***
В день, когда Ник вытащил ее из лап безумства, Алис пришлось принять некоторый препарат. Парень твердил, что сама она вряд ли сможет вернуться в прежнее состояние. Да что там говорить, девушка сама уже в это не верила. Тогда она впервые за долгие месяцы выспалась: ей не чудились странные звуки, шаги за дверью, ничего. Наверное, можно считать тот день ее вторым днем рождения. Но, увы, все опять было не так гладко. Поначалу, розовые очки превратились в этакую пелену на глазах, которая всеми силами сдерживала атаки внешнего мира. Алис просто не могла грустить, ведь ее нервная система была в хороших руках. В руках сильного успокоительного, блистер которого Ник когда-то оставил на прикроватной тумбочке. К сожалению, у каждого вещества есть своя дозировка, а у человека есть иммунитет к тем или иным препаратам. Алис давно не высчитывала потребляемое количество белых лаковых шариков, поэтому привыкания ждать не пришлось. Сначала девушка увеличивала дозу в несколько раз, а позже и это перестало помогать. Оставался один выход — научиться жить самой, ведь когда-то это получалось довольно неплохо.***
Конец апреля. Вечерело. Алис и Ник неспешно возвращались домой с очередной утомляющей смены в баре. Их разговор будто перекликался с окружающей природой: смех Алис отлично сочетался с щебетанием ранних птиц, а голос Ника вторил легкому вечернему ветерку. Казалось, что именно из таких непринужденных и задорных бесед складывалась их дружба. Ник рассказывал о своих бесконечных попытках заговорить с одной новенькой официанткой, которая сильно впечатлила юношу, но Алис это так сильно веселило, что она не могла сдержать смех. Да, собственно, и зачем? С кем еще она может так чисто и искренне посмеяться? А Ник и не был против, ведь, если честно, он и сам понимал, что его действия были, по меньшей мере, глупыми. Захлебываясь смехом, Алис старалась точно спародировать друга в моменты встречи с той дамой. Эдакий пятнадцатилетний школьник у доски пытается вспомнить давно забытую формулу, а при любой ошибке — краснеет. Но сейчас он совсем не стеснялся, а наоборот — опровергал слова подруги, пытаясь показать, как было на самом деле. Наверное, они выглядели счастливыми. Распрощавшись, девушка упорхнула домой, где ее ждала горячая ванна с эфирными маслами. Красота.***
Горячая вода всегда помогала Алис успокоиться, настроиться на здоровый сон, а эфирные масла добавляли еще большего антуража. Главное, знаете ли, прямо в ванной не уснуть. Но последующие события, думаю, сильно отбили желание сна у Алис. Девушка непринужденно распутывала свои волнистые непослушные волосы, напевая какую-то незатейливую мелодию. Стеклянные баночки и флакончики ловили на себе мягкий свет диодов на потолке, а после, красиво отражали лучи на стеклянной полке. Это так хорошо, что она радуется таким мелочам, не заостряя особого внимания и не вспоминая какие-то проблемы на работе и вне. Закончив с прядями, девушка все также неспешно покинула ванную комнату, направляясь прямиком в спальню. Там ее ждала огромная кровать. И не только она. Рухнув в постель, младшая Гринграсс начала медленно проваливалась в сладкий сон. Теплый ветерок, посещающий комнату через незакрытую форточку, создавал такую приятную атмосферу, что Алис невольно улыбалась, наслаждаясь последними секундами этого вечера. А над головой все таинственно сияли фосфорные зеленые звезды, которые девушка приклеила, будучи еще совсем малышкой. Там то ли малая медведица, то ли большая курица — она и сама не знала, но получилось таки завораживающе. Прямо напротив кровати висело длинное горизонтальное зеркало, которое из вечера в вечер демонстрировало девушке все то, что происходит на улице. Вот и сейчас она вытянула руку вверх, чтобы посчитать уже заученное количество звезд, как конечность сразу же показалась в зеркале. Закончив, девушка была готов закрыть глаза и пуститься навстречу новому дню, как вдруг, в отражении все того же зеркала заметила что-то странное. Зрение Алис никогда не блистало точностью, но сейчас она была уверенна — там что-то есть. Сфокусировав зрение, девушку окутал ужас. Это был человек. Это была женщина. Это была ее мать. Сдавив душераздирающий крик внутри себя, девушка молниеносно включила свет на прикроватной тумбе, а еще через секунду и основное освещение. Ее глаза бегали по комнате, руки дрожали, а сердце билось с бешеной скоростью. Но комната была пуста: как в помещении, так и в зеркале. Она медленно обошла комнату, заглядывая то в большой платяной шкаф, то под собственную кровать. Алис не могла убрать руки от лица, которые все пытались закрыть органы зрения и обоняния. Ее вновь трясло. Опять. Где-то внизу были таблетки, которые Ник пометил восклицательным знаком и отметил, что они — для самых тяжелых случаев. Алис метнулась за той самой коробочкой и, не раздумывая, выпила две большие красные капсулы. Дыхание медленно восстанавливалось, а поток мыслей вновь приходил в свою обычную колею. — Ник, приди ко мне. Умоляю, не оставляй меня, — не поздоровавшись, прошептала Алис. И, кажется, по ту сторону звонка, человек бросил трубку. Но бросил не потому, что ему наскучили беспорядочные звонки и бесконечные срывы, а по простому человеческому чувству — забота и вера. Вера в то, что она обязательно выкарабкается, в то, что она непременно станет той самой, «его Алис», которую знала вся округа, как самую добрую, беззаботную девочку района. Ведь она с каждым делилась частичкой себя, песчинкой души, в которой царила такая трепетная и нежная забота об окружающих ее людях. А что стало сейчас? Она вновь просит помощь извне, вновь пытается довериться людям, раса которых так беспощадно лишила ее матери. Она справится. Она обязательно все преодолеет. Ей всего лишь нужна капля сострадания от людей, ставших родными такому чуткому сердцу. А Ник знал, что ни одна таблетка не заменит жилетки товарища. Именно поэтому парень даже в мыслях не позволял себе думать о том, что Алис больна. Именно поэтому он мчался к ее крыльцу, разрезая воздух задымленных ночных улиц. Это была долгая ночь для них двоих. Алис так долго говорила, а Ник не смел перебивать поток ее переживаний. Она то плакала, то смеялась, но войти в ту комнату вновь не смогла. Парень понимал, что если оставить ее одну на этом этапе, то можно потерять какой-то важный компонент ее жизни. Жизни, в которую она верила. Жизни, которую она желала. Тогда Алис дала обещание, что о любых своих проблемах будет говорить Нику. В любое время дня и ночи. Чтобы не случилось.***
Дни шли, оставляя глубокие шрамы на этой почти сломанной душе. Девушка продолжала видеть образы своей матери, правда теперь данный феномен участился. Это могло быть отражение витрины, человек в толпе — все, на что способна фантазия юной особы. Однажды девушке-таки пришлось посетить врача и вновь пережить эту историю от начала до конца. Самое страшное, что доктор сам обомлел, не сумев выдавить и слова из себя. Все понимали, что это слишком сложно пережить и остаться человеком. Но Алис все же услышала то, зачем пришла в эти белые, холодные стены. — Последствия перенесенного стресса. Это…нормально, — пробубнил Доктор Шот, боясь взглянуть в глаза этой девочке. А Алис лишь усмехнулась. Это нормально. Но Ник знал, что он один не в силах помочь этому белокурому ангелу, ведь где-то там, глубоко в душе, Алис все еще ждет свою «семью». Ведь, почему-то, телефон с ником «Сэм Винчестер» отмечен в телефонной книге, как «важный». И парень знал, что делать.***
23:40. Дом Ника.
Алис давно тихо сопела, свернувшись калачиком на диване в уютной гостиной Ника, ведь только там она чувствовала, что ее сон находится под охраной близкого человека. Собственно, поэтому в последнее время девушка часто оставалась в этом месте на ночь. Достать телефон Сэма было проще простого, ведь эта «простота» даже графичный пароль никогда не ставила, ведь: «Ой, кому он нужен?». Эх, Алис, нужен-нужен. Ник поспешно покинул комнату, где спала Гринграсс, и начал набирать цифры. Боялся ли он? Нет, абсолютно. Ведь, если этот человек держит слово, то обязательно приедет и все объяснит, а если нет, то Алис не стоит с ними держать связь. Никогда. Длинные гудки… Бесконечные гудки… Автоответчик. Кто бы сомневался. — Привет, друг. Я — Ник, но это не несет никакой информация для тебя. Я звоню по душу одного очень хорошего человека, которого вы обманули. Алис Гринграсс. Девочка не требовала ничего, но вы все равно просто уехали, оставив ее наедине со всеми новостями. Вы добиваете ее, понимаете? Совсем. Если в ком-то из вас есть хотя бы капля сострадания, то я прошу вас приехать и хотя бы объясниться. Вы же все-таки родственники. Она поймет и примет любое ваше решение. А после, можете исчезнуть из ее жизни навсегда… Он положил трубку и добавил: «Ну же, Сэм, спаси эту девочку».