Безумные фикрайтеры в Подземелье, или как монстров мучают спойлерами

      И мы правда застряли тут на пару дней — один день Фриск восстанавливалась после целой тарелки стряпни Папируса, которую она проглотила так быстро, что не успела даже ничего понять, еще один день мы решили просто прогулять. Так как братья-скелеты теперь наши друзья, они разрешили нам пожить у них. Аня срочно начала проводить кулинарные уроки для Папса, а мы с Сансом стали самыми бесящими существами в Сноудине благодаря каламбурам.       Но вот пришел день, когда пришла пора покидать милый городок. Мы попрощались с Папирусом (старшего скелета мы все равно еще встретим) и хотели было идти в сторону Водопада, но нас внезапно остановил Санс.       — Может, напоследок сходим к Гриллби? Я угощаю, — предложил он. Мы переглянулись.       — Ну давай, — кивнула я, отвечая за всех троих.       К нашему облому, нам опять не хватило места — бар был заполнен монстрами, и свободными остались только два стула. Меня не сильно прельщала идея садиться рядом с тем зубастиком, так что я без комментариев разлеглась на барной стойке.       — Мисс, попрошу вас уйти, — сказал огненный монстр, наклоняясь ко мне. Я даже отсюда почувствовала жар.       — Мистер Гриллби, у вас жена есть? — лениво спросила я.       — Эм… ну да, — непонимающе кивнул владелец бара.       — Так вы ей и дарите горячие поцелуи, а от меня отодвиньтесь, мне жарко.       Как только Гриллби выпрямился, я, стараясь двигаться подобно какому-то простейшему организму, со стоном сползла. Увы, сползла слишком быстро и больно. Проще говоря, упала, уронив вместе с собой еще и Гриллби.       — Санс, если ты ее еще раз приведешь, я заставлю тебя оплатить свой несчастный счет и тебе кирдык!       На несколько минут воцарилось молчание, пока мы жевали теплые бургеры. Санс обильно поливал еду кетчупом, мы же, зная исход событий, от кетчупа отказались и отговорили Фриск. Санс увлеченно рассказывал о своем брате, пока я все пыталась додумать, как же он ест.       — Да, мой бро крут… — вздохнул с улыбкой скелет, прикрыв глазницы (я не хочу задумываться, как он это сделал).       — Санс. Я тут вспомнила… — вдруг сказала Аня. — Вы с Папирусом скелеты. Скелеты, полностью соответствующие человеческим. Это значит, что вы были людьми, не так ли? Монстры говорили, что вы словно появились здесь из ниоткуда — пришли и поселились здесь. Не пришли ли вы с Поверхности, как и мы?       Санс внезапно помрачнел, даже его улыбка стала не такой пофигистически-ленивой.       — Это не важно. Мы с Папирусом мало что помним из нашей жизни до переезда в Сноудин. Ну и ладно — нам и так хорошо, — он вновь сделал свою пофигистическую рожу и облокотился об барную стойку, попивая кетчуп.       — Да как ты вообще пьешь?! — не выдержала я. — Куда все это стекает, а ну признавайся!       — Маааагия…       Случившееся дальше заставило меня судорожно пытаться прокашляться. Дверь с грохотом распахнулась, а за ней обнаружилась облаченная в стальные доспехи рыбоподобная глава Королевской стражи, а именно Андайн. Не глядя на собравшихся, она заорала:       — Король Асгор идет!! Все ведем себя естественно!       Едрить твою налево! А это нежданчик…       Без комментариев Аня вылетела в открытое окно, судя по звукам, мягко приземлившись. Мы с Фриск стали озираться в поисках укрытия, и на это у нас было ровно две секунды, пока Андайн не посмотрела в нашу сторону. Мелкая быстро нырнула под один из столиков, но что же делать мне?!       Время словно замедлилось, позволив думать быстрее. Куда же, куда же…       Я подлетела к пожарной двери, однако я не пожар, а потому войти не могу. И в самый последний момент я, уже чуть ли не рехнувшись от отчаяния, запрыгнула на стоявший у стены возле двери шкаф. Потолок в баре был достаточно высоким, так что я довольно комфортно разместилась, загородившись большой картиной, что стояла на шкафу. К счастью, дубовая мебель была достаточно крепкой и могла выдержать мой вес.       Андайн быстро встала рядом с одним из столиков поближе к Гриллби и выпрямилась, глядя вперед. Прямо за ней влетел запыхавшийся Папирус, а через десять секунд тяжелые шаги заставили меня высунуть любопытный нос из-за картины.       Король Асгор шел уверенно и твердо, во всем своем королевском одеянии — фиолетовый плащ с золотыми наплечниками, нагрудник в виде части руны Дельта, небольшая корона с драгоценным камнем.       Я чуть не захохотала, увидев, как все выпендриваются. Неопрятные бомжеватые монстры на стульях выпрямились и с пафосом продолжили пить, один из псов явно стал одерживать победу в игре в покер с самим собой, а Папирус поставил одну ногу на свободный стул и приложил руку к груди.       — Рад видеть вас, друзья, — улыбнулся Асгор, мигом сгоняя с себя образ мрачного и сурового владыки и превращаясь в общительного и улыбчивого (пусть улыбка и выглядела жутковатой из-за клыков) монстра. — Все ли у вас в порядке?       «Настоящий король», — подумала я. Он монарх, но добрый и хорошо знаком даже с простыми жителями дальних частей Подземелья.       — Так точно, Ваше Величество, — ответила Андайн твердо, однако на ее лице все же мелькнула улыбка. — А все ли хорошо у вас?       — Да, я всего лишь направлялся в лавку, чтобы купить удобрений, — кивнул король. — Решил размять лапы. Однако, к кажется, я забыл, где она находится. Не мог бы кто-нибудь показать мне дорогу?       — Я покажу вам, король Асгор! — вызвался Папирус и, не переставая пафосно стучать сапогами по деревянному полу, подошел к королю. Да, уводите его поскорее, а то я скоро грохнусь отсюда…       Взглядом я выразительно показывала Сансу и Гриллби, что пора бы и Андайн уходить. Хозяин бара очнулся первым, уже когда скелет и Асгор покинули помещение.       — Кхм, госпожа Андайн, прошу покинуть помещение, если вы не собираетесь ничего покупать — гремение доспехами и размахивание копьем в баре в час-пик не очень понравится моим клиентам.       Глава Королевской стражи моргнула, затем кивнула.       — Без проблем.       Когда она, поправив покосившуюся дверь, вышла, я облегченно сползла на пол.       — Я вам по гроб обязана, — выдохнула я.       — Лучше помогай своей подруге, — Гриллби указал на вылезающую из сугроба Аню.       — Упс.       — В-в-в Х-х-хотл-тленде меня ч-что, н-на лаву по-поманит? — шепнула она мне, влезая обратно через окно.       — Конечно!       Как бы мы ни пытались уговорить только вылечившуюся Фриск остаться еще на чуток, все же пришлось двигаться дальше. Санс и Папирус махали нам костяными ладонями на прощание, кажется, у высокого брата Санса скатилась скупая слеза из глазниц, и в какой-то степени мне даже стало жалко их. Но мы должны были идти дальше, иначе не видать нам родного дома и компьютеров с Великим и Ужасным ЯЛХП 4. Я точно не знала как назвать эту часть заснеженной локации, отдалявшейся от основного городка куда-то в ледяную реку. С каждым нашим шагом становилось все холоднее, а снег под ногами постепенно превращался в голубой лед. Ну вот мы и дошли входа в Водопад, где в точно такой же будке, где обычно и сторожил костяной комик у Сноудина, нас поджидал Санс. Рядом с ним стояли Монстренок с желтым цветом кожицы и длинным хвостом.       — Хэй, давайте потусуемся как-нибудь еще раз! — крикнул нам скелет вдогонку. Внезапно я вспомнила об одной вещи.       — Эм… Фриск, — сказала я, поворачиваясь к девочке. — Видишь ли, нам с Аней нужно кое о чем поговорить с Сансом. Мы совсем забыли об этом раньше, а сейчас вот вспомнили…       — О чем? — спросила Фриск, хлопая глазами.       — Это… не думаю, что тебе обязательно присутствовать…       — Это о видах кетчупа! — нашла выход Аня. — Видишь ли, мой папа — большой ценитель кетчупа, и я хотела бы спросить Санса о том, сможет ли он потом достать нам один редкий вид томатов…       «Ну и выкрутилась», — усмехнулась я про себя, но виду не подала и активно закивала.       — Так что можешь подождать нас здесь? Это займет немного времени, поговоришь пока с Монстренком? Кажется, он очень доволен тем, что видел Андайн.       — Хорошо, — дружелюбно улыбнулась Фриск.       Как только мы подошли к Сансу, который уже успел задремать, тот резко проснулся.       — А? Что такое, дамы? Мне казалось, вы ушли.       — Санс, видишь ли, нам нужно поговорить, — сказала Аня полушепотом. — Наедине.       Скелет несколько секунд внимательно смотрел на нас, словно пытаясь по глазам понять, о чем же пойдет речь, но все же кивнул.       — Тогда я знаю неплохое местечко.       Он щелкнул пальцами, и мы внезапно оказались в небольшой пещерке. Воздух был влажным, по стенам стекала вода. Возле наших ног бежала маленькая речка со слабо светящейся водой, в которой плавали малюсенькие рыбки. Царила тишина, нарушаемая лишь плеском воды.       — Ну? Что такое? — спросил Санс, присаживаясь на камень. Мы сделали то же самое.       — Мы знаем, что ты знаешь о временных линиях, — первой сказала я.       Санс сделал вид, будто поднимает несуществующие брови.       — Вот как… и откуда?       — Эм… ну как объяснить. Короче, мы из другого мира. Не другого таймлайна, а другой вселенной. В ней есть компьютерная игра…       — «Undertale». И она о Подземелье, — вздохнул Санс, закончив за меня. Он, кажется, совершенно не был удивлен фактом существования других реальностей.       — Что?       — Думаете, я такой дурак? Я слышал, как вы часто шептались друг с дружкой о каких-то путях Геноцида и Пацифиста, о Хотленде и о нашей бывшей королеве Ториэль. Называли это прохождением. Говорили о Подземелье, как об игре.       Я сглотнула.       — Да… Да, Санс, — я постаралась держать себя в руках, надеясь, что выгляжу не слишком перепуганной. Сейчас идея о том, что все нужно рассказать Сансу, казалась необдуманной и бесполезной. — Мы из другого мира, в котором существует такая игра. Так вот, в этой игре… мы можем играть за Фриск, управлять каждым ее шагом, выбирать, что она сделает и скажет. Пощадит или убьет, станет другом или врагом, спасет Подземелье или опустошит его…       Рассказывали мы достаточно долго, умалчивая лишь о Геноциде. Не хотелось тревожить Санса, поэтому мы сказали, что проходили лишь пути Пацифиста и Нейтральный, а о Геноциде знаем с рассказов других игроков. Такой трусливый поступок ради сохранения уважения и хорошего мнения Санса…       Под конец скелет прикрыл глаза.       — И зачем вы все это мне рассказываете?       — Просто… думаем, что тебе лучше знать. А еще мы хотим извиниться за те несколько сбросов, что делала Фриск. Они были необходимы для нашего выживания, надеюсь… ты понимаешь.       — Я прожил тысячи таймлайнов, — тихо сказал скелет внезапно севшим голосом. — Тысячи и тысячи раз, и каждый раз я не знал, как же остановить эту бесконечную череду. Флауи убивал всех. Флауи щадил всех. Флауи убивал одних, а других оставлял в живых. Я чувствовал, что вот-вот сойду с ума… но тут появились вы. Откуда мне знать, что вы или Фриск не решите, как и этот бездушный цветок, вновь переиграть?       — Ниоткуда, — тихо выдохнула Аня. — Мы не будем давать обещаний за Фриск и за себя. Ты прав, мы не понимаем, каково это — все время жить одним днем, нести это бремя собственной памяти, пока другие все так же беспечны и наивны, ни о чем не подозревая. Но мы лишь хотим вернуться домой, нам еще слишком рано отправляться на тот свет. Прошу, простишь нас, если будет еще несколько сбросов?       — А что мне остается? — выдохнул скелет и усмехнулся. — Ладно, малая наверняка ждет вас. Пойдем.       Фриск ждала нас на том же месте, где мы ее и оставили. Увидев нас, она улыбнулась.       — Ну наконец-то! Я уже заждалась вас. Ну что, вперед?       Я еще раз посмотрела на Санса.       — Вперед.       Пока мы шли, я с горечью думала о Сансе. Мне было стыдно за ложь. С одной стороны, мы просто не все рассказали, а это был вынужденный шаг, но все же мне казалось, что это неправильно — скрывать от Санса то, что ему придется пережить. Я уже представила себе его взгляд, когда он узнает о предательстве.       В голове вновь всплыли слова Ториэль перед смертью, когда я решительно нажала на кнопку «Битва» — она продолжала заботиться о Фриск. Даже рассыпаясь в прах, она сохраняла улыбку на лице. А Папирус продолжал верить, что человек сможет стать лучше, если постарается — как же он ошибался…       В голове мелькнула мысль о том, что я готова остаться в этом мире навечно, лишь бы не проходить Геноцид. Не возвращаться домой, зная, что Подземелье засыпано прахом.       Невеселые мысли были прерваны догнавшей нас крольчихой из лавки Сноудина. Та запыхалась, но все же добежала до нас.       — А я уж боялась, что не догоню вас, — пропыхтела она. — Вы… забыли вещи в карманах тех лохмотьев…       — Что? — недоуменно спросила я. Насколько я помнила, в моих карманах не было никаких вещей.       — Я нашла среди одежды ваши старые вещи, — начала объяснять торговщица. — Думала, вы их забрали с собой, а они там. В карманах были эти штуки.       Она разжала лапу. В ней были две небольшие, не больше трех сантиметров в диаметре сферы, каждая нанизана на золотую нить. Они блестели в слабом свете грибов, и оба разных цветов — один был фиолетовым и напоминал жадеит или чароит, а другой был оранжевым и был похож на сердолик. Они были идеально отполированы, так, что в них можно было увидеть свое отражение. Весьма странное украшение — носить такое на шее не очень-то удобно, да и тяжело для шеи.       — Но это не наше, — возразила Аня. — Должно быть, это ошибка.       — Нет, это было у вас, — замотала головой крольчиха. — Возьмите, мне чужое добро не нужно.       Пришлось взять. Да мы и не против были, уж больно нас очаровал этот блеск.       — Красивые, — заметила Фриск. — Где вы их купили?       — Да они правда не… — продолжала говорить Аня, но я вовремя пихнула ее в бок.       — Подарок родителей, — закончила за нее я.       Я взяла себе оранжевый, он мне нравился больше — его теплый блеск, ярко-оранжевые полосы и сочетание с золотой нитью. Взяв камень в руки, я поняла, что он гораздо легче, чем кажется — почти не ощущается. Аня взяла фиолетовый и повесила себе на шею.       — Может, пригодятся, — объяснила она. Я кивнула, Фриск смерила нас подозрительными взглядами. И мы продолжили путь.       Кто бы мог подумать, что побеги от Андайн будут такими тяжелыми! Мы раза три прятались в кустах, и один раз она все же заметила нас — тогда мы чуть чудом не сорвались с обрыва, Аня благополучно оказалась сбита с ног потоком воды, в меня чуть не угодило копье, а Фриск почти попалась, но мы вовремя затащили ее в небольшую пещерку — там мы и укрылись, пока разъяренная глава Королевской стражи оглядывалась в поисках только что пробегавших детей.       Андайн прошла мимо. Только сейчас я поняла, что мое сердце колотилось, как бешеное. Казалось, камень на моей шее пульсировал, словно отдельное сердце, в такт моему. Нет, бред — камни не могут пульсировать…       Мы промокли насквозь, и казалось, нам сейчас холоднее, чем в Сноудине. Однако мы продолжали идти вперед, не теряя решительности.       Вдруг я увидела знакомое место. Здесь была развилка трех дорог — с одной стороны мы пришли, другая тропа вела вперед, а третья — налево. И в центре образовавшегося коридора был высокий валун, за которым пряталась … как же ее там звать? Шайрена, точно!       Пережив звуковую атаку и успокоив нервную певицу, мы пошли вперед, к статуе, что одиноко стояла под дождем. Фриск с сочувствием и еще каким-то странным выражением посмотрела на статую, словно подумав, что это настоящий монстр. Она осторожно прикоснулась к каменной щеке.       — Дождь идет, — заметила Аня. — Я вижу там подставку для зонтов. Сейчас принесу, пока мы окончательно не простыли.       «Неплохо выкрутилась», — подумала я. Спустя минуту Аня вернулась с красным зонтиком, который передала Фриск.       — Мне кажется, ему неприятно мокнуть под дождем, — тихо сказала Фриск. Она осторожно вставила рукоятку зонтика в каменную лапу. И спустя несколько секунд послышались первые нотки.       Тихая, невероятно мелодичная и прекрасная в своей простоте мелодия. Музыка, погружающая в воспоминания, что принадлежат даже не мне — мысли о прошлом Азриэля и Чары, о том, что все могло бы быть хорошо… если бы не Чара. Она хотела как лучше для монстров, но вместо этого так случилось, что вслед за ней погиб и Азриэль, и все Подземелье было погружено в скорбь, отголоски которой можно услышать и сейчас.       Музыка продолжала литься из музыкальной шкатулки, что была спрятана в статуе, отдаваясь эхом в темных коридорах и сверкая в кристаллах. Мы стояли, погрузившись в свои мысли, и никто не проронил ни слова. Лишь спустя несколько минут мы все же очнулись.       — А давайте посмотрим, что в той комнате слева? — предложила Фриск. Мы кивнули. Я уже знала, что нас там ждет — одна из моих любимых загадок, загадка с пианино.       — Навязчивая мелодия отражается эхом в зале… хотите подыграть? — пробормотала Фриск, читая табличку. — Первых восьми будет достаточно.       И правда, я слышала тихую, отраженную эхом мелодию, что продолжала играть, словно решив восполнить то время, что она не могла звучать из-за залившей шкатулку воды.       — Я в пианино полный профан, — сразу сказала Аня. — Фриск, подыграй-ка.       — Ну… я не очень хорошо играю… — смутилась девочка, но все же подошла и положила руки на клавиши. Первая нотка попала в такт, вторая — и так далее. Потом вдруг раздался странный звук, и в одной из стен появился проход.       — Сколько же загадок в этом Подземелье? — пробормотала Фриск. Мне хотелось ответить, но я понимала, что это лишь вызовет еще большие подозрения. Потому мы просто вошли в комнату с Таинственным Артефактом.       Как только Фриск попыталась коснуться таинственной сферы, излучавшей мягкий свет, рядом вдруг появилась Надоедливая Собака. Я опять вспомнила монолог этого собакена про милосердие и то, как он отправил нас сюда.       Собака смотрела на нас маленькими черными глазками. Мы смотрели на нее, когда она вдруг подскочила к Артефакту и каким-то образом запихнула его себе в пасть.       — Класс, — первой отреагировала Аня. — Он съел этот шар.       — Псина, иди сюда! — гаркнула я, даже грубо швырнув в бога этого мира палку. Тот зарычал на меня, оскалив короткие белые зубки, которые при желании Тоби могли запросто стать размером с акульи. А потом его словно и не было — пуф! — испарился. И то ли мое воображение заработало, то ли разработчик шепнул мне на ухо: «Я принимаю только косточки».       Инициатива надавать Тоби по заднице улетучилась мгновенно.