***
В который раз в школу они возвращались в полной тишине, нарушаемой лишь тихой песней из радиоприёмника. Пак ушёл в свои мысли, как только Бэкхён выехал на дорогу, да и Бэкхёну не хотелось особо разговаривать, благо все нужные моменты они привычно разобрали сразу после посадки, и сейчас каждый мог позволить себе думать о своём. Хотя на самом деле все их общие интересы ограничивались лишь занятиями. И младшим братом Пака –Чанхуном, но его Бэкхён уж точно не намеревался обсуждать. Когда его телефон известил о входящем сообщении, Бэк удобнее перехватил руль одной рукой, а второй потянулся за устройством, снимая блокировку и читая пришедший текст. «Срочно приезжай в «Ветер». Нахмурившись, он перебрал контакты, находя номер Чондэ, и набрал его. Но Ким не ответил ни в первый раз, и ни во второй. — Что-то случилось? — видимо Пак заметил озадаченность Бэкхён. — Не знаю. Но мы сначала кое-куда заскочим, а потом уже вернёмся в школу. Надеюсь, лишние пятнадцать минут вам погоды не сделают? — Бэкхён вопросительно глянул на мужчину, и тот одобрительно кивнул ему головой. На одном из разъездов Бэкхён повернул машину вправо, и буквально через пять минут они подъехали к небольшому придорожному бару, перед которым стояло несколько машин с эмблемами парапланерской школы. Бэкхён вновь набрал Чондэ, ожидая ответа, но в этот момент Ким сам вышел на крыльцо бара, тут же замечая друга и махая ему рукой. — Прибью, — вздохнул Бэкхён и, открыв дверь, соскочил с сиденья, останавливаясь и устремляя непонимающий взгляд за спину Чондэ, куда высыпали ещё несколько школьных инструкторов, шумя и веселясь. — Ты какого хрена телефон не брал?! — возмущённо прикрикнул он на Кима. Но тот лишь солнечно улыбнулся и приподнял свою бутылку с пивом, салютуя: — Сынван стал папой! — указывая на одного из инструкторов, которого Бэкхён видел несколько часов назад. И Бэк успел лишь изумлённо расширить глаза, когда семьдесят килограммов счастливого веса ринулись к нему, а следом и повисли на его плечах. Едва пошатнувшись под чужой тяжестью, он крепко обнял парня, радостно рассмеявшись и похлопав того по спине. — О Господи, а я-то уже волноваться начал. Поздравляю! Поз-драв-ля-ю! — повторил Бэк, раскружив друга и поставив на землю только тогда, когда тот неоднозначно запищал в его объятиях. — Кто? — Пацан, — радостно сообщил Сынван и расставил руки в разные стороны, смотря в небо. — Я стал папой, — тихо повторил он, будто сам ещё не веря, и убеждая себя в этом факте. — Красавчик, — улыбаясь, потрепал его за плечо Бэкхён. — Умело завязал узел, — все вокруг рассмеялись, и вновь принялись обниматься. — Идёмте! Бэкхёна подтолкнули к бару, но он на мгновение замялся: — Ребят, я… — Доберёшься домой на такси, не впервой здесь машину оставлять, — его опять настойчиво потянули за руку. — Не в этом дело. Чёрт. Я не один. — Оу, –Сынван обернулся к машине Бёна, только сейчас обратив внимание на мужчину, который до сих пор сидел в салоне автомобиля и с интересом наблюдал за всем действом на улице. — Давай к нам! — громко крикнули ему и махнули рукой. — Давай-давай, я сегодня неожиданно добрый и вообще всех угощаю. — Сынван, не стоит… — попытался одёрнуть друга Бэкхён, но тот лишь отмахнулся. — Ну же… — Бэкхён обернулся, видя, как Пак совершенно спокойно вышел из машины и направился к ним. — Правильный выбор, –Сынван похлопал Пака по плечу, когда тот подошёл ближе, и они все вошли в бар, окунаясь в специфический шум, создаваемый громкой музыкой и посетителями, большую часть которых составляли работники школы, что, видимо, уже давно веселились. — Бэк, — позвали Бэкхёна у барной стойки, указывая на тяжёлый стеклянный бокал. — Тёмное, — ответил он на неозвученный вопрос и медленно повернулся к Паку, когда пальцем указали и на него, слушая заказ. — Арбузный фраппе, — произнёс мужчина и внимательно посмотрел на Бэкхёна, вопросительно изогнув бровь, когда тот подвис, задумчиво глядя ему в глаза. — Что? — Бэкхён молча покачал головой, лишь одними губами сказав: «Ничего», и опустил голову, закусив губу и медленно двинувшись к столику, который оккупировали другие работники школы. Как объяснить, что вроде бы такие разные в своём внутреннем мире люди оказались настолько похожими в мыслях, словах и привычках? Бэкхён понимал, что Чанхун и Чанёль были братьями, и даже знал, что когда-то они были очень близки, пока один не посвятил себя семейному бизнесу, а второй не отдался мечте, но он никогда даже не задумывался, что однажды столкнётся с этим, ещё и при таких обстоятельствах. Чанёль слишком напоминал ему лучшего друга… или это Чанхун учился у старшего брата, что был для него образцом? По крайней мере, волевой взгляд у них был один на двоих, и оба были целеустремленными. Бэк искоса глянул на Пака, который пригубил свой фраппе и сейчас отстукивал пальцами ритмичную мелодию, звучавшую из колонок. Бэкхён плохо знал Чанёля, скорее, лишь по рассказам друга, но, возможно, общайся они долгое время — смог бы назвать его интересным человеком, учитывая, что даже сейчас, при каждом новом общении, эти черты характера проявлялись всё чаще. Хотя чего он ждал от серьёзного делового человека? На самом деле ничего. И никогда. Но кто же мог подумать, что всё случится именно так? Пак неожиданно повернулся, подловив его на разглядывании себя, и, мягко улыбнулся, когда Бэкхён стушевался, уставившись на пивные пузырьки в своём бокале, но ничего не сказав, опять отвернулся, наблюдая за танцующими на маленьком танцполе в стороне. Бэкхён почти всю свою осознанную жизнь умел читать небо, для кого-то это казалось невозможным, только для самого Бэкхёна казалось невозможным прочитать человека, который сейчас сидел напротив. И если Чанхун был настолько схож со старшим братом, значит, всё должно было быть предельно ясно, только сам Пак лишь продолжал порождать вопросы в голове Бэкхёна, не удосуживаясь отвечать даже на часть из них.***
— Пойду, освежусь, — рассмеялся Бэкхён, чувствуя приятное хмельное головокружение. Он поднялся из-за стола и чуть пошатнулся, придерживаясь за столешницу. — Помочь? — услышал он совсем рядом голос Пака, хотя прекрасно помнил, что тот отходил кому-то звонить. Но сейчас Пак удерживал его за плечи, осторожно развернув к себе. — Сам в состоянии, –Бэк сделал глубокий вдох, позволяя приятному лёгкому флёру туалетной воды мужчины проникнуть ему в лёгкие. — Не маленький, — он повёл плечами, стряхивая с них чужие руки, и, обойдя Пака, двинулся в сторону коридорчика, вывеска над входом в который указывала на наличие там уборной. Лавируя между столиками, Бэкхён не спеша добрался до заветного коридора, и когда уже вошёл в него, из туалета внезапно вывалился какой-то парень, резко открывая дверь и почти сбивая Бэкхёна с ног. — Эй, — вскрикнул Бэк, отшатываясь к противоположной стене от неожиданности. — Аккуратнее. Но незнакомец, похоже, был настолько пьян, что даже не заметил его, зато самого Бэкхёна крепко удержали чьи-то руки, осторожно прислонив к стене, и прикрыли собой. — Ты в порядке? Бэкхён медленно поднял голову и столкнулся с почти чёрным взглядом. — Чанёль… Мужчина пристально и неотрывно смотрел ему в глаза, будто пытаясь в них что-то прочесть, но Бэкхён знал точно, что в данный момент кроме нетрезвого блеска в них больше ничего не было. Или было? Раз Пак по-прежнему вглядывался в его лицо и молчал. Бэкхён под пристальным взглядом молчал также, чувствуя, как ему заглядывают в самую душу. И это злило, потому что не хотелось казаться открытой книгой, когда сам не можешь понять человека. Бэкхён неосознанно прикрыл глаза, когда мужчина чуть наклонился, обдавая его щёку, а после и губы горячим дыханием, отдающим сладковатым запахом арбузного фраппе, который он пил весь вечер — ещё одна общая привычка. Так много общего, и в тоже время они такие разные. Чересчур разные, как и их намерения, чтобы Бэкхён мог вот так просто забыться в присутствии старшего брата. Он сжал кулаки и глухо вздохнул, распахнув глаза за долю секунды до того, как совершил бы огромнейшую ошибку. Оттолкнув от себя Пака, Бэкхён дёрнул дверь, ведущую в туалет, и почти влетел в него, захлопывая за собой дверцу кабинки и прислонившись виском к холодной стене. Ему понадобилось несколько минут, чтобы успокоить дыхание и заставить голову работать, хотя гадкое ощущение, накрывшее его, упорно не хотело уходить, проникнув в каждый уголок его тела и мозга. Бэкхён плеснул в лицо прохладную воду и прикрыл глаза, восстанавливая сбившееся дыхание. Сделав несколько глубоких вдохов, он буквально приказал себе прийти в чувство и вспомнить, кем являлся Пак. А ещё напомнил себе о предельной осторожности в их разговорах, которую следовало соблюдать. И всё было хорошо, пока Бэкхён опрометчиво не позволил себе на мгновение забыться и почти поддаться искушению. И он знал, что ещё чуть-чуть, и, возможно, натворил бы непозволительных глупостей. Кажется, на сегодня было достаточно спиртного в его организме и голове. — Ты боишься меня? Бэкхён дернулся, когда за спиной послышался низкий голос, и вскинул глаза, встретив в зеркальном отражении чужой всё такой же внимательный взгляд. — С чего вы решили? — Вы? — усмехнулся Пак, и оттолкнулся от стены, возле которой все это время стоял. — Мне показалось, что мы с тобой уже перешли на «ты». — Показалось, –Бэкхён вновь открыл кран и сунул под воду едва дрожащие руки, наблюдая за тем, как по коже быстро стекают ручейки. Это хоть частично отвлекало от настойчивого внимания Пака. Он опустил голову и устало вздохнул. Алкоголь давно затуманил мысли, и хотелось лишь спокойствия, но рядом с Паком о нём можно было только мечтать. — Между нами сугубо деловые отношения. Я ваш инструктор, — вы мой — ученик, — с напором сказал он. — Моё к вам обращение — это обычное уважение. — В данный момент ты не на работе, так что… — тихо напомнил Пак. — Послушайте… — Бэкхён нервно обернулся, смело взглянув в глаза мужчине. — Ты всё же боишься меня, Бэкхён, — усмехнулся тот. — Почему? — Я не боюсь, я… — огрызнувшись, осёкся Бэкхён. Что он мог сказать? Что за всё время их совместного пребывания Пак так и не показал себя с той стороны, которая бы уверила и Бэкхёна, и всех остальных, что он такой же, как и его мать, желающая стереть с лица земли школу и всех, кто имеет к ней какое-либо отношение? Что Бэкхён машинально ждал подвоха, но Пак вёл себя как самый обычный ученик, и Бэк порой даже чувствовал стыд, думая, что неоправданно злится на этого человека? Так и не высказав свою мысль до конца, он двинулся вперёд, намереваясь обойти Пака, но тот осторожно ухватил его под локоть, останавливая. — Поехали домой, мой водитель будет здесь с минуты на минуту, и подкинет тебя в любую часть города. — Я вызову такси. Хорошего вечера, Пак Чанёль, увидимся на следующем занятии, –Бэк рывком высвободил руку и вышел из туалета, слишком быстро вернувшись в зал, глазами выискивая Чондэ, что уже умудрился закадрить какую-то девицу, и сейчас вовсю шутил и смеялся с ней, сидя за барной стойкой. Но, видимо, заметив взволнованность в глазах друга, что-то сказал девушке и соскочил с высокого стула, направившись ему навстречу и тут же уводя в сторону, где бы им никто не помешал. — Что-то случилось? — Чондэ заглянул другу в глаза, но тут же увидел, что следом за Бэкхёном из туалета вышел и Чанёль, окинув их взглядом. — Он что-то тебе сказал? — сразу ощетинился Ким. — Нет, всё в порядке. — Бэкхён? — Дэ, всё нормально. Чондэ неверяще прищурился, то смотря на Бэкхёна, то оборачиваясь и глядя на Пака, который сел за их столик и сделал несколько глотков фраппе, отставляя бокал и доставая из кармана телефон. — Ты же скажешь мне, если вдруг… — За кого ты меня принимаешь? — раздражительно отмахнулся Бэк. — Я пока ещё в состоянии справиться с таким человеком, как этот Пак Чанёль, — пристально посмотрев на него, Чондэ поджал губы, но всё же смолчал. — Я, наверное, домой, — уже тише сказал Бэкхён, чуть расслабившись. — Устал очень, вот, видимо, алкоголь и ударил в голову. — А этот? — Чондэ махнул в сторону Пака. — А этот ждёт, когда его заберёт личный водитель, — презрительно скривив губы, почти прошипел Бэк. — Хорошо. Думаю, что на сегодня для тебя уже хватит общения с этим человеком. — Более чем, — закрыл разговор Бэкхён, показывая, что больше не желает о нём говорить. — Хочу лишь в душ и спать. Попрощавшись со всеми, он снял со спинки стула куртку, и, проверив наличие телефона и кошелька, вышел на улицу, где в лицо моментально ударил вечерний свежий ветер, быстро пробираясь под одежду и охлаждая разгорячённое тело и разум. Глубоко вдохнув прохладный воздух и на несколько секунд блаженно прикрыв глаза, он даже не заметил, как его настойчиво ухватили под локоть и потянули за собой. — Давай ты не будешь глупо упираться, а сядешь в машину. — Послушай… — было возразил Бэкхён, но: — И не говори мне, что мы не перешли на «ты». Хватит выкать, надоело уже, в самом деле. Садись давай, — его грубо втолкнули в автомобиль и сели рядом. — Сначала завезём его домой, — отдал распоряжение Чанёль, и Бэкхён лишь увидел, как водитель молча кивнул, заводя мотор и выезжая со стоянки бара, оставляя позади шумное заведение, курящих на крыльце людей и несколько автомобилей, принадлежащих школе, которые завтра нужно будет с самого утра отогнать. Они некоторое время ехали в полной тишине: Бэкхён, поджав губы, смотрел прямо перед собой, будучи подавленным собственными невесёлыми и противоречивыми мыслями, а Чанёль смотрел в окно, время от времени поворачиваясь и пытаясь разглядеть его лицо в темноте салона. — Ты даже не спросил, где я живу, — слишком безэмоционально констатировал Бэкхён. — Если ты думаешь, что я копался в твоей жизни, то зря. Нет у меня времени на такое, –Бэкхён, не веря, фыркнул. — Мы несколько раз подкидывали Чанхуна к твоему дому, и всего лишь. Так что не обольщайся. — Как вы вообще умудрились не запретить ему общаться со мной — с вас с матерью сталось бы. — Если тебе станет легче, в чём я сомневаюсь, то она и запрещала. Только, похоже, ты для него был важнее собственной семьи. — Может, я давал ему больше, чем собственная семья, которая только и делала, что пыталась отобрать у него мечту, — ядовито прошептал Бэк, отвернувшись. — Он пусть и младший, но наследник семейной компании… — Пак вздохнул, — был таковым, и должен был понимать, что в жизни не всё так просто, и от чего-то нужно уметь отказываться, когда поднимается вопрос об ответственности. — Но он хотел летать. Это всё, что ему нужно было. Летать и учить летать других. Он ведь планировал отказаться от своей доли в вашем бизнесе. Ему ничего не нужно было от вас! — повысил голос Бэк, понимая, что невысказанные за долгое время слова сейчас рвутся наружу, и алкоголь в его организме лишь подстёгивает высказать всё, что наболело. — Так же, как и он — такой — не нужен был вам. — Ты так в этом уверен? — Пак не остался без ответа, сжав руку в кулак. — Он мой брат, и я бы никогда не отказался от него, кем бы он ни захотел стать, но до последнего думал, что Чанхун просто заигрался в свободу, и рано или поздно, но вернётся. Поэтому и удерживал его всякими отговорками. Думаешь, я не был осведомлён о том, что он собирался отказаться от доли в мою пользу? Ещё год назад брат приходил ко мне с этим решением, но тогда мне удалось уговорить его не спешить, и повторно всё обдумать, взвесив все «за» и «против», что последуют за этим. И он год не упоминал об этом! — Бэкхён сжал губы, злясь, но при этом видел, что и Пак злится. — А потом вновь пришёл ко мне уже с окончательным решением, и было это за неделю до его смерти! — Хочешь сказать, что это я подбивал его к отказу?! — по-настоящему разозлился Бэк, даже не заботясь о том, что возмущённо кричит в чужой машине. Они с Паком были по разные стороны баррикад, и у каждого была своя правда. Но лишь Чанхун знал, как всё было на самом деле, и лишь он один решал, как поступить, и при этом никто не имел права подвергать его выбор сомнению. — Чанхун был взрослым и здравомыслящим человеком, он сам прекрасно знал, чего хотел для себя! И он самостоятельно сделал свой выбор, без чьего-либо вмешательства. Чего нельзя было сказать о постоянном давлении его семьи. Ты даже не представляешь, сколько раз он приезжал ко мне просто чтобы расслабиться. Ничего не рассказывал, просил ни о чём не спрашивать, но я же понимал, что приезжал он от вас! — Он с самого начала знал, что семья обязывает, и это не игрушки, а жизнь! — Пак также не выдержал. — Я в своё время тоже от многого отказался, чтобы продолжить семейный бизнес. И ничего, как видишь — жив и здоров! — Да в тебе говорит обыкновенная обида и зависть! Ты — старший брат, и не мог выбирать, а Чанхун мог, и сделал это, пойдя против вашей матери! — А вот здесь прикрой свой рот, — слишком тихо и опасно предупредил Пак. — Ты ничего об этом не знаешь, но мой дед основал компанию, и я видел, как он, а после и мать с отцом выгрызали своё право на место под солнцем. Они жизнь положили на подъём компании, и лишь благодаря их труду и упорству компания сейчас такая, какая есть. — Может, об этом я и не знаю ничего, но ты можешь гордиться своим братом, потому что одно я знаю наверняка, — грустно усмехнулся, – Чанхун настоящий сын вашей матери — он не менее… был не менее упорным, раз входил в десятку лучших спортсменов. — И такой же упрямый, — тихо добавил мужчина. — Такой же… — прошептал Бэкхён и закусил губу, зажмурив глаза. Но услышал рядом громкий вдох и такой же тяжёлый выдох. Посмотрев на Пака, он увидел, что мужчина опустил голову и прикрыл глаза рукой. — Я до сих пор не могу и не хочу верить… — его голос осёкся. — Я тоже. Они так больше друг другу ничего и не сказали, скорее всего, каждый оставшись при своём мнении, хотя при этом всё же выслушав чужое, пусть и не приняв его. Лишь перед самым домом Бэкхён хотел попрощаться с Чанёлем, но встретившись с ним взглядами в темноте — передумал, так же молча выбравшись из автомобиля и даже не обернувшись, пока медленно пошёл к подъезду. Он остановился только когда звук удаляющейся машины исчез за поворотом, и опустился на ступени, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом. Хотелось забыть всё как страшный сон. Хотелось открыть глаза и увидеть рядом улыбающегося Чанхуна, который иногда тихо бубнил относительно своей семьи, которая никогда не принимала его увлечений. Хотелось подбодрить, что когда-нибудь они осознают, что были не правы. А ещё хотелось в небо. В паре. Чтобы от души ругать друг друга, что кто-то из них умудрился неверно поймать потоки. «Я ведь тебе говорил, что он даже наблюдает за тобой так же, как наблюдал Чанхун.» — Вот просто к чёрту тебя, Пак Чанёль, — безнадёжно прошептал Бэкхён, задавая самому себе вопрос, а согласился бы он учить старшего Пака, зная наперёд результаты этого обучения. «Они вбирают в себя твои знания и умения, словно губки». Разве отказываются от таких учеников? Разве ставят палки в колёса тем, кто хочет и может летать? «Они братья. Этого следовало ожидать». Бэкхён ожидал не многого, но и точно не ждал того, что Чанёль с первых уроков проявит свои умения и желание летать. И если бы он отчётливо не понимал кто такой Пак Чанёль, то с лёгкостью сказал бы ему, что параглайдинг — его призвание. Но параглайдинг был призванием его младшего брата, а Чанёль… Чанёль оставался наследником большой компании. При этом летая так, будто родился в небе. К тому же Чанхун был его лучшим другом, а Чанёль… лучшим учеником? Вновь чертыхнувшись, Бэкхён шумно выдохнул, вспоминая их момент близости в баре. Медленно поднявшись со ступенек, он устремился в подъезд, едва вздрогнув, когда за спиной со стуком закрылась металлическая дверь. Но и в тихой тёмной квартире Бэкхён не нашёл покоя, ни мыслями, ни телом. Приняв душ и после бездумно слоняясь, он время от времени останавливался рядом с фотографиями, что висели на стенах, стояли на полках и просто были придавлены магнитом к холодильнику на кухне. Бэкхён сделал ещё один глоток горячего кофе, когда взгляд упал на одно из фото, что висело на стене в гостиной, выделяясь среди других яркой рамкой. Он, как сейчас, помнил тот день, когда они с Чанхуном впервые выиграли чемпионат мира по тандемной аэробатике, и на фото они стояли, обнявшись и держа в руках тяжёлый кубок. Это были их первые шаги к успеху, которые они делали совместно. И пусть некоторые моменты сопровождались разногласиями, а порой и руганью, но когда дело доходило до полётов, всё ненужное оставалось на земле, чтобы в небо поднимались лишь два человека и их обычное желание летать, а также стремление к победе. И здесь они с Чанхуном понимали друг друга, как никто другой. Возможно, кто-то считал их лучшими друзьями, но когда дело касалось неба, здесь примерялись уже совершенно иные стандарты дружбы и доверия. Бэкхён доверял Чанхуну, как самому себе, а со временем они даже предугадывали действия друг друга. Именно тогда Чондэ и предположил, что они могут попробовать себя в парной параакробатике. «Я заметил, что он частенько следит именно за тобой и учится у тебя, стремясь к твоему уровню. Вы хороши по отдельности, но, поверь, если ты поведёшь его — из вас выйдет отличный тандем». Бэкхён отставил чашку с кофе на небольшой журнальный столик и сел на диван, откинув голову на спинку и прикрывая глаза. «И давай уже, в конце концов, не трусь и скажи вслух, что он летает так же, как когда-то начинал Чанхун. У них это в крови, как бы их мать это не отрицала. Как бы ты сам это упрямо не отрицал, скупо оценивая его результаты, потому что боишься, что своей похвалой склонишь не на ту сторону». Набрав в лёгкие побольше воздуха, Бэкхён резко выдохнул и открыл глаза, находя взглядом свой мобильный. Хотелось знать ответы, вернее, они были ему просто необходимы, потому что… Потому что, что-то очень глубоко по-прежнему кричало о том, что Чанёль не так прост, как хотел казаться, и он не тот, кто будет размениваться по мелочам, обижаясь на сказанное в упрёк. Бэкхён сам несколько раз прокручивал в голове то, что сказал ему Пак и… наверное, он смог бы понять его мотивы. Просто Чанёль был человеком из совершенно другого, незнакомого мира, единственной дверью в который когда-то был Чанхун. И эта дверь захлопнулась. Дотянувшись до телефона, Бэкхён очень медленно и неуверенно прокрутил список контактов, остановившись на одном, который появился у него лишь после заключения договора на обучение. Он никогда не звонил по этому номеру, и не позвонил бы вообще, но… пальцы сами быстро набрали сообщение: «Я не боюсь тебя, а просто хочу, чтобы ты перестал играть и сказал, что тебе на самом деле от меня нужно». Но когда сообщение было отправлено, Бэкхён взглянул на время — половина третьего ночи — обозвав себя полным дураком. Похоже, и здесь Чондэ был прав. Поднявшись, Бэкхён захватил кофейную чашку, и добрёл до кухни. Не включая свет, он в темноте подошёл к окну и поставил чашку на подоконник, разглядывая яркий ночной город. Казалось, люди даже не собирались ложиться спать, даже ночью спеша куда-то, и Бэкхёну ужасно захотелось самому в эту суматоху, лишь бы голову не заполняли глупые мысли, в которых он не мог разобраться. Телефон продолжал молчать, и Бэкхён в который раз отругал себя за то, что почему-то наивно ожидал, что Чанёль соизволит ответить на его сообщение. Ещё и ночью. Они ничем друг другу не обязаны вне рамок школы, да и вообще вне школы они друг другу никто, и Бэкхёну следовало бы это хорошенько запомнить, чтобы больше не совершать опрометчивых поступков. Вернувшись в гостиную, он улёгся на диван и закутался в плед, засыпая, пообещав себе, что в следующий раз дважды подумает, прежде чем сделает что-либо подобное, и сделает ли вообще. Но из пустого сна Бэкхёна буквально выдернул звонок в дверь. Сев и оглядев комнату, он посмотрел в окно, за которым едва проглядывало утреннее зарево. Потерев глаза, он вновь напрягся, услышав повторный настойчивый звонок. Не спеша поднявшись, Бэкхён прошёл в коридор и глянул в глазок, изумлённо уставившись на слишком раннего гостя по ту сторону. Рывком открыв дверь, он уже было собрался сказать, что тому нечего делать здесь, но Чанёль опередил его, спросив одно единственное: — Ты действительно хочешь, чтобы я сказал, что мне от тебя нужно? Едва раскрыв рот, Бэкхён лишь неуверенно кивнул, и в следующий момент его уже с силой прижимали к коридорной стене. Почувствовав саднящую боль на лопатках, Бэкхён тихо застонал, но его стон тут же утонул в требовательном поцелуе. Чанёль настойчиво сминал его губы, даже не давая шанса увернуться от его прикосновений — будто наказывал Бэкхёна за глупые вопросы, которые тот вздумал задавать. Бэкхён вцепился в куртку Чанёля и слабо попытался оттолкнуть его, до сих пор до конца не осознав, что они делают. Что делает Чанёль. И почему сам Бэкхён почти не сопротивляется, прикрыв глаза и подставив шею и подбородок под поцелуи-укусы. — Ты… — неслышно прохрипел он, — Боже… это неправильно… Чанхун… Чанёль внезапно отстранился и пристально посмотрел в растерянные глаза Бэкхёна. Смотрел так, будто хотел прочесть мысли Бэкхёна. Хотел прочесть самого Бэкхёна, и тот неосознанно вжался в стену позади себя, чувствуя слишком крепкие и напряжённые прикосновения чужих рук на шее и боку. — Что между вами было? — строго спросил Пак, прожигая Бэкхёна взглядом. — Что? — удивился Бэк. — Я спрашиваю, что было между тобой и моим братом? Бэкхён некоторое время молчал, осмысливая странный вопрос, и наконец выдохнул: — Мы были друзьями, — ему нечего было скрывать. — Ничего такого. Это правда. Мы никогда… Договорить ему не дали, приблизившись и вновь приструнив взглядом. Левый уголок губ мужчины чуть приподнялся, и Пак медленно коснулся его губ своими, на этот раз, давая возможность подумать и сделать выбор: оттолкнуть или… В мыслях спросив себя, что же он делает, Бэкхён приоткрыл рот и робко обхватил нижнюю губу Чанёля, едва прикусив её. Он уже был готов отругать себя за такую опрометчивость, когда мужчина тягуче скопировал его действие, а после протолкнул свой язык и опять углубил поцелуй, но на этот раз мягче и не так настойчиво. Бэкхён чувствовал, как они оба осторожно пробуют друг друга, боясь сделать неверный шаг, но обоим нравилось то, что они делали, учитывая, что Бэкхёна опять прижали к стене, и он больше не сопротивлялся. Они долго просто целовались, пока не позволили себе больше — начать ласкать партнера руками: Чанёль задрал футболку Бэкхёна, размеренно оглаживая его поясницу и поднимаясь ладонями выше, по линии позвоночника к лопаткам, а Бэкхён осмелился стянуть с него куртку, сбросив её на пол, и принялся гладить чужие плечи, время от времени сквозь тонкую материю рубашки врезаясь в них ногтями. Всё казалось таким сумасбродным, но при этом и Бэкхён, и Чанёль продолжали крепко прижиматься друг к другу, не желая терять те ощущения, что уверенно рождались, заставляя с каждой минутой высвобождать свои боязливые желания. — Просто перестань нас сравнивать, — оторвавшись от губ Бэкхёна, попросил Чанёль, в полумраке коридора пытаясь вглядеться в его глаза и все ещё чувствуя нерешительность парня. — И пойми, наконец, что мы разные. — Поверь, я понимаю это, — Бэкхён несмело провёл ладонью по чужой колючей щеке, признаваясь себе что чувства, которые вызывали в нём братья, были абсолютно разные. — Я знаю, что он был для тебя другом и напарником. — И даже больше. — Поэтому мне даже в голову не приходило пытаться заменить его. И я не буду. Но хочу, чтобы и между нами разрушились те стены, которые мы годами выстраивали. Бэкхён медленно прикрыл глаза, слыша лишь их тихое сдвоенное дыхание. — Это будет нелегко. — Но мы ведь оба не привыкли пасовать перед трудностями. И ты утверждал, что не боишься меня. — Не боюсь. Всего лишь не могу понять. — Я помогу тебе, — шепнул Чанель. — На самом деле, всё очень просто. — Он опять нежно прикусил кожу на скуле Бэкхёна, на линии челюсти, шее и плече, и тревожные мысли стали постепенно отходить на второй план, перекрываясь приятными ощущениями во всём теле. Расслабившись, Бэкхён отдался чужой ласке, чувствуя, как под решительными прикосновениями просыпается возбуждение. Опустив руку, он прошёлся пятерней по животу Чанёля, с нажимом проведя по нему, и даже сквозь ткань почувствовал жар сильного тела. Дыхание мужчины сбилось, когда пальцы Бэкхёна скользнули по металлической пряжке ремня и ниже, и следом едва сжали его возбуждение, давая молчаливое согласие. Чанёль порывисто выдохнул и рывком стянул с Бэкхёна футболку, тут же прижавшись к его шее горячим поцелуем, провел кончиком языка вдоль кадыка и поднялся к подбородку, возвращая страстный и глубокий поцелуй, который выбивал из головы все мысли, оставаясь на губах вкусом арбузного фраппе, который принадлежал Чанёлю. Бэкхён обнял мужчину за шею, пройдясь пальцами по кромке воротника и распахнув его, и дрожащими пальцами принялся сам расстёгивать мелкие пуговицы, которые в такой ответственный момент будто сговорились и не поддавались. Но Чанель на мгновение отстранился и, сам расстегнув пуговицы на манжетах, стащил рубашку через голову. Едва улыбнувшись, он опять приник к Бэкхену, чуть прикусив мочку его уха и хрипло шепнув: — Позволишь? — Да.