Долой любовь.

Книга захватывает с первой страницы. Каким бы циничным ни казался её автор, он явно способен делать правильные акценты. Я не помню, когда в последний раз был настолько заинтригован, здесь уж, пожалуй, на мой незатейливый читательский вкус, без преувеличений, книга претендует на звание самой лучшей детективной истории, что я когда-либо читал. Главный герой – криминалист, замечает каждую мелочь, эти совершенно обыденные вещи, вроде грязного воротничка, опущенных занавесок в пустующем доме, конверта с чуть вспузырившимися краями - обретают совершенно иной смысл. Я прочитываю до 176 страницы, прежде чем замечаю, чуть жирнее выделенное слово «независимый». Странный выбор. И совершенно нелогичный - это не предостережение. Быть может, я ошибаюсь, выдавая желаемое за действительное? - «Есть только один шанс, независимо, что убийца сделает ещё одну попытку и завершит дело», – читаю вслух предложение и загибаю уголок страницы. Это слово здесь явно лишнее. Первая улика найдена. Встаю и иду к Шерлоку на кухню. Только вдумайтесь: он еще и наркоман! - Это риталин*, - тихо говорит он, не поднимая головы. - Вы не похожи на человека, который страдает от дефицита внимания, - резко говорю я, почему-то моё чутьё подсказывает мне, что это ложь. - Аспергер*. Диагностировали в раннем детстве. - Простите, - иногда мне стоит держать язык за зубами и не делать поспешных выводов, и, зная теперь его диагноз, неправильно дальше мысленно называть его мизантропом, - я не должен был так говорить. - За что вы извиняетесь? Наркотики были в этом растворе, - он указывает на использованный шприц, который лежит неподалеку - один раз в день, двухпроцентное содержание кокаина и так называемое плацебо в виде витаминов помогает мне очистить разум. - Вы ведь понимаете, что в любом случае употребляете наркотик, - недовольно продолжаю я. - Поверьте мне, как химику, защитившему диссертацию об алкалоидных ядах, этот раствор - меньшее из всех зол. - Вы химик! – Удивленно восклицаю я. - Да, - подтверждает он, - причем с докторской и научной степенью, но совершенно не получивший удовлетворения от своей работы, нет, я не стану вам жаловаться. - Я скептически смотрю на него. Это он так шутит? Нельзя столько добиться в столь точной предметной области не получая при этом удовольствия от процесса изучения. – Литература намного увлекательней, она помогает систематизировать события, позволяет высвободить «тёмного попутчика», дать ему независимость. - «Тёмный попутчик»? Независимость? – Переспрашиваю я. - Подождите, - открываю книгу на нужной странице и демонстрирую ему свою находку, - это слово о чем-нибудь вам говорит? - Его не должно быть тут, - мгновенно реагирует он, - и я могу интерпретировать его по-своему, впрочем, как и вы. - Тогда скажите, что вы подразумевали под сочетанием «тёмный попутчик»? - Ту часть себя, что слишком рациональна, внимательна к мелочам. Мой разум, что так любит выстраивать картины идеальных преступлений, рисовать образ преступников, что не оставляют следов и кого сложно различить в толпе. Попутчик - это безликое существо, обитающее в моих чертогах. – Он прислоняет указательный палец к правому виску. – Попутчик – это мое сознание. Пока я набираю текст, я отчетливо ощущаю его присутствие и то, как работает каждый нейрон, - немного растягивая гласные, произносит он, - в такие моменты я ощущаю себя свободным. Что ж, сейчас мне представилась еще одна возможность наблюдать настоящие живые эмоции на его лице, каждое произнесенное слово, было искренним, ведь невозможно подделать интонацию, эти игривые нотки, ясный выразительный взгляд. Этот человек, что чуть сгорбившись, сидит за барной стойкой, действительно живет этим. - Одного не понимаю, раз вам нравится все это, - я кладу книгу на стойку и сажусь на барный стул, - почему вы не стали детективом, частным сыщиком, например? Холмс издает смешок. - Что я такого сказал? – Непонимающе смотрю на него. Он странный, в хорошем смысле слова. - Я не идиот, и не похож на этих самовлюбленных индюков, которые, окончив краткий курс криминалистики, полагают, что теперь способны раскрыть любое преступление. - Здесь я могу не согласиться, Шерлок Холмс слишком высокого мнения о своих способностях и его «самовлюбленность» не знает границ. - Даже не думайте, - он грозит мне пальцем, - судя по появившейся складке между бровей, вы в сомнении, нет, я сказал правду. Я на порядок умнее их всех вместе взятых. - Тогда вы упустили шанс показать им насколько они ничтожны, - я улыбаюсь. - Теперь ваш черед, расскажите свою тайну, - Холмс подпирает голову правой рукой, - что повлияло на ваш выбор профессии? Будьте честны, мне терпеть ваше общество еще как минимум сутки, а моя социофобия рядом с вами не работает. - Я особенный? – чуть щурюсь, мне кажется или уже мистер я ничего-не-чувствую ненавязчиво заигрывает со мной. - Напротив, вы слишком заурядный, однако в отличие от других не стараетесь казаться лучше, - голос Шерлока звучит мягче, дружелюбней и мне определенно это нравится. - Что ж, я решил стать журналистом, потому что это казалось мне интересным. Я искренне верил в то, что могу повлиять на читателей, обрести поддержку в их лице. - Всё не то! Вы слишком спокойны и собраны, в вас есть выдержка, а ваша выправка, говорит о физических нагрузках. В юношестве наверняка мечтали о карьере военного? И не смотрите так удивленно на меня, я ведь не зря упомянул про "честность". - Да, вы правы, я действительно мечтал поступить в медицинскую военную академию и служить на благо Королеве, но в двадцать один мне не хватило воли и смелости, пойти против отца. – Я вздыхаю, говорить о прошлом я не люблю, тем более в этом нет смысла, ничего ведь не изменится. - Знаете, мой отец стал редактором отдела газеты Оbserver* в тридцать один, а она по выпуску тиражей идет на третьем месте по всей стране. Мой жизненный путь был предопределен,после получения диплома и выпуска, вопреки отцу, я подал заявление в самое нестандартное издательство. Журнал Gay Times был моей личной провокацией и акцией протеста. - Получается мы оба не на своем месте, - Холмс встает, идет к графину с водой, - как вам детектив? - Мне нравится то, как развиваются события, но ваш язык повествования немного суховат, эмоций у героев мало, - после чего вновь вспоминаю о его синдроме. Холмс не способен разбираться с чувствами и всем тем, что с ними связано. Холмс делает глоток и ставит стакан обратно. - Я действительно не разбираюсь во всех этих сантиментах, как и в том, почему многие люди зациклены на собственных эмоциях. - Боюсь, этого вам никто разъяснить не сможет, чтобы понять, нужно чувствовать, - с выражением некоторой досады говорю я, хотя возможно, если ты любишь одиночество, а он определённо любит его, чувства могут лишь мешать. – Но в целом, главный герой кажется мне органичным. Питер отличный криминалист, и то, как он выслеживает этого маньяка, и пытается понять ход его мыслей – восхитительно! Правда сцены мест преступлений, все эти расчленённые трупы и подробное их описание, немного жутковатое. В этот момент я даже на минуту забылся и очутился в его шкуре, мне стало дурно от количества описанной в сцене крови. - Это хороший признак. Но сейчас меня волнует, кто подкинул книги, вы еще не дочитали до того момента, но я, как и мой вымышленный персонаж, хочу взломать систему и подключиться к камерам видеонаблюдения в Берлстоуне. Полагаю, в скором времени мне будет за чем понаблюдать. - Преступник хочет инсценировать какой-то фрагмент. - Одну из жертв маньяк запирает в доме и оставляет без единого шанса сбежать, после чего он поджигает дом. - Нас ожидает такая же участь? – я смотрю ему в глаза. - Нет, он сделает так с Ханной Томпсон, владелицей арт галереи. Риталин* - метилфенидат, препарат ранее применялся как слабый психостимулятор при астенических состояниях, повышенной утомляемости, при лечении синдрома дефицита внимания, а также при угнетении нервной системы, вызываемом антипсихотическими препаратами. В настоящее время, в странах, где медицинское применение препарата разрешено, используется при синдроме дефицита внимания с или без гиперактивности, высокосоциализированных формах аутизма, как, например, Синдром Аспергера, ортостатической тахикардии, нарколепсии, апатии, последствиях инсульта и ожирении. Также препарат применяется при терапии метамфетаминовой зависимости. Побочные эффекты: бессонница, тошнота, иногда возбуждённость и тревога, обострение психопатологической симптоматики. Может вызвать привыкание. Синдром Аспергера* - относится к общим расстройствам развития или расстройствам аутистического спектра, представляющих собой психологические состояния, характеризующиеся нарушениями социального взаимодействия и коммуникации, значительно влияющими на функционирование индивидуума, а также ограниченными и повторяющимися интересами и линиями поведения. Как и другие нарушения психического развития, синдром начинается в младенчестве или раннем детстве, характеризуется стабильным течением без ремиссий, и приводит к нарушениям тех функций, которые тесно связаны с биологическим взрослением центральной нервной системы. Оbserver* - британская газета, выходящая по воскресеньям. Это первая и старейшая в мире воскресная газета. В 1993 году была приобретена другим крупным изданием — ежедневной The Guardian.