Они не выглядят вкусными.
Неизвестная мамоно при виде вермахта.
POV Геббельс.
Наша разведка постаралась на славу. Мы нашли наверное самого умного человека этого мира, который согласился нас обеспечить всем, чем только возможно, а именно ресурсами. Именно их нам не хватает для создания оружия и отстройки города, и Промештейн согласилась снабжать нас всем возможным. Одним из ее требований была демонстрация оружия, которое мы создали ранее. Дать взглянуть на чертежи танков и ракет, которые мы построили и планировали построить. Так же она сказала, что не предоставит нам ничего кроме ресурсов. То есть, она не будет делиться своими технологиями и знаниями. Видимо она является очень любознательной и хочет увидеть что мы можем, так что винить ее не стоит. Нефть, алюминий, резина, вольфрам, сталь и хром. В данный момент мы катастрофически нуждаемся в именно них. Машины стоят и ржавеют, пока никто ими не управляет, а могли бы и послужить хорошо. Так же она нам сказала, что никто не должен знать о том, кто нам предоставляет все, а иначе могут возникнуть неприятности. Скромные условия она нам поставила, а значит выполнить их будет не так сложно. Мы снизили нагрузку на заводах, которые были в Берлине, и начали отстраивать их тоже, ведь на следующий день нам пришли первые поставки. Эх, теперь мы не сможем сказать что врагов победила «германская сталь», но это не такая уж и большая потеря по сравнению с тем, что мы приобретаем теперь. Подписывая очередной указ, я вздыхал, а живот урчал. Пришлось отказаться от большого количества еды, чтобы внести вклад, который позволит одному из немногих германцев не голодать. Что-то мне подсказывает, что я просто дурью маюсь, делая такие выводы. Стук в дверь, и я аж вздрогнул, но сказал: — Войдите. Щелкнул механизм ручки и скрипучая дверь открылась. Вошел солдат и закрыв дверь, не отворачиваясь от меня, встал ровно и поприветствовал своего фюрера: — Хайл Геббельс! — Хайль. — Ответил я. — Мой фюрер, мы настроили громкоговорители и теперь вы можете выступить. — Доложил он и замолчал, а я встал и вышел из-за стола, поправив форму. — Хорошо, идем. — Мы вышли из кабинета, дверь закрыл солдат.***
Стоя перед микрофоном я редко волновался. Пусть я и часто врал народу, но говорил я эту ложь как правду. Моя же любимая фраза — «Ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой». Видимо этот принцип влияет и на того кто говорит, а не только на тех, кто слушает. Сейчас я нервничал, ведь народ устал от лжи, которая говорила им о победе и арийской расе. Теперь не будет никаких глупостей про второе, но вот первое… — Берлин, Германия, люди… — Старался задать начало я, и сразу по моему лицу прошлись капельки пота от сильного напряжения. — Вы все знаете, кто виноват в падении Германии как великого государства. Вы думаете, что это коммунисты, Сталин. Нет. В этом виновата лишь небольшая группа людей — партия НСДАП. Я признаю свою вину в том, что сотворил. Будучи министром информации я не раз врал вам и кормил ложью много лет. Но теперь я могу сказать вам искренне — я раскаиваюсь. Конечно моих извинений будет недостаточно. Даже не так, это ничто по сравнению с сотнями тысяч погибших солдат вермахта, погибших в боях за Ленинград, битве в Сталинграде, битве под Москвой и на Курской дуге. Но дайте же мне вам сказать, что отступать не запрещал ни я, ни никто из партии, кроме самого Адольфа Гитлера. Еще в 1943 и 1944 годах мы умоляли Гитлера подписать мир с Советским Союзом, но он не послушал. Когда началась зима, он приказал двигаться вперед, а когда русские сапоги стали ходить по нашим землям, он считал, что способен совершить контрнаступление, как и наши противники. Мы не сумели и наши братья умирали на поле боя храбро, но бессмысленно. Но… Что же им сказать? Про бога говорить бесполезно, так как он, я уверен, если и есть, то точно отвернулся от нас и говорить, что это он нас спас будет просто бессмысленно и глупо. Про судьбу? Но судьбы нет, мы это давным-давно усвоили. Судьба — это будущее, а будущее мы строим сами. Остается только одно. — Но неизвестные силы дали нам второй шанс! — Сказал я последние слова на несколько повышенных тонах. — Возможно мы и не были высшей расой, как говорил Гитлер, но мы точно особенные. Мы смогли обеспечить себя сами, построить такую великую державу, несмотря на ограничения, которые нам поставили враги. А потом и вовсе уничтожили и ограничения, и врагов. Надо было остановиться на этом. План «Барбаросса» был самой большой ошибкой в нашей жизни и теперь мы расплачиваемся за то, что сделали. Да, будет сложно, нелегко и возможно невыносимо, но мы справимся. Мы смогли переродиться в 1933 году, так что же нам помешает сделать это снова? Ничего! Мы сильные, мы германцы, с нами сила и воля к победе. Победе над поражением!конец POV Геббельс.
Минуло две недели с тех пор, как Берлин оказался в другом мире. Произошло то, чего ожидали немногие, а именно приход нового населения. Солдаты и обычные граждане возвращались в столицу Рейха на машинах, повозках и пешим ходом. Они говорили, что ориентировались на слухи, которые шли из каждого уголка ближайших населенных пунктов. О том, что появился большой город, состоящий полностью из камня, и именно это и дало им лазейку, которая привела их в центр Германии. А когда они узнавали, что Гитлер был свергнут и не имеет более никакой власти в стране, то их радости не было предела, хоть многие и не могли этого увидеть. Новая рабочая сила, от десяти до тридцати человек, прибывала в город каждый день. Если с гражданами все ясно, большинство из них более не лояльны к Адольфу, то что насчет генералов и других офицеров?***
К мужчине приличных лет пришёл доктор в серо-белой форме осмотреть его племянницу. Когда врач закончил осмотр, то лишь выдохнул, смотря на тяжело дышащую девочку и уже собрался уходить, но его остановил тот, кто привел пациентку, и спросил: — А как же лекарство, доктор? Доктору было нечего ответить. С одной стороны огорчать человека совсем не хотелось, но с другой стороны у него не было выбора, ведь если не сказать, то рано или поздно он получит еще большую боль на сердце и душе. — Какое лекарство? — Сказал тот, приподняв руки. — Всё лекарство забрали в фонд военных, так как ранения почти у каждого солдата есть. Дяде больной девочки было до боли обидно от того факта, что есть чем лечить, но нет возможно применить какие-либо действия по этому поводу. Решив сделать хоть что-то, он сказал: — Тогда дайте список какие лекарства и сколько раз в день принимать! Доктору ничего не оставалось кроме как выполнить просьбу. Пожав плечами, он дал инструкции и проводил мужчину. Придя домой парень достал из шкафа генеральский мундир и отправился в правительство. Верховный канцлер как раз закончил подписывать очередной документ и провёл совещание. В этот момент к нему в кабинет чуть ли не ворвался генерал. — Верховный канцлер, я молю вас, помогите! — Жалким голосом стал говорить офицер. — Моя племянница больна и ранена, но лекарств у врачей нет. Я знаю у вас есть власть, поэтому прошу, помогите. Геббельс, положив руку на подбородок, посмотрел на подчиненного и улыбка сама собой пришла на его уста, в момент придуманного в его голове плана, и подойдя чуть ближе он сказал: — Хорошо, но есть условие. Через три дня будет тайная встреча генералов. Не удивляйтесь, тайная полиция работает даже сейчас. И на этой встрече вы обсудите, стоит ли сохранять верность новому канцлеру. Лекарство она получит только до момента голосования. Я хочу чтобы вы проголосовали за меня и дали список тех, кто против меня. Вам все ясно? Не видя другой альтернативы генералу пришлось соглашаясь кивнуть, но смотреть в глаза своего правителя ему не хотелось. — Ваша племянница получит лучшего доктора, если все пройдет удачно. Свободны!***
Какой же должен был быть новый путь у новой Германии? План Геббельса — разделить власть в стране на два отдела. Отдел военного планирования отвечающий за наступления, оборону, диверсии, разведку и тому подобное. И на отдел гражданского планирования, который должен был бы управлять гестапо, отстройкой страны, домов и строительством новых, починкой заводов и фабрик, а так же заниматься их совершенствованием. Отвечать за военные поставки оружия, начиная от легкого и заканчивая тяжелым. Поставить наблюдателей в отдел военного планирования, заниматься разработкой химического и биологического оружия. Как нетрудно догадаться, те, кто должны были заниматься отделом гражданского планирования, имели больше ответственности, ведь на это нужно много сил и времени, которое будет отнимать работа. Верховной Канцлер, осматривая документы о заключенных, смог найти одну очень интересную личность — Адам Дресслер. В конце войны его взяли под стражу из-за подозрений о грядущей попытке переворота, но доказательств, которые бы говорили о заговоре, не было найдено. «Надеюсь он еще жив» — сказал про себя германец и взяв с собой пару охранников пошел туда, куда ранее он отправлял Гитлера.Берлинская Тюрьма. (Разбирают завалы)
Дойдя до камеры нужной личности, Геббельс попросил открыть дверь, и как только она была открыта, в нее вошел один из солдат с автоматом наготове. В камере было много камней с потолка и железная тарелка, чей алюминий на дне был немного поцарапан. Заключенному, сидящему здесь, пришлось видимо несладко. Через пару минут вошел и сам Йозеф Геббельс и, включив фонарик, произнес: — Адам Дресслер? Дресслер, вы тут? Проведя фонариком по помещению, они все же нашли того искали. Потрепанная форма, чуть треснувшие очки и серые волосы из-за гальки, что падала с потолка вместе с камнями. Он выглядел так, как будто о нем забыли, но он был еще жив, пока что жив. — Поднимите его и в госпиталь. Живо! Солдаты поспешили выполнить приказ, когда дело дошло до переноски, тело бывшего заместителя фюрера несли словно хрусталь. Исхудалый и поломанный временем человек явно нуждался в лечении и ему его хотели предоставить лучшее, так как до войны он был великим человеком, без которого Германии было бы сложно вставать с колен. Когда Адама доставили в госпиталь, то перед ним некоторые даже снимали шляпы, ведь многие помнили эту неоднозначную личность, которая спасала жизни многим, хоть и не напрямую. Ему давали пенициллин и другие лекарства, стремясь вернуть его почти безжизненное тело в норму. — Лечение займет некоторое время, но он не умрет. — Произнес санитар, осматривая худого человека в треснувших очках, и получив положительный ответ, Геббельс ушел.POV Геббельс.
Эх, жаль что Карл Рупрехт Кренен не с нами. Уверен, они с Променштейн бы нашли общий язык. Но мы сможем добиться многого и без Менгеле и Крёнена. Как-то же раньше без них обходились? В первую очередь надо заняться гражданской промышленностью: отстройкой зданий, чтобы людям было где жить и проводить досуг. Благо ресурсы, которые нам скоро будут ввозить дальше, смогут обеспечить нас всем, чем надо. Кого-то надо поставить на пост верховного председателя в отделе военного планирования. Думаю, Гудериан Гейц более чем подойдет. Он хорошо себя проявлял во время обороны и распределения военной техники, так что пока он лучшее что у нас есть. Потихоньку город начинает оживать, а значит очень скоро нам понадобится расширяться. Надеюсь, здешние правители не будут против если мы отберем пару десятков квадратных километров?конец POV Геббельс.
Столица Ордена Верховной Богини. Здание сената.
В большом здании, похожем на зал заседаний, собралось много народу. В последний раз такое количество важных людей собиралось во время нападения Союза Мамоно, и сейчас они хотели обсудить один очень важный вопрос. Сенат выглядел типично для своего времени. Столы, поставленные вдоль стены справа и слева. Между ними был красный ковер с золотыми краями и красивыми золотистыми узорами посередине. За каждым из двух столов сидело по пять человек из десяти регионов страны, а в середине, в дальней части помещения, сидел главный сего балагана — сам король. Его стол возвышался над сенаторами, а спереди, но внизу, сидел главный и управляющий церковью, тот кто стоял ниже Верховной, но возвышался над всеми остальными — Великий Архиепископ. Совет начал свою работу: — Объявляю собрание сената открытым и прошу выслушать меня, господа, ведь данная ситуация никак не вписывается в привычные нам мерки! — Произнес король. — Нам необходимо ударить по иномирцам, пока они не натворили дел! — Выдал представитель региона в котором находились чужаки. — Я понимаю, что в твоих землях появились незваные гости, но это не значит, что их надо убивать. — Произнес сосед. — Верно. Я более чем уверен, что они прибыли сюда случайно и скоро уйдут. — Вам легко говорить, ведь не на ваши земли посягнули. — Крикнул сенатор. — Тишина!!! — Крикнул архиепископ, встав со стула и поднял свой жезл. — Да будет Богиня мне свидетелем, мы не настолько примитивные существа, чтобы сразу идти в бой на врага, о котором даже ничего не знаем! После этой фразы все, кто говорили, замолчали и сели спокойно, не издавая ни звука, боясь прогневать управляющего церковью. Они его боялись больше, чем короля, ведь именно он управляет страной по факту, а король лишь фигура, что не примет решения без слова архиепископа. — Верховная дала мне знак, что нам делать, она послала мне видение! — Выдал священник, разведя руки в разные стороны. — Очень скоро она осложнит им жизнь и сделает все, чтобы не допустить каких-либо посягательства на владения Богини. Уверяю вас, сенатор, то, где они находятся — последнее, что вы потеряли! — Нам стоит окружить город, дабы они даже разведать округу не смогли. — Подал голос сенатор. — Разумное решение. — Одобрил король. — О них нам ничего неизвестно, но мы не можем ударить в грязь лицом перед… Перед гостями. Нам нужно сложить лучшее мнение о нас, вам все ясно? — Да, мой король! — Крикнули все, встав со своих стульев в полный рост и приподняв голову. — По рассказам наших разведывательных отрядов, их город состоит из очень больших, пусть и разрушенных домов. Стоит ли нам опасаться такой развитой цивилизации? — Не стоит. — Выдал архиепископ. — Как вы и сказали, их город разрушен. Вероятнее всего они попали к нам в тот момент, когда их город был втянут в войну, а значит они не представляют такую сильную угрозу, как могли бы. Но нам стоит быть бдительными и выжидать, ведь кто знает… Кто знает, когда они могут восстановиться. Во имя Верховной, мы обязаны защитить земли, что принадлежат ей! — Обязаны! — Крикнули все, включая короля. — На это объявляю собрание сената закрытым! — Произнес король, и все поклонившись двум самым высоким личностям в стране, стали уходить. Двое остались в помещении и спустившись, подошли друг к другу. Неловкое молчание прервал архиепископ, который явно знал, что высказать королю, который волновался, что относительный покой, который установился не так давно в стране, может нарушиться. — Итак, ваше величество, что же вы на самом деле думаете делать? — Я желаю только мира и так же уйти на покой. — Произнес король, выдохнув. — А мне кажется вы стали слишком мягким с возрастом. — Сказал священник. — «Еретиков надо перевоспитывать и наставлять на истинный пусть», вот ваша программа правления за последние годы, а все должно идти совсем по другому пути! — Я верю в то, что каждый заслуживает второй шанс. — Сказал король. — Богиня точно бы одобрила такое. — Вам ли не знать, что я знаю, чего хочет Верховная. А ее Светлость требует крови мамоно и еретиков. Когда их души придут к ней на небеса, она сможет их наказать сполна. — Я буду идти по своему пути, который я считаю правильным. — Дело в том, что ты более ничего не решаешь, отец! — Сказал на повышенных тонах кто-то из тени. — Тебя отстранят от правления очень скоро. Твое время скоро придет. — Сын… — Сказал будто бы в пустоту правитель Ордена. — Покуда я жив, ты не встанешь на трон. Ты неопытен, безрассуден и алчен! И ты не понимаешь, что я… — Ха, это ты не понимаешь, что я хочу тебе сказать! В наш мир вторглись некие существа, которые по внешности походят на нас, да еще эти варвары еще смеют грубить нашим послам! Что ты предпримешь? — Я? Я буду выходить с ними на контакт. Я не хочу проблем. — Но они появятся, Ваше Величество, будьте уверены. — Вмешался архиепископ. — И если мы не уничтожим угрозу в зародыше, это может стать нашей погибелью. — Наши послы доложили, что иномирцы имеют огромные здания, а это уже говорил о большой развитости! — Сказал король. — Не значит ли это, что они являются более образованными, чем мы? — Если они не следуют нашему пути, то нет! — Однозначно, архиепископ! — Подтвердил сын короля. — Что ты предпримешь, отец? — Я встречусь с ними. — ? — ? — Да! Мы станем их союзниками и мир будет продолжаться. Уверен, Богиня будет только рада узнать что мы следуем политике умиротворения. — После коронации я уничтожу наших врагов, всех! Войду в историю как великий завоеватель и освободитель! — Верно, ваше будущее величество! — Хаха! — О Верховная, дай мне знак!Пандемониум.
Царство разврата и порока. Обитатели этого места, места под названием Пандемониум, нередко узнают все самыми последними, и этот случай не стал исключением. До Падшей Богини донесли новости, которые просто ошеломили ее и даже напугали. Доложившая ей темная жрица, смотрела на то, как эмоции на лице ее богини меняются с большой скоростью и не могла понять, как «мать всего живого» может так беспокоиться. — Этого не может быть. — Произнесла Падшая. — Я не создавала еще миров, только этот, когда-то идеальный. Хотя может… Задумалась темная богиня, начав чуть ли не рыться в своих собственных мозгах, а потом и вовсе придумывать на ходу и убеждать в этом саму себя. — Ах да. Это же тот мир, который я хотела создать, но не получилось. Он был у меня в виде испытательного полигона и проверки моих возможностей. К сожалению, мне пришлось его оставить, но я почти не помню, что я создавала в другом мире. — Ничего, ничего, богиня! — Стала успокаивать свою госпожу жрица. — Стоит ли вам о таком беспокоиться. Я и несколько моих сестричек можем пойти туда и напомнить люду, кто их мать, и они сразу вас признают! — Да… Да, ты права! Нередко сын может узнать мать, даже если никогда ее не видел! Есть ли у них что-то, что выглядит как поклонение мне? Какие-нибудь предметы или песни? Вы не обязаны были это узнавать, но все же. — Да, великая богиня. — Ответила жрица. — На груди у некоторых из людей, которых я видела на границе их городов, были черные крестики. Не такие как у наших немногочисленных церквей, но это ведь уже говорит о том, что они вас помнят! — Это просто прекрасно, моя родная! — Возрадовалась Падшая. — Значит они точно смогут узнать меня, как только ты напомнишь им! — У нас появится целый город сторонников, которые будут рады нас принять, уря-уря-уря! — Тихо-тихо, нужно быть спокойными и не ударить лицом в грязь перед моими первенцами! — Вы правы матушка, вы правы.Берлин.
— Парнии, я целый ящик фанты нашел! — Крикнул солдат, доставая деревянный ящик из-под завала. — Дайте лом, мы его откроем и разделим!