И.С.Т. - 2. Обратный отсчет

Замок был заметен снегом, казалось, по самую крышу, но вьющийся дымок камина в Большом зале делал эту зиму уютной и почти теплой. В гостиной пахло любимыми лимонными булочками Аяна, парфюмом Фрея, и даже синанбонами Чеда. Все уже на месте. — Я вернулся! — замерший на миг на пороге Рома наконец вошел и с размаху закинул сумку на диван. Плюхнулся следом и широко улыбнулся. Он дома. Он наконец-то снова дома. — Привет, — из своей комнаты вынырнул господин Шеннон в обнимку с ноутбуком, и тут же присоседился к нему на диване. — Ну что, как съездил? Как погулял? У нас тут новости! Ромка тут же протянул к нему ручонки. Сгреб в охапку с ноутбуком и звонко чмокнул в нос. — Привет. Отлично. Еще лучше. Только не все сразу, я вообще-то устал с дороги и жрать хочу. Все вернулись? — Наши все, — кивнул тот. Забавно, но он, отпустив ноут, так же сцапал Ромку, и теперь плоская «ракушка» стала между ними прослойкой. — Сима вернулся вчера и успел достать Лемешева. Требует разрешить воз-ли-я-ни-я, — по слогам произнести непривычное слово оказалось проще. — Но Лемешев все равно не повелся на все мои доводы. Никакого человеколюбия!!! — возмущенно сморщил нос высунувшийся из комнаты Симеон. Собственно, он сделал вид, что готов занырнуть к ним прям с разбегу, но смиловался, узрев ужас на лице британца. — О, еще какое человеколюбие. А еще инстинкт самосохранения. Это ему же с тобой потом возиться, — Рома потерся носом о темные прядки Чеда с видимым удовольствием и блестя глазами на Симу. — Ты жив, не сломал шею, это радует. — Ну, ээмм… я, конечно, экстремал, но чтоб шею ломать… я не согласен. В этой жизни слишком много удовольствий, чтоб ее укорачивать, — Бехерович плюхнулся на диван по другую сторону от Ромки и обнял его за плечи. — Я соскучился. Вот правда. — Верю, — Рома откинулся на него с коротким вздохом, увлекая Чеда за собой. — Что не согласен. Как на счет праздничного домашнего ужина, м? Или Ягодка таки подарил кольцо Аяну и мы теперь их вообще не увидим? Тимур твой где, высочество? — Силиверстов дернул англичанина за прядку и инстинктивно потерся скулой о руку Симы. — Где может быть Тимур? — вскинул бровь Чед. — Конечно у Арестова. — Ягодка еще не женился, но только потому, что здесь священника нет, — фыркнул Сима. — И есть вероятность что они уже в столовке. Вечноголодные растущие молодые организмы. Рома закатил глаза и окончательно завалился на Симу. — Не хочу в столовку, — тоном капризной примы заявил он. — Устал я, ножки не держат. Изверги. Никакой любви к ближнему. — Тебя кто там так покусал? — Звук открывшейся двери никто из них не слышал. Зато Фрей и Аян имели возможность понаблюдать за целым шоу. Правда, пакеты с едой знатно оттягивали руки. — Мы, понимаешь ли, тащили все это с собой, глазки на раздаче строили, а он тут капризничает. — Фрей поставил свои пакеты у стола и, перегнувшись прямо через спинку дивана, чмокнул Рому в уголок губ. — Считай, что получил поцелуй прекрасного принца и теперь расколдован. — Привет, — не до конца избавившийся от комплексов и стеснения Аян целовать Рому не стал. Зато пригладил торчащие вихры. Силиверстов перехватил его руку и дернул на себя. — Нет уж, иди сюда. Целоваться, так со всеми. Аян только успел что-то пискнуть, как свалился в кучу малу. — Не стесняй Стесняшку, — Сима с силой обнял его за шею и, притянув поближе, звонко расцеловал. — Иначе стеснять тебя начну я. — Нашел стеснительного, — буркнул Рома в ответ и тут же охнул, когда Фрей с криком «Обнимашки!» рухнул сверху и вся эта куча из конечностей таки сверзилась на пол, благо, что кто-то предусмотрительный накидал на него подушек и приземляться было не очень больно. — Курение бамбука продолжают Монтекки, Капулетти и веронцы! — мимо профланировал неслышно появившийся Тимур. — Ши-рин-ский!.. — просипел откуда-то из серединки кучи Чед. — Вытащи меня… — Тебе полезно… а то скоро совсем омизантропишься! — откуда-то из своей комнаты заявил Тимур. — Мне кажется или кто-то у нас тут зазнался? — тихо спросил Рома, замирая. — Тебе не кажется, — так же тихо ответил Фрей и отполз в сторонку, вытягивая Аяна. Тот, раскрасневшийся и недовольно пофыркивающий, выглядел настолько мило, что Рома потянулся потрепать его по волосам. Получил по рукам от Фрея, молча усмехнулся и тоже выбрался, устраиваясь рядом на полу. — Ну что, устроим «темную» господину Ширинскому? — Рома подмигнул зловеще улыбающемуся Фрею и выразительно погрозил кулаком Чеду. — Однозначно, — Фрей напрягся, закусив губу. — Жаль, что я не материалист, ведро воды на голову было бы в самый раз. — Жестокий ты тип, Ягодка, — фыркнул Рома. — Может, у кого еще идеи есть? — У него только личная жизнь наладилась, за столько лет в филиале, — Чед сдул с лица выпавшую из хвостика прядь волос. — Но я поддерживаю! — Злые вы, добрее надо быть, господа первокурсники, — Тимур вынырнул из общих с Чедом «апартаментов» и поставил на столик перед диваном, едва не опрокинутый коварными заговорщиками, три бутылки… вина. — Я вот о вас беспокоился. Переживал. — Эй, нам же нельзя! — загребущие лапки Симы моментом потянулись за узкогорлой высокой емкостью. — Безалкогольное, — с улыбкой пожал плечами Ширинский. — Вино. Безалкогольное. Про пиво я знаю, про шампанское детское. Но вино? — Рома отодвинулся подальше, чтобы не мешать. — Тимурчик, ты садист. — Скорее, уповает на эффект плацебо, — Фрей придирчиво изучил этикетку и встал, разбирая принесенные с едой пакеты и накрывая на стол. — А мозг будет вынесен виртуально? — Рома покосился на бутылки и принялся ему помогать. — Исключительно, — Фрей ловко извлек из его пальцев контейнер. — Шел бы ты… Вещи бы разобрал, сумка посередь комнаты валяется. Рома фыркнул, демонстративно отошел, подхватил свою сумку, шагнул к комнате и вдруг застыл: — И с кем мне жить предстоит? Кто меня от кошмаров спасать будет? — он оглянулся через плечо и поймал тяжелый взгляд Фрея. — На меня не рассчитывай, у тебя теперь оператор есть. А я разве только в качестве совсем последней надежды. Я с Аяном, уж прости, но своего малыша я Симе не оставлю, а ты к храпу вроде как привык. — Добрый ты, Ягодка, — Рома потемнел глазами и скрылся за дверью. — Я тебя больше не устраиваю? — Сима явился минутой позже. Замер, едва переступив порог и прикрыв за собой дверь. — Я… понимаю. Я чувствовал, что ты был не один на каникулах. Даже уверен, что это был Анжей. Но я все-таки надеялся, что у нас получится разрулить хреновую ситуацию… Рома, закончивший развешивать одежду, развернулся к нему лицом и со вздохом опустился на край кровати: — Если бы я остался один, то свихнулся бы, — спокойно ответил он, прямо глядя в глаза. — Ничего не изменилось, Сима. От того, что я с был с кем-то — ничего не изменилось. И я могу повторить: я хочу, чтобы все шло как идет. Я… не собираюсь бегать от тебя. И не хочу, чтобы мое присутствие напрягало тебя. Я чувствую тебя, несмотря ни на что. И мне хорошо рядом с тобой. И я не знаю, что здесь можно разрулить, — он еще раз вздохнул, а потом протянул руку. — Иди сюда. Пожалуйста. Сима взял его за руку и присел рядом. — Я звонил домой. Говорил с матерью по скайпу, когда в разговор влез отец. Он в бешенстве, что я принял предложение учиться за границей, и в ярости по поводу того, что институт закрытый, что невозможно отыскать информацию о выпускниках… и от того, что… в общем, мне грозили всем на свете. Включая арестом на границе, потому что сын — пидарас… все стремно. И я сказал, что возвращаться домой до его пенсии и безвременной кончины не собираюсь. Меня предали анафеме. Так что пока я не стану крутяцким оператором я вернуться не смогу. Короче… мне вообще рыпаться бессмысленно. Ты меня ваще не напрягаешь. Я напрягаю себя исключительно сам. Вот. — С чего твой отец взял, что его сын — пидарас? — Рома ухватился за самое нелогичное… больное, что прозвучало в словах Симы. — Один поцелуй с ректором не считается. И ты уже крутецкий оператор. Правда, в личных целях использовать дар… Разве только тихо и очень осторожно. — В скайпе ролик выпрыгнул запаузенный. В общем, я смотрел всякое, вот и… вышло так. Этот неловкий момент, когда у тебя в пореве не бабы, а очень даже мужики, — фыркнул Сима. Рома несколько секунд смотрел на него, а потом залился тихим смехом. — Серафим, так вляпаться мог только ты. Толк хоть был, страдал не зря? — Узнал много нового, — залился краской Сима. — Если что — есть вероятность что не налажаю крепко. — Теория — ничто без практики, — Рома вздохнул облегченно. — Добро пожаловать домой, Рома. Ну что… Пойдем к остальным? — Пить винище, которое сделает нас на шаг ближе к резиновым женщинам, друг другу и мировому господству… — Сима рывком поднялся на ноги, и потянул за собой Ромку. — Идем. Иначе без нас все схомячат. — Подавятся, — буркнул Рома, покорно вставая и выходя в общую комнату. — Ну что, по винцу? — По винцу и по лицу, гоп-ца-дрица-оп-ца-ца! — попытался схохмить Сима. — Очень смешно, — фыркнут Тимур, расставляя на столике стаканчики и разливая по ним терпко пахнущий напиток. — Тост? — Тост! — кивнул Чед, сцапав приглянувшийся бумажный стаканчик, с нарисованными на нем снеговиками. — За то, что мы пережили первый семестр! — Повод, — согласился Рома, устраиваясь рядом. — А я добавлю — за то, чтобы здесь остаться, — Фрей взял свой, подмигнул Аяну, который не стал отводить глаза, а всего лишь очень мило порозовел щеками. — Мне страшно подумать какую вечеринку вы закатите, когда будете заканчивать институт, — Тимур уселся прямо на пол, подобрав ноги по-турецки. — Я слышал, выпускникам дают неделю на то, чтоб пуститься во все тяжкие… — Сима пригубил напиток. — Ниче так, даже вкусно. — Мне страшно подумать, какой раздрай начнется у тебя, Тимур, когда на следующий год тебя отправят в «поле». Без Арестова-то, — Фрей сделал глоток и выдохнул. — И что будет Чед делать без тебя на метатренинге? — Да что ж ты такой злой, Ягодка? — Тимур склонил голову к плечу, глядя на него поверх кромки стаканчика. — Да, я запечатлен на Арестова. Да, это будет очень сложно. Но для того и читают на третьем курсе контроль, чтоб у студентов не срывало башни. — Контроль — это то, что вот здесь, — Фрей отставил свой стаканчик, дотянулся до Тимура и коснулся лба. — А вот над этим, — скользнул рукой по груди, — ты не властен. — Аян, я б на твоем месте свое чудо убрал подальше. От греха. И прям сейчас, — Рома сузил глаза, с усмешкой наблюдая за Фреем. Аян только вздохнул и потянул того на себя. Фрей, впрочем, и не сопротивлялся. Опрокинулся в руки японца, поерзал, устраиваясь в объятиях, и затих, откровенно млея от такой близости. — Вот и умница, — проворчал Рома тихо, на что Фрей, лениво на него покосившись, буркнул: — Тебя тут дожидаются. Со вчерашнего дня. Тот тип, Мартин. Который вместе с Гилроем приезжал. — Знаю, — Рома помрачнел. — Какие-то блоки убирать будет оставшиеся. Кстати, Чед, что за новости у тебя были? Я почти сыт, бурчание моего желудка не будет тебя перебивать. — О… — Шеннон кивнул, отведя взгляд. — Гилрой помогал мне разбираться с моими… отклонениями. Ничего настолько серьезного как у тебя, просто он считает, что я все еще не использую свой потенциал… но это так, просто кстати. Линдстрем довольно долго отсутствовал в филиале. Его секретарь проболтался, что Викинг был в … штаб-квартире Сообщества. И что в отношении него и Лемешева шло серьезное внутреннее расследование. Но вроде все обошлось, и они вернулись. С ними приехал еще один человек. И, насколько я заметил, он из группы. В смысле он слишком жался к Линдстрему, чтоб это можно было списать на неловкость или новое место. — Натан… — еле слышно выдохнул Рома, задумываясь. — А потом вдруг ухмыльнулся. — Ну, тогда у нас есть все шансы увидеть, как тает самый знаменитый айсберг филиала. Если этот человек — тот, о ком я думаю, то наш викинг наконец воссоединился со своим потерянным оператором. Так что тебе, Сима, уже не узнать тепло любви Линдстрема-твоего-оракула. — Викинг не мой оракул, — буркнул Симеон. — Достали уже подкалывать — Лучше бы Гилрой вернулся, — вздохнул Чед. — Я только-только разбираться начал. — Хм? — Фрей сузил глаза. — Сдается мне, что тебе он не только для обучения нужен, м? А что, старший, опытный, мудрый. И глаза у него — закачаешься. — А с этого места поподробней, — тут же встрепенулся Рома. — Что я уже пропустил? — Ничего особенного, — осклабился Фрей. — Просто наш английский лорд нашел себе Учителя. — Фрей, — негромко одернул его Тимур. — Есть вещи над которыми не стоит подшучивать. Не перегибай палку, пожалуйста. У тебя тоже есть персональный наставник. И ничего. — Только я по своему не сохну. И слава всем Богам. А то остался бы ты, Тимурчик, без своего любимого корректора. Рома на такой выпад только вскинул бровь, посмотрел прямо на Аяна, но тот только закатил глаза и чуть сильнее сжал руки: — Угомонись, — негромко бросил он Фрею. — А то тебя даже я не спасу. Тот фыркнул, но действительно примолк, а Рома потянулся к Чеду и дернул его на себя. Прижал рукой шею, ероша ладонью макушку. — Значит, и на тебя нашлась управа, твое высочество? — Слушайте… давайте мы оставим подробности моей жизни и учебы в покое? — тихонько попросил Шеннон. — Я не суперстар, чтоб делать себя достоянием всех. Я просто рассказал о новостях в филиале. И все. — Ему явно было неуютно. И он действительно не любил быть центром всеобщего внимания. — Ромк, — Сима тронул Силиверстова за локоть, привлекая внимание. — Ну правда, отвяньте от высочества. Тот вздохнул, но англичанина отпустил: — Скучные вы какие-то стали за каникулы. Никакого веселья с вами. — А это потому что вино не настоящее. Организм не обманешь, — тут же подал голос Фрей. — Ягодка, ты-то меня не подведешь, м? Еще целый семестр впереди, а наши товарищи уже все окуклились, — Рома широко улыбнулся Фрею. — Конечно, нет, мой самый главный товарищ по проказам, куда уж я без тебя. Твори все, что в голову взбредет, я все подчищу. — Заговорщики, — недовольно выдохнул Аян, но смолк, когда Фрей накрыл ладонью его пальцы, лежащие у него на животе. — Дай помечтать, малыш. — Я всего-то хотел личную жизнь одного отдельно взятого «лорда» устроить, — Рома поймал ну очень угрожающий взгляд Аяна, и вскинул руки. — Свою-то ты определенно устроил, — неожиданно огрызнулся тот, на что Рома удивленно присвистнул. — Ягодка, ты чего с малышом нашим сделал? — Ничего. Он всегда такой был. Просто меня рядом не было. — Трепло, — бросил Рома и откинулся назад, закрывая глаза. — Все, я с вами только морально. — Мысленно в смысле, или скорее во сне, — Сима обнял его за плечи, откидываясь спиной на диван. Чед благодарно ему улыбнулся. — Пары начинаются уже завтра, а ты почти с корабля на бал. Отдохнуть не успеешь, как придется по новой вгрызаться в гранит науки… А там и конец учебного года. Рома страдальчески застонал, подвинулся, перекатил голову по краю дивана и устроил ее на плече у Симы. — Аян, малыш, когда ты научишься время растягивать? — пробормотал он. Безалкогольное или нет, но после еды и вина его разморило и потянуло в сон. — Мы тогда высыпаться начнем. — Санада только к началу третьего начал экспериментировать. А я не такой умный, как он, — Аян снова стал тем смущающимся парнем, которого они все знали. — Пообщайся с Греком. Может, он тебя на факультатив возьмет. Или дополнительные занятия, — предложил Рома, зевая. — Не стоит, — Фрей стал неожиданно серьезным. — Слишком большие возможности привлекают слишком много внимания. Все и так в курсе, что сил у малыша хватит на целый город разом. — Логичный ты мой, — фыркнул Рома, сопя Симе в шею. — Мне кажется, что все уже давно в курсе что мы тут просто сокровища и таланты такие, что Сообщество писать кипятком станет от наших свершений, — поджал губы Сима. — Если здесь собралась запечатленная группа преподов, есть вероятность, что и учить нас станут как м-м-м… группу. — Только мы — не запечатленная группа, — негромко возразил Шеннон. — Если вы с Ромкой — пара, то я в вашем случае, как ты говоришь — не приклей коню копыта? — Не пришей кобыле хвост, — машинально поправил его Тимур. — Сейчас только начало второго семестра. Даже у меня еще есть шанс стать частью группы. Или не стать. — Чтобы обучать группу, нужно, чтобы ее члены по отдельности хоть что-то знали, — Фрей выбрался из теплых рук Аяна и просто устроился рядом, обнимая его за плечи. — И в деле Симу с Ромкой никто не проверял и не видел. То, что они друг друга слышат — ни о чем не говорит. Как и запечатление. — Я видел вероятности рядом с Айвеном, — еле слышно выдохнул Силиверстов. Так тихо, чтобы его услышал только Сима. — Тот сказал, что это потому, что я слишком открыт. И теперь я боюсь… — он выдохнул и буквально заставил себя выпрямиться. — Все, парни, я в ауте. Спасибо за приют, но у меня глазки закрываются. А на сонную голову я ничего не соображаю. Все, всех люблю, всех целую. Ягодка, поцелуй малыша за меня на ночь. Тот в ответ только показал средний палец, но Рома уже шел к двери в свою комнату. Чуть покачиваясь, словно пьяный. — Приберетесь? — Сима бросил быстрый взгляд на Тима. Тот кивнул, и Бехерович в три шага нагнал Ромку, снова обнял его за плечи и едва слышно выдохнул: — То есть как это вероятности рядом с Айвеном? Тот замер, опустив голову, прячась за волосами. — Вот так. Я был с ним. Так получилось. И я видел вероятности, словно я был на планаре. Только… все равно по-другому. Я просто их видел. Они сказали, что это потому, что я еще открыт. И я не знаю, что думать. Это может быть что угодно. Что я просто увидел все это через Анжа, ведь Ваня и поляк запечатлены. Или что моим оператором может стать любой. Или что теперь у Ваньки два оракула. Или… я не знаю, Сима. Придумать можно что угодно, но как на самом деле — я просто не знаю. И я не хочу. Всех этих завихов, уникальности и прочего. Я хочу быть обычным. Сима пропустил его в комнату и закрыл за ними двери. Кровати так и остались сдвинутыми, и раздвигать их он не собирался. Чистая постель, чистые полотенца, мягкая темнота, разбавленная лишь светом из окна. — Ну… тогда нам надо было быть самыми обычными людьми. Я бы учился в Киевском политехе. Может, однажды послал бы на хуй отца. Но я все еще хочу быть твоим оператором. И, наверное, кем-то еще. — За нас все решили, — Рома почти со злостью содрал с себя свитер и рубашку. Правда, на этом силы закончились, и ремень он расстегивал долго, пытаясь справиться с не слушающимися пальцами. — Знаешь, я попытался сойтись со старыми друзьями. Ничего не вышло. Мы разные. Мы слишком разные. Я в обычный мир уже не впишусь. У меня дороги назад нет. — Брюки оказались на спинке стула, туда же отправились свитер и рубашка. — Черт, мне даже душ принять лень, — он зевнул-застонал и рухнул на постель, зарываясь лицом в подушку. — Фрей прав. Мы с тобой никогда не работали вместе. — И что? — пожал плечами Сима, присев рядом на постель. Подумав, он стряхнул с ног кроссовки, и вытянулся рядом. — Мы — первокурсники. Мы только начали учиться. А с тебя вообще блоки снимают. Мы не работали вместе потому что у нас времени не было для этого, дурило. Что до друзей… это ожидаемо. У меня вон брат… не понимает с какого я по странам мотаюсь вместо того, чтоб на хату бабло собирать. А как я ему объясню, что не имею желания быть привязанным к месту, когда мир посмотреть хочу? — Я работал с Тимуром. Ты чувствовал ректора. Теперь я вижу вероятности, когда касаюсь Вани. Ну, не просто касаюсь… Но это уже значения не имеет. Мне просто страшно. Считай это ломкой сознания, — Рома перевернулся на спину, закидывая руку за голову. — А семья… Утрясется все. Рано или поздно все встанет на свои места. — Конечно встанет. Нервотрепки хотелось бы поменьше, но без вариантов… Я по тебе скучал, — Сима подкатился ближе, свернулся клубком, уткнувшись лицом куда-то в Ромкин бок. — Храпеть начнешь — подушкой придушу, — предупредил Рома, поколебался немного, но все же запустил пальцы в буйные кудряшки Симы. — Хорошо. Вот так — хорошо. Я не хочу это терять. — Это не потеряешь. А остальное — как пойдет, — выдохнул Бехерович. — Спи. Завтра вставать рано. В блоке и без нас разберутся. — Наивный Симочка, — фыркнул Рома и закрыл глаза, почти тут же проваливаясь в сон. Руку из волос он так и не выпростал. *** — Я хочу несколько изменить расписание для первого курса, — Линдстрем отошел от окна и, вернувшись к столу, взял кружку с чаем, с наслаждением грея руки о почти обжигающе-горячий фарфор. Он все еще мерз, но уже скорее по инерции. По старой привычке, в которой очень долго не было Натана. Его Натана. Его замечательного оператора. От привычек так сложно избавляться… — В каком формате? — полюбопытствовал Лемешев, отрываясь от графика на планшете. — Я помню, ты планировал наконец заняться оракулами, но думал, что ты сделаешь это не раньше второго курса. Специализация требует уже усвоенной базы и… — Не в случае господина Силиверстова. К тому же, у меня есть основания подозревать, что наши гм… приключения еще не закончены. — Слушай, мне наша жизнь чем дальше, тем сильнее напоминает творение госпожи Роулинг… только с еще более глупыми ляпами и залипаниями сюжета, — фыркнул Александр, тыря с тарелочки очередной брауни. — Нет, я не Дамблдор, я ничего не знаю наверняка, хоть и оракул, — улыбнулся Гейр, бросая быстрый взгляд в сторону камина, где устроился Натан. — Просто предчувствия. И я привык им доверять. Есть у меня ощущения, что придется ускориться с этим первым курсом. И с последующими тоже. Мы должны научить детей защищаться с первого года. И работать в спайке тоже. — А еще я ничуть не шутил, когда говорил, что попробую перевести отсюда Романа, если наш Айсберг не займется им. Желательно в паре с Симой и с подстраховкой если не Марека, то хотя бы его любимого ученика, — хмуро выдал до сих пор молчавший Деймос. — Не смотри на меня так, Нат, это прозвище твоему оракулу студенты дали. — Не сомневался даже, — сверкнул стеклами очков тот, тонко улыбаясь. — Интересные у вас тут ребята, даже слишком. Ллойд не зря в филиал вцепился. И парочка эта ваша — ну очень странная. Слишком нетипичная. — Вот именно. Саша, на Введении не втягивай их пока ни во что, — Дейм все еще хмурился. — Мартин не закончил с Егоровскими блоками. Может, в них все дело? — Я ими займусь, — кивнул Линдстрем. — Я не готов давать согласие на разрыв запечатленной пары. Я вообще, как вы понимаете, терпеть не могу разрывать природное запечатление. Так что не согласен на перевод Силиверстова. — Тебя вряд ли спрашивать будут, особенно если за дело возьмется Мммммааааррррек… правда? — сверкнул глазами Лемешев. — Правда. Но разговор не идет о разрыве, хотя сейчас это было бы наименее болезненно. Скорее о том, что парням нужно учиться. И если пока не вместе, то хотя бы порознь, — Дейм вздохнул и отошел от окна. — Нат, я прошу тебя понаблюдать со стороны. Ты, как никто много знаешь о связях. Просто посмотри на Силиверстова и Бехеровича на планаре, на их взаимодействие, пока Гейр будет с ними работать. Прежде, чем их учить, нам надо понять, что они такое. Чтобы не наделать ошибок. — Узнаю Деймоса Амфимиади, — Натан склонил голову к плечу, наблюдая за ним с улыбкой. — Саша, ты никогда не видел Дейма-Члена-Совета? Очень возбуждающее зрелище, скажу я тебе. Он… такой властный. Дейм вскинул бровь, и отошел, фыркнув. — Кто-то должен был проследить за тем, чтобы заседания проходили справедливо и по правилам. — Я вообще до определенного момента понятия не имел что Дейм — член… Совета, — хмыкнул Лемешев. — Как первоклашки, честное слово! — закатил глаза Гейр. — Линеечку выдать? — Зачем? — вскинул бровь Александр. — Я как бы осведомлен… личные дела видел… не думаю, что что-то изменилось с тех славных деньков, когда мы все были студентами. — Изменилось, Саша, поверь мне. Мы изменились. Попроси как-нибудь у Гилроя запись, уверен, ты потом Дейма из постели сутки не выпустишь, — Натан поднялся из кресла. — Мне пока для этого дополнительные стимулы не нужны, — Дейм покачал головой и сделал попытку вернуться к началу разговора. — Ты сделаешь, как я прошу? — Куда же я от тебя денусь, — Натан пожал плечами, потягиваясь. — Семестр только начался, а уже почти весело. Думаю, мне тут понравится. — И куда делся тот стеснительный мальчик, который по углам прятался? — ехидно выдохнул Дейм. — Умер, Деймос. Давно умер, — в глазах за стеклами очков промелькнула и исчезла боль. — Твоя новая версия мне тоже нравится, — Дейм улыбнулся. — Хотя я пока не привык. — Это быстро происходит, — Натан пожал плечами и, подойдя к креслу Линдстрема, привычно устроился на подлокотнике. Тот мгновенно обнял его за талию. Очень естественным и каким-то до автоматизма отработанным жестом. Точно и не было этого продолжительного разрыва. — Тссссс… погодь, что я пропустил? О чем я еще не знаю?! — вскинулся Лемешев, а потом и вовсе передислоцировался поближе к Дейму. — О чем таком мне может рассказать Синеглазый, чего я еще о тебе не знаю? — Не рассказать, а показать, — Натан погладил пальцы Гейра и лукаво улыбнулся Дейму. — Запись из зала, где проходило заседание по нашему делу. Когда стало ясно, что ему ничего не угрожает, наш Дейм кинулся в бой. Они сцепились с Эрихом по поводу недопустимости такого обращения со студентами. Мне было почти страшно. Жаль, студенты этого никогда не увидят. Гейр бы вмиг лишился своего прозвища. Ледяной Дейм — это… впечатляет. — Ты растревожил мою и без того больную фантазию, малыш Натан, — закусил губу Лемешев. — Я готов передать пальму первенства. Эти лавры меня никогда не прельщали, — пожал плечами Линдстрем, переплетая их с Натаном пальцы. — Спасибо, я без них тоже как-нибудь обойдусь, — Дейм кинул делано угрожающий взгляд на Натана, но тот только послал ему воздушный поцелуй. И Дейм, не выдержав, рассмеялся: — Гейр, ты уверен, что доверять ему старшеклассников — хорошая идея? Он же тебе мальчишек испортит. Научит чему-нибудь, программой не предусмотренного. В шалостях участвовать будет, а то и заводилой станет. — Испортит, — кивнул господин ректор. — Но лучше него все равно никто не справится. Разве что Марек или Гилрой сменяют кураторство и корректорство на преподавание. — Гилрой никогда не вернется к преподаванию: слишком дорого ему обошелся его первый опыт. Да и ему будет скучно. А Марек и так преподает. И курс по безопасности лучше него никто не вдолбит нашим мальчикам, — Деймос внезапно стал серьезным. — Но у нас никогда не было настолько узкой специализации. Разбивка по специальностям начинается только с третьего семестра, работа в группах преподается в «поле». Но этого уже мало. У нас есть шанс чему-то еще научить малышей уже сейчас. Если Гейр возьмется за оракулов, то мы могли бы взять остальных. Не всех, только тех, чей дар нужно шлифовать особенно долго и упорно. Иначе мы можем просто не успеть. — Не думаю, что твое предложение одобрят в Совете, — Натан покачал головой. — В этому году набор очень специфический и сильный, но и до них попадаются уникумы. — Обученный уникум лучше стихийного. И пример Аяна это подтверждает. Мегаполис в кольце — это страшно. Еще страшнее, что он понятия не имеет, как он это сделал, а значит, не сможет контролировать. И я буду с ним работать. С ним и еще как минимум с пятью хрониками. Просто потому, что не хочу однажды проснуться в «дне сурка», когда Арестова не будет рядом. — Серьезное заявление, — Натан нахмурился. — Но хроники и материалисты имеют влияние на физический мир, поэтому в этом есть смысл. — Если Роману приснится что-то, что ему очень не понравится, и он захочет это изменить, а Симеон подхватит и изменит — мало не покажется никому, — почти жестко произнес Дейм. — Они даже не поймут, что сделали. Это делает их опаснее, гораздо опаснее любого Ллойда с Егоровым. — Особенно если у них обоих будет смешанный взаимодополняющий дар, — задумчиво протянул Лемешев. — После Ллойда мне повсюду мерещатся дети со сдвоенным даром. — Что ж… у меня есть подобные опасения, — медленно кивнул Гейр. — Более того, я почти уверен, что как минимум один чудный ребенок из новичков имеет подобный дар. И я на девяносто процентов уверен, что нам следует обратить пристальное внимание на господина Ширинского. Тимур — оператор-оракул. Именно в такой последовательности. Сначала оператор, но если рядом нет оракула, который способен его направлять, включается довольно мощный дар оракула. Странно что этого не заметили до сих пор. — Это все осложняет. Гилрой говорил что-то на тему раскрытия и усиления дара Шеннона. Вроде как его дар по какой-то непонятной причине довольно слабо себя проявил, но его потенциал гораздо, гораздо выше. — У меня сейчас мозг взорвется, — неожиданно жалобно-капризным тоном простонал Натан, утыкаясь в плечо Гейра. — Пожалейте маленького меня. Не все сразу! — Сразу, маленький, сразу, — Дейм вскинул бровь, глядя на него с усмешкой. — Потому что из нас ты единственный оператор-оракул. А значит, Тимур будет под твоей нежной опекой. Гейр, может, стоит и правда парням личного куратора назначить? Не для всех, для самых… проблемно-интересных, — хотел он сказать явно другое, но сдержался в последнюю секунду. — Предупреждаю, за Тимурку, если что, впишется Марек, если ты еще не понял, — вставил ремарку Лемешев. — Но и Марека можно чуть-чуть подгружать допами для Тимурчика. — Может, не стоит приплетать личностные отношения? — скептически отметил Линдстрем. — Напротив, именно личностное прекрасно срабатывает, — возразил Александр. — Тим будет жилы рвать, только бы сделать все наилучшим образом и не пропахать носом грязищу на глазах у Арестова. Это любовь, детка. — Марек никогда не расскажет и не покажет так, как Натан, — возразил Дейм. — Но понаблюдать — почему бы и нет. Другой стороной может явиться ступор. Знаешь, когда страх опозориться перед любимым человеком настолько силен, что просто наступает ступор. В лучшем случае. Не стоит на первых порах Тима нервировать. Пусть привыкнет, потом, для стимуляции и лучшего эффекта — хоть двух Арестовых и Тимура в неглиже. Что с остальными делать будем? За Аяном я присмотрю, парня придется вытягивать из его неуверенности, но, думаю, один желающий мне в этом помочь будет точно. Наша Ягодка влюбилась по самые уши. А с учетом того, что корректоры не запечатляются, то ни о каком «притяжении пары» и речь не идет. Там другая сложность: у самого Аяна якорь, как я понимаю, Роман. А Роман своим якорем считает Фрея. Все-таки первые недели первого курса самые важные. Если бы Фрей учился здесь с самого начала, все было бы по-другому. — Сейчас меня беспокоит наш маленький англичанин. Прости, британец в моем понимании — порода кошака, — улыбнулся Лемешев. — Я не могу идентифицировать его таланты. С Ромой и Симой работать будут, Ягодка под колпаком Арестова, с Аяном тоже разобрались… По идее малыш Чед мой. Но я не чувствую его на сто процентов материалистом. — Свяжись с Генри. Просто поработай-понаблюдай за малышом, — посоветовал Дейм. — Он действительно твой. Может, чей-то еще, но это неясно. Поэтому пока все-таки твой. Привлеки Матея на крайний случай. У него, уверен, пара козырей припрятана, не зря Ллойд скармливал ему книжки «для взрослых технологов». Тимура на крайний случай. — Откуда ты такой умный выискался? — Лемешев дернул его за прядку волос и фыркнул. — Синеглазый когда-нибудь меня анафеме предаст. Вечно я его в самые гм… жопные моменты как джинна из лампы призываю. Аж неудобно как-то. — Да он счастлив будет, — хмыкнул Дейм, одним движением головы возвращая прическе первозданный вид. — Тот еще… адреналиновый наркоман. Ну что, перерыв закончен? Понеслась? Только, Гейр, слезно прошу — займись парнем побыстрее. Пока дел не натворили. — Мне как-то стремно спрашивать, откуда тебе известно про Гилроя-адреналинового-наркомана, — Александр поднялся с дивана и тщательно разгладил даже намеки на складочки и заломы на безупречно-кашемировом джемпере. — Не ревнуй, — хмыкнул Линдстрем. — У тебя на лице написано все, о чем ты думаешь. — Хм? — Дейм покосился на них, подошел к двери и вдруг замер, взявшись за ручку. — Сашенька, ты бы это тоже знал, если бы на первом курсе был таким же любопытным занудой, как я. Легендарный Бес — и есть Генри Гилрой собственной персоной. Счастливо оставаться, мальчики. На уроки не опоздайте. Дверь за ним закрылась, и Натан изумленно присвистнул. — Бес? Гилрой и есть Бес?! Да о нем только все и говорили, когда мы сюда поступили! В «поле» он в одиночку вытащил из Заводи целую группу однокурсников. А потом разомкнул временное кольцо, когда свихнувшийся хроник решил покончить жизнь самоубийством и остальных с собой забрать. Про него что только не говорили! Тогдашний ректор вешался от его приключений! Лемешев сорвался с места и, распахнув дверь, рявкнул в спину Амфимиади: — Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!! — Я тебя тоже люблю, солнышко… — донеслось в ответ. — Твою ж мать!!! Я столько времени с ним общался, и ни одна зараза, никто не изволил мне сообщить что Гилрой и есть БЕС?! И ты, Брут?! — обвиняюще уставился он на Линдстрема, с невозмутимостью прихлебывающего чай. — Окстись, душа моя, где я и где Гилрой. Я ж не Член Совета, — фыркнул тот. — Куда мне до такого уровня тайн мироздания? Если бы Александр мог — совершенно по-детски топнул бы ножкой. И наверное, смертельно б разобиделся. И еще устроил бы молчаливый протест. Только с Деймосом это все без толку. — Злые вы… уйду я от вас… — Дейм — хроник. Для того, чтобы узнать кто есть кто, быть Членом Совета не обязательно, — заметил Натан. — Ну и про занудство и любопытство на первом курсе он не зря говорил. А что поменялось, Саша? Ну Бес, и что? Ты бы по-другому к нему относился? — Как минимум пара моментов в моей жизни поменялась бы совершенно точно, — вздохнул Лемешев. — И вообще, может, он был предметом моих юношеских влажных снов? Может я на него как на Супермена равнялся, а вы… Он гордо вскинул подбородок и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Обидчивая фифа. Или капризная прима. В любом случае, эффект драматизма он обеспечил с блеском. — Сох он точно не по Бесу, — заметил Гейр. — Но и Дейма он не сразу разглядел, — заметил Натан, вплетая пальцы в волосы Линдстрема. — И где-то там же затерялся Марек, если мои глаза меня тогда не обманывали. Я еще кого-то пропустил? — Саша эмоционален, — Гейр зажмурился, наслаждаясь лаской. — Он с одинаковой страстью любит и ненавидит. Просто очень хорошо научился пускать пыль в глаза. Иногда мне кажется, что эмоций ему не хватает до сих пор. И если бы здесь и сейчас был Гилрой — его не остановил бы и Дейм рядом. И ведь он любит Деймоса. До сих пор любит. И так же ярко как в самом начале. — М? — Натан скользнул к нему на колени так легко и естественно, словно делал это всю жизнь. Обнял за шею, заглянул в глаза с лукавой усмешкой. — Кажется, я знаю, что мы подарим Саше на День Святого Валентина. Надо только выпросить у Генри ту запись. Бьюсь об заклад, что Саша и не представляет, каким может быть его мягкий и нежный, спокойный грек. — Я начинаю подозревать что ни черта ни о ком вообще не знаю, — вздохнул Линдстрем, обнимая его за талию. — Дейм свалил… нам не стоит начинать сейчас то, что мы не сможем закончить до начала пары. — Ты всегда был немного рассеянным, мой оракул. Сказочным, — Натан ерошил его волосы, дразня дыханием. — Ну хотя бы один поцелуй я могу у тебя украсть? — Тебе ничего не нужно красть, Натан, — Гейр лбом прижался к его лбу, улыбаясь как-то совершенно запредельно. Нежно. Мягко. Очень светло. — Они все твои. Все до единого. — И ты не будешь ворчать на тему того, что нет времени? — улыбка Натана была жаркой, почти голодной. Он только слегка коснулся губами губ. Верхней. Нижней. Сжал. Отпустил. Легко подул, приоткрыл языком. Дразня. Провоцируя так явно. — Буду, — тихо-тихо выдохнул норг в ласкающие губы. — Увы, я теперь ректор и преподаватель. И себе принадлежу только в постели. Так что после ужина я вообще весь твой. А сейчас нам нужно подниматься и идти учить прекрасных и очень талантливых мальчишек. Как минимум шестеро из которых Бесу почти ничем не уступают. — Не буду уподобляться Саше и кричать тебе в спину «ненавижу», но я и правда тебя ненавижу, — Натан улыбнулся, мазнул по его губам и встал, томно выдыхая. — Когда займемся этой странной парочкой? Дейм со своей речью про необученных неофитов произвел на меня неизгладимое впечатление. — Дейм кого угодно запечатляет до полусмерти. Третий курс такой впечатленный ходит, что аж страшно, — рассмеялся господин ректор. — Думаю, нужно сделать общее объявление о корректировке расписания и учебных программ. Ну и тебе стоит познакомиться с нашими детьми. Одно дело читать досье. Другое — видеть их и говорить с ними. — Пока просто посмотреть, Гейр. Грек просил просто посмотреть, как они будут на планаре. А разговаривать мне придется с Ширинским. И кто там у меня еще? Третий курс? — Тимур Ширинский, третий курс. И мы их называем между собой — Квартет. Четверка природно запечатленных ребят. Оракул — центр. У него три якоря. Очень сильные парни. Самородки. И частично самоучки, — Гейр кивнул. — Ширинский к ним не относится. Собственно, как и к младшим. Он мальчик Марека, этого достаточно. И про самородков этих я наслышан достаточно. Ллойд собирался использовать их, как приманку или козлов отпущения. Смотря какой план сработает. Ладно, время идет, а Дейм, как ты заметил, очень вовремя свалил. Так что нам пора. Как надумаешь пообщаться с младшими — дай знать, — Натан крутанулся на каблуках, сгреб со стола принесенные с собой материалы и вышел из кабинета.