***
— Это все, конечно, очень и очень мило, но может вы скатитесь куда-нибудь в сторону и дадите мне пройти? — скучающим тоном сказал Юнги. — Какого ты здесь забыл? — у Хосока вдруг возникла мысль, что вся его кровная и не совсем родня до шестой степени родства собралась у него под дверью, и сейчас все они будут сейчас поочерёдно входить в его комнату. — Прости, но я не встретил за дверью съемочную группу Дискавери с рубрикой про спаривание млекопитающих в дикой природе. А вообще, мне нужен не ты, и даже не это чудное помещение, а всего-навсего твой балкон. Твоя мать почему-то решила начать генеральную уборку именно с моей комнаты. — О, тебе очень идёт быть голубым, Юнги, — выпрямился наконец Тэхён. — Какой божественный юмор. Но я не в настроении, поэтому будь так добр, пройди со мной на балкон и выбросись самостоятельно. — Почему бы тебе самому не выброситься из моей комнаты и покурить где-то еще? — приподнялся на локтях Хосок, невольно (читать: «умышленно») подмечая, что уже который раз все обламывается из-за Юнги (грамм правды во всём этом был, но всё же). — Потому что у меня от тебя расписка, забыл? У тебя там должок од... — Просто молчи, если хочешь жить, — процедил Хосок, пытаясь это сделать наиболее незаметно для Тэхёна. — Боже, какой бесноватый ребёнок, ладно, но так, на будущее, повели бы вы ещё лучше табличку «ду нот дистёрб» в свадебной форме.***
На самом-то деле у Юнги челюсть сводило при одном виде Тэхёна, а тем более в опасной близости от Хосока. И фактически, (как бы ни постыдно это было) да, Юнги прибежал как только в его голове загорелась лампочка из-за слишком долгого затишья в комнате брата. Да и сейчас вообще как-то не курилось — Юнги перемёрз на этом чертовом балконе, не притронувшись к сигарете, потому что руки так и чесались вмазать хоть кому-нибудь (читать: исключительно Тэхёну). В любой другой ситуации он бы уже сто лет назад сидел, завернувшись в плед, в гостиной перед камином, но осознание того, что Хосок скорее умрет, чем будет что-то делать с Тэхёном, зная, что за стеклянной балконной дверью находится он, буквально привинтило его к полу. Поэтому Юнги стоял. Стоял, собрав всю волю в кулак и намотав на него же сопли. Но побыть на балконе светловолосому удалось недолго — уже через минут пятнадцать они с Тэхёном пытались зарядить друг другу по роже, в то время, как Хосок искал способы разнять их с минимальными травмами для себя. Никто не понял, с чего всё началось. Просто замёрзший как собака Юнги плюнул на всё и собирался исполнить вышеуказанный план действий, но одна невзначай, и весьма не вовремя, однако, брошенная Тэхёном фраза, остановила его и привела к тому, где они сейчас. Бегая вокруг клубка дерущихся тел, Хосок очень пожалел, что его всеслышащая мать «вышла в магазин на пять минут» полчаса назад и оставила его с этим на произвол судьбы. И вот почему только он отказался, когда в детстве, ещё до переезда, ему предлагали пойти на кружок по каратэ? Или не набрался от какой-то гоп-компании «хороших манер»? Задумавшись, он упустил момент, когда Юнги счесал Тэ щеку, а тот в ответ рассек ему бровь. О, да! Тот самый момент, когда наступила секундная пауза, грохот, и было уже не до драки. Юнги ловко воспользовался моментом и выпер Тэхёна за дверь, велев больше здесь не появляться и прибежал обратно, притащив с собой непонятно откуда взявшееся дегтярное мыло. Будучи предусмотрительным человеком, светловолосый заранее использовал беруши вместо затычек для носа, а вот бедной спящей красавице повезло явно меньше. Зато очнулся быстро. Ещё и локтем по переносице получил, так, для профилактики. — Какого хуя, Чон Хосок?! — Юнги отскочил от него, схватившись двумя руками за нос. — То есть, как месиво тут устраивать, то, пожалуйста, а как по заслугам получать, так все — меряйте гроб, ищите место? — фыркнул Хосок. — И да, что у тебя с голосом? — Это ты мне нос сломал. Ты мне ещё мора... — А откуда эта вонь? — перебил того младший. — Ощущение, будто здесь сдохла какая-то трёхсотлетняя русалка с сифилисом, гепатитом, гангренами и ещё чем-то не очень приятным. — А это, знаешь ли, спешл фо ю, май лав. Ты ведь у нас, оказывается, ещё и крови боишься, — усмехнулся Юнги. — А вот и нет, — отвернулся рыжий. — А вот и да, — повернул его за подбородок к себе старший. — Проверим? — вскинул одну бровь Хосок. — Я обработаю твою разукрашенную мордочку и глазом не моргнув. Только выбрось уже эту вонючую хрень и перестань говорить в нос. — Я даже схожу за аптечкой, — в примирительном жесте поднял руки Юнги, подымаясь с пола.***
— И вот с какой радости тебе надо было всё это начинать? — игнорируя шипения старшего, Хосок прижимал новую ваточку к губе. — Давай только без этого, ла- блять -адно? — едва стянувшаяся трещинка лопнула, вызывая не самые приятные ощущения. — Поговори побольше, — продолжал причитать младший. — В идеале, я должен сейчас не с тобой, а с Тэхёном возиться, это он жертва агрессивного психопата. — Так какого хрена ты все ещё здесь? — Юнги прищурился, а рыжий закатил глаза и прижал ватку к брови сильнее, сбивая со старшего спесь. — А если серьёзно, почему так? — Чего? — Я имею в виду, пару лет назад, еще до того, как наши родители сочли нужным связать себя узами брака, вы с Тэхёном очень даже хорошо ладили. Он классный. — Это ты слепой. Я не имею ни малейшего желания говорить о нем сейчас, потом или когда-либо, а тем более о наших отношениях. Ты ещё самостоятельно успеешь разочароваться в нем. Блять, Хосок, жжёт! — Это карма. Я все-таки тебя не понимаю. Тэхён ведь… — Ты можешь просто заткнуться? Тэхён, Тэхён, Тэхён… Существует в твоей жизни хоть что-то кроме него? Он меня так заебал, и твои разговоры о нем меня тоже заебали, и то, как ты ведёшь себя с ним меня тоже заебало. Просто за-е-ба-ло, понимаешь? — Я… Хосок смотрел на него растерянно, не убирая руки с ваткой от рассеченной брови, и хлопал ресницами. Юнги потянул его за запястье на себя и поцеловал. Мягкий, осторожный и в какой-то степени отчаянный поцелуй резко перерос в жадный, настойчивый и агрессивный. Пробиваясь в чужой рот языком он изучал и доминировал. Старший игнорировал ладони, упирающиеся ему в грудь, придерживая младшего за затылок. Он оторвался только насытившись и выбившись из дыхания. — Что ты… Что это… — в полумраке покрасневшие и припухшие губы Хосока выглядели по-особому красиво, а искорки страха и паники в его глазах завораживал. — Я не позволю ему быть первым. И твой первый поцелуй забрать не позволю. — Откуда ты… — Он треплется гораздо больше, чем ты думаешь. И цели у него другие. Юнги поднялся и вышел, ничего больше не сказав, а Хосок так и остался сидеть на полу в темной комнате.I don’t want any scars in your heart Ever again