Исполняющая обязанности

      — Итак, — торжественно произнёс Лён, когда мы выдрались из кустов на дорогу.       Даня по-прежнему волочил Ар’иену под мышкой, так что носом она утыкалась ему в грудную мышцу, а ноги её он слегка отталкивал кончиком крыла, чтобы не пиналась. Впрочем, она больше скулила, чем вырывалась, и то сказать, прижми её Даня покрепче, мог бы и насмерть задавить ненароком.       — Ты полагала, — продолжил Лён, — что Арлисс останется без защиты. И как ты собиралась туда попасть?       — Я должна была прийти в ту хижину, — обиженно откликнулась вампирша. — Меня там ждал маг. То есть, должен был ждать. Но твоя ведьма и её дружки его спугнули.       — Это не тот ли маг — хозяин замявки? — уточнила я, припоминая следы сапог.       — Что такое замявки? — последовал неохотный вопрос.       Я закатила глаза.       — Та гхырень, что на тебя напала!       Ар’иена помолчала, потом угрюмо подтвердила:       — У него куча всяких тварей.       Даня вздрогнул и чуть не выронил пленницу, но тут же перехватил её половчее, заодно развернув к нам лицом. Так себе было лицо — покрасневшее, с отпечатком Даниной груди во всю щёку, а поверх блестящие мокрые дорожки от слёз. Вампирша конвульсивно дёрнулась, видимо, вытереть слёзы, но руки её по-прежнему безвольно торчали в Данином железном захвате.       — И что ты собиралась делать в Арлиссе?       — Ну, сначала надо было убедить жителей примкнуть к нам, — вздохнула вампирша.       — То есть, включить внушение? — перевёл Лён.       — Да, — охотно согласилась она. — Установка требует много энергии, я должна была помочь...       — Тебя совсем-совсем не смущает, что ты собиралась посодействовать тому, чтобы свести с ума целую долину?       — Я думала, что их нужно будет только немножко подтолкнуть, — смутилась вампирша. — У нас в Кентаре говорили, что арлиссцы все свою Повелительницу терпеть не могут, у них просто выбора нет, и потом, она ведь Дэр’рэ, а Дэр’рэ все — немытое шакальё.       Последнюю фразу она сказала на алладаре, и тут уже вздоргнул Лён.       — Тебе никто никгда не объяснял, что таких слов лучше не говорить? — вкрадчиво поинтересовался он, как будто разговаривая с маленьким ребёнком.       — Какая теперь разница, — философски заметила Ар’иена, пуская новые ручьи из глаз. — Всё равно, или вы или маги меня убьёте, а если нет, то я и сама справлюсь, что мне ради пары дней любезничать тут с вами...       — Слушай, я не понимаю, — разозлилась я. — Ты же вот всё это делала зачем-то, ты чего-то добиться хотела. Может, идиотским путём, но ты же хотела каких-то вампиров осчастливить, там, не знаю, помочь кому-то. И всё, теперь всё насмарку, один раз не вышло — и привет на тот свет? Где твои амбиции? Чего вообще ты хотела?       — Нет у меня никаких амбиций! — фыркнула вампирша. Дане, видимо, стало щекотно, и он снова перехватил её поудобнее, в процессе немного прижав, так что она испуганно пискнула. — Я... я... я хотела служить Май-Элаю, вот всё!       — Служить? — сощурился Лён.       — Ну, может быть, если бы мне сильно повезло, — прозапиналась вампирша, — в смысле, я хочу сказать, ему бы могла понадобиться женщина...       На этом Лён совершенно неприлично расхохотался, вогнав дурочку в глубоко пунцовый тон. Я хмыкнула — про Май-Элая я знала исчезающе мало, но даже и этого было достаточно, чтобы усомниться в том, что Ар’иена могла бы представлять для него интерес.       — Женщина! — фыркнул Лён, отсмеявшись. — А ещё говоришь, амбиций нет! Твои маги не рассказали тебе, что он насиловал всё, что шевелится, и зачастую до смерти, а если и нет, то потом добивал, так, забавы ради?       Я покосилась на мужа: откуда он вообще знал такие подробности и где я была всё это время?       — Пусть так, — упорствовала вампирша. — Я бы приняла смерть от его руки как дар! Но я бы сделала всё, чтобы помочь ему освободить вампиров из-под людского ига!       — Ты так всё время говоришь, — Лён снова посерьёзнел, — как будто не понимаешь одного принципиального момента. Тебе всё кажется, что Май-Элай хотел какого-то блага для кого-то кроме себя. В то время как всему остальному миру прекрасно известно, что хотел он исключительно абсолютной власти, а уж вампиры, люди или ещё кто будет пресмыкаться у его ног — это дело десятое. Ты бы хоть мемуары каких-нибудь современников почитала, прежде чем лезть на рожон.       — А я и читала! — возмутилась вампирша. — Я всю кентарскую библиотеку наизусть выучила, а потом ещё и клаттенскую! Ты небось алладаром и близко так не владеешь, как я!       — Так ты сама то письмо написала? — припомнил Лён. — Ого, уважаю! Ну хорошо, а поговорить о прочитанном ты ни с кем не пробовала?       — Кто со мной будет разговаривать? — фыркнула Ар’иена. — Тебе вот совсем делать нечего, видимо, и то сначала я тебя чуть не убила, а потом себя, а то бы и внимания не обратил!       — Ну я не знаю, — озадачился Лён. — Муж, например?       Ар’иена истерично рассмеялась, залившись новой порцией слёз.       — Вот уж он в последнюю очередь! Ему бы век меня не видать! В Клаттене я вообще думала, в привидение превратилась, вот-вот сквозь меня проходить начнут, так игнорировали!       — А почему ты не вернулась обратно в Кентар? — подала голос я.       — В Клаттене хотя бы сестёр не было, — всхлипнула вампирша. — Не выслушивать каждый день, какая я слабачка, как я ничего не могу, и повелительские способности у меня еле-еле, и мелкая, и не знаю ничего... Хотела в Дамалию, к матери уехать, написала ей, а она — ты, мол на совести Дар’рэна, он выпросил, а я говорила, что задохлик получится, — она принялась рыдать уже всерьёз. — Что она старая уже была, и до меня двоих родила, это для вампирши много, и из меня толку не выйдет... А Винсаарт, когда приехал, так смотрел на меня, я, дура, поверила, думала, у него интерес какой-то ко мне, а ему только для дипломатии это всё... Привёз меня и бросил в этом доме огромном, и больше не подходил, даже не смотрел в мою сторону!       Лён зашёл немного вперёд и остановился.       — Дань, погоди, поставь-ка её.       Даня и сам видно был рад изменить диспозицию, потому что вампирша разошлась не на шутку, её скручивало рыданиями, а лицо превратилось в мокрую красную гримасу с ощеренными клыками. Впрочем, руки её Даня не отпустил.       Лён подошёл поближе и встряхнул её за плечи.       — Слушай, Винсаарт, конечно, придурок, но, насколько я могу судить, ты ему правда нравишься.       — Хватит врать! — взвыла вампирша, и я напряглась в ожидании превращения — она явно была на грани.       — Он нас с Вэрдом чуть на дуэль не вызвал за тебя, — припомнил Лён. — И с твоим отцом собирался только о помолвке договориться, а когда тебя увидел, понял, что без тебя не уедет. Я бы не сказал, что это называется «только для дипломатии».       — Ты ничего не знаешь! — надрывалась вампирша, всё же сохраняя человеческий облик. — Я тебе говорю, он даже не посмотрел на меня ни разу больше!!!       — Может, он просто боялся тебя напугать? — предположил Лён. — Ты всё-таки слишком молодая для замужества, вот он и, ну, решил подождать?       — Ты сама-то много интереса к нему выказала? — спросила я.       Вампирша всхлипнула и уставилась на меня своими блюдцами.       — То есть?       — Ну, ты как-нибудь дала ему понять, что он тебе интересен? Хотя бы, что ты за него вышла не по отцовской указке?       Вампирша вспыхнула (хотя, казалось бы, куда ж ещё) и яростно замотала головой.       Мы с Лёном синхронно развели руками.       — А чего ты хочешь тогда? Винс всё-таки не Май-Элай и понимает, что он не кладень, чтобы всем нравиться, — заметил Лён. — Если ты на него всё это время так и таращилась в ужасе, как, по-твоему, порядочный вампир должен был себя повести?       Ар’иена ненадолго затихла, осмысляя, а потом возрыдала с новой силой:       — Так это я сама винова-ата, что-о ли?!       Лён обречённо вздохнул.       — Да не виновата ты, дурочка, просто вы не поняли друг друга, вот и всё. Потому что в твоём возрасте надо эльфийские романы читать, а не хроники на алладаре. Что тебя потянуло во всё это мракобесие с Май-Элаем?       — Потому что... Потому что... — с трудом выдавила вампирша сквозь спазмы, — Потому что я во всём никчёмная, так думала, я могу хотя бы много знать, и так от меня будет толк!       — Чтобы был толк, мало начитаться, надо ещё что-то соображать, — покачал головой Лён.       — Тебе легко говорить! — взвилась Ар’иена. — У тебя своя долина, где тебя слушаются, и сила повелительская нормальная, и ты сам решаешь, как свою жизнь жить, а я только реву...       — Я сам решаю?! — мгновенно вскипел Лён. — Я одну-единственную вещь в своей жизни сам решил — когда женился! Во всём остальном меня вообще никто не спрашивал! Ты думаешь, когда меня в точно такие же, как твои, двадцать лет на трон посадили — ты думаешь, я этого хотел? Ты представь, тебе бы сейчас сказали — иди, управляй долиной! А в долине волков больше, чем мужчин, есть нечего, кругом враги и в круге камня не хватает! И отказаться не можешь, потому что нет выбора, нет, понимаешь?! Это у тебя раздолье было — дома у тебя отец, в Клаттене у тебя Винсаарт, хоть загорай целыми днями, и тяжбы без тебя рассудят, и круг замкнут, а у меня на руках умер раненый Страж, а круг неполон, и хоть я в лепёшку расшибись, ничего я, ничего не мог для него сделать, ни для него, ни для его семьи, ели все из одного котла, и они же потом ещё меня успокаивали! Думаешь, я не ревел?! Думаешь, я не хотел сбежать или сквозь землю провалиться или пойти поупражняться с гвордом наедине?! Я — Повелитель, единогласно избранный долиной, и ничего сделать не могу, и ты мне рассказываешь, как тебе было плохо?! По-твоему, «своя долина» — это прямо благословение какое-то, а ты не думаешь об ответственности, о той вине, которая гложет, потому что на тебя надеются, а ты не можешь ничего сделать?! Ты вот поубивала вампиров, а нам теперь идти за ними на тот свет, смотреть им в глаза и умолять вернуться, потому что у них тут семьи, потому что они нужны долине, потому что это вторая резня в Арлиссе за последние десять лет, и если не вернуть всех, долина просто не выживет! Ты и правда чета Май-Элаю, если думаешь, что это не ты тут для долины, а долина тут для тебя!!!       У меня ещё с полминуты звенело в ушах в наступившей тишине, когда он выговорился. Не то чтобы что-то из этого было для меня радикально новым — я всё-таки очень хорошо знаю своего мужа, — но такого фейерверка я не ожидала. Видимо, сказались усталость и потрясения этих двух дней. Я потихоньку взяла Лёна за руку, и он пожал мои пальцы, вероятно, подтверждая мои умозаключения.       Ар’иена некоторое время молча хлюпала носом, придерживаемая ошарашенным Даней, потом наконец спросила:       — И как ты с этим справился?       — С чем именно? — уточнил Лён с хрипотцой и откашлялся: видать, давненько так долго не орал.       — С чувством собственной бесполезности.       Лён задумался и пожал плечами.       — Через пятьдесят лет нашёл недостающий камень.       Вампирша вытаращилась на него в лёгком ужасе.       — А как ты прожил эти пятьдесят лет?       Лён скривился.       — Замкнулся в себе и сделал вид, что мне всё равно, да так убедительно, что вырастившая меня женщина говорит про меня, что моя душа — могила на одного. Скажем прямо, на троечку справился, так что тебе с меня пример лучше не брать. Но у тебя и ситуация не настолько патовая — всего-то надо с мужем по душам поговорить, если только удастся до него достучаться.       — В смысле — достучаться? — заморгала вампирша. Реветь она хотя бы перестала, Лёнова шоковая терапия подействовала.       — Да он попал под внушение, — неохотно пояснил Лён. — Несёт всякую май-элаевскую ересь, на всех кидается...       Ар’иена дёрнулась, как будто хотела выступить вперёд, забыв о Дане.       — Я знаю, как управлять установкой, я могу попробовать...       — Маги из Ковена уже тоже знают, как управлять установкой, — устало вздохнул Лён. — Проблема в том, что при помощи установки можно только заморочить, а разморочить нельзя.       — Но как-то же вы разморочили остальных вампиров в долине! — выпалила Ар’иена.       — На остальных вампиров действуют заклинания, — пояснила я. — А Винсаарт твой — Повелитель.       Ар’иена скуксилась, как будто собралась снова разреветься, но тут нас всех спас Даня, ясно заявив:       — Я сделаю.       — Думаешь, ты можешь снять внушение? — уточнил Лён и улыбнулся в ответ на решительный кивок. — Что бы мы без тебя делали! Ну пошли тогда скорее.       Мы снова двинулись, и на сей раз Ар’иена шла своими ногами, хотя Даня по-прежнему крепко держал её за руки. Я очень надеялась, что он и правда разморочит Винсаарта, и можно будет сдать эту дурёху с рук на руки, и тогда она уже будет его проблемой.       — Ты говорил, — подала она внезапно негромкий голос, — что ты тогда, давно, плакал?       — Это прямо тема дня сегодня, — закатил глаза Лён. — Ну и?       — Разве Повелители плачут?       Лён развёл руками.       — Ты о чём?       — Я думала, я одна такая ущербная, — призналась вампирша. — Отец и сёстры тоже так говорили.       — Про твоих отца и сестёр, уж прости, я знаю только по записям отца, что они злонравные высокомерные хамы, с которыми лучше не связываться. Я думаю, ты ничего не потеряешь, если просто выкинешь из головы всё, что они тебе наговорили. Что мы, не живые, что ли? Плачем, конечно. Я вон вчера сенсацию произвёл, когда Вэрда убили...       Вот так та-ак. Нет, я знала, что Лён Вэрда уважает и всяко, но, похоже, недооценила сложившихся у них дружеских отношений. Так хоть понятно, чего Лён в Леск рвался, раз он там себе друга нашёл. В Догеве-то у него с друзьями не очень.       — Даня вот тоже, между прочим, — продолжил Лён, — уж всем Повелителям Повелитель, а тоже малость расклеился, когда нас схватили утром.       — Че-его?! — выпалила я. — Когда это вас схватили, кто?       — А, так ты всё-таки не в курсе, — досадливо поморщился Лён. — В общем, было дело...              Пока мы дошли до лагеря, я успела Даню три раза поблагодарить за спасение драгоценной Лёновой шкуры. Три — потому что первый раз его это немного напугало, второй он как будто вообще не заметил, и только на третий наконец улыбнулся в ответ, вроде как осознав, к чему это я. Но я всё же стала несколько менее болезненно сочувствовать Лёну, потому что хоть Даня и был странным, но по крайней мере он больше не казался мне отсталым или сумасшедшим.       Эту роль взял на себя Винсаарт, чьи вопли мы заслышали далеко из-за поворота дороги.       — Почему его проняло, а вас с Леркой нет? — прокричала я Лёну сквозь неумолчный ор.       — Не знаю, — прокричал в ответ Лён. — Может, он слабее. А может, переживал сильно из-за жены.       Упомянутая жена в ужасе таращилась на исказившееся в исступлении лицо своего наречённого. Мне очень хотелось сказать ей что-нибудь вроде «смотри, что ты натворила», но я воздержалась, ещё опять на гворд полезет. Неподалёку от светового столба, из которого торчал Повелитель, у деревца расположился Вал с огромными восквыми пробками в ушах. Кажется, он умудрился задремать в этом бедламе и теперь приоткрыл глаз удостовериться, что за Винсаартом пришли мы, а не повстанцы.       — Давай мне её, — предложил Лён Дане, кидая Валу гворд.       Ар’иена перекочевала от одного брата к другому. Ладони Лёна были намного уже Даниных и не прикрывали широких красных следов на запястьях вампирши. Впрочем, пускай радуется, что без переломов обошлось.       Даня тем временем замер, собираясь с духом, потом приблизился к и встал прямо перед Винсаартом, игнорируя дикий уровень звука и разлетающуюся слюну. Прикрыл глаза.       Винсаарт внезапно подавился бранным словом, дёрнулся и попытался вжаться обратно в столб.       — Отойблирарара, — чётко выговорил Винс, и я с облегчением узнала один из признаков выхода из-под внушения. — Куромоло гыкхы чугой. Ой.       Он поморщился и сплюнул. Даня проворно отступил.       — О-ой, — протянул Винс снова. — Як менiгхырово...       — Придётся потерпеть, — звонким жизнерадостным голосом сообщила я. — Зелье от этого эффекта на Повелителей тоже не действует!       Винсаарт зажмурился и некоторое время просто дышал. Потом поинтересовался:       — А вытаскивать меня из этого столба вы совсем не собираетесь?       — Мы бы с радостью, — не менее звонко откликнулся Лён, тоже не удержавшийся от мелкой мести, — но для этого нужен Керрен!       — И где он? — мученически вопросил Винс, так и не открывая глаз и, видимо, даже не вспомнив, о ком речь.       — Дрыхнет вон под крыльцом, — проинформировал тролль, вынувший из уха затычку и с любопытством изучая то, что вынулось вместе с ней. — Поставил вокруг себя защитный контур, который может нарушить только Вэрд.       — Ну отлично, — вздохнул Лён. Перспектива сбагрить девчонку отдалялась. — Тогда если только Даню уговоришь.       Винс разлепил один глаз и сфокусировал его на Дане, видимо, силясь вспомнить, кто это вообще такой. Потом, похоже, вспомнил — разлепил второй глаз и округлил оба. Пару раз беззвучно пошевелил губами, потом сник. Повисел, подумал. Наконец набрал побольше воздуха и снова поднял глаза на Даню и заговорил на алладаре.       — Прости меня. Я был не в себе, но это не оправдание. Я должен был понять, что меня подталкивают к неверным мыслям, и сопротивляться до последнего, но вместо этого позволил себе поддаться. Я оскорбил тебя, и ты волен поступать со мной, как хочешь.       Лён поднял брови и покачал головой. Видимо, это всё было какоё-то ритуальной формулой, и Лёна она впечатлила. Вот только Дане неоткуда было знать алладар...       Впрочем, что-то он всё-таки понял, если не слова, то настрой. Глянул на Лёна и преспокойно приблизился к клаттенцу, ухватил его за плечи и, точно как в Лёновом рассказе, вытянул из луча.Винсаарт рухнул на землю бесформенной кучей и не сразу поднялся, тем более, что Даня ещё напоследок похлопал его по плечу, вколачивая в грунт.       — Ну вот, — прокомментировал Лён, подёргав за руки остекленевшую Ар’иену, — можешь поучиться у своего мужа адекватному вампирьему этикету.       Винсаарт помотал головой, застонал, поняв, что зря это сделал, и наконец сел более-менее вертикально.       — Ар’иена? — выдохнул он, наконец приметив слона. — Что... что случилось с твоими волосами?       Я не сдержалась и прыснула: он это первым делом спрашивает?       Вампирша попятилась было, но там всё ещё стоял Лён.       — О-обстригла... — еле слышно пробормотала она, не сводя перепуганного взгляда с мужа.       Тот всё же нашёл в себе силы встать на ноги и подойти поближе.       — На, — сказал Лён, вручая ему многострадальные Ар’иенины запястья.       Винсаарт рефлекторно взял, что давали, и нахмурился, заметив на ней синяки от пальцев. Но сказать ничего не успел, потому что Лён, едва освободив руки, прямо над Ар’иенниной головой залепил ему кулаком от души и в челюсть.       — Это тебе за Даню, — прокомментировал он. — А то если он сам тебе врежет, можешь и не пережить.       Винсаарт и так еле справился — пошатнулся, но на ногах устоял и даже жену не выпустил.       Впрочем, стоило ему восстановить равновесие, как Лён залепил ему с другой руки:       — А это за невнимание к жене. Взял девчонку на воспитание, так воспитывай, чтоб тебя!       — От меня ещё добавь! — крикнул Вал из-под своего дерева. — Чтобы кормил её хоть иногда!       — И от меня, чтоб держал на коротком поводке! — поддакнула невесть откуда взявшаяся Лереена. Она когда-то успела вымыться и переодеться в платье, подчёркивающее утолщение посерёдке. Я невольно нахмурилась, осознавая, что и мне в ближайшее время придётся менять гардероб.       Винсаарт, только-только оклемавшийся от второго удара, открыл было рот что-то возразить, но посмотрел на Лереену и передумал.       — Я разговаривала с Вэрдом, — многозначительно произнесла Повелительница Арлисса, — и мы пришли к соглашению, что эту дуру я прощу. Но только если она сейчас же пойдёт в храм и принесёт пользу в количестве как минимум дюжины замыканий.       — Она же не умеет! — ужаснулся Винс.       — Все когда-то не умели, — элегантно повела плечом Лереена, и мне даже зааплодировать захотелось.       — Да нет, я в том смысле, она слишком слабая! — продолжал обороняться Винс.       Мы с Лёном прикинули и пожали плечами.       — Не знаю, смертельные раны на ней заживают довольно неплохо, — заметил Лён. — А от ритуального кинжала вреда гораздо меньше, чем от гворда. Я поддерживаю.       — Не надо, я сам, — затараторил Винсаарт, пытаясь затолкать жену себе за спину. — Я всех вытащу, не тройгайте её...       — Отцепись от меня! — внезапно взвизгнула Ар’иена, отталкивая мужа. — Хватит уже за меня решать! Если я ни на что не гожусь как Повелительница, то туда мне и дорога, а если гожусь, то сделаю, что смогу!       — Но... Как же... — Винсаарт так и остался стоять посреди дороги с разведёнными руками, а Лён с Лерееной решительно повели кентарку в сторону храма.