Безумные фикрайтеры в Подземелье, или как монстров мучают спойлерами

      Я проснулась в полутьме, сразу окунувшись с головой в пучину звуков. Сперва таких приглушенных, словно я находилась в звукоизолированной камере. И меня тотчас сильным рывком выбросило из тишины, оставив на растерзание громким восклицаниям и реву пушек. Прилипшие ко лбу волосы мешали что-либо разглядеть и в без того заполненном пылью помещении, но я точно осознавала, что вибрации по полу вплоть до трещин и сильных толчков, дело мощных сорняков Флауи, вырвавшихся из-под земли сквозь раскаленные камни и лавовые реки… и как у него получается выдерживать такую температуру? А еще я видела лежащую на земле Аню… и Бессмертную Андайн. С сверкающим алым сердцем на груди, с зеленым глазом и внушающим синим копьем, полностью облаченную в броню и готовую навалять тумаков стоявшей напротив Фриск.       С трудом встала на ноги, качалась из стороны в сторону и пыталась сообразить, что же теперь делать. Папирус и Меттатон не смогут в одиночку справиться с Флауи, Санс совершенно беспомощен, Альфис и Догами в отключке. А Андайн занята нашим Ангелом Смерти. Собрав волю в кулак, я кинулась на подмогу истекавшей кровью Ане. Оттолкнулась ногами от пола, перепрыгнула сцепившихся в схватке воительниц и взяла за плечи приподнявшуюся Аню. В воздухе блеснули голубые искры от копья.       — Знаешь… меня всегда поражало… как мы находим такие неприятности на свои задницы? — с трудом выговорила Аня, отплевывая кровь.       — Магия, — искренне ответила я и, посчитав должным отшвырнуть Фриск в стену, чтобы дать Бессмертной Андайн еще немного навалять этой малявке, а далее ввести её в сон, кинулась с подругой через падающие на нас лозы. Сейчас можно убить Фриск, чтобы раны Ани зажили, вот только придется заново ждать все эти дни. С другой стороны, оно и к лучшему — заранее предупредим друзей о Флауи, еще тщательнее исследуем тайник…       Путь нам перегородила сетка из ядовито-зеленых лиан. Я почувствовала, как под ногами земля дрожит, покрываясь кривыми узорами. В спину мне залетела костяная тушка Папируса, и при ударе головой взор заполонили стайки мошек. Над ухом раздался оглушительный крик Меттатона и треск металла. И больше я не чувствовала под собой земли.       — Так-так-так… кто тут у нас? Последние монстры, находящиеся вне бункера, и два человека! — Маленький цветочек Флауи, возвышавшийся на обломках упавшей крыши, был явно рад очередной встрече. — Последнее слово?       — Не трогай человека! — воскликнул разгневанный Папирус, задрав руку вверх — град из блестящих синих костей полетел на окружившие меня сорняки и, непосредственно, самого Флауи. Санс сжал челюсти и сжег окутавшие его обручем растения, после чего приземлился рядом с братом. Гастер-бластеры заискрились, пустые глазницы наполнились белым светом — БАХ! Ослепительные лучи снесли половину стены, подожгли заполонившие лабораторию джунгли. И один из выстрелов угодил прямо в самонадеянный цветочек…       Фриск вырвалась из стальной хватки Андайн, вонзив осколок стекла ей прямо подмышку. Противницу это никак не коробило, и она без особых усилий зацепила девочку за шиворот концом копья и вознесла над потолком. Андайн стремительными прыжками рванула за ней. Меттатон и проснувшийся Догами не раздумывая бросились за ними. Я не видела, что происходило вне стен лаборатории, зато осознавала, что там происходят что-то жуткое.       Я стояла над тем, что осталось от Флауи. Угольки, сухие листья, черная отметина на полу. Видимо, даже Санс не ожидал, что такая никчемная случайность подведет итог жизни бывшего принца Подземелья. А ведь мы могли его спасти, помочь вернуться в свою старую форму. Альфис наверняка нашла бы способ.       От раздумий меня отвлек приглушенный стон Ани, лежавшей на полу. Папирус медленно вытаскивал кусок стекла из плеча девушки, пока Санс старался потуже завязать рану шарфом брата и другими тряпьями. А Королевская ученая все лежала на полу, не шевелясь. Послышался новый грохот, я видела за разбитым окном как пролетела над огненной рекой Фриск. Её нельзя убивать сейчас, иначе Флауи вернется. Её нужно усыпить. А для этого нужна Альфис.       — Санс, живо в Сноудин, — скомандовала я, доверившись возникшей в голове идее. — Меня, себя и Аню. Я знаю того, кто мог бы помочь ей. Быстрее!       Скелет недоверчиво блеснул глазами.       — А как же Альфис? — хмыкнул он, словно позабыв о раненой. — Мы не можем её здесь бросить.       — Фриск ей пока не навредит, тем более — Папс рядом, — скороговоркой выговорила я и даже не заметила как стояла уже на холодном снегу.       Виды оранжево-красных скал и шипящих горячих рек сменились мертвой тишиной льда и падающих снежинок на фоне зимнего леса. Голова сильно закружилась от резкой смены температуры. Яростный жар словно выплюнул меня в холодную глушь. Я подняла Аню на спину и кинулась по знакомому направлению. Санс — за мной. У обрыва, на котором когда-то проживал огромный олень с листьями на рогах, а на скалистых стенах этого места располагались огромные темные дыры для слежки из недр горы, там мы нашли открытый после прохождения Пацифиста ход. Тьма поглотила нас, и я ринулась вперед. Я чувствовала, как Аня слабела у меня на спине и дрожала от каждого прикосновения горячих капель крови до пальцев. Пол и стены были сделаны из голубого, светящегося лазурита, было немного скользко. А еще пахло солью. У двери в тайную комнату был ковер черной травы, на которой росли светящиеся грибы.       — Пришли? — поинтересовался скелет, оглядываясь.       — Да.       Санс требовательно постучал в дверь. С той стороны послышался недовольный лай.       — Тоби! Открой! Пожалуйста! — воскликнула я. — Срочно! Экстренная ситуация!       Нет ответа.       Я бережно положила Аню на землю и силой вышибла дверь. Да, комната ни черта не изменилась — квадратное сине-голубое помещение с ковриком цвета морской волны, компьютер на маленьком деревянном столике, веревка в углу и дырявая ткань, на которой спал милый белый песик. На экране компьютера светилось окно с подобием ВК в Подземелье с целыми статьями из отборного мата и постами с не самым цензурным содержанием. Как там в игре было? «Видимо, этот пес делает много плохих постов в сети. Перевод текста в речь включен. Похоже, когда пес гавкает, все «гав» переводится в плохие посты».       Я перешагнула порог, повалив Аню на коврик. Тоби Фокс зафыркал при виде нас.       — Какого черта ты выломала мою дверь?! — прорычал тот, вздыбил шерсть. — Не видишь, я сплю… Ой!       Он перевел глаза на кровоточащую рану на плече моей подруги.       — Поможешь — и мы тебя больше не потревожим, — сплюнула я. — Пожалуйста.       Санс уже дрожал от офигевания. Видимо, происходящее ввергло его в шок. Всем знакомая Надоедливая Собака умеет говорить, имеет собственную комнату, да еще и имеет какую-то игру с изображением Флауи в углу. Сам Тоби испепеляюще посмотрел на меня.       — Что, слабо просто вернутся на точку сохранения? — ухмыльнулся пес. — Читерить решила?       — Скорее уж, ломаю игру, — пожала я плечами, поглаживая еле дышащую Анну по голове. — Мы уничтожим Фриск уже без всяких возвращений в прошлое. Но хватит медлить! Просто помоги ей!       Тоби оскалил зубы, но спорить не стал. Его шерсть покрылась тонкой, радужной пленкой, передние лапки он положил на рану девушки.       — Бегите, пока я не передумал. Вы и так дел натворили.       Кости пальцев Санса подобно когтям сомкнулись на моем локте, и вместе мы снова перенеслись на развалины лаборатории. Альфис сидела на полу, нервно перебирая какие-то шприцы, и вставляла в пистолетик дротики со снотворным. Папирус, нависший над ней, с готовностью оглядывался по сторонам. В его руке синим пламенем горела толстая и длинная кость с заостренным концом. Снаружи все также гремели выстрелы и рычал Догами. Не думала, что Фриск будет так долго держаться.       Я со всех ног кинулась в нашу комнату, чтобы забрать тетрадки с шифрами. Нутром чувствовала, пригодятся.       — Тебе придется многое мне объяснить, — раздался за спиной голос Санса. Не оборачиваясь к нему, я коротко ответила:       — Знаю.       Уже через несколько минут я вернулась с разорванными в клочья листами. Чудом разобрала их в кулак среди обломков и пыльного занавеса, собрала их по кускам… ну, все, что нашла, так как медлить было нельзя. Я снарядилась рюкзаком и положила туда все необходимое, после чего кинулась к друзьям.       Мы перебрались на крышу, помчались по плоской, металлической кровле, вибрирующей от нашего веса, и тотчас перепрыгнули на красную и шипящую от столкновения с кожей и чешуей скалу. Я стиснула зубы, вспомнив, как это больно — ожоги на руках. Мы поползли вверх, в надежде добраться до места схватки Андайн и её спутников с Фриск — там, где разгорелся первый раунд, сейчас фонтанами плескала лава, синие волны света на фоне алых вершин вулканов слепили глаза.       Подобно змее Фриск извивалась на земле, а потом с ловкостью мартышки подпрыгивала и уворачивалась от новых выпадов. Если в бою она конкретно уступала Андайн, то в изворотливости она была куда-более пригодна. Я видела, как рыба-воительница с каждым ударом выдыхалась. Много сил, а тяжелая броня и непригодный климат обременяли её. Меттатон… он просто валялся под ногами Андайн, глаза его погасли, пушка и нога — валялись где-то на берегу лавовой реки, спускавшейся вниз по течению с горы. Догами стоял за Фриск, готовый нанести очередной удар, но лапы его уже дрожали и не держали владельца.       Папирус схватил Альфис за хвост и затащил за груду булыжников.       — Санс, бластеры наготове, защищайте нашего заветного снайпера, — натянуто улыбнулась я, глядя на Альфис. — Не промажь, пожалуйста, а иначе не видать тебе больше Андайн.       Королевская ученая сейчас казалась еще более напуганной и маленькой, чем раньше. Лапки, в котором она держала пистолет с прицелом, тряслись от то ли нетерпения наконец усыпить Фриск, то ли от страха. Папирус, положил свою единственную руку на плечо ученой, кивнул. Я сжала кулаки, ринулась на девочку, прижавшую Андайн уже к самому краю.       — Фрииииск! А, Фриск! А что насчет матча-реванша?! — захохотала я, размахивая руками. — В прошлый раз ты меня победила и связала, теперь мой черед!       Какой-то странный вид оружия, похожий на стеклянное двухстороннее лезвие и явно взятое из лаборатории, полетел на меня. Крутясь в воздухе, он отдавал отблесками золотых лучей от бурлящей лавы, вибрировал от сильного жара. И если от первого броска я увернулась, то вряд ли ожидала, что в запасе у неё окажется еще два стеклянных кинжала и целый арсенал из взрывоопасных семян Флауи… Видимо, когда я была в отключке, её на славу вооружили.       Догами вырос за спиной девочки, с собачьим лаем вонзив конец пики в плечо Фриск.       — Стреляй!       Маленькая пуля с иголкой на конце просвистела перед моим лицом и полетела в жертву. Казалось, победа за нами, но… Семечко упало прямо под лапы державшего Фриск пса, и в этот момент все рухнуло. В прямом смысле, земля грохнула под Догами и Фриск, и оба исчезли в дымящейся дыре. Огромная трещина прошла под нами, кусок скалы, на которой мы стояли, словно сухарь хрустнул и откололся. Андайн издала пронзительный вопль и исчезла вслед за сражавшимися. И без того испуганная Альфис взвыла от ужаса, пытаясь вырваться из хватки Папируса, я и Санс со всех ног кинулись к обрыву. Раскаленный камни подняли кроваво-алые, переливчатые оранжевым волны. И усталая, но не сдавшая Андайн стояла на ногах на одном из утопающем камне. На другом, в нескольких метрах, лежал окровавленный Догами, над ним возвышалась изуродованная ожогами Фриск. Все пока были живы.       Бессмертная Андайн подняла копье над своей головой, и лучик синего света вырвался из конца лезвия. Он врезался в толстенную стену из дымящихся от жара камней, взорвал блокаду и дал потокам лавы столбами огня вырваться в реки. Плот Догами и Фриск вознесло огромной волной на несколько сантиметров над воительницей, и тогда она смогла стремительным прыжком оказаться между противницей и псом.       — У нас есть еще снотворное? — выкрикнул Санс Папирусу. Альфис покачала головой, кажется, поняв намек, что еще ничто не кончено.       — Ост-талось… д-две штуки! — заикаясь, проинформировала меня и скелетов ученая, встав на лапки.       Я кивнула Сансу, и мы прыгнули за перемещающимися с камня на камень Фриск и Андайн. Два Гастер-Бластера одновременно выстрелили в лаву, так что очередной осколок отнесло подальше от стайки камней. Они пару раз столкнулись с выросшими словно из-под ало-оранжевых рек скалами, покрутились на месте и поплыли в неизвестном направлении. Сомкнув два стеклянных, но при этом очень твердых, лезвия в крест, Фриск отбила выпад копья. Она было собиралась вонзить клинок в защищенный живот главы Королевской Стражи, но Андайн вовремя подпрыгнула, кувыркнулась в воздухе, не дав ей это сделать. Нога Андайн залетела Фриск в лицо, оставив огромное красное пятно вокруг её глаза.       Мы разделились — скелет полетел на бластере за ними, а я попыталась помочь Догами. Альфис, взвалившая на спину Папируса, кинулась по неровным поверхностям за уплывающими воинами.       Обеими руками остановив борт, я вывалила раненного пса на берег. Сейчас телепортировать его хоть к Тоби или в Водопад, где обязательно нашлось бы что-то обеззараживающее, возможности не было. Впрочем, Догами это было и не нужно.       — Я сам, — сказал он, хватаясь за мое плечо, и приподнялся на сгибающихся коленях. — Спасибо… человек. Я в долгу.       — Пока не убьешь, — отшутилась я. — Ты вроде собирался поточить об меня зубы.       — Этой чести удосужится зло в полосатом свитере! — рыкнул Догами. Он посмотрел в сторону горизонта, пытаясь рассмотреть уносящихся прочь противников. — Нужно их догнать. Но я не смогу — ты иди сама.       — Я как бы и собиралась тебя кинуть здесь и бежать за Фриск.       Перед глазами мелькали шустрые красные силуэты скал, рек, иногда разбавленные отблесками металла от домов и темно-алыми кирпичами стены и мостов. Однажды я и понятия не имела, что мне предстоит и вправду увидеть адское пекло и сердце всей науки Подземелья. По крайней мере, раньше — того Подземелья, мирного и спокойного, дружелюбного и закрывающего глаза на реальную угрозу, которая нависла над монстрами сейчас. Ноги сами несли меня вперёд, я словно в компьютерной игре с очками виртуальной реальности лишь наблюдала от первого лица, как мой персонаж без одышки и малейших затрат сил несётся навстречу Злу. Как очередной квест пройти, задача в котором — дать Альфис выстрелить в Фриск и попытаться дать никому не умереть. Ну, а вознаграждение — ещё пара дней нормального отдыха, а, быть может, даже возвращение домой.       Стоп. Нет, думать о Доме и вправду рано. Если верить Ане… душа Фриск материальная, и мы должны её уничтожить.       Я стёрла под глазами и носом капли пота, подпрыгнула — и с края стайки валунов заметила кратер. Такой же красный, только с прожилками, как у летнего листа — с оранжевыми, как чистое пламя, прожилками. Альфис держала ружьё на прицеле, Папирус с другого края поля был в любой момент вмешаться. Его брат сидел на висевшем в воздухе Гастер-бластере, с неподдельным интересом наблюдая за очередным раундом боя. Теперь, когда никто и не смел даже вмешаться, Андайн и Фриск могли в полной мере насладиться битвой один на один. На синей чешуе главы Королевской стражи сияла пара голубых порезов, а весь свитер её противницы был изодран, что на тельце Фриск остались почти одни лохмотья. Лицо Фриск было залито кровью, и глаза горели красной Решимостью. В обоих руках она сжимала по кинжалу, испачканных пылью Андайн. На её броне было несколько белых отметин, а на голой руке постепенно рассыпался шрам, явно оставленный девочкой.       Фриск взмыла над головой воительницы, выставив лезвия вперёд. Ударом копья Андайн отбросила нападавшую на пару метров, что та кубарём покатилась по шипящей земле. Та никак не отреагировала на ожоги и с воем, присущим лишь отчаявшемуся волку, кинулась на неё. Фриск прошмыгнула под выпадом копья и подмышкой Андайн, после чего оставила на её спине пару семян. Словно два выстрела они грохнули в кромешной тишине, и выдыхавшаяся воительница рухнула на колени.       Со всех ног я ринулась к занёсшей над затылком рыбы кинжал Фриск. Выставила руки вперёд и вцепилась мертвой хваткой в плечи этой маленькой, на вид хрупкой твари. Можно же и просто вырубить её ударом в хребет. Парализует, да и очнётся не скоро. Если, конечно, жить сможет, а новых сбросов я не хотела.       — Отпусти меня! Отпусти, предательница! — визжала она, яростно вонзая, вынимая и снова всаживая мне в плечи и живот лезвия кинжалов. Я не отпускала, возомнив, будто от этого сейчас зависит вся моя жизнь. Хотя, одно ловкое движение Фриск — и лезвие оказалось в груди, прошло через жизненно важный орган, и не беспокоиться больше не пришлось бы. — Ты… просто… дай… мне… убить её!       Так и хотелось ей прошептать самое ухо, после чего клыками оторвать его: «Я уже дала тебе убить одну козу».       — Альфис, не промахнись!       Видела лишь, как через кровавую пелену на меня и Фриск несется дротик, сверкающий словно маленькая звездочка. Тонкая иголочка летела прямо в лицо девочки, и теперь я точно была уверена, что все будет хорошо. Флауи мертв, и не помешает в последний момент, Фриск не выбраться.       А еще бывают такие моменты, когда в последний миг вам всем приходится смачно отсосать у судьбы и удачи, так как им просто нравится издеваться над вами, а уж тем более — наблюдать, как добыча ускользает из рук. Я чувствовала, как к моей кофте прицепилась пара семечек, после чего, изловчившись, Фриск подогнула ноги и с силой ударила меня затылком в грудь. Сперва я не могла дышать, а потом… потом просто осела на землю от очередного удара, уже в челюсть. Никогда бы не подумала, но пора всерьез задумываться, не из стали ли собрали череп этой… уже терминов не подберу.       Фриск освободилась, и я больше ничего не видела. Сперва меня отнесло куда-подальше, потом я чувствовала удушливый жар под головой, такой жидкий, словно вода. Видимо, я оказалась у самой кромки лавы от ударной волны. Я подняла голову, оглушенная села на жарящую ноги каменную землю, и наблюдала, когда, конечно, и зрение ко мне вернулось, как Андайн и Фриск снова сошлись в схватке. С воздуха посыпался дождь из выстрелов бластеров, Альфис, судорожно дыша, пыталась прицелиться в Фриск. У нас оставалась последняя попытка, так как прошлая, вторая, снова торчала в земле. И почему только удача так благосклонна к ней?!       С нечеловеческим ревом Фриск начала наносить удар за ударом по Андайн. Уворачиваясь, перескакивая за её спину и парируя удары противницы, воительница все равно попадала под раздачу. Фриск была словно взбешенная собака, изглодавшая, натренированная охотница. Её движения отнюдь не замедлялись, только становились сильнее, резче и неожиданней. Андайн из последних сил пыталась защитить себя, понимая, что ударить возможности почти нет.       Глаза Фриск и вправду горели красным, словно полностью налились густой кровью. А еще мне на секунду привиделось, как на какое-то мгновение рядом Фриск стояла еще одна девочка. В зеленом в полоску свитере, с темно-рыжими волосами до затылка и мертвенно-бледным лицом, на котором горели совершенно безжизненные черные, как смоль, глаза. Улыбаясь мне, силуэт испарился, и у меня не оставалось сомнений, кто это был. Была.       По спине ветерком проскакал страх, сжав каждый орган в своей власти.       Разгневанная таким поведением Андайн словно налилась новыми силами и поднялась под напором ударов Фриск с колен, начала размахивать копьем и осыпала девочку целым градом остроконечных голубых прутьев. Поле боя покрыл толстый слой сизого синего дыма, земля тряслась под ногами. Сквозь дым я различила Альфис, которая никак не могла прицелиться в связи с возникшими неприятностями, поэтому она вместе с Папирусом спустились в овраг.       Меня поражало, что скелеты не собирались вмешиваться. Меня поражало, что Меттатона так легко уложили, с его-то пушками. Меня устрашал исходящий от Фриск демонический холод, заставляющий кожу наливаться ледяным потом от ужаса.       Теперь я убедилась, что теперь Фриск и дротиком не вырубишь. Исцарапанная и запятнанная кровью, с торчащим из локтя копьем, она стояла на ногах и продолжала изводить Андайн. Но та не сдавалась, практически через силу нанося новые удары по противнице. Я видела, что лицо воительницы словно тает на глазах, как чешуйки медленно сползают с щек, раздвинутые, как вееры, жабры на надплечье поникли, а руки, ноги — дрожат. Сражаться в такой среде, в такой обстановке…       Я снова побежала на Фриск. Нет, даже не бежала, шла, еле волоча ноги и отправляя остатки силы в еле светящиеся кулаки. Перед глазами снова возник сумеречный силуэт Чары. Призрак так странно смотрела на меня, словно на полоумную, разинула глаза, как куриные яйца, подняла бровь и наклонила голову к плечу.       Санс начал снижение, держа кости наготове, как и Папс. Альфис стрельнула в тот момент, когда Андайн уже осела на землю. Из пластин её брони струились голубые ручейки, взор затуманился. Дротик попал Фриск точно в шею, но она абсолютно не обратила на это никакого внимания, сомкнула пальцы на конце иглы и медленно вытащила её из кожи, кинула на землю и растоптала. Все в ожидании затаили дыхание, но совершенно ничего не произошло.       А еще меня совершенно не покидало чувство, что Чару вижу только я и однозначно Фриск.       Прогремел шквал белого огня из пушек Санса, но и это ничего не причинило девочке. Выстрелы просто испарились над головой Фриск, словно над ней стоял защитный купол. Я чувствовала, как Чара подпитывает Фриск, как защищает свою «сестренку» от любого контакта со смертью. Её раны заживали на глазах, и… уровень. Он повышался, и я это всем телом ощущала, как давящее напряжение.       Два кинжала скрестились на горле Андайн, и в этот миг под оглушительный крик, броня её рухнула на землю, а пыль осыпалась на штаны Фриск. Так довольно улыбаясь, словно малявку угостили сладким леденцом, она повернулась к нам и с удивлением выдала, в такт губам Чары:       — О, вы еще живы?       Фриск направилась в сторону прикрывшего собой Альфис Папируса, кажется, даже не обращая внимания на выстрелы Санса. Нет, ситуация осложнялась. Теперь я была уверена, что Фриск даже не знает, что Чара следует за ней уже вне тела, овладела и усилила своего «сиамского близнеца». То ли стали едины, то ли совершенно разными. Или… или то, что вижу я — лишь то, что еще осталось от Чары, как от отдельной личности, как аватар?       Сухие, мертвые пальцы, как у трупа, сомкнулись на моем горле и придавили к земле. Нет, Чара была даже не бледной. Светло-серой, как порох, с черными, тонкими и неровными полосами по всему лицу, похожими то ли на вены, то ли на трещины на разлагающемся трупе.       Я осознала, что не могу даже вдохнуть воздух, ни встать, а все мои силы ушли, словно их и не было.