Простая история о любви.

И кто сказал, мой читатель, что не может пресыщенный богатством человек искренне полюбить, духовной, непорочной и чистой любовью, какой любят только Мать, Родину, и скидки в «Пятерочке»? Следуй за мной, и я покажу тебе такую любовь! Но сначала надо поближе познакомиться с нашим героем, проникнуть в его, покрытую запекшейся коркой цинизма на месте старых ран, душу. Итак, Герман Невротебенский — человек с большим и горячим членом и не менее большим и горячим сердцем. Но, к сожалению, с поистине трагической судьбой. Трудности закалили его волю, но разрушили душу, оставив вместо чувственности и романтизма полигон токсичных отходов с ядовитой водой. В школьные годы он был без памяти влюблен в белокурую красавицу с именем, звучащим, как россыпь бриллиантов — Света Оманид. Это были самые первые, наивные, искренние чувства — такой бывает любовь только в детстве, когда общество потребления еще не пустило гибельные метастазы в сердце человека. Но увы, девочки, способные столь же пылко полюбить в ответ, встречаются еще реже, чем честные политики. Мальчик так любил любоваться солнечными лучиками, играющими в ее волосах, сидя на задней парте. Скучные уроки пролетали незаметно и волнительно, как первые эротические сны. Но хрупкий домик на песке был внезапно смыт огромной волною. Такой же огромной, как и злоебучая училка София Натановна. Она коварно выдернула мальчика из его юношеских грез, и вызвала к доске. Бедный Герман стыдливо краснел и мычал, получил двойку, а дома его ждал родительский ремень и сравнения с сыном подруги мамы, унылым олимпиадником, видящим во снах, скорее всего, золото школьной медали, а не девичьих волос. — Ты что ворон считаешь? Влюбился, что ли? — прогрохотала голосом армейского прапорщика Софья Натановна и зашлась в трубном хохоте. И все смеялись вместе с ней. А громче всех — Светка. Ведь не ее заставили решать сложную задачу, и, ликуя, она топтала первые хрупкие цветы его чувств. Это было самым большим разочарованием в жизни Германа, после которого он решил окончательно и бесповоротно, что все бабы — шлюхи, и он еще посмеется над ними последним. Света Оманид строила глазки красивому нахальному Ашоту, а доедаемый любовной тоской Герман, чтобы забыться, хотел начать пить. Но злая кассирша упорно не продавала ему алкоголь. Тогда он занялся куда более страшными вещами — стал работать и саморазвиваться изо всех сил. Писал грустные сочинения о страдающих героях бессмертной классики за других детей, брал за это оплату, и к десятому классу заработал свой первый небольшой капитал. Но настоящие деньги посыпались на него, когда в одном малопопулярном чате для любителей трахать плюшевых котят он познакомился с колумбийским наркобароном, тоже разочарованным в жизни и женщинах. Усталый, сломленный старик, заглушая внутреннюю боль, подсел на собственный товар. Бизнес уплывал из его рук, и Герман, проявив деловую смекалку, не упустил своего. Вскоре он снабжал отличным, первосортным кокаином и крэком не только все старшие классы, но и самого мэра города — примерного семьянина, который очень любил изучать негативную сторону городской жизни и бороться с развратом, снюхивая дорожки с жопки экскортницы. Свой первый миллион Герман получил на три месяца раньше, чем аттестат о полном среднем образовании. А предательница-Светка заработала только триппер и беременное пузо огурцом от чернобрового Ашота, не отягощенного иллюзиями насчет женской добродетели. Искать солнечных зайчиков в волосах и страдать прочими романтическими бреднями он не собирался — гордый сын гор шел к своей цели с упорством барана, таранящего новые ворота. — Писку дашь ибатт? — прямо спросил он Свету Оманид на перемене в столовой. — Я не такая — ответила девочка, с молоком матери впитавшая правило хорошего тона, которое гласило — на первом свидании не давать. — Ну и иди нахуй, толстый щалюха, я твой мать ибал! — На твой пойду с радостью! — она собиралась еще поломаться и раскрутить Ашота на Старбакс, но была совершенно покорена его напористостью и умением добиваться поставленных целей. Настоящий мужчина! Совсем не то, что этот хлюпик Невротебенский! Вот так жизнь и раскидала ее и Германа по разные стороны культурной пропасти.