Долой любовь.

Лучи утреннего солнца ярко осветили гостиную. Я недовольно морщусь и открываю глаза. Почему я вчера поленился закрыть шторами окна? – сажусь. – При всей моей нелюбви спать на чем-либо кроме кровати, этот диван просто сбивает с толку, - провожу рукой по обивке, - черт, какая же приятная на ощупь ткань! Где-то в доме громко хлопает дверь и слышится резкий голос хозяина. - Да. Я выслал всё вам почтой, и нет, я не имею привычки звонить и оповещать о том, что я уже сделал свою работу, за столько лет сотрудничества вы должны были это усвоить, мисс Донован. Я скинул с себя плед и потянулся. Судя по высокомерному тону Холмса, мне можно даже не рассчитывать на кружку кофе или второй звонок. И почему этой Донован нужно было звонить именно утром? Я все же надеялся на хорошее утреннее настроение и его снисхождение ко мне. Господи, я мысленно сказал «снисхождение», будто это какая-то знатная особа! Надеюсь, аварийная служба уже работает, иначе через часов двенадцать, если не выберусь отсюда, стану обращаться к нему исключительно как к господину. Я поворачиваю голову в сторону прохода и обнаруживаю незамысловатую систему зеркал*. Удивительно, но три зеркала (гостиная, коридор, кабинет), повешены под таким углом, что в зависимости от твоего расположения, можно наблюдать за происходящим в соседних комнатах. Сидя на диване, я вижу кухню, но стоит только встать и подойти ближе, как я уже подглядываю за Холмсом, который стоит в центре кабинета и держит в руках ноутбук. Он так уморительно гримасничает, выслушивая эту самую Донован! Как жаль, что я не слышу, что она говорит, а то складывается неправильное впечатление. Его мимика - изогнутая бровь и одновременно трагичное лицо - заставляют меня поневоле улыбаться. Вот уж не думал, что этот, с виду холодный и отстраненный, человек способен так играть! В качестве подтверждения моих мыслей, Холмс мгновенно, как маску, надевает на себя лицо праведника. Черты лица сглаживаются, нет вызова, куража, а в голосе появляются нотки смирения и отстраненности. - Вы помощник главного редактора, это ваша работа и не стоит указывать мне. Для меня не проблема сменить издательство, – он ставит ноутбук на стол, после чего переводит свой взгляд на зеркало. Я сглатываю. Взгляд этих холодных, голубых глаз, не сулит мне ничего хорошего. И угораздило же меня найти прошлой ночью именно его дом! Он решительно выходит из кабинета и заходит в гостиную. Не двигаюсь с места. - Проснулись, и полагаю, уже собираетесь уйти? – холодно звучит его голос. Я согласно киваю и непроизвольно сжимаю правую руку. Этой привычкой я обзавелся в колледже, когда приходилось общаться с ребятами с окраин. Мне тогда приходилось сдерживаться и быть паинькой в их присутствии, ведь любое мое слово принималось за вызов, а контролировать собственные чувства - самое разумное, что можно сделать при конфликте. Может, именно поэтому в журнале мне доверили колонку, где я советую людям, как повести себя в различных ситуациях. - Вы журналист, - непонимающе смотрю на него, его фраза звучит как утверждение, а не вопрос, и я просто не представляю, что сказать в ответ, – можете ничего не говорить. Достаточно наблюдать ваше замешательство. - Как вы узнали? – я постарался придать своему лицу как можно более спокойное выражение, однако насмешка в его глазах дала понять, что его этим не проведешь. - Ваши руки и одежда сказали мне об этом, - недоверчиво усмехаюсь. Мой образ не вписывается в представления людей о сотрудниках, которые работают журналистами. Я выгляжу как среднестатистический англичанин, имеющий средний достаток, а не как акула пера, ярко выражающая свою индивидуальность во всем. – Что-то не так? - Вы полагаете, что я поверю в это? – мой голос звучит слишком вызывающе для человека, которого могут выставить в любой момент. Если бы меня спросил человек, оказавшийся в подобной ситуации, я бы посоветовал уйти в сторону, обратить внимание на другой объект, но здесь и сейчас мне хотелось узнать, что же будет дальше. Шерлок расправляет плечи и с видом, как будто объясняет самую очевидную вещь на свете, произносит: - Цвет. – С удивлением смотрю на него. - Люди настолько шаблонны, что сами не осознают насколько легко понять их сферу деятельности. Возьмите любого, от летчика до пианиста, везде можно проследить схожесть выбора цветовой гаммы, а если отбросить все эти мнимые составляющие, вроде темперамента и характера, то всё становится ещё очевидней. - Я по-прежнему не понимаю вас, - мой скепсис лишь усиливается, этот человек говорит ерунду. - Вы просто не хотите замечать. Обычно я прекращаю разговор. Объяснять заурядным людям их же очевидность - утомительно. Но я могу пойти другим путем, вы не против? – голос вовсе не груб и колок, в отличие от слов. Согласно киваю. Интересно, как же он меня, «заурядного» человека, сможет убедить? Может, ещё не поздно уйти, пока он не решится продемонстрировать на мне все свои фокусы? Да соберись же, Джон! Этот парень, только что, назвал тебя заурядным и практически унизил! - Начнем с того, что ваша одежда, несмотря на то, что достаточно дорога и соответствует моде, сидит не по фигуре. Для вас важно то, в чем вас видят. Из этого можно сделать ложное предположение, что у вас занижена самооценка, но при выборе вы не боялись внимания - яркий красный пуловер и синие костюмные брюки. Есть не слишком много профессий, в которых все зависит от впечатления, – Холмс оборачивается и идет к карте. – Я могу выделить несколько сфер вашей деятельности, но для политика вы слишком честный, а до светского льва не дотягиваете в их стремлении пощеголять и затмить всех. Остается только искусство, причем оно не ограничивается лишь живописью, музыкой, кинематографом и литературой. Журналы и газеты тоже относятся к искусству. Я не стану много говорить о ваших ухоженных руках и ногтях, скажу лишь, что вы работаете журналистом, в довольно известном и популярном издании, – он резко поворачивается и смотрит прямо в глаза. - Вы правы, - сбивчиво произношу я, какая-то часть меня всё еще отказывается верить в услышанное. Все было верно, и насчет издательства, и насчет того, что я покупаю брендовую одежду только с целью произвести впечатление. Удивительно! - Обычно люди не так реагируют, - несколько разочарованно говорит он и садится на диван, - я надеюсь, вы сможете без моей помощи найти выход? – появившийся сарказм приводит меня в чувство. И о чем я только думал?! Этот человек нисколько не заинтересован в общении со мной, впрочем, как и я. Думаю, даже не стоит просить о повторном звонке, зачем так унижаться? - Спасибо за гостеприимство, - выхожу в коридор и снимаю с крючка свой пуховик. Не представляю, что творится на улице, но если я дошел сюда, то ничего не стоит вернуться назад, - щелкает замок входной двери , я снимаю цепочку и толкаю дверь. Она с трудом поддается, кругом снег и сугробы, - что ж, надеюсь, мои ноги сильно не промокнут, - я с недоверием смотрю на тонкую кожу ботинок, - как же я не люблю все эти капризы природы! Ступаю в сугроб и тут же чувствую, как мокнут штанины, но силой воли заставляю себя идти к воротам. За ночь ничего не изменилось, ворота не поддаются. Всем весом наваливаюсь на изгородь. Да что же это такое! Должна же быть причина! – в отчаянии делаю ещё одну попытку открыть её, плечо уже болит. Сажусь на корточки. Странно, - я отползаю назад и просовываю свою кисть руки между прутьями прямо в сугроб и нащупываю некий сверток. Быстро счищаю с него снег. Черный полиэтиленовый пакет смотрится зловеще в свете морозного солнечного утра. Может, стоит позвать хозяина дома, мало ли что могли подложить? Ввозможно, мне потребуется свидетель. Я бегу к дому и стучу в дверь. Естественно, её открывают не сразу. - Что-то ещё? – в голосе насмешка, а в глазах непонятный блеск. - Да. Кто-то оставил подарок у вас под забором, не желаете взглянуть? - Шерлок хмурится. - Сомневаюсь, что это что-то интересное, - Шерлок снимает с крючка свое пальто и выходит за порог. Я же молча следую за ним. Ловким движением он разрывает сверток. На снег вываливаются книги. Белые обложки, точно такие же брызги красной и черной краски, как на картине что в гостиной. Все одинаковы - «Художник из Берлстоуна», автор Шерлок Холмс. Кажется, я теперь знаю, почему мой новый знакомый такой наблюдательный. * - подобная система зеркал используется в оптике для определения спектра излучения, в зависимости от угла обзора (положение смотрящего в зеркало) меняется система и интерференционная картина, обычно используется от 3-5 зеркал для составления полной и достоверной картины.