***
— Ньютон, можно с тобой поговорить? — Персиваль отрывисто постучал в дверь каюты навигатора. Тесей сказал, что полет займет не более четырех часов, и Грейвс, в который раз наливая себе в кружку чай, все больше начинающий напоминать подслащенную заварку, решил не откладывать разговор на потом. Нет, отчитывать или распекать Ньюта он не собирался (кажется, неуверенный в себе Скамандер и сам отлично с этим справился, терзаемый чувством вины и ожиданием скорой расправы), но и оставлять произошедшее без своего капитанского внимания посчитал неправильным. — Просто Ньют, если можно… — открыв дверь и окинув Грейвса беглым взглядом, юноша еще сильнее втянул голову в плечи. Отступил обратно в каюту, нерешительно сел на койку. Тяжело вздохнул и спросил: — Сколько вам придется выплатить? — Выплатить? Чего? — не сразу понял капитан. — Неустойка. Она большая? Сколько я теперь вам должен? Поняв, что имеет в виду горе-навигатор, Грейвс лишь устало махнул рукой. — Брось. Не в этом дело. Я сейчас вообще о другом хотел поговорить, — заметив появившееся на худом лице Скамандера недоумение, Персиваль тихонько улыбнулся и опустился на край койки рядом с ним. Кот, увязавшийся за капитаном, сделал вид, что проходит мимо и в каюту заходить не собирается. Но Грейвс практически точно мог сказать, что тот затаился за приоткрытой дверью, выжидая, подслушивая. И желание закрыть ее было очень сильно, но как бы он объяснил это Ньюту, и так нервному и не знающему, чего же сейчас ожидать от капитана? Тут задумчивый взгляд Персиваля упал на кружку, которую он принес с собой и продолжал сжимать, теперь обхватив ее обеими руками. И добавил, спохватившись: — Держи, я тебе чаю принёс. — Спасибо, — продолжая как-то странно коситься на капитана, юноша принял из его рук кружку, но попробовать содержимое не решился. Конечно, чай Грейвс налил для себя, но даже не успел сделать ни единого глотка, поглощенный своими мыслями. А потом тут же решил, наконец, поговорить со своим навигатором, жалея, что не сделал этого раньше. Персиваля чай обычно успокаивал. — Вы сердитесь на меня? — Сержусь, — не стал отрицать очевидного Грейвс. — Честно говоря, мы сейчас в полной заднице. Но я не хочу, чтобы ты думал, что в этом только твоя вина: часть ответственности лежит и на мне. Я решил рискнуть, наняв человека без опыта, да еще и не сообразил, что можно было сразу выделить тебе в помощники Тину. К тому же сейчас мы летим туда, где, я очень на это надеюсь, сможем погаситься. И у нас будет шанс вовремя доставить груз. Так что не убивайся ты так. В конце концов, даже опытные навигаторы порой ошибаются, да и эта ситуация — далеко не самая скверная из тех, в которые мне приходилось попадать. — Вы были военным? — то ли спросил, то ли проговорил Ньют, слегка склонив голову набок и стараясь не смотреть на капитана. Похоже, Грейвс был не единственным, кто перед полетом поискал информацию о членах экипажа в инфранете. Поскольку отрицать очевидное не имело смысла, Грейвс коротко кивнул. — Служил в космодесанте несколько лет. Затем, после одной заварушки, решил поискать работу поспокойнее и перешёл в ВСБ. Ну а о том, что было дальше, ты, скорее всего, читал в инфранете. — Читал, — все же отважившись сделать маленький осторожный глоток, кивнул Ньют. — Но как-то не думал, что вы станете командиром транспортника. — Я тоже. Вообще-то это была идея Серафины: ей, видите ли, взбрело в голову, что мне нужна кардинальная смена обстановки. Но не в этом суть. Расскажи лучше, зачем ты подался в навигаторы? Это всё из-за брата? Поняв, к чему клонит Грейвс, Скамандер отрицательно покачал головой. — Нет, капитан. Я сам решил летать. Исследовать… космос. Это была мечта детства. — Понятно, — поймав себя на том, что пытается рассмотреть в коридоре через приоткрытую дверь силуэт шпионящего за ними кота, Персиваль одернул себя. И снова взглянул на навигатора. — Просто я читал твое резюме, а потом решил глянуть личное дело, и удивился такой резкой смене деятельности. Ты ведь изначально занимался ксенозоологией? — Ксенобиологией, — с легкой улыбкой исправил Грейвса Ньют. — Часто путают. — Конечно… Я мало что смыслю в науке, но твои преподаватели хорошо о тебе отзывались, в том числе профессор Дамблдор, а он, вроде, далеко не последний человек в академических кругах. Из коридора раздался странный шорох. Капитан едва не сорвался с места, желая поймать Гриндевальда на шпионаже. Но здравый смысл останавливал его: какие обвинения он сможет предъявить коту? — И вы решили, что брат заставил меня бросить исследования? — поняв по выражению лица Грейвса, что попал в точку, Ньют отрицательно покачал головой. — Нет, брат ни за что не стал бы мешать моей карьере. Просто я сам пришел к выводу, что все это — не мое, и решил попробовать себя в другом деле. Тесею как раз потребовался навигатор, а с моим образованием окончить ускоренные курсы и сдать экзамен оказалось несложно. Выходит, у нас с вами есть что-то общее? «Да, мы оба — те еще неудачники, решившие, что у них все получится…» — подумал Грейвс, но вслух произнес другое: — Пожалуй, что и так. Поэтому я вполне тебя понимаю и прошу: не расстраивайся лишний раз. Просто, когда будешь строить следующую трассу, проверь ее тщательнее. И попроси помочь Тину, она, кажется, неплохо разбирается в этом вопросе. «Может, ее и следовало принять навигатором изначально» — мелькнула у Персиваля крамольная мысль. — Как скажете, капитан, — щеки Скамандера предательски заалели, и все же он поспешил согласно кивнуть. — И… значит, вы меня не уволите? — Конечно, нет. И даже не съем. Я же не какой-то там монстр, — Грейвс с улыбкой поднялся и уже собирался уходить, но, почувствовав, что юноша продолжает смотреть на него, вопросительно выгнул бровь. — А неустойка? Если мы все же опоздаем… из-за меня? — А ты что, хочешь еще раз так облажа… ошибиться? — вторая бровь Персиваля присоединилась к первой. — Вычту из твоей зарплаты. Точнее, из зарплат. Ну, то есть, будешь какое-то время работать на меня за еду. Тебя ведь это устроит? Понимая, что иного выбора у него, в общем-то, и нет, юноша обреченно кивнул. Тон капитана не предполагал отрицательного ответа. А Грейвс, ощущая себя каким-то если не рабовладельцем, то надсмотрщиком над оными, вышел из каюты. Пристально осмотрел коридор. Кота не было. Только показалось, что за углом мелькнул и скрылся кончик белого хвоста.***
Корабль под управлением Тесея на удивление медленно приближался к месту, заданному координатами из объявления. И чем ближе они подлетали, тем все более нервным становился пилот. Капитан хотел было поинтересоваться причиной такого беспокойства, но в пультогостиной как-то сам собой стал собираться весь экипаж, словно предчувствуя интересное зрелище. Или желая поддержать? Однако же Персиваль упорно представлял себя сейчас гонцом, которого отправили под стены осаждаемой крепости. Отправили — и с пристальным вниманием следят, сможет ли он уцелеть и вернуться обратно. Причем уже даже заключили пари, и ставки на то, что он вернется целым и невредимым, были не так уж высоки. Первым после капитана, который из кресла навигатора наблюдал за нервничающим пилотом, в пультогостиной появился кот. Казалось бы, еще секунду назад его не было здесь, а потом — возник, словно призрак какой, прошедший сквозь стену. Вскоре в пультогостиную просочился Ньют и обосновался в самом углу дивана. Тина зашла тоже и, погруженная в расчеты, не глядя села ему едва ли не на колени, после чуть ли не отпрыгнув на другой край. Кто из них смутился больше — было сложно сказать, а Серафина, вошедшая следом за Тиной, села между ними и поочередно осматривала то одного, то другого с откровенным интересом не очень юного натуралиста. Хорошо хоть комментировать не стала. В конце пришел даже Якоб, с крайне деловым видом сразу же направшившийся прямиком к кухонному столу, чтобы, под удивленным взглядом капитана и заинтересованным - кота, начать увлеченно возиться с продуктами. — Готовлю, когда волнуюсь, — сознался Якоб, застенчиво пожав плечами, почувствовав на себе удивленные и заинтересованные взгляды. — А я — произвожу расчеты и вычисления. Это успокаивает, — поддержала его откровение своим Тина, заправляя за ухо непослушную прядь пышных каштановых волос. — Волнения удваивают страдания. А зачастую именно в волнениях и заключаются все страдания, — неожиданно выдал Ньют из своего угла. На что Тесей, усмехнувшись, добавил, не отвлекаясь от управления кораблем: — Именно поэтому Ньют у нас так много и страдает. Я же предпочитаю встретить все неприятности лицом к лицу! — И потому мы так медленно к этим самым неприятностям приближаемся? — как бы между прочим заметил Грейвс, уже даже не предполагая, а практически зная, что пилот наверняка видел это объявление и связался сам с разместившими его. Но отчего-то не счел важным сообщить об этом капитану. Кажется, очередной разговор ждал теперь еще одного Скамандера, который хотел было оправдаться, но не смог найти нужных слов. — Волноваться — вредно. Это я вам как врач заявляю, — откинувшись на спинку дивана, бросила Серафина, словно подводя итог всему вышесказанному. Кажется, происходящее ее только забавляло. — Потому я и не волнуюсь. А если приходится, то вовремя принимаю успокоительное. Могу принести из медотсека, Перси. Хочешь? Капитан знал, что это успокоительное было отменным и непременно пятизвездочным, но принимать его до, а не после? Это могла позволить себе только Серафина, но никак не Грейвс. Может, уже и приняла, если забыла о том, что он просил не называть его Перси при всех, нарушая субординацию. Грейвс бы и Серафину внес в список тех, с кем необходимо было бы переговорить с глазу на глаз, если бы не знал, что с ней делать это совершенно бесполезно. Точнее, не просто бесполезно, а даже чревато как минимум добровольно-принудительным приемом того самого успокоительного, причем не всегда в безобидной дозировке. — Мы на месте, капитан! — прервал невеселые мысли Персиваля Тесей, вскочив с места и начиная пятиться в сторону Якоба, продолжавшего увлеченно нарезать продукты. Должно быть, Тесей считал, что делает это совершенно незаметно. — Куинни, посылай запрос, — приказал капитан, решив заняться пилотом позже. — Есть, капитан! — раздался голос искина, но сама она появиться не пожелала. Однако столько служебного рвения звучало в этом голосе, что Грейвс невольно поморщился. Лучше бы члены экипажа вели себя так же… На вирт-экране изображение застывшей в космосе, вдали от основной трассы, маленькой станции сменилось изображением существа, похожего на медведя с большими ушами, тут же перешедшего прямо к делу: — Вы-таки передумали и хотите погаситься? — Хотим! — тоже не стал тратить время Персиваль. — Приятно поговорить с разумным человеком. Такая редкость в наши дни! Так рад, так рад! — всплеснул лапами авшур. — Кто с нами связывался от вас до этого? Я имел много неудовольствия вести с ним глупую беседу. Таки невоспитанный хам, скажу я вам! Грейвс кинул взгляд на Тесея, который пытался было спрятаться за Якобом, но не преуспел: конечно, их уникальный повар-механик хоть и был весьма объемен, но, к сожалению для рослого пилота, только в ширину. Так что попытка спрятаться от укоризненного капитанского взгляда с треском провалилась. — Сколько? — решил быть кратким Персиваль, снова поворачиваясь к вирт-экрану. Авшур довольно взмахнул ушами и потер лапы. — Какие-то несчастные пятьсот единиц сделают счастливыми меня, мою многочисленную семью, тетю Сару, пусть космос ей будет пухом, и дядю Ули, и это не говоря о всех моих племянниках и племянницах, кои будут любить вас по гроб вашей жизни и поминать в своих молитвах!.. Еще немного — и Грейвса точно пришлось бы укладывать в гроб и поминать, но он справился с собой, сделав судорожный вдох. В растерянности оглянулся, окинув взглядом замершую в ужасе команду: даже кот так и застыл с открытой пастью и поднятой вверх задней лапой. И понял Тесея, который явно не смог сдержаться и высказал все, что он обо всем этом в целом (и об авшурах – в частности) думал. Капитан лишь надеялся, что Тесей был достаточно выразителен в определениях. — Сколько? — максимально спокойно переспросил Персиваль, все еще надеясь на то, что он что-то неправильно понял. — Таки у вас проблемы? Сегодня вы иметь возможность по акции гаситься в кредит! — еще более воодушевленно начал тот. Но Грейвс знал, что чем брать кредит у авшуров, лучше сразу отписать все имущество им и радостно самоубиться. Желательно, вместе с ними. Нахмурив брови, капитан задумчиво посмотрел в том направлении, где в космосе застыла эта маленькая, но очень алчная станция гашения, будто мог видеть ее сквозь обшивку корабля. Не то, чтобы идея пойти на таран и вправду казалась ему соблазнительной, но Персиваль искренне понаделяся, что на его лице сейчас читается именно она. — Или вы-таки можете лететь себе через метеоритный поток к нашим глубоконеуважаемым конкурентам, любоваться прекрасными видами несчастных десять дней, если раньше не встретите тетю Сару, да развеется в космосе ее шерсть… Если бы авшур умел читать мысли, то непременно узнал бы очень много нового о том, где именно капитан видел его тетю Сару и прочих родственников вместе с конкурентами и метеоритами, и том, чем они все вместе там занимались. По счастью, подобными способностями эти ксеносы не обладали, и задумчивое выражение на лице мужчины хозяин станции явно трактовал по-своему. — Таки что вы решили? Будьте разумным человеком, погаситесь и летите спокойно дальше. — Хорошо. Мы согласны. Открывайте шлюз, — прищурившись, выдал Персиваль Грейвс. Авшуров капитан не любил. Но еще больше он не любил, когда кто-то пытался заставить его делать то, что он категорически делать не хотел. Например, расставаться со своими кровными пятьюстами единицами. Или провалить свой первый заказ в качестве космического перевозчика. *В век оборудованных компьютерами унитазов, умных ванных комнат, разъедающих все засоры новоизобретенных химических средств вантуз был и остается незаменимым, простым и надежным сантехническим инструментом, который придет на помощь в трудную минуту. А главное: сделает это молча.