Воля и Разум

      Конечно, без магии они не смогли вытащить камень и отворить проход. И хотя Пиотин и прикладывал чудовищные усилия, огромный валун «влип» намертво. Да и пытались его вытащить только гномы и Йован…       Веланна, стерва большеухая, стояла, уперев руки в боки, и молча смотрела.       Выматерившись в стиле портовых грузчиков, я подошёл к своей «дружине».       — Я что, всё должен делать сам?! Тогда хотя бы отойдите, чтобы не зацепило.       Используя последние крохи сил, я направил посох в центр; камень с треском выпал. Проход был открыт.       — Йован, Веланна и ты, Сигрун, караульте здесь, остальные за мной.       Проклиная эльфов, порождений тьмы и своё упрямство, я упорно, назло всем, шёл всё дальше. Мантия давно превратилась в рубище, а воняло от меня так, что самому было тошно.       Наконец мы дошли.       Бывшее поле битвы завораживало. Матки не было от слова совсем, только в центре круглой площадки остались жирные чёрные следы, много мелких, явно от коконов, и одно большое в виде неровной звезды. Ну вот и всё, Матушка.       На всякий случай я покрутил головой по сторонам, рассматривая все, что только мог. Везде была изморозь и пепел.       Я поднял глаза вверх — свода практически не было видно. Зал был огромен, величие этого места поражало, но это было ушедшее величие. Несмотря на победу, особой радости я не испытывал. Здесь, как нигде и никогда прежде, я почувствовал свой «отрыв» от ферелденцев. Я мечтал о клане единомышленников, моих последователях, тех, в чьей верности я мог бы быть уверен на все сто. А главное, они должны считать магию величайшим даром, а не проклятием!       — Кхм, Командор, может того, пойдём? Ну нет здесь никого!       Голос Огрена звучал гулко и отдавался эхом. Я усилием воли оторвался от раздумий:       — Ну что же, ты прав, вот теперь мы точно знаем. Враг мёртв, возвращаемся в Башню Бдения.       — Ну наконец-то!       Едва мы вернулись обратно, как Сигрун и Веланна засыпали меня вопросами:       — Маркус, ты вернулся! Что там, что вы увидели?       На удивление, им ответил Пиотин:       — Да ничего. Все твари сгорели, хотя это и так было понятно. Но, конечно, нелишне было увидеть всё своими глазами, для верности, — добавил он нехотя.       Я молча кивнул, подтверждая его слова.       — Ой, радость-то какая, а сейчас домой, в Башню, да?! Я испеку всем пироги по новому рецепту!       Мы одновременно, словно по команде, дёрнулись. «Еда» Сигрун была не менее опасна, чем её топоры… Но, видя её счастливое и такое искренне-непосредственное личико, я сдержался и сказал:       — Сначала проверим, как там всё в крепости, расскажем о нашей победе, а потом и пир закатим!       — Ура!       На этот раз закричали все и радостно.       — Ну, а теперь задвиньте камень обратно…       — Нет!       Тут в едином порыве крикнули все.       — Ну зачем?!       — А вдруг кто зайдёт?       — Да кто сюда зайдёт?!       — Ладно-ладно, повелись, да?       — Что? Ты не…       — Ну, — я ухмыльнулся, — для порядка надо бы закрыть вход и вообще, не люблю незаконченность, но…       Я вздохнул.       — Мы все устали. Впереди не самый короткий путь, а вдруг нам ещё придётся сражаться по дороге, так что уходим.       С этими словами я повернулся к моим спутникам.       — Фух, — Йован схватился за сердце.       — Да ты это, того, командор, не шути так, а то я чуть нага не родил!       — Ладно, вперёд, дружинники! Нас ждёт триумфальное возвращение домой! Насчёт солдат ни гугу, ясно? Спросят, мол, что да как, скажите — погибли смертью храбрых. Про магию крови не слова! Люди не поймут. И… Пиотин, Огрен, Сигрун, снимите вы уже, наконец, свои доспехи, это груда искорёженного металла! В них же невозможно ходить! Я скажу мастеру Вэйду, он сделает вам новые.       Наконец все приготовления были завершены, и мы пошли обратно.       Переход был на удивление спокойным, никаких порождений тьмы мы не встретили. Надеюсь, что эта угроза эрлингу ликвидирована. Есть хотелось безумно, ноги просто «гудели», я мечтал о ванне и целебной магии…       Впереди показались величественные стены крепости, а на самой высокой башне гордо реял огромный стяг с белым грифоном на синем фоне.       — Осталось чуть-чуть, — прохрипел я.       — Ага, добейте меня из жалости…       — Вы, шемлены, такие изнеженные!       — Веланна! Йован!       Огрен снова пытался наладить контакт с Сигрун; та закатывала глаза и качала головой.       Один Пиотин шёл молча. Его не обезображенное интеллектом лицо было странно задумчиво, проявились морщины. Он о чём-то думал…       Наконец мы подошли к пролому в главных воротах; к нам уже бежали десятки солдат, и их становилось всё больше.       — Страж-Командор! Серые Стражи! Они вернулись!       Дикий крик оглушил меня; «герой» вот-вот был готов упасть в обморок, как меня, а затем и всех остальных, взяли на руки и понесли в крепость. Я заметил, как яростно брыкается Пиотин:       — Я Пиотин из рода Эдуканов, брат короля! Не сметь поднимать гнома!       Но его, видимо, никто не услышал. Веланна шипела так, что любая гадюка удавилась бы от зависти:       — Не лапайте меня, шемлены!       Только Йован и Огрен были довольны, а Сигрун и вовсе потеряла сознание от избытка чувств.       Я прикрыл глаза. Неужели всё закончилось?       Нас внесли в парадный зал; шум и гам всё нарастал. К счастью, меня первым поставили на пол; я опёрся о посох и, хвала Небу, смог устоять на ногах.       — Я рад вас всех видеть, но во имя всех демо… Во имя Создателя, замолчите!       Постепенно шум утих, моих товарищей тоже опустили на пол. На меня смотрели сотни пар глаз. Я впервые в жизни замешкался перед толпой. Пафосная речь, которую я задумывал, вдруг показалась неуместной и глупой. Я улыбнулся и произнёс:       — Ферелденцы! Матка и разумный эмиссар мертвы, всё их войско тоже. Со временем город Амарантайн и весь эрлинг будут восстановлены. Мы победили! Но и цену уплатили немалую: сотня воинов пала в бою, я и Стражи, как вы и сами видите, ранены, — закончил я.       Сначала была звенящая тишина, а затем… Все кинулись обнимать меня и «дружину». Давка была жуткая. Тут, на великое счастье, раздался громкий и властный голос:       — Расступись!       Толпа тут же, словно волны в море, разделилась на две огромные части. Чеканя шаг, к нам шёл в доспехах из сильверита капитан — ох, нет, уже сенешаль, — Гаревел. Увидев нас, а особенно меня, всего в копоти, волдырях, обгорелой мантии и качающегося, как тростник в степи, воин и сам покачнулся.       — Ох бля… Командор?! Идиоты! — Он повысил голос. — Вы что, добить их хотите?! Где носилки? В лазарет всех, быстро! И где этот лекарь, Андерс?!       Я выдохнул:       — Ох, Гаревел, ты вовремя. Нам всем нужен отдых. Скажу ещё раз — матка и Архитектор убиты, остатки их Орды тоже. Всё кончено.       — Я не сомневался в Вашей победе, Страж-Командор!       Воин с уважением поклонился.       — Завтра отправь в те руины двести всадников, да с десяток лучших следопытов, пусть они там всё осмотрят ещё раз.       — Но Вы же сказали…       — Да, но безопасности много не бывает. Запомни — лучше перебдеть, чем недобдеть. Ты понял?       — Так точно!       — Выполняй.       Я махнул рукой своим, и мы из последних сил побрели в лазарет.       — Маркус!       — Андерс! Сделай хоть что-нибудь, сил нет.       Он всплеснул руками.       — Жуть какая! Кто это вас так всех?       Я молча, тяжёлым и злым взглядом уставился на него.       — Ох, прости, разумеется, это были порождения тьмы! Ну раздевайтесь, тут нужен осмотр.       И началось…       Сигрун как-то странно на меня посмотрела.       — Эм, Командор…       Веланна зашипела, и в её поднятой ладони загорелся ядовито-зелёный шар.       — Я не дам себя трогать и раздевать!       Йован сел на лавку и просто уснул. Пиотин, на удивление, молчал, ну, а Огрен…       — Эй, ты, ну да, да, ты! Волосатый и в юбке, что, хочешь посмотреть на «копьё» Огрена? Э, нет! Ещё заплачешь от зависти. Сигрун, розочка моя, давай поиграем в доктора? Я покажу тебе свой молот!       — Нет, спасибо! Вон, Бранка увидела твой «молот» и сразу стала лесбиянкой, я так не хочу.       — Это удар ниже пояса!       Заржали все. Я нечеловеческим усилием воли сумел сдержать хохот — сильно привязался к гному и не хотел его добивать.       — Так, кхм, отставить шутки! Выйдите все, я подам вам пример. После все по одному заходим и выполняем указания Андерса насчёт лечения, это приказ!       Кое-как всё утряслось. Бедняга Огрен, красный, как бурак, вышел последним.       — Так, давай, «окати» меня целебной энергией и намажь той мазью на основе трав эльфов. Я хочу, чтобы завтра уже ничего не болело. Особенно ноги.       — Хм, разумеется, я сделаю все, что в моих силах, но ты, я чувствую, истратил свои глубинные резервы. Знаешь, что это такое?       — Не дурак, читал. Вопрос — как ты это понял?       — Я духовный целитель и прекрасно вижу внутренние потоки энергии. У каждого мага свой неповторимый «рисунок». У тебя раньше внутри будто пылал факел, а сверху, казалось, всё было покрыто льдом; сейчас только пепел. Ты «пустой».       Я опустил голову.       — Ты прав…       — Немного отдыха, неделя или месяц…       — Сколько?!       — А как ты хочешь? Ещё немного, и ты вообще мог впасть в кому!       «За всё надо платить», — прошептал внутренний голос.       — Маркус, эй, ты тут? Что с тобой, тебе плохо?       Я потряс головой, отводя картины прошлого.       «Мне давно плохо…» — произнёс я мысленно.       — Я тебя понял, сделай, что сможешь.       Лекарь, надо признать, он был отменный — через час я словно заново родился. Стало намного легче. Свои тряпки я сжёг в камине, и Андерс, щедро полив спиртом кусок чистой простыни, вытер моё многострадальное тело от грязи, крови, копоти и слизи. Сразу поднялось настроение.       — Всё, теперь давай мазью, полностью, от ушей до пяток!       Ох, уже легче…       — Слушай, Андерс, я одолжу твою мантию…       — Ты что! Это же орлесианский бархат!       Он вцепился в пурпурную мантию мёртвой хваткой, которой даже мабари позавидует.       — Вот так значит, да?! Для своего командира, того, кто дважды спас твою жизнь, пожалел какую-то тряпку?!       — Это не тряпка! Маркус, я безмерно тебе благодарен за свободу и прочее, но только не её! Вот, у меня есть хорошие штаны, рубаха и сапоги.       Н-да, типично фермерский наряд.       — Ты что, это носил? Да в жизни не поверю!       — Я так маскировался под простого человека, не мага!       — А-а-а… Ну ладно, давай сюда, жмот, всё равно завтра после бани я это выброшу. И всё же, спасибо тебе. Пожалуйста, займись всеми остальными. Начни с Йована, потом Огрен, Веланну прими последней, а если откажется, ну и хер с ней! Баба с возу, кобыле легче, как у нас говорят.       — Сделаю.       Я вышел из лазарета. Насколько легче… жизнь продолжается! Воистину, как мало надо человеку для счастья, особенно, если ты недавно чуть не умер…       — Эй, «дружинники»! На приём к лекарю шагом марш! По одному! И чтобы выполнили все предписания врача, — Я погрозил пальцем, — ясно?! Потом быстро перекусите и спать, до полудня отсыпайтесь, заслужили. А завтра…       — Пир! — рявкнул Огрен.       Все с надеждой посмотрели на меня.       — Да, пир горой!       — Ур-ра-а!       — Но послезавтра…       Полусонный Йован воздел очи горе.       — Только не говори, что где-то ещё остались враги и нам нужно снова идти на войну…       Тут вздрогнули все, даже Пиотин недовольно крякнул.       — Нет, что вы, — с елейной улыбкой на устах пропел я. — Завтра у нас у всех банный день!       — Дятлы в заднице! Какой день?       — Вы, шемлены, такие странные…       — Фух, а я уж было испугался…       — Командор, а что это за банный день такой? — осторожно спросила Сигрун.       — Это проклятие Предков! — Пиотин побагровел. — Тебя засовывают в деревянный дом и пытают водой и паром!       Ого, благородный снизошёл до ответа к «пыльной тряпке»? Ничего себе прогресс…       — В Денериме меня попробовали заставить пойти в эту «баню», меня, Пиотина Эдукана! Но я не дался…       — Во-во, меня тоже…       — Так, да в Бога… Огрен! Пиотин! Пойдёте как миленькие!       — Не…       — Это приказ! Вы себя видели?! А нюхали?! Да мне же никаких врагов не надо с такими союзниками! От вашей вони, особенно от тебя, — Я перстом указал на «рыженького», — сдохнуть можно!       — Гы-гы, старина Огрен может сразить наповал!       — Огрен, это уже перебор. Чистота — залог здоровья. И вообще здесь я командую и не желаю более терпеть такое «амбре», бронто и то лучше пахнет. А главное, я вас что, на пытку отправляю или унижаю?! Да все солдаты в Ферелдене мечтают о бане на марше! Но редко им так везёт: только во время длительных стоянок или вот, в крепости. И я сам первый пойду, мечтаю об этом! А вы что?       Оба понурили головы…       — Может, просто окатимся водой из ведра?       — Точно, командор! Да и дождь недавно был, мы помылись…       — Ничего себе! Ты посмотри, как они спелись! Значит так. Вы, по-моему, забыли, что я маг. Представь, Пиотин, ты начнёшь считать себя прекрасной и трепетной девой-эльфийкой, а ты, Огрен, будешь искренне считать себя красавцем-эльфом, и вы полюбите друг-друга…       Я, конечно, блефовал. Стирание прежней личности и замена её другой — высшая магия, доступная только немногим малефикарам. Я лишь читал об этом.       Оба гнома пошатнулись.       — Нет, нет, ты же этого не сделаешь, правда?!       — Конечно нет, но в баню вы пойдёте…       — Ладно-ладно!       — Рад слышать, а сейчас к доктору, есть и спать! Но не пить, слышишь, Огрен?       Я развернулся и пошёл. Найдя ближайшего слугу в главном зале, я приказал:       — Передай поварам, чтобы принесли в мою комнату лучших яств и вина из чёрной бочки, что из Антивы. И найди сенешаля, пусть тоже поднимется в башню, мне нужно отдать ему несколько распоряжений.       — Слушаюсь, Ваша Светлость!       Парень помчался выполнять приказ. Я удовлетворённо кивнул. Всем приятно, когда их приказы выполняют быстро и без вопросов.       С тоской посмотрев на винтовую лестницу, я предпринял «последний рывок»…       Зайдя, я снял ботинки и, не раздеваясь, упал на кровать, не выдержал и уснул.

***

      — Страж-Командор!       Меня разбудил чей-то голос. С трудом разлепив глаза, я увидел, как в дверь вошли два поварёнка и старший повар.       — Вы уж извините, Ваша Светлость, что мы не подготовили пир как подобает, но…       — Да, да, я не предупредил и прочее. Кстати, ты мне и нужен…       Толстяк с лысой головой побледнел.       — Ваша…       — Да успокойся! Давай быстро и по делу. Кстати, напомни своё имя?       — Седрик, Ваша Светлость!       — Ну что же, Седрик, слушай внимательно. Значится, на послезавтра ты должен приготовить пир на всю крепость, продукты не жалей! Делай, что хочешь, ищи, где хочешь, но сделай! Такую победу грех не отметить!       Он облегчённо выдохнул.       — Не извольте беспокоиться! Лорд Эддельбрек, видя, как неприступна Башня Бдения, а так же в благодарность за защиту своих земель, отправил нам множество…       — Я понял! Вот и приготовь что-нибудь вкусное, разное, и никакого варева в котле «по-ферелденски»! Считай это испытанием твоего кулинарного мастерства. Ты же отвечаешь за питание во всей Башне?       — Да, да!       — У тебя почти двое суток, а это даже больше, чем нужно. И забейте несколько быков, новобранцам и рабочим выставите открытые столы во внутреннем дворе, ещё какое-нибудь рагу и так далее… Ну и мёда, пива, настоек, водки и прочего не жалей!       — Слушаюсь!       — А что ты мне сегодня на ужин принёс?       — О! — он шикнул на пацанят. — Быстро всё на стол! Вот здесь кусочек нежирного свиного окорока, здесь балычок, вот это козий сыр, свежайший! Половинка хлебного каравая, репка, огурчики солёные и вот нежирная вареная телятина — помнится, вы её хвалили!       Я хмыкнул. Ого, как расстарался.       — Ну спасибо, удружил!       Он чуть не лопнул от эмоций.       — Всегда рад стараться! И вот, значится… Это, ну, из бочонка с чёрной краской и красной печатью, как вы просили. «Южная Ночь», десять лет выдержки!       — Великолепно! То, что нужно!       — Ну не знаю… Мы как-то с кумом, значится, налили его себе в кружку. Ну, сладковато, и что? Никакого скуса, понимаете! И в голову не шибает. Попробовали разбавить элем да мочёным яблочком закусить, вот энто другое дело…       У меня аж в висках застучало.       — Ты что, паскуда, делаешь?! Во-первых, кто тебе разрешил лакать вино эрла? А во-вторых, разбавить элитное антиванское красное вино элем?! Вон с глаз моих! Молись Андрасте, чтобы я остался доволен пиром, или разжалую тебя до чернорабочего! Растрясёшь жир свой!       Седрик стоял ни жив ни мёртв, белее муки.       — Ты глухой? Уйди с глаз моих!       Он кивнул и боком вышел.       — А вы, — я обратился к поварятам, — если он будет вас обижать, то смело идите ко мне, я разберусь.       Подростки благодарно кивнули и робко улыбнулись:       — Премного благодарны, Ваша Светлость!       — Ступайте.       Только они закрыли за собой дверь, как я накинулся, как дикий зверь, на еду. Руками, жадно чавкая, жрал, запивая всё это большими глотками. Желудок благодарно урчал.       Раздался громкий стук в дверь, и по голосу я узнал нового сенешаля:       — Разрешите войти, Ваша Светлость!       Я торопливо сглотнул, вытерся полотенцем и им же прикрыл бардак на столе.       — Входи!       Как прежде чеканя шаг, тот зашёл. Да, это не Седрик…       — Страж-Командор, я прибыл по Вашему приказу! Мне доложили, что Вы желали меня видеть?       — Разумеется, раз сказал! Как дела с восстановлением стен и ворот?       — Пока никак. Я не решился отдать приказ без Вашего ведома, да и Вас не было совсем недолго…       — Я вернулся и приказываю — тратьте любое количество денег, не жалейте сильверита, если надо — расплавьте доспехи солдат! Решётка должна быть толстенная, прочная и двойная, чтобы и таран не взял! И само-собой заняться починкой стен. Сам я скоро уеду из эрлинга, а вдруг случится новое нападение? Эта крепость должна стать самой неприступной во всём Ферелдене! Теперь это символ, замок не должен пасть.       — Будет исполнено!       — И проконтролируй это сам, лично. Отвечаешь за результат тоже ты, понял?       — Так точно!       — Ещё прикажи срубить деревья на расстоянии километра от внешних врат крепости и по всему периметру. Нам нужен хороший обзор и возможность баллистам стрелять точной наводкой.       Он кивнул.       — Как Вы сообразили, а я нет?       — А вот это хороший вопрос, особенно, если учесть, что я маг, а ты воин и вдобавок несёшь теперь ответственность за Башню Бдения и окрестные земли.       Он вытянулся в струнку.       — Виноват, исправлюсь! Даю клятву, что крепость никогда и никем не будет захвачена!       — Время покажет… Ах да, ещё! Я понимаю, это задание не по твоему рангу, так что найди, кому поручить. Завтра объявляется банный день, так что прикажи подготовить всё необходимое, и пусть слуги вычистят саму баню изнутри и снаружи до блеска!       Он улыбнулся одними губами:       — Будет сделано, Командор, не беспокойтесь. Все в крепости уже знают, что Вы требовательны к чистоте…       — А ты считаешь это глупым капризом?       — Нет! Чистота солдат важна, да и расслабиться иногда необходимо.       Я усмехнулся.       — Странно слышать такие слова от тебя.       — Почему?       — Ну, ты приверженец железной дисциплины и порядка, а тут вдруг…       — Но это же логично, нужно же иногда и…       — Молодец, хвалю! До полудня меня не беспокоить, свободен.       — Слушаюсь!       Воин ударил кулаком себя в грудь, круто развернулся и вышел. Плотно заперев дверь на засов, я выпил ещё вина, съел кусок сыра и лёг спать.