Столько раз я расспрашивала Аню о том, что она делала, пока была мертва, а я ходила по лабиринтам под Королевством. На все это она всегда отвечала «Ну, по Подземелью полетала, с Микой поговорила… вместе с Напстаблуком поела сэндвичей». И я удивлялась, как этих нехитрых дел ей хватило на почти десять часов, что прошли до сброса.
Как оказалось, для мертвецов время течет намного быстрее. Это не значит, что все двигалось в два раза быстрее. Просто я не ощущала хода времени и могла следить за тем, как оно шло, лишь глядя на часы. Это объясняет, как владельцы душ не свихнулись за долгие годы в стеклянных контейнерах.
— Анют… ну не беспокойся… — так хотелось сказать мне. Я стояла за спиной сгорбившейся на земле подруги. Несколько выпущенных ею в порыве ярости нитей пронзили меня, заставив полупрозрачное тело задрожать, словно отражение в воде. — Я же тут…
Но моя рука, протянутая, чтобы коснуться ее плеча, лишь прошла сквозь плечо. Аня в ответ на мое движение лишь вздрогнула, но даже не повернулась, чтобы попытаться увидеть меня.
Кажется, я впервые лично увидела Мику. Девочка примерно на год-другой младше нас, в больших круглых очках. До этого я могла судить о ней только по рассказам и рисункам Ани, которая единственная видела все души вместе. Она что-то утешающе говорила ей, не смотря на меня. Затем растворилась в воздухе, а Аня пошла прочь вслед за монстрами.
— Эй, ты! — крикнула я, надеясь позвать ее. — Мика! Почему ты не сказала ей обо мне? Ты же видишь, что я здесь!
— Не кричи, — спокойно ответила владелица Настойчивости, вновь появляясь рядом со мной. — Лучше не тревожить ее. Осознание того, что ты видишь ее, а она нет, только сильнее бы ее встревожило. Знаешь же, она не любит неловкости. Кстати, я Мика, приятно познакомиться.
Где-то в глубине моего разума закопошился маленький червячок ревности, который я, казалось, истребила с самого начала Геноцида. Так теперь она и Аню хорошо знает?
— А почему она не может увидеть меня?
— Ты слишком слабый дух, — ответила Мика, убирая со лба пряди прямых волос. — Мы тоже долгое время после смерти не могли контактировать ни с кем, кроме других духов и призраков. Я пробыла в Подземелье уже несколько лет, а потому люди могут меня видеть время от времени. Иногда — когда я сама захочу. Жаль, что это работает только на людях.
Я кивнула.
Внезапно прямо из стены вылетел Джейсон. Он выглядел явно разозленным — размахивал руки и что-то бормотал себе под нос — не то ругательства, не то еще что-то нечленораздельное.
— Вот как ты могла позволить себя убить?! Как же Фриск меня достала! Ааааааааргх! Кто-нибудь, сделайте уже из нее шашлык и угостите меня! Я жрать вообще хочу!
— Тебе не нужно есть, — не шелохнувшись, ответила Мика.
— Все равно! Я хочу шашлык, а этот вечно ноющий призрак кроме сэндвичей и салатиков готовить призрачную еду не любит! Вегетарианец, блин!
Парень наматывал круги вокруг сухого дерева, то и дело его кулаки загорались оранжевым — прямо как у меня. Все его попытки ударить дерево вызывали лишь легкое колыхание сучков. Глядя на него, и я потихоньку успокаивалась. Надо попросить его чаще беситься.
— А где остальные? — спросила я у Мики.
— Тина, девочка с Терпением, следит за Фриск, остальные просто летают по Подземелью, — сказала Мика. — Может, кто пошел познакомиться с новеньким.
— Новеньким?
— Меттатоном, — объяснил постепенно утихающий Джейсон. — Альфис же говорила. Он вновь стал обычным призраком, хоть и слабым. Как ты, короче. Можешь потом сходить к нему — времени у нас предостаточно, кто знает, когда Фриск сбросит.
— Понятно. Я… пойду за Аней. Кто со мной?
Все покачали головами.
— Мне не слишком хочется возвращаться туда… — Джейсон поежился, словно от прикосновения к куску льда. — Там даже призраки чувствуют себя не слишком приятно. Да и отдаляться далеко от наших душ не из приятных. Я слышал историю о пареньке, который тоже после смерти стал призраком и отошел очень далеко от своей души, отчего растворился…
— И никто его никогда не видел, — закончила Мика, закатив глаза. — Глупые сказки, которые тебе скормил Крулблук.
— Кто?
— Вы его называете Безумный Манекен. А вообще его зовут Крулблук.
— Хех, понятно. Знаете, а вы милая парочка, — заметила я. — Как вернусь домой, напишу про вас фанфик…
— Только попробуй!
— Шашлык из тебя сделаю!
— Вот только так будет неинтересно. Вот сделаю Джейса девушкой — тогда чудесно…
— Ты ведь понимаешь, что это даже на «Underage» не потянет? — сказала стремительно принимающая цвет помидора Мика.
— А ты откуда о жанрах Фикбука знаешь? Да и я не говорила про постельную сцену, извращенка!
— Это кто тут извращенка?!
— Кхм-кхм…
Наш спор оборвал вежливый кашель выглянувшего прямо из дерева паренька, судя по виду, обладающего душой Справедливости.
— Я просто хотел сказать, что Напстаблук зовет всех на перекус со своим кузеном, — сказал он. — Кстати, я Майкл, приятно познакомиться. Добро пожаловать в Клуб Безумных Подземелья.
Я усмехнулась. И то верно — пока что по этой компашке нельзя было сказать, что они находятся в
душевном равновесии.
— Привет, Майкл. Я Саша.
— Хочешь совет, Саша? — сказал мальчик, поправляя ковбойскую шляпу. — Не ходи за своей подругой. Пусть она идет, ты все равно не сможешь ничего сделать, а своими переживаниями лишь силы потеряешь. А пока отдохни до следующего сброса. Думаю, ты найдешь, чем заняться. Например, пойдешь с нами. Ты просто обязана попробовать призрачную еду. Сначала непривычно, а потом постепенно понимаешь, что не такая уж и гадость… к тому же готовит Меттатон, значит, будет что-то новенькое.
Пустое Подземелье завораживало. Ни единого звука, лишь густая, почти осязаемая тишина. Кажется, если кто-то сейчас на другом конце Подземелья уронит что-нибудь, это будет слышно даже здесь.
Мы подошли к семейной ферме Блуков. Улитки спокойно паслись в вальерчике, словно их совершенно не касалось все, что происходит в Подземелье. Отчасти так оно и было.
— О, приветик… — тихо прошелестел Напстаблук, появившийся перед нами. — Добро пожаловать, подруга Ани… ты тоже пришла поужинать?
— Да, если ты, конечно, не против, — улыбнулась я. — Ну как, рад воссоединению с братом?
— Да… очень…
Внешне Напстаблук выглядел примерно так же печально, но мне казалось, что где-то в глубине его полупрозрачных больших глаз плескались новые чувства.
Постепенно к дому Напстаблука сползлись остальные души. Так я познакомилась с Лизой (Джейсон упорно продолжал звать ее «Лизи»), обладательницей зеленой души, вышеупомянутой Тиной и порядочной Молли. Как только все собрались, сквозь закрытую дверь дома Напстаблука просочилась голова нежно-розового призрака.
— Эй, леди и не-леди, кто готов к трапезе? — весело сказал он. Наши взгляды пересеклись — бывший робот глянул на меня обеспокоенно, но ничего не сказал и не стал расспрашивать.
— Это все от тебя он подцепил! — проворчал Майкл, пихая локтем Джейсона. — Скажи ему больше так не говорить!
— Что?
— Это же ты первым начал говорить «не-леди», пень необразованный.
— А чего я-то?
— Когда я попал сюда…
— Заткнулись и пошли есть!
— Лизи!
— Достали просто уже.
Хоть призраки и выглядели так, словно уже устали друг от друга и поубивали бы, я видела, как улыбки мелькают порой на их лицах. Большая семья ворчащих, как бабки старые, друзей.
На ужин сегодня были призрачные бутерброды, призрачный лимонад, призрачные консервированные абрикосы и призрачная булка хлеба. Небогато, солоно, но если подольше подержать еду во рту, можно почувствовать вкус, который и должен быть у «живой» пищи.
Мы болтали о всякой ерунде — о погоде (и то, что в Подземелье всегда одна и та же погода, ничего не значит!), о шоу Меттатона, о рецептах спагетти Папируса, об улитках, о любимых настольных играх… обо всем, что только можно. Словно ничего не происходило, и сейчас Герсон зайдет на ферму, чтобы прикупить улиток, а издалека будут слышны возмущенные крики Папируса, опять застукавшего старшего брата спящим на посту.
Но вот стол опустел, а я впервые за долгое время почувствовала, что по-настоящему объелась.
Хотелось бы, чтобы это продолжалось вечно. А еще лучше — чтобы рядом с нами присела Аня и, как обычно, глупо заулыбалась, погрузившись в свои фантазии и продумывая в голове новую сюжетную линию своих вымышленных произведений.
И все же, как ни печально, всему приходит конец. Я вновь вспомнила о Геноциде и вещах, что происходят сейчас в мире живых. Все же я недостаточно долго была призраком, чтобы просто так расслабляться и забывать.
— Ладно, я рада, что посидела с вами, — сказала я, потягиваясь и взлетая над стулом. — Но мне нужно проверить, как там Аня. Все же я не такая эгоистка, как иногда кажется.
Все понимающе закивали.
— Да, что-то мы засиделись, — кивнул Джейсон. — Если хочешь, я с тобой.
— Буду не против.
Мы не полетели ко входу в лабиринты в Руинах, а вместо этого Джейсон уговорил меня лететь в сторону замка короля.
— Там находится конец туннелей, туда и направляются монстры, — объяснил он. — Судя по времени, они уже должны подходить туда.
По пути мы так и не встретили Фриск — может, она идет другим путем, а может просто мы вконец ослепли. Но как только вошли в Последний Коридор, мое призрачное сердце тяжело бухнулось о грудь и, кажется, могло придавить обратно к земле, как живое существо.
На полу лежал Тоби Фокс.
Пес тяжело дышал, на губах выступила кровь. В тени от колонны стояла Фриск, а рядом с ней парила, словно ангел-хранитель, Чара. Фриск нашего появления не заметила, зато призрак в зеленом свитере обернулся к нам. Сейчас она выглядела даже хуже, чем во время нашей последней встречи — кожа больше напоминала потрескавшийся камень, неровно посыпанный темно-серым порошком, глаза смотрели с торжеством.
— Ну и зачем ты все это делаешь? — спросила я у призрака, совершенно не надеясь на ответ. Просто что-то вдруг переклинило, я почувствовала, что если не разряжу наступившую тишину, произойдет нечто плохое.
— Она никогда не разговаривала с нами, — махнул рукой Джейсон. — Поверь, я с самого момента ее появления пытался. Немая она, что ли?
Призрак отвернулся. Надо же, выглядело так, словно она обиделась.
Вздохнув, я поняла, что ничего толкового из духа не выбьешь.
И тут мне вновь пришлось замереть. Я увидела на том конце коридора несколько фигур. Аня, Асгор, Альфис, Догами, братья-скелеты и маленький, сжавшийся в комок Плакселот. А где остальные? Я даже не слышу голосов.
Сердце тронула ужасная догадка. В лабиринтах кроме кракена наверняка были и другие неприятности… неужели…
— Бегите, — вдруг прохрипел Тоби. Нельзя сказать точно, к кому он обращался — к нам или к живым.
— Саш… — прошептал Джейсон. — Лети отсюда.
— Что?!
— Позови остальных. Здесь может понадобиться наша помощь.
— А ты?..
— Живо!
Я лишь кивнула и, собрав в кулак всю свою решительность, кинулась прочь. Пролетала прямо сквозь стены, несмотря на неприятные ощущения при этом, гнала со всей возможной скоростью. Ну почему дом Напстаблука так далеко?!
— Ребята! — прокричала я, наконец долетев до места. Я так быстро вылетела из стены на двор, что не успела затормозить и по инерции пролетела сквозь дом Меттатона, но тут же вернулась. Все резко подскочили, видимо, увидев мои распахнутые, как у совы, глаза.
— Что на этот раз? — коротко спросила Мика.
— Джейсон зовет всех в замок. Он говорит, может понадобиться наша помощь — по пути все объясню!
Не тратя время на ожидание реакции, я рванула обратно так же, как и пришла — через стены.
Когда мы все одновременно прилетели к Джейсону, вместе с ним уже был еще один призрак. Полупрозрачная фигура Ани парила неподалеку от ее же окровавленного тела. Теперь в зале были только мы, восемь человек, Санс, Фриск и Папирус. У последних завязалась драка — Фриск с трудом уворачивалась от костей, пока Чара подсказывала ей, куда ступить, чтобы не попасть на очередную синюю атаку.
— Привет, Сань, — грустно вздохнула Аня.
Я промолчала, даже не зная, что говорить в таких ситуациях — «Жаль, что ты не умерла на пару часов раньше и не попала на вечеринку»? «Сочувствую»? «Все будет хорошо?»
— Добро пожаловать в Клуб Безумных Подземелья, — я повторила слова, что не так давно сказал мне Майкл. По лицу скользнула какая-то жалкая тень пародии на улыбку.
Теперь все мы были зрителями на самом неприятном фильме ужасов. Все мы расселись в ряд вдоль стены, наблюдая за сражением. То и дело мое несуществующее сердце останавливалось, а психика тихонько клала на стол прошение об отставке, обещая больше не появляться в этой конторе.
Будь возможность у меня выбрать саундтрек к этой битве, я бы выбрала какую-нибудь метал-версию «Megalo Strike Back» или «Megalovania» — у сражения был свой ритм, завораживающий, приковывающий взгляд.
И ненадолго «танец» был прерван. Санс лежал на полу, прижимая руку к разорванной футболке. Ненадолго его полный мольбы взгляд задержался на нас, и я была точно уверена, что он прекрасно знает, на что смотрит, и видит тех, кто может спасти его брата.
— Папирус… ты чего-то… хотел?
Его голос звучал тихо, словно шелест березовых листьев на слабом ветру. И вот он сам стал легче самого ветра, превратившись в горстку серого пепла.
И вновь на одно-единственное мгновение мне показалось, что я вновь увидела добрую и милую Фриск. Порой казалось, что протагонист «глючит», изредка показывая другую, совершенно нормальную сторону себя — ребенка, который лучше еще сотню раз умрет, но не причинит никому вреда. Но «глюк» мгновенно пропадал, возвращая ей лицо убийцы, обезумевшей от собственного могущества.
Бой продолжался, теперь уже осталось только два противника, а у меня из головы все не выходил взгляд Санса. Нет, не может быть, чтобы мы ничего не могли сделать!
Ах, если бы Папирус мог поглотить все наши души, у него наверняка хватило бы могущества, чтобы превзойти Фриск в могуществе и вырвать ее душу прямо из маленького тела!
Но души упавших до нас все еще были в стеклянных контейнерах, а наши с Аней вообще одному Создателю известно где!
— Неужели мы ничего не можем сделать? — прошептала я. — Рано или поздно Папирус сдастся!
— И то верно, — сказал Джейсон. — Но я не знаю, что можно сделать. Мы лишь призраки, и сейчас мы способны максимум на то, чтобы сдвинуть с места спичку!
— Вообще-то, есть один прием, — возразила вдруг Мика. — Пока вы занимались ерундой, проходя Подземелье, я часто сидела в библиотеке Сноудина, а после смерти залетала в королевскую библиотеку и подглядывала, как король Асгор читал книги по алхимии и элементарной магии.
— И что ты вычитала? — внезапно оживившись, спросила Аня.
— При желании материально слабые существа могут объединить все свои силы для придания дополнительной силы объекту или существу, отдав ему часть своей энергии, — важно процитировала Мика. — Это помогало призракам принимать участие в военных действиях — призраки окружали определенного воина, чаще всего короля или его приближенного, и брались за руки. Глава компании получал их энергию и в нужный момент отбивал атаки противника, выполняя роль щита.
— Не думала, что скажу это, но Мика гений! — воскликнула Молли.
— Это моя реплика! — возмутился Джейсон.
Мы встали и взялись за руки. Я сжала руку Джейсона с одной стороны и Лизи с другой. Лишь бы получилось! Лишь бы Аня успела отреагировать!
Девушка стояла в начале нашей вереницы, взяв за руку Мику. Другую руку она вытянула вперед, едва касаясь брони Папируса, чтобы быть готовой. Кажется, скелет от ее прикосновения вздрогнул, но не повернулся.
И вот в нужный момент, когда безумно улыбающаяся Фриск взмахнула ножом, Аня выбросила руку вперед. Я поняла — сейчас! — и сосредоточилась на том, чтобы передать всю свою энергию подруге. Чтобы принять переданную Джейсоном силу, заставить ее протечь сквозь сжатую руку по телу Лизы, которая, в свою очередь, отдавала нашу общую энергию Тине.
Мне казалось, что я сейчас просто испарюсь, растаю, словно мороженое в сорокаградусную жару. Мое тело становилось все прозрачнее, и я рисковала через несколько секунд превратиться в ничто.
Зато я успела увидеть, как исказилось лицо Чары, как зашипела от досады Фриск и как она захрипела, когда костяная атака пронзила ее тело.
Но я успела понять, что Папирус не успел схватить ее душу. Стоило мне только моргнуть после того, как тело безжизненно сползло по кости, оставляя на ней следы отвратительного месива из органов и крови, как я вновь стояла в начале коридора, в коридоре слышались удаляющиеся шаги монстров. А Фриск была жива и здорова…
И вновь мучительно долгий бой, наблюдение, попытки помочь. Но на этот раз Фриск, видимо, была готова к тому. что мы будем применять новый приемчик для помощи. Чара подсказывала ей, где и кого мы готовы блокировать, и Фриск специально атаковала неожиданно. Она теперь знала все атаки, что есть в арсенале скелебратьев.
И на этот раз мы проиграли. Мне даже не хочется описывать того, как рассыпался в прах Папирус, тихо шепча что-то дрожащему брату, которому на этот раз не посчастливилось прожить на несколько минут дольше Папируса.
И Фриск, тяжело дыша, торжествующе смотрела на нас, когда и второй брат превратился в ничто. Она прекрасно видела нас.
— Ну что, где ваши хваленые Храбрость и Настойчивость? Где ваши такие важные качества?
Она провела ногой по полу, сметая пылинки.
— Вот здесь.
И с торжествующим видом прошагала к файлу сохранения.
Наше поражение было очевидно.
Но, быть может, оно и к лучшему? Глупая надежда, но быть может, после конца Геноцида Фриск сбросит и вернет Хорошую Концовку? Быть может, после всего этого мы с Аней сможем вернуться домой и вновь набивать синяки на пальцах об клавиатуру? Сможем вновь пытаться заставить друг друга читать свои любимые книги — она впихивать в меня «Лабиринты Ехо», а я совать под нос «Дозоры»? И все это окажется лишь сном… И души будут свободны…
Самая глупая и эгоистичная надежда, но единственная, за что я цеплялась, слыша, как замирает последний крик Альфис, как скулит Догами, с визгом пытается вырваться из хватки чудовища Плакселот и как падает на пол трезубец Асгора. Теперь Подземелье действительно опустело, Ангел Смерти выполнил свое предназначение, оставив в недрах горы лишь мертвецов среди гор праха.
По щекам так и стремились политься горячие слезы, но внутри меня словно был выстроен барьер между лицом и разумом. Ни один мускул не дрогнул, игнорируя вопли сердца.
И я закрыла глаза, зная и в то же время не догадываясь, что будет дальше.
***
Вокруг было так темно, что я даже не сразу сообразила, закрыты ли мои глаза или нет. Эта темнота ничем не была похожа на привычную мягкую тьму, окружающую, если щелкнуть на выключатель. Этот мрак был совершенно иной — он был не потому, что здесь не было источников освещения, а потому, что
он сам нигде не находился. Это место даже не было отдельным миром или частью мира, оно было само по себе, первородная темнота, которая была еще до того, как было придумано понятие темноты. Это довольно трудно объяснить. Чем-то это место напоминало мне пространство, в которое мы погружались, сражаясь с Богом Гиперсмерти. Вот только на этот раз атмосфера здесь была куда более угнетающая.
Тем не менее, в темноте я могла каким-то образом видеть свое тело. Оно не светилось, просто я его видела, как видела бы, если бы здесь были источники освещения. И я плыла по этому бесконечному черному морю, сама не зная, что ищу.
Спустя неопределенное количество времени я наконец увидела что-то впереди себя. Точка, стремительно превращающаяся в пятно, которое в свою очередь стало фигурой. И вот рядом со мной был Майкл, мальчик с душой Справедливости.
— Ты знаешь, где мы? — спросил он меня. Я с удивлением заметила в его голосе предательскую дрожь, с головой выдававшую мальчика, который так старался казаться хладнокровным.
— Догадываюсь, — уклончиво ответила я. — Не могу ничего точно утверждать. Давай искать остальных.
Если уж Майкл здесь, значит, и остальные тоже.
Вскоре (хотя, кто знает? Может, прошло несколько лет?) к нам присоединились Тина и Лизи, крепко держащиеся за руки и никак не собирающиеся расцеплять ладони даже чтобы обняться в честь встречи.
— Лучше нам будет держаться за руки, — заверяла Тина. — Так будет надежнее. Это место меня пугает…
Так мы и летели сквозь пустоту, жалкая цепочка из четырех детей, если посмотреть. Постепенно мы собирали и остальных, и вот нас было уже восемь. Все мы летели, не имея ни цели, ни пути.
И вот мы увидели две фигурки. Похожие и в то же время сильно различающиеся — Фриск и Чара. Две стороны Игрока.
— Под твоим руководством цель моего воскрешения стала ясна, — говорила Чара, возвышаясь над Фриск. — Сила. Вместе мы уничтожили врага и стали сильны. ОЗ, АТК, ЗЩТ, монеты, ОП, УР. Каждый раз, когда число увеличивалось, это чувство…
Демон ненадолго замолчала, подбирая слова. Она не обращала внимания на наше присутствие, словно мы были пустым местом, и говорила лишь с Фриск.
— Это я. Чара. Теперь… теперь мы достигли совершенства. Больше здесь для нас ничего не осталось. Давай сотрем этот бессмысленный мир и перейдем к следующему.
Я в ожидании смотрела на Фриск. Что же она выберет? Конечно, я прекрасно знала, что итог будет один и тот же, но мне было важно видеть Фриск в тот момент, когда она примет решение.
На лице девочки в этот момент бушевала целая гамма эмоций, которые даже не подлежат описанию, и ни в одном алфавите и языке не найдется букв и слов подходящих для этого. Она металась между двумя решениями, лицо постоянно меняло выражение. И наконец она осмелилась поднять голову.
— Я согласна.
На лицо Чары скользнула хитрая довольная улыбка.
— Верно. Ты отличный партнер.
Казалось, в этот момент я слышала, чувствовала, как полюбившийся мне мир медленно стирается, рвется, словно ткань, сотканная из наших воспоминаний. Я не смотрела на лица друзей и ничего не говорила, но была уверена, что они чувствуют то же самое.
«Мы будем вместе навсегда, не так ли?»
И пустота. Ничего — ни мыслей, ни света, ни людей. Я просто текла по течению и в то же время стояла на месте, ожидая чего-то, чего — сама не знаю.
Час. День. Месяц. Год. Сколько прошло времени?
Нисколько. В этом месте не было ни пространства, ни времени. Его даже местом можно было назвать с большой натяжкой.
И потом из тьмы вновь вынырнули размытые образы, я вновь почувствовала, что у меня есть ноги, руки, бьющееся живое сердце и друзья, ладони которых я сжимала.
— Интересно, — задумчиво говорила Чара. — Ты хочешь вернуться. Ты хочешь вернуться в мир, который уничтожила. Это ты, кто довела все до конца, это ты привела мир к его уничтожению. Но ты не можешь это принять. Ты думаешь, что ты выше последствий?
Кажется, демону было так же противно, как и нам.
— Именно, — гордо ответила Фриск со сталью в голосе.
— Именно, — эхом отозвалась Чара. — Знаешь… возможно, мы можем достигнуть компромисса. У тебя есть то, чего я хочу. Отдай это мне — и я верну тебе этот мир.
— Что тебе нужно, партнер? — Фриск говорила серьезно, глядя ей прямо в глаза.
— Твоя
душа.
В этом месте не было эха и вещей, которые могли бы отразить чей-либо голос, но в этот момент мне показалось, что именно это и произошло. Слова отразились от стенок моих ушей, проникая, словно яд, в подкорку головного мозга.
Я посмотрела на Аню. Она смотрела, не отрываясь, и я с удивлением заметила на ее глазах слезы. Я так давно не видела, чтобы Аня действительно плакала, а сейчас вдруг вижу, как капли сползают по ее щекам.
— Ох, похоже, твоя подружка уже заплакала, — иронично прошептала Чара. — Знаешь, я бы не советовала заводить таких друзей.
Фриск кивнула, так и не посмотрев на Аню. Она была где-то в чертогах собственных мыслей.
— Так что? — выжидающе спросила девочка в зеленом свитере.
— По рукам.
