***
— Почему именно холодный и суровый репер?
— Ты о чём?— О твоём образе.
— С чего ты взяла, что это всего лишь образ? Я может реально холодный и суровый.— Вряд ли. Суровый репер не стал бы сидеть здесь со мной. А ты сидишь.
Мин скомканно и сонно улыбается её сообщениям. "Раскусила, чертовка". — Я суровый, просто мне нравится сидеть здесь с тобой. По губам девушки проскальзывает улыбка. Она отпивает горячий шоколад, стоя на балконе своего номера и созерцая Эйфелеву башню с её безумно красивой ночной подсветкой.— Ты просто милый;з
— Нет, я Август Ди.— Я переслушала все твои песни и пересмотрела клипы. И, нет, ты всё же тот ещё милашка, даже когда пытаешься казаться устрашающей букой.
— О чём ты, женщина?— Даже это в моей голове звучит мило, ахаха.
— Ты просто какая-то странная. А я на самом деле тот ещё бука, вот увидишь.—Верю-верю, аж мурашки по коже пробежались от испуга.
— Ан нет, показалось, это от холода)0))
— Опять на балконе без пальто стоишь, да? Иди в номер уже. Шуга понял, что прокололся. — Бля, упс.— Говорю же, милашка-а-а.
***
Мира застыла на пороге, смотря на брюнетку. — Ты... — начинает она, потирая переносицу. — Прости. Я не знала, она мне только часов семь назад сказала. Кареглазая непонимающе мотает головой, спрашивая, о чём она. — Алёна улетела куда-то. В этот раз я действительно ничего не знаю, — руки, тронутые временем, скользнули по плечам девушки и обхватили её ладони, подбадривающе сжимая. Она виновато смотрит на неё. — Прости, что пришлось приехать. Мира пытается дышать ещё глубже, чтобы совладать с эмоциями, накатившими пеленой. — Ничего страшного. Всё в порядке, — искусно лжёт она, натягивая полуулыбку. — Ты на такси? — старшая Барковец дождалась кивка. — Я подвезу тебя, хорошо? И снова мелькающие за окном виды. Всё стало до странности чужим. Будто не было двадцати одного года здесь, будто не было их с Алёной, будто всего это не было — она сама выдумала и свято верила в собственный вымысел. Девушка закрывает глаза. Больно. По щекам скатываются слёзы. "Всё ли у неё в порядке? Как она? С кем она? В безопасности?". Мира задыхается в глухом плаче, пытаясь слиться с задним сиденьем и провалиться куда-нибудь, лишь бы не оставаться в Питере ни на минуту дольше. Но навигатор заявляет, что они прибыли к пункту назначения. В себя девушка пришла, стоя у родительской двери. Так хотелось почувствовать на своих щеках родительские руки, утирающие слёзы. Хотелось, чтобы ей сказали, что всё хорошо, пожалели, погладили по головке и уложили спать, сторожа её сон. — Что ты здесь делаешь? — раздражённо бросает отец. По виду и его голосу можно предположить, что звонок в дверь разбудил его. — Я-я... — голос дрожит, девушка пытается взять его под уздцы, зная, как мужчине не нравится, когда она плачет при нём, — приехала. — Я вижу. — Дорогой, скажи, чтоб завтра приезжала. Мне нужно выспаться перед собранием, а не с ней возиться, — кричит из спальни разозлённая поздним визитом мать. — Да, верно, приезжай завтра. Я пришлю время и место, — блондинка еле заметно кивнула, после чего осталась у закрытой двери, услышав краткое "пока" и недовольство мамы. Еле живая, она медленно плетётся к лифту. На автомате нажимает на кнопку и покорно ждёт. Выходит из парадной и так же по наитию идёт в сторону своей квартиры. Плевать, что дорога займёт больше часа. Затуманенный взгляд смотрит перед собой. Чемоданы катятся сзади, издавая характерные звуки. Но она ничего не слышит и, кажется, даже не видит. Просто идёт, полагаясь на свою интуицию. Огни мелькают на периферии, как и горькая обида, которую она сдерживает в себе всеми силами. Ключи поворачиваются в замочной скважине, впуская её домой. А домой ли вообще? У неё больше нет дома. Только после того, как дверь в квартиру закрылась, отгораживая её от всего мира, блондинка осела на пол, даже не раздеваясь. Она обхватила себя руками, заливаясь слезами и крича в голос от накопившейся боли. Девушка воет, вспоминая слова Алёны, недовольный вид отца, когда он увидел её на пороге после нескольких месяцев разлуки, и ворчание матери. Пульсирующая боль проходится по вискам. Мысли лихорадочно душат её, заставляя впиваться пальцами в ткань пальто, желая добраться до кожи и разорвать её так же, как всё внутри рвётся — с криками, пуская капли стекать по подбородку и опадать на пол, болезненно и мучительно, отрывая каждый кусочек настолько медленно, что вечность покажется секундой. Мира облокачивается спиной на стену, позволяя себе рыдать, срывая голос. Спустя час её связки способны только на беззвучные всхлипы. Глаза болят и норовят закрыться от усталости. Девушка обессиленно сползает вбок по стене, успев подложить под голову руки. Она ещё пару минут цепляется за сознание, но всё же сдаётся, засыпая на полу в прихожей.***
Под утро в общежитие вернулся именинник, сразу же заваливаясь на мягкую кровать и улыбаясь. На душе тепло и светло от проведённого времени с семьёй, которая осталась переночевать в отеле перед отъездом обратно в Тэгу. Тэ хочет написать Мире и поблагодарить за такой подарок, но его рука замирает в паре сантиметров от гаджета. Их с Намджуном комната наполняется умиротворённым сопением. Весь оставшийся день находились причины, из-за которых девушке не было отправлено ни одно сообщение. То Ким провожал родителей и успокаивал сестрёнку, то скакал радостный по квартире, то принимал подарки от фанбаз, то развлекался с мемберами. И только под вечер он смог примостить свою пятую ночку на диван, устало и одновременно довольно вздыхая. Стоило ему замолчать и посидеть в тишине, как в мыслях сразу появилась блондинка. — Кстати, а где Мира? — озадаченно спрашивает он у парней. Услышав вопрос, лидер легонько бьёт себя по лбу и удаляется в их комнату. Возвращается он с коробкой, обвязанной белой лентой с красивым бантом. — Совсем забыли, — Намджун протягивает ему припозднившийся подарок. — Мира просила передать. — А почему она сама мне его не отдала? — Ты не в курсе? — лидер удивлённо смотрит на него. Юнги внимательно вслушивается в их разговор, а именинник лишь отрицательно помотал головой. Что-то внутри него сжалось от томительной паузы. — Она уехала в Россию. — Не сказала, когда вернётся? Парень помотал головой. На этот раз сжалось всё, как и его пальцы сжали край рубашки. Ким сорвался с места, прихватывая с собой коробку, и забежал в комнату, ища телефон. Перерыв наваленные на кровать игрушки и одежду, он победно поднимает гаджет и набирает её. "Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети", — вещает ему по-корейски женский голос.