменного и насмехающегося голоса проснулась волна ненависти. Настолько сильной, что девушка плюнула в лицо клоуна и злобно процедила сквозь зубы:       — Катись обратно в ад, разукрашенный урод!       Пеннивайз закатил глаза и расплылся в улыбке. Высунул свой длинный язык и, проведя им по своей щеке, на которую пришёлся плевок, довольно заурчал.       После вернул глазам нормальное положение и сладко пропел:       — Я только оттуда, милая! Знаешь, я вот одного понять не могу. Ты ведь до дрожи в коленках боишься меня, даже сейчас, пытаешься казаться смелой, трепыхаешься, как воробушек, но ведь… я чувствую тебя, могу видеть все твои мысли и… да, ты ненавидишь меня, но и боишься. Эти твои эмоции настолько сильны, что все вместе создают вкуснейший коктейль. Даже ненависть у тебя на вкус другая. Ммм. Кисловатая.       Существо мечтательно облизало губы и проговорило:       — Даже в эту секунду ты замерла от страха, понимаешь? Он… парализует. И с каждым разом всё сильнее и сильнее.       Его горячее дыхание обжигало щеку Эстер. Она видела его черты лица вблизи, ощущала трупное дыхание, от которого выворачивало, смотрела на пару глаз, горящих желтым огнем и правда не могла понять, почему не может двигаться.       — Пошёл вон! Отстань от меня! Или заверши начатое! Съешь уже!       Пеннивайз жутко захохотал и табун мурашек не заставил себя долго ждать. Эстер сжалась, но контакт не прервала.       — Съесть? И закончить на этом игру? Серьёзно? Малышка, наверно стоит тебе кое-что объяснить. — существо приблизилось настолько близко, что их лбы соприкоснулись. Глаза чудовища стали гореть ярче, а сам он продолжил, — Мне скучно, понимаешь? Детишки, конечно, невероятно вкусное лакомство, но сама посуди… Из года в год одно и то же. Надоедает, правда? А тут ты. Необычайно сладкая, вкусная, дрожащая от ужаса только от мыслей обо мне. — клоун довольно отстранился и жадно втянул носом аромат свежего страха, — Ну что за прелесть?       — И… какую же игру ты ведешь? Что меня ждет?       Эстер приготовилась услышать страшные подробности своей смерти, расписанные во всех красках, но вместо этого существо дёрнулось и впилось губами в шею девушки. Клыков она не ощутила, зато прекрасно стала чувствовать язык существа, что принялся блуждать по коже и облизывать её.       — Что тебя ждет? Если я скажу, то испорчу весь сюрприз! А малышка Эстер ведь так любит сюрпризы!       Он оторвался буквально на секунду, чтобы это сказать, а после снова вернулся к облизыванию шеи. Довольно заурчав, словно кот, лакающий сметану, монстр слегка прикусил тонкую кожу, от чего Эстер вскрикнула и попыталась отдалить морду существа, только вот Оно перехватило её руки и, подняв их над её головой, грубо вдавило в кровать.       — Будь послушной, и я не сильно наврежу тебе. И да, больше ненависти, малышка.       Эстер попробовала вывернуться, но хватка на запястьях стала мёртвой.       Губы же монстра снова вернулись к шее. Он снова укусил, чем вызвал крик боли, а кровь, что небольшой струйкой полилась в рот чудовища, была приятным и очень вкусным дополнением. Через неё он ощущал весь спектр эмоций жертвы и довольно улыбался.       — Отпусти! Ублюдок поехавший! Когда-нибудь тебя перестанут бояться, и ты подохнешь в своей канализации от голода!       Девушка проговорила это со всей яростью, на которую была способна, но её голос всё равно задрожал. Пеннивайз же лениво оторвался от вкусной алой жидкости и, смотря прямо в глаза девушке, хитрым и слегка насмехающимся тоном проговорил:       — Милая, ты кое-чего не знаешь. Я никогда не умру, потому что вы — люди, всегда будете бояться. И да, вы боитесь не конкретно меня, а того, что я для вас показываю. Поэтому… я голодным никогда не останусь.       Эстер хотела уже что-то сказать, но монстр резко приблизился к её лицу и приложил свой когтистый палец к её губам.       — Мне сейчас нужно покинуть тебя, малышка. Но я вернусь, а ты пока наберись сил и… не слишком поздно ложись спать!       Саркастичный смех сменился вновь высунутым языком, которым клоун провёл по щеке Эстер, вызвав у девушки приступ омерзения и брезгливости. Отстранившись от своей жертвы, Пеннивайз словно бы растворился в пространстве комнаты. А Эстер осталась лежать на кровати и осмысливать слова, которые ей были сказаны.