Исполняющая обязанности

      Время до полуночи тащилось так чудовищно медленно, что Вэрд уже с упованием подумывал о том моменте, когда его наконец-то принесут в жертву. Судя по тому, что он видел, замыкая круг для других вампиров, на том свете совсем не плохо. Приятно так, спокойно, особенно если не пытаешься оттуда выйти живым. Лишь бы Лереена уцелела и не потеряла ребёнка. На последнее, конечно, надежды мало — вампирши, а тем более Повелительницы расстаются с дополнительным грузом при малейшем стрессе. Но если бы она хотя бы выжила, может, ещё от кого-нибудь бы родила потом, хоть немножко Повелителей бы стало побольше…       С наступлением темноты, однако, Вэрд осознал, что нервничает. Философия — философией, но жить-то хотелось. Хотелось досмотреть игрища, хотелось подначивать Лёна, хотелось валяться полдня в постели с женой, а потом в сумерках ловить рыбу лапой, соскальзывать с мокрых камней, вылезать и отряхиваться, рассевая брызги. Хотелось смотреть закат над морем с высокого мыса, выносить мозг шаккарским послам, спорить со Старейшинами и делать ставки на политические перемены в других долинах. Хотелось, в конце концов взглянуть когда-нибудь на своего отпрыска, поумиляться, когда он начнёт осваивать повелительские способности, помочь ему на этом пути. Много чего хотелось ещё сделать при жизни.       У Вэрда, конечно, была Хранительница, вот только чутьё подсказывало, что в данном случае это не поможет. Он не знал, что за ритуал эти подонки собрались проводить с его участием, но подозревал, что после он не будет подлежать воскрешению.       Кстати, о ритуале. Дверь открылась, и в дом вошли шаги. Мага, который шагал, Вэрд видеть не мог, потому что его развернули лицом к окну, выходящему на задворки, — видимо, чтобы не смог рассмотреть, что за планы навалены на столе. Но по звуку похоже было на Олеандра. Эльф двигался более грациозно, а оборотень — бесшумно. Олеандр шуршал пергаментом и бормотал под нос какие-то прибаутки, явно пребывая в хорошем настроении. Пару раз даже принимался напевать что-то эльфийское народное. От нечего делать Вэрд в который раз попытался пробиться сквозь защиту от телепатии, но снова потерпел поражение — очевидно, ловушка, в которой его держали, полностью блокировала эту способность.       Тем временем в окне мелькнули красные глаза. Вэрд ощерился бы и зарычал, если бы мог. Как он ненавидел гхырова обманщика, как кипела его кровь…       Красные глаза приблизились вплотную к окну, и лицо оборотня стало хорошо видно в свете Олеандрова пульсара. На Вэрда он не смотрел, сосредоточив всё внимание на маге. Человеческие уши удлинились и поросли пушком и теперь насторожённо улавливали малейший шорох.       Тут за головой оборотня Вэрд различил ещё одну — белобрысую. О ннееет, только не это, этот жгрыбин сын привёл Лёна! Ну почему всё должно обязательно быть ТАК плохо?! Проклятые маги как раз хотели Повелителя помоложе! Но почему обязательно Лёна?! Лучше бы уж этого неуравновешенного гуся Винса привёл, с ним вампирья нация не так много потеряла бы! А Лён — он же настоящий, он такой, как Повелители ушедшего поколения, хоть сам их и не видел. У него на лбу написано великое будущее! Гхыр подери, судьба, ну неужели нельзя было по-другому?!       Вэрд напряг все мыслимые и немыслимые силы, пытаясь предостеречь Лёна о предательстве оборотня, но не вышло даже моргнуть. Внутри он метался, сотрясая рыком саму небесную твердь, но на самом деле не смог издать ни звука.       Олеандр продолжал мурлыкать под нос развратную песенку, а Лён с предателем о чём-то шушукались, причём Лён пару раз помотал головой. Потом оборотень поднял руки и начал совершать какие-то пассы, но вскоре отступился, нахмурился и ещё что-то нашептал Лёну. Небось заливает, что не может расколдовать их с Лерееной через окно, подумал Вэрд. Сейчас втащит беднягу Арр’актура в дом — и прости-прощай. Мучительная ярость уступила место горькому цинизму.       Меж тем оборотень трансформировал руки в лапы, уцепился за подоконник и медленно и бесшумно втянулся в комнату. Олеандр, очевидно, был к нему спиной, но не надолго, так что предатель поспешил спрятаться за шкаф. Лён ещё немного помаячил в окне, потом отодвинулся из проёма, и теперь Вэрд видел только кусочек его плеча со светлой прядью, небрежно лежащей на чёрной коже куртки.       — Тэ-эк-с, — протянул внезапно Олеандр и, судя по звуку, поскрёб в голове. — Ну что ж, давайте приступим…       Оборотень не спешил выходить из-за шкафа, и Вэрд был вполне уверен, что полуэльф его не видел, а разговаривал сам с собой. Вдруг комната поплыла у него перед глазами — очевидно, контейнер с ним переместили в центр помещения, где колдун расчистил от мебели и хлама большой участок пола. Теперь и сам колдун оказался в поле его зрения.       — Сначала, значит, сюда, потом… — бормотал полуэльф, разбирая корявые руны на исписанном вдоль и поперёк, потасканном клоке пергамента.       Пока он бормотал и водил пальцем, из-за ворота его рубахи выскользнул белый продолговатый камушек. Не сам по себе выскользнул, а прополз под тканью вертикально вверх, да так и завис напротив кадыка. Потом потихоньку пополз вправо.       Олеандр, не отвлекаясь от своей шпаргалки, почесал шею под шнурком от амулета. Движение камушка остановилось, и вскорости он повис на своём шнурке.       Что там делает этот гхыров оборотень? Мало ему было обречь вампиров на уничтожение, теперь ещё и своих обокрасть решил? Вэрд с ненавистью подумал, что предупредил бы Олеандра, если б мог, а потом со злорадством — что колдун сам себе хуже сделал, что не дал Вэрду возможности говорить.       Но вот колдун вооружился мелком и нагнулся, чтобы начать чертить на полу какие-то свои проклятые символы, и тут шнурок от амулета мягко скользнул по его затылку — и камешек с тихим стуком упал на пол.       — Эт-то ещё что за новости, — пробормотал Олеандр и протянул руку подобрать камешек. Вот только протянул он её куда-то не туда, и подобрал что-то невидимое. Надел на шею воображаемый амулет и продолжил чертить. Настоящий же амулет тихо скользнул между его ног и скрылся из поля зрения Вэрда, но совсем не в той стороне, где прятался оборотень.       Амулет от телепатии! — внезапно осенило Вэрда. Оборотень не пытался его украсть, он пытался дать Лёну возможность прочитать мысли этого гхыра! Но зачем? Разве Лён не увидит тогда, на чьей на самом деле стороне предатель?       — А, нет, наоборот, — сообщил Олеандр, сверяя частично перенесённый знак со шпаргалкой. — Это сюда, а вот это — вот сюда. Ну ладно, проще его самого перегнать.       Совершив пасс в сторону Вэрда, он перегнал контейнер так, что Повелитель теперь оказался спиной ко входной двери с хорошим видом и на колдуна, и на окно, и на шкаф, за которым скрывался предатель. Если он ещё не смылся оттуда.       В окно влетел голубок из пергамента и упал за шкаф. Пару мгновений Вэрд видел его хвостик на полу, а потом он исчез. Значит, Лён бросил оборотню записку, и тот подобрал… И что же дальше?       А дальше Лён внезапно неприкрыто засунулся в окно и бодро и громко окликнул:       — Эй, колдун! Ты тут Ар’иену не видал?       Олеандр подпрыгнул от неожиданности и так опешил, что даже начал отвечать.       — Нет, она ещё днём куда-то… Стоп, ты же… ТЫ!!! А ну-ка стой!!!       Но Лён уже скрылся в темноте.       Рассыпая гхыры, колдун полез в окно. В тот же момент Вэрд услышал с улицы голоса — приближались какие-то люди. Справившись с подолом длинной мантии, Олеандр всё-таки выпал в проём и почапал куда-то, очевидно, по следам Лёна.       Пергаменты на столе полыхнули, а символы на полу сдуло внезапным смерчем. Оборотень выглянул из-за шкафа и, сверяясь с мятым листочком, полученным от Лёна, пробормотал несколько фраз, снабдив их неуверенными пассами в сторону Вэрда. Внезапно жёлтое желе растворилось, и Вэрд грохнулся на пол, не удержав равновесие. Через несколько мгновений, поднявшись на ноги, он услышал такой же грохот — это приземлилась Лереена. Она не поднялась.       Вэрд и Керрен одновременно склонились над вампиршей. Она была холодная и синюшная, как в глубоком сне.       — Я знаю, как её расколдовать, но это долго, помогите мне её вытащить, левитация же не подействует, — протараторил Керрен, всё ярче и ярче чувствуя приближение магов и заодно полуночи.       Вэрд пару секунд смотрел на него рыбьим взглядом.       — Так ты на чьей стороне?       Керрен растерянно нахмурился.       — Что? Ах ты ж гхыр закдырный, вы что подумали, что я?..       — С нами он, с нами, — раздался от окна голос Лёна. — Этот тип его сегодня впервые видел, я проверил. Давайте уже быстрее!       На крыльце затопали каблуки, и Вэрд мгновенно пришёл в движение: подхватил Лереену и метнулся к окну. Лён успел принять Повелительницу, буквально свалившуюся ему на голову, когда дверь распахнулась.       Вэрд уже стоял одним коленом на подоконнике, а Керрен только успел добежать до окна, когда шедший первым маг сориентировался, что происходит, и кастанул. На мгновение взгляды Повелителя и оборотня встретились — широко раскрытые, стеклянистые глаза, за которыми звенели отчаянье и решимость, — а потом Вэрд вдруг схватил несостоявшегося предателя за шиворот и вышвырнул в окно. Он едва успел разжать пальцы, когда ему в бок вонзились ледяные стрелы, наколдованные магом, а затем, по знакомому сценарию земля ушла из-под ног, а глаза и нос забились привычным уже жёлтым желе.              Керрен приземлился на все четыре, пружинисто присев и прогнувшись, как человек никогда бы не смог. Вскочив обратно на ноги, он обернулся и успел поставить щит, прежде чем его и Лёна с Лерееной накрыло проклятием из окна — оттуда торчал молодой незнакомый маг. Хотя нет, знакомый. Он был на магическом турнире в Камнедержце, занял приличное место…       Пытаясь одновременно удержать щит против увесистых чужих заклинаний, и запулить чем-нибудь убедительным в ответ, Керрен не сразу услышал оклик Лёна. Точнее, вообще не услышал, а только задним числом осознал, что был какой-то оклик, когда Лён втащил его за многострадальный шиворот за угол нужника.       Нужник у Ролара был солидный, крепкий и украшенный сердечком под коньком. Пульсары о него разбивались нечувствительно.       — Керрен, нам надо уходить отсюда немедленно! — выпалил Лён, поудобнее пристраивая переброшенную через плечо Лереену.       — Мы не можем уйти без Сиа-Вердена! — развёл руками оборотень.       В доме что-то полыхнуло, вокруг резко поднялся ветер.       — А сколько до полуночи?       — Уже считай нисколько…       Лён мотнул головой в ту сторону, где когда-то был забор заднего двора. Керрен посмотрел и наконец увидел, почему Лён так спешил.       На них двигалась стена вампиров. Кто в первой ипостаси, кто во второй, щеря клыки и сверкая глазами. Было впечатление, что они не бросаются вперёд только потому, что хотят растянуть удовольствие от разрывания врагов на части.       — Вы один не справитесь со всеми магами в доме, а я один не справлюсь со всеми этими. Надо спасти хотя бы Лереену, Вэрда нам уже не вы…       В этот момент ветер взревел настоящим ураганом, так что деревья затрещали, а из дома раздался леденящий душу вопль, переходящий в визг. Он оборвался, и тут же над домом выросло вертикальное марево до самого неба.       Керрен закрыл глаза, признавая поражение, открыл их и ринулся чертить на земле символ телепорта. Вампиры, почуяв, что жертвы собрались линять, тоже перешли к нападению. Лён уложил первых троих одним ударом ноги, потом левым кулаком залепил кому-то в ухо, но как следует драться он не мог — мешала Лереена. Да ещё вампиры, пробравшиеся ему за спину, схватили её за волосы и стали тянуть прочь. Лён развернулся, чтобы отбить свой багаж, и понял, что не справится. Их было слишком много. Это была безнадёжная ловушка.       И надо было понять это ещё в Леске. Они же знали, на что способен враг. Они понимали, что их спровоцировали. Надо было тихо сидеть и ждать, пока Ковен разберётся, а теперь они все тут полягут…       — Лён!!! — разнёсся над городом истошный полувопь-полурык Керрена. — Руку!!!       Моргнув, Лён обнаружил себя в тихом ельнике в окружении лескского гарнизона. Стражи недолго думая оглушили троих повстанцев, вцепившихся в Лереену. Лён сложил её под ёлочку и тяжело осел на лесную подстилку.       — Вэрд погиб, — объявил он и понял, что сам только сейчас осознал, что это значило.       Это значило, что кусок мира отвалился и выпал, оставив по себе зияющее белое пятно, куда никогда уже не удастся ничего вписать.       Душа Лёна — могила на одного, — сказала как-то Келла Вольхе, чем немало ту удивила. В тот момент Вольха ещё плохо его знала, и это посеяло в неё некоторые сомнения, но чем дальше, тем удивительнее ей казалось, что знающая Лёна с детства Келла могла сделать такой вывод. Она неоднократно размышляла об этом и как-то даже спросила вслух. Лён тогда ответил в том смысле, что присутствие дорогой супруги благотворно на него влияет, а с точки зрения Келлы он отмороженный мздрюк.       Но сам он не верил ни в какое благотворное влияние. Были те, кого следовало оберегать от невзгод, и те, на кого было плевать. Ещё были те, кто справлялся сам, но скрашивал существование. Вэрд был одним из них. Просто приятное разнообразие, как баранья нога с картошечкой, как искупаться в озере в жаркий день. Если есть — хорошо, нету — найдётся другой досуг.       И тут вдруг Лён понял, что не найдётся. Что вокруг него есть те, кого нельзя заменить. Нельзя выкинуть из головы, нельзя заполнить чем-то другим. Не только Вэрд, и даже не в первую очередь он, просто вот сейчас Лён вдруг ясно увидел, что его душа больше не на одного, а намертво привязана к другим живым существам, чьи жизни хрупки, а время не бесконечно, и когда-то они все уйдут, и от этой ясности было очень страшно и больно.       Лён слегка проморгался и потряс головой, заставляя себя вернуться в здесь-и-сейчас. Проблемы ещё не кончились, никто не в безопасности. Вон, Винс таращится с неподдельным ужасом. На него, между прочим, таращится.       — У меня что, лицо в крови? — поинтересовался Лён.       — Нет, в слезах, — ошарашенно ответил Винсаарт.       Лён в ужасе схватился за физиономию и правда нащупал мокроту. Спешно вытер её ладонями и для верности рукавом. Вынырнув из-за рукава, он обнаружил, что Винс по-прежнему пялится.       — Я был уверен, что Повелители не могут плакать, — сообщил он.       — Ну давай ещё третий раз повтори, вдруг кто не понял, — огрызнулся Лён и встал, озираясь.       Стражи, впрочем, этого разговора скорее всего не заметили, поскольку сами были не в лучшем состоянии. Если бы тут была Велька, она бы уже насобирала вампирьих слёз в достаточном количестве, чтобы обеспечить себе безбедную старость продажей зелий на их основе. Керрен же на ценный ингредиент не покушался, а занимался расколдовыванием Лереены.       — Повелитель, — позвал он негромко. — Она сейчас начнёт приходить в себя, вы не могли бы её попридержать? А то, боюсь, она тоже считает меня перебежчиком, а мне ещё надо расплести пару узлов на ней.       Лён молча кивнул и сел за головой Лереены, взяв её за руки и стараясь не думать, что будет,когда она узнает новости.