Записки лучшего друга

Стадия 1: Спирт Состояние: плевать

Tove Lo — Stay High (Hippie Sabotage)

Я не уверен, ушёл ли тот парень или нет, поэтому, вернувшись из магазина, сел на лавочку у курилки и начал тонуть в вине. За тебя, Бренни. Когда я бродил по отделу с алкоголем, глаза разбегались, и я никак не мог выбрать что-то одно. В итоге я ушёл оттуда не только с вином, но также с коньяком и виски. На это ушла почти половина моей зарплаты, и по-хорошему я должен переживать, чем буду питаться и как вообще дотяну до конца месяца, но мне плевать. Мне и так есть не хочется, какая теперь разница… Стало холоднее, но мне тепло. Я согреваюсь и снаружи, и изнутри, и чем я пьянее, тем мне легче. Я всё ещё помню, как Бренни стонал в чужих объятьях, но картинка становится размытой, а боль притупляется. Зажигаю сигарету, и горячий дым заполняет лёгкие. Наконец-то мне тепло. Морозный воздух больше не режет горло, и дым вперемешку со спиртом делают мою улыбку всё шире. Нужно постоянно быть под чем-то. Чему я радуюсь? Я ведь всё ещё его люблю, ничего не изменилось. Он такой лапочка, такой котёночек…мой мальчик, мой Бренни, я так люблю тебя! Интересно, ему было хорошо с тем парнем сегодня? Как его зовут, Дэнни или Грэг? Они, наверное, уже запланировали на завтра первое свидание. А может, сегодня и было их первое свидание? О, половины бутылки уже нет. Ну вот, всё хорошее так быстро кончается! Интересно, у них тоже хорошее быстро кончилось? Ну и что, что быстро, главное, чтобы они хорошо кончили. Слышу свой смех со стороны и от этого начинаю ржать ещё громче. Вспоминаю, что у меня под матрацем есть заначка травки и несколько марок ещё со времён летнего Вудстока. О, Вудсток, тогда мы с Бренни были настолько пьяны, что чуть не поцеловались! Лучше бы я тогда отпустил себя и подался немного вперёд. Да, потом было бы стыдно, но пару секунд рая стоят того… — Боже, Ри, вот ты где! — я услышал такой родной голос и медленно повернул голову в сторону входа. Напуганный Бренни несётся ко мне, а я даже не могу ничего ему сказать, потому что не контролирую язык.- Я выбежал, тебя нет, всех обзвонил, Пита и ещё пол-общаги на уши поднял! Мой сладенький, так заботится обо мне…прости меня, котёночек, прости, мне очень жаль! Прости меня, мой малыш, но я даже извиниться перед тобой не могу… — Ри, ты чего? — мягко спросил Бренни, присев рядом со мной и отобрав у меня уже пустую бутылку. Я тут же схватился за драгоценные запасы коньяка и виски, которых, как мне теперь кажется, недостаточно.- Правда, что случилось? Я безучастно смотрю в пустоту, не в состоянии врать. Мне надоело вечно придумывать отговорки, прокручивать реплики в голове, чтобы не взболтнуть лишнего, надоело постоянно лгать самому родному и близкому человеку. Что я могу ему сказать? Как ответить на логично возникшие вопросы? — Ри…- Бренни пытается меня растормошить, тяжело вздыхая.- Ты можешь идти? Я медленно кивнул и встал с лавочки. Удивительно, но голова не кружится, и я вполне уверенно держусь на ногах. Мозг спит, чувства меня не гложут, но тело слушается. Это именно то, чего я добивался. — Прости, что так вышло…- виновато пробормотал Бренни, и я как никогда сильно захотел его обнять и приласкать.- Это спонтанно произошло, мы с ним разговорились на курилке, слово за слово, мы поцеловались, и потом пошло-поехало… Мой милый, не за что извиняться! Было бы здорово, если бы этот парень оказался действительно стоящим. Я так хочу, чтобы ты был счастлив, если бы ты только знал… — Ну, тебе понравилось? — с улыбкой спросил я, радуясь, что в груди не бушует пламя. Если бы я мог быть в таком состоянии вечно, если бы только мог любить Бренни так же сильно, но не умирать от боли! — Ну, ничего так, — Бренни ухмыльнулся, пожав плечами. Я улыбнулся ещё шире, закивав.- Мне просто крышу сорвало, сам от себя в шоке… — Вот и мне тоже, — выкрутился я в надежде, что его удовлетворит такой ответ.- Бывает всякое. — Ага, — согласился мой мальчик. Мы вошли в комнату, и я осознал, как сильно по ней скучал. Ещё больше, конечно, я скучал по моему Бренни.- Помочь тебе вещи разобрать? — Да нет, спасибо, — поблагодарил его я, поставив бутылки на стол.- Пусть постоит так пока… Бренни бросил на меня встревоженный взгляд. Не хочу думать о том, что он боится моего повторного бегства. Не надо, совесть, оставь меня, я пьяный и в печали, и без тебя тошно! — Окей, — неуверенно произнёс мой мальчик, глянув на сумку. У него во взгляде читается множество вопросов, которые он всё никак не решается озвучить. Остаётся только молиться всем известным высшим силам, чтобы он не знал правду насчёт Пита с Патриком… Из-под стола выкатилась пустая бутылка, об которую я споткнулся. Скоро у меня там целый склад накопится, что за дурацкая привычка! Я сузил глаза, перевёл взгляд на матрац, задумался, и эта привычка вдруг перестала казаться дурацкой. — Би, — обратился я к Бренни, — ты же ещё готовишь тортики иногда? — Ага, — гордо ответил мой мальчик, и я умилился, вспомнив, какие это чудо готовит вкусные тортики и как любит ими со всеми делиться. Очень хотелось бы кушать с ним тортики, кормить его с ложечки, говорить ему, что он слаще всех тортиков, вместе взятых, и жить счастливо, но вместо этого я жру спирт и иду ко дну. Наивная милая детская сказочка про счастливую жизнь под радугой вместе с самым любимым мальчиком навсегда останется в моих мечтах, а жить я буду здесь, в суровой взрослой реальности, вдыхая дым и ширяясь. Так странно, все такие взрослые, но едят цветные таблеточки, чтобы посмотреть мультики и увидеть свою идеальную сказочку во время прихода. — У тебя осталась фольга? — прямо спросил его я, и он тут же просёк фишку, криво ухмыльнувшись. Как глупо я поступаю, он же захочет ко мне присоединиться, а я не хочу, чтобы эта дрянь портила его здоровье! Отступать уже некуда — Бренни метнулся к шкафчику с посудой и достал фольгу, судорожно отделив её от рукава для запекания. Мозг протестует, а руки делают. Я вырезал в бутылке отверстие, достал заначку, на ходу раздумывая, выкурить ли сейчас всё или сэкономить, оставив на потом. Я сделаю всё, всё, что угодно, лишь бы сохранить это состояние, лишь бы избавиться от боли хотя бы на пару часов! — Предвижу очень бэд трип, — радостно пролепетал Бренни, пихая фольгу в бутылку рваными нетерпеливыми движениями. Он будто давно этого хотел, причём ещё больше, чем я. Я не уверен, хочу ли я этого или нет — просто это кажется единственным выходом. Вот есть у меня дурь — и я её курю, потому что выбора больше нет, потому что ничего больше не остаётся. Чувствую себя отпетым наркоманом, и, самое страшное, думаю как он. Мама и сестра надавали бы мне по шее, если бы узнали. Хотя, нет, не надавали бы — они бы расстроились, поплакали бы, обняли бы, попытались бы понять. Я просто убеждаю себя, что надо мной кто-то стоит, что у кого-то всё под контролем, что кто-то одёрнет меня, потянет назад, когда я буду стоять у пропасти. Есть тот, кто держит меня под контролем, но он тоже не дал бы мне по шее. Если бы Бренни узнал, что я стал наркоманом, он бы тоже обнял, успокоил, поплакал бы, попытался бы понять. У меня есть полная свобода саморазрушения, и никто не посмеет отнять у меня это право. — О, фак, аж в животике закололо! — блаженно произнёс Бренни, сделав первую затяжку. Он, наверное, не думает о том, о чём думаю я. Надеюсь, он никогда не будет думать о чём-то подобном. Надеюсь, ему никогда не будет больно. Я молчу. Затягиваюсь молча, выдыхаю молча. Никто не отнимет у меня право на саморазрушение, и это прекрасно. Свобода — это прекрасно. Ничто не способно отобрать у меня свободу, кроме любви. Она меня связала, обезоружила, заткнула и оставила умирать. Вся эта дурь, все эти бесконечные реки вина — это всего лишь способ вернуть свободу. — Ну что, как тебе? — пьяно пробормотал Бренни, в экстазе развалившись на кровати. Отворачиваюсь и делаю очередную затяжку, чтобы лишний раз не провоцировать своё больное воображение. Наверное, мне уже хватит. Здорово, что я так легко могу остановиться. До наркомании ещё очень далеко, хотя я уже ловлю себя на мысли, что не боюсь стать наркоманом, то ли потому что обладаю стойким самоконтролем, то ли потому что это не так уж и страшно. При слове «наркоман» в голове почему-то сразу всплывает скрюченное измождённое существо с серой кожей, огромными безумными глазами и желанием убивать. Общество тут же начинает с отвращением плеваться, нарекая наркоманов животными, ведомыми ломкой и безграничной тупостью. Никто почему-то никогда не думает, что наркоманами становятся от недостатка любви. — Когда я под кайфом, всегда кажется, что я в раю, — счастливо пролепетал мой мальчик.- Почему нельзя всегда быть под кайфом? Я бы подарил тебе этот рай, если бы мог, я бы душу за это продал, если бы знал, что для тебя рай, милый. — Можно, — ответил я, улёгшись рядом с ним и позволив себе прикоснуться своей макушкой к его.- Только тогда рано или поздно умрёшь от передозировки. Никто никогда не задумывается, что все беды от недостатка любви! Представить сложно, насколько меньше в мире было бы страданий, слёз и боли, насколько меньше было бы наркоманов, если бы было больше любви! Те, кто устраивают войны, скупают заводы и акции, умирая под весом собственного золота, те, кто никак не может наиграться и пресытиться — они даже не понимают, что им на самом деле нужно. Звучит примитивно и по-детски, но любовь не купишь ни за какие деньги. Наркотики можно купить, и они лишь слабая её имитация, синтетическая замена. Любовь — самый мощный наркотик, и я всё чётче понимаю, что слезть с него невозможно. — Скорее, от счастья, — задумчиво произнёс Бренни, и сердце едва не вырвалось из груди. Хочется сорваться с места и побежать искать то, что для него рай, но я ведь ничего не найду. У него нет от меня секретов, и если я не узнал об этом раньше, то не узнаю никогда. Наркоманы не хотят наркотиков — они хотят, чтобы боль прекратилась. Я мыслю, как наркоман, потому что я и есть в каком-то смысле наркоман. — О, смотри, у Джоша с Тайлером туса, — Бренни захихикал, показав мне историю из Инстаграма.- Идём к ним? Курить больше не хочется, алкоголь надо экономить, заснуть я не смогу, в холодильнике пусто, а всё остальное так или иначе связано с Бренни. Если можно хоть куда-то убежать, я воспользуюсь возможностью. — Идём, — равнодушно произнёс я, вздохнув, и медленно поднялся с кровати. Мне это нужно. В комнате Тайлера с Джошем много людей, громкая музыка и ещё более громкий смех. А самое главное — там море спирта. хХх — За соседей! — хором сказали выпившие ребята и засмеялись. Они уже полчаса жалеют своих бедных соседей, но громкость не убавляют. Я с удовольствием чокаюсь и снова тону в вине. Всегда гордился тем, что могу долго не пьянеть, но сейчас это скорее недостаток. Бренни мило болтает с каким-то парнем, даже не флиртует, а просто болтает, но меня всё равно разрывает на части! Куда подевалась та лёгкость, которую я испытывал всего пару часов назад?! Почему мне хочется подойти и оттолкнуть этого парня или просто упасть между ними?! Это ненормально, так быть не должно! — За спирт! — воскликнул я, и толпа восторженно завыла. Если лёгкость не идёт ко мне, я иду к лёгкости. Тост за тостом, бокал за бокалом, и я, наконец, в нужной кондиции. Нет, я вовсе не мертвецки пьян, но серьёзно поддатый. Я начал употреблять слишком рано, и у моего организма выработался иммунитет к спиртному, так что нужное состояние требует усилий. Обычно такой способностью гордятся, а я мечтаю, чтобы меня унесло после первого бокала, и я не распадался на части при виде того, как мой лучший друг целует своего нового знакомого. Внезапно поддатость как рукой сняло, и я мгновенно протрезвел. Оказывается, новый знакомый — не такой уж и новый! — Би…- я ринулся к Бренни, чтобы предупредить его о нежеланном госте, но тот уже изрядно пьян и не способен воспринимать реальность адекватно. Нужно немедленно увести моего мальчика отсюда, пока этот ублюдок Уикс его не заметил! — Хэй, может, забудем то, что было? — услышал я обрывок фразы и тут же понял, что опоздал. — Ну, если ты…- Бренни запнулся, схватившись за голову, и пьяно улыбнулся.- Хорошо извинишься… Нет, мальчик мой, что же ты делаешь! Я сейчас пойду по головам, но не допущу, чтобы тебя затянуло в то же болото! — О, можешь не сомневаться, — заверил Уикс моего бедного мальчика и прижал его к стене, целуя в шею. Тот неловко смеётся и неподвижно стоит, а руки этой мрази тем временем добрались до его бёдер. — Би, — обратился я к моему мальчику, попытавшись оттолкнуть Уикса. Вокруг нас куча людей, но мало кто соображает, что происходит, многие вообще в отключке, хотя по большей части дело в том, что у Уикса высокий авторитет, а Бренни не способен сопротивляться, так что на помощь можно не рассчитывать. — О, смотрите, кто пришёл! — воскликнул Уикс, враждебно глянув на меня. Бренни пьяно захихикал, и я окончательно убедился, что ему пора домой в кроватку.- Присоединишься? — Руки убери! — злобно фыркнул я, сжав руки в кулаки, но этот придурок только хмыкнул. — Детка, ты хочешь, чтобы я убрал руки? — спросил Уикс у почти спящего Бренни, и я ощутил нарастающую панику. Мальчик смог только улыбнуться и покачать головой.- Понял? Он посмотрел на меня с вызовом, а я на него с отвращением. Неужели ему совсем чужда мораль, неужели ему не жалко это чудо, которое надо умыть холодной водичкой и накрыть одеялком?! Конечно нет, ведь ему так нравится чувствовать власть, его так возбуждает слабость и повиновение! — Ничего я не понял! — с презрением выплюнул я и ещё раз попытался оттолкнуть его.- Отпусти его, слышишь! — Не, ну вы гляньте на него — ну принц на белом коне! — хихикает Уикс, прижимая к себе моего мальчика.- Благородный такой, молодец, только вот я ему присуну, а ты об этом только мечтать можешь! Тебе и так никто не даёт, потому что ты унылое закомплексованное говно, а из-за своих принципов тебе даже по пьяни не перепадёт! Я уже поднял пустую бутылку с пола и собрался ему зарядить что есть мочи, но тут Бренни вырвался из его хватки, буквально навалившись на меня, и влепил ему смачную пощёчину. — Слышь ты, хлебальник завалил! — громко воскликнул мой принц, и я еле удержал его от драки.- Это у тебя комплексы, чмо ты опущенное, и, поверь мне, это тебе никто не даст! Девчонки и мальчишки, у Даллона Уикса самый маленький член, который я когда-либо видел! Больше двух раз он не может, а ещё он не прочь воспользоваться вами, когда вы такие бухие, как я, или просто когда ему захочется, и плевать он хотел на согласие! Даллон Уикс — печальное, унылое говно! Слышал, Уикс? Ри — самый чёткий парень, которого я встречал, и тебе до него, как до Луны пешком! Пошёл на хер, чмо! В завершение своей пламенной речи мой котик вылил на бошку Уикса содержимое своего стакана, а потом со всей силы врезал ему между ног, вызвав у публики восторг. Завтра это будет хитом Интернета в пределах кампуса, а сегодня это — большая победа над маленьким мерзким злом. Двухметровый Уикс сложился пополам и стал втрое меньше своих габаритов. Я кратко помахал остолбеневшим от шока хозяевам комнаты и повёл моё сокровище к выходу. Бренни пытается идти сам, но постоянно падает, и ещё немного, и от смешения алкоголя и наркотиков ему станет совсем плохо. — Би, давай я тебя понесу! — взмолился я, и он обнял меня за шею, пьяно улыбаясь. Сердце затрепетало, но сейчас не время думать о его милых ладошках на моей шее и о том, что он сказал обо мне — я мечтаю скорее дойти до нашей комнаты, помочь моему мальчику избавиться от лишнего и уложить его спатки на мягкую подушечку. — Ну, вот мы и пришли, — приговариваю я, поставив Бренни на ноги и дотащив его до ванной.- Давай, Би, нужно попить водички… Не хотелось бы поить Бренни этой дрянью из-под крана, но сейчас нет другого выхода. Бедный мальчик проглотил немного воды, постоял, подумал, и схватился за животик. — Вот так, мой маленький, всё хорошо, — ласково шепчу я, убрав волосы с его лица и удерживая их на затылке. Молюсь, чтобы утром он всего этого не вспомнил… — Боже, Ри, это так мило! — бормочет мой мальчик, откашливаясь, и я осторожно глажу его по голове. Ему снова становится плохо, и мне так хочется его обнять, поцеловать в висок, забрать всю его боль себе! Я чувствую, как он дрожит, вижу, что это не последний раз, но у него почти не осталось сил, а отравы в организме ещё много. — Бренни, миленький, потерпи, — вызываю у него рвоту и продолжаю гладить по головке в надежде, что ему от этого легче.- Всё будет хорошо… Я нежно приобнял его, прижавшись щекой к его виску и едва не прикоснувшись к нему губами. Мой бедный мальчик, почему он постоянно страдает?! — Бренни, — тихо обратился я к нему, погладил по щеке другой рукой.- Ты как? Бренни глянул на меня измученными, полными благодарности глазками, и обессиленно свесил голову мне на плечо. Мне почему-то плевать, вспомнит он об этом завтра или нет — я больше не боюсь себя выдать. Этим вечером я понял множество вещей. — Уже лучше, — пролепетал мой любимый мальчик и слабо улыбнулся.- Ри, спасибо, ты самый лучший… Я осознал, что всё это время я боялся вовсе не разрушить нашу дружбу — я боялся быть отвергнутым. Нашу дружбу ничто не способно разрушить. Да, возможно, некоторое время Бренни было бы неловко, но он бы никогда меня не возненавидел и не отказался бы от меня. — Хочешь спатки? — ласково произнёс я, нежно улыбнувшись, и счастье заполнило чёрную дыру внутри. Бренни хихикнул, закивав. Я погладил его по головке, помог подняться и повёл к кровати. Я понял, что сам выбираю, какой может быть любовь. Да, она бывает жестока, но я могу превращать боль в стихи и музыку, в заботу и нежность, пусть и дружеские. Мои слова и прикосновения не вредят и не ранят Бренни — они делают его счастливым, а когда счастлив он, счастлив и я. — Хочешь водички? — предложил ему я, и он кивнул, слабо улыбнувшись. Когда Бренни осушил чашку и плюхнулся на подушку, я вытер слюну с его щёчек и подбородка салфеткой и налил ещё воды, положив рядом с чашкой таблетку от головной боли и поставив тазик на пол. Наконец-то моему мальчику тепло и хорошо, наконец-то он улыбается! Только ради этого уже стоит жить, ради его улыбки, его счастья. Я никогда и ни на что это не поменяю. — Ри, спасибо тебе, — едва слышно произнёс Бренни, почти засыпая. Я захихикал и снова погладил его по волосам. — Хэй, ну ты что, — так же тихо ответил я, разглядывая алый кулончик.- Я же твой лучший друг, чувак. — Да, самый лучший друг, — подтвердил Бренни, невесомо погладив меня по ладони и потёршись об неё щёчкой так, что она оказалась совсем близко к его губам.- Самый-самый лучший… Мы снова встретились взглядом, и я заметил в его бездонных карих глазках кое-что, кроме благодарности. Нежность. Безмерная, бесконечная нежность. Я словно увидел отражение своей души в его глазах. Он пьян, всё ещё пьян, он просто пьян… — Ты правда самый лучший, Ри, самый лучший во всём мире, — пробормотал Бренни, и я почувствовал, как его пальчики заполнили расстояние между моими.- Я люблю тебя, Ри… У него больше нет сил говорить и даже просто смотреть на свет, поэтому я накрыл его одеялком, ещё раз погладил по головке и пожелал спокойной ночи и сладких снов. Он пьяный, просто очень пьяный, и утром ничего не вспомнит. Он пьяный, и я пьяный, мы оба пьяны, только я всё помню. Я всегда буду помнить, что бы ни значила эта его фраза. Я всегда буду рядом, пусть и в качестве лучшего друга. Я всегда буду любить его, безмерно и бесконечно.