Третий этаж. Четвертая дверь слева.

И пока ничего, ничего не случилось Я вчера еще помнил, Что жизнь мне приснилась Этой осенью стала она... ДДТ «Осенняя»       Предчувствие беды Зика не обмануло. Наемник горячо пожалел о том, что упустил момент и не убил девчонку сразу, стоило её отцу отказаться платить выкуп.       Политик недвусмысленно объяснил, что не собирается платить деньги за одного из внебрачных детей и прервал любые переговоры. На этом точка была поставлена и смертный приговор Изабель Магнолии подписан.       Ему стоило избавиться от девчонки еще в тот момент, пока Аккермана не было на базе. Вместо этого он промедлил, ввязавшись в бесполезные разговоры. Энни, Эрд и Оруо настаивали на том, чтобы не убивать ребенка, поскольку все равно девчонка никого не видела без маски и не смогла бы опознать. Райнер и Бертольд поддерживали Зика, ссылаясь на то, что если они оставят её в живых, то утратят авторитет. Возможно, они так бы и остановились на этапе переговоров, но хрупкое равновесие нарушил Галлиард.       Выстрелы, прозвучавшие под крышей дома, заставили вспорхнуть нескольких птиц усевшихся на крыльце. Все началось мгновенно и так же закончилось. Зик успел откатиться за старый комод, но одна пуля все же обожгла бок. В воздух взметнулось облако пыли и дыма от выстрелов, щекочущих нос. Выглянув из-за угла, мужчина увидел лежащего посреди комнаты Бертольда, стеклянными мертвыми глазами уставившегося в сторону спуска в подвал. Из черной дыры, во лбу его бывшего подчиненного вытекала густая темная кровь. В соседней комнате, скрытой от него стеной слышались выстрелы и ругань.       Зик откинулся на стенку комода и проверил количество патронов. Два верных Смита*, которые его никогда не подводили – в одном осталось четыре, в другом пять патронов. Негусто, но не самый плохой расклад. Прицелиться времени не было, но наемник был уверен, что успел ранить Оруо. С предателями стоило разобраться до возвращения Аккермана. Поскольку тот в одиночку стоил троих и в этом случае Зик мог сказать с полной уверенностью, что не выберется живым. - Ну, что ж. Повоюем, - негромко произнес наемник, вспоминая были ли бронежилеты на ком-то из троицы. Наемник перекатом выскочил из-за комода и тут же едва не угодил под шквал пуль, но вовремя успел скрыться в соседней комнате. Его взгляду предстала безрадостная картина – мёртвые Оруо и Галлиард. Оруо перестал для него существовать еще в тот момент, когда он понял, что тот склоняется на сторону Аккермана. А вот смерти Марселя Зик не желал. Временами парень был удивительно полезен.       Старые половицы над головой скрипнули, обнаруживая кого-то на втором этаже. Зик, так же осторожно ступая, прошел вперед по направлению к лестнице на второй этаж и увидел, притаившуюся за углом Энни. Избавиться от неё оказалось не так сложно. Зик даже не стал тратить пули, осторожно подкравшись, и выхватил нож из-за пояса и распорол горло одним точным быстрым ударом. Кровь брызнула на пол, заливая старые доски кармином. - Минус два, - тихо произнес Зик и резко обернулся на шорох, донесшийся с лестницы. Это оказался Райнер. Не говоря друг другу ни слова, оба направились обратно, намереваясь избавиться от засевшего в зале Эрда, который перекрыл спуск в подвал.       Но стоило им показаться из-за укрытия, как стену прямо над головой Райнера насквозь пробили два выстрела, и оба были вынуждены скрыться за шкафом с посудой и другой утварью.        Но Зик успел заметить откуда стрелял Эрд. Подобраться к нему можно было только со спины и то, пришлось бы залезать через окно. Райнер, молча кивнув, показав, что понял его и скрылся, выйдя в соседнюю комнату.       Стоило убрать Эрда и устроить Аккерману достойный прием.       Потратив три патрона, для отвлечения Джина, чтобы дать Райнеру возможность незамеченным подобраться к тому за спину, Зик притаился за углом. Джин неплохо стрелял, хотя до него самого или Леви парню было далеко. Из десяти мишеней обычно он поражал только восемь. Но сейчас достать оккупировавшего проход наемника было крайне сложно из-за невыгодной позиции Зика. Райнер задерживался и мужчина уже собирался идти напролом, как внезапно услышал с того края, где засел стрелок, выстрелы. Зик промедлил всего мгновение, прежде чем двинулся из своего укрытия, но этого оказалось достаточно.       Эрда и Райнера Зик нашел за поворотом. Первый привалился спиной к стене, выронив из рук оружие, второй растянулся рядом с окном. Три выстрела Эрда достали Райнера, не оставив надежды на спасение. Наемник наклонился над Брауном, пытаясь прощупать у друга пульс, но тот был мертв.       Собрав волю в кулак и сжав челюсти, мужчина двинулся к спуску в подвал, как внезапно услышал шаги на крыльце. Ему не хватило минуты. Гребаной минуты, чтобы все завершить.       Подходя к их временному укрытию, где они держали девочку, Леви ощутил укол сильного беспокойства.       Что-то случилось. Мужчина понял это сразу, как увидел, что никого нет ни на веранде второго этажа, где чаще всего находился часовой. Ни у окна на первом. Открыв кобуру и достав оружие, наемник, распахнул входную дверь и тут же в нос ударил знакомый и ненавистный запах крови и смерти. По центру холла, который просматривался от дверей, лежал труп Бертольда. Леви бесшумно проскользнул вправо от входа и прижался спиной к стене, обдумывая дальнейший план действий. В доме царила мертвая тишина.       Аккерман двигался быстро и бесшумно. В соседней комнате от холла он увидел трупы Оруо и Галлиарда. Похоже, пока его не было, произошло что-то, что спровоцировало давно зревший конфликт, закончившийся смертью бывших соратников. Бесполезными смертями, которых можно было избежать.       Прислушиваясь к каждому шороху, мужчина обошел первый этаж, найдя трупы всех, кроме одного, кого бы он, действительно, был не прочь увидеть среди мертвецов. Неприятное предчувствие заныло где-то в области желудка, и Аккерман бросил беспокойный взгляд в сторону подвала. Если Зик не погиб в общей перестрелке, значит, он мог спуститься вниз и убить Изабель. Но узнать наверняка можно было только проверив. Если Зик был жив, то точно находился где-то в доме, поскольку джип по-прежнему стоял около входа, рядом с его собственной машиной, на которой он приехал.       Осторожно ступая, наемник двинулся к подвалу. Леви никогда не недооценивал Зика и, понимал, что единственная допущенная с его стороны ошибка, станет последней.       Но пока вокруг царили тишина и мертвое умиротворение.       Мужчина был готов к худшему и с облегчением выдохнул, когда увидел, что ребенок сидит по-прежнему в отведенной для него коморке все еще живой. - Изабель, пойдем, - открывая дверь, по-прежнему наблюдая за входом в подвал, позвал он девочку, и та моментально соскочила с кровати и подбежала к нему. На секунду Леви опустил взгляд вниз и посмотрел в горящие отчаянной надеждой глаза, но тут же заставил себя отвернуться. - Вы домой меня отведете? - шепотом спросила Магнолия, не отводя взгляда от невысокого мужчины. Единственного человека, который во всем этом кошмаре помогал ей выжить. - Да. Домой, - коротко ответил Аккерман и двинулся к лестнице ведущей из подвала наверх.        Поднявшись в холл, мужчина сказал закрыть девочке глаза, чтобы та не видела трупа Бертольда, и разрешил открыть только, когда распахнул входную дверь, позволив свежему воздуху и свету волной окатить лицо недавней заложницы.       Первая пуля попала в левую лопатку и заставила его развернуться на месте, когда они уже спустились с крыльца и направились к машине. Второй он мог избежать, если бы не дернулся в сторону девчонки, закрывая её собой. Пуля обожгла живот. Три прошли рядом, не задев. Боли не было. Так было всегда в критические моменты. Аккерман с трудом устоял на ногах, продолжая стрелять, и несколько пуль ушли «в молоко». Но последующие попали в цель. Даже, когда Зик метнулся обратно в укрытие стен дома, Леви продолжал палить, словно знал, где сейчас тот находится. Не зря он использовал пули с заостренным стальным сердечником, которые пробивали бронежилеты, а старые стены и подавно. Звук упавшего тела послужил подтверждением того, что он успел попасть. Сдержав стон, мужчина двинулся вперед, забыв на мгновение о девчонке, вцепившейся в его черную рубашку мертвой хваткой. Пришлось бесцеремонно вырвать из сжатых побелевших кулачков темную ткань и, заглянув в полные ужаса глаза, приказать оставаться на месте и не следовать за ним.       Зик обнаружился на полу за углом, рядом с дверью. Одна пуля попала ему в бедро, вторая в грудь чуть ниже сердца. Наемник тяжело дышал, а расползающееся вокруг него кровавое пятно подтверждало мысли о том, что тот долго не протянет. - Эй, Аккерман, - криво улыбнувшись, хрипло произнес Зик, держа перед собой пистолет в вытянутой руке. Мужчина умирал, но рука, как ни странно, не дрожала, - Я все же достал тебя…       Леви молча смотрел сверху вниз на противника, так же направив дуло в лоб лежащего на полу. - Доволен результатом? Все мертвы кроме этой мелкой дряни, из-за которой все и началось… - прохрипел Зик, ощущая, как жизнь утекает из него с каждой каплей крови, сочащейся сквозь пальцы, которыми он зажимал рану на груди. - Я не знаю, что у вас тут произошло, пока меня не было. Что касается меня - ты знал, на каких условиях я работаю, нанимая. Детей я не убиваю, - наконец, ответил Леви, не опуская оружия. - Ты думаешь, твои глупые принципы делают тебя лучше? Лучше меня или тех, кто сейчас лежит там мертвый?! – Зик жестко усмехнулся, - не тешь себя иллюзиями. Ты – настоящее чудовище! Как и все мы. Нам не дано быть нормальными людьми.       Оба нажали на курки одновременно, но звук выстрела прогремел лишь один.       Леви флегматично осмотрел распростертое перед ним на полу тело.       Вот и конец. Скривившись от боли и отвращения, Аккерман, придерживаясь за стену, достал телефон и набрал Фарлана. Долго объяснять не пришлось. Все-таки одной из положительных отличительных черт его друга была невероятная понятливость в сложных ситуациях. Закончив разговор, Аккерман привалился спиной к косяку и закрыл глаза.       Похоже, этот день ему не суждено пережить.       Оставалось дождаться приезда друга.       Мужчина выпрямился и, приложив ладонь к животу, посмотрел на мгновенно окрасившуюся кармином ладонь.       На черной ткани рубашки кровь не видна. Сейчас это было кстати. - Все закончилось? – неуверенно, спросила девочка, когда мужчина к ней подошел. - Все. Теперь точно все, - ответил Аккерман и поднял лицо к небу.       Осенний лес окружил их деревьями с червонной листвой, как на ветвях, так и под ногами. Изабель упала на колени, собрала опавшие листья в две пригоршни и заплакала. Леви опустил на неё взгляд и подумал, что, к сожалению, не умеет успокаивать и не знает правильных слов.       Это дело, действительно, стало для него последним. - Я думала, что уже никогда не увижу солнце… - успокоившись через некоторое время, тихо произнесла девочка, продолжая всхлипывать. Был момент, когда она потеряла надежду и просто ждала окончания. Интуитивно девочка поняла, что её не оставят в живых. Изабель ждала смерти, но этот человек спас её.       Шум за спиной заставил недавнюю заложницу обернуться, чтобы посмотреть на мужчину. Накануне, она слышала разговор того человека, который отрезал ей палец с одним из его подчиненных. Они не думали, что она их слышит и поэтому говорили довольно громко. Из их разговора Изабель поняла, что мужчину звали Леви Аккерман, но в дальнейшем ни разу не решилась назвать наемника по имени, боясь потерять единственного защитника. Но сейчас, увидев, как он устало опустился на холодную землю под деревом, привалившись спиной к стволу, не сдержалась: - Леви! Вы ранены! Я могу что-нибудь сделать? – девочка на четвереньках подползла к бледному мужчине и только тогда заметила мокрую от крови на животе Аккермана рубашку. - Все хорошо… - Леви поднял глаза к пронзительно-голубому небу, кажущемуся на фоне золотой листвы еще ярче, - я просто устал. Смертельно. Но это пройдет.       Мужчина замолчал ненадолго, прикрыв глаза, а потом будто придя в себя, продолжил: - В течение часа сюда приедет мой друг. Фарлан. Он высокий в отличие от меня, белобрысый и на лице самое идиотское выражение, которое ты когда-либо видела. Не перепутаешь. Он отвезет тебя домой. Я могу спать в это время. Крепко. Не буди меня. Он и обо мне позаботится.       Изабель часто закивала, утирая забинтованной рукой, струящиеся по щекам слезы. Всклокоченная, чумазая, с красными от слез глазами, в грязной одежде.       Он привык быть жестоким и черствым, но внутри всегда было нечто, что не давало потерять последние крупицы человечности и превратиться в полнейшую мразь. И сейчас, глядя на несчастного испуганного ребенка, он подумал о том, что это был правильный выбор. - Мне очень жаль, что тебе пришлось все это пережить. Я не знал, что… - Я вас ни в чем не виню! – сдавленно от слез произнесла Магнолия, - вы жизнь мне спасли!       Девочка говорила что-то еще, но её слова уже слились для Леви в монотонный шум, в котором он не мог разобрать ни единого слова. В теле неожиданно появилась странная легкость, а боль исчезла. Мужчина снова перевел взгляд на ребенка. На фоне окружающей золотой листвы её невероятные зеленые глаза, казалось, пылали каким-то внутренним огнем. В памяти всплыли строки давно забытого стихотворения, которое он даже не помнил, когда читал:       Цвета смарагда глаза, сияют звездой,       И говорят мне, что я тоже живой       «Похоже, пришло время подумать о вечном…» - с горькой усмешкой подумал Леви, опустив взгляд на окровавленную руку, прикрывающую рану на животе.       Если Ад и Рай существуют, то Леви точно знал куда попадет. Для человека всю жизнь, прожившего в Аду, было бы странно рассчитывать на что-то иное после смерти. Но, тем не менее, хотелось тишины, спокойствия и умиротворения.       Хотелось остаться в этом лесу подольше. И Лес его услышал. Он успокаивал и окутывал тишиной.       Хотелось раствориться в нем. Остаться навсегда и, наконец, отдохнуть. Леви закрыл глаза, погружаясь в вечный сон.

***

      С каждым днем Микасе становилось лучше. Эрен ежедневно приходил с небольшими подарками, которые принято дарить друзьям, попавшим в больницу. Правда, прежняя легкость в общении куда-то пропала. В основном, пока Эрен был у неё в палате, они молчали, либо перебрасывались ничего не значащими дежурными фразами.       Несколько раз при посещении подруги, они сталкивались с Жаном нос к носу. Больше парень не пытался поколотить его с дружками, но недружелюбные взгляды бросать на Йегера не перестал. Эрен не сразу понял в чем дело, но как оказалось позже, в этом была вина Армина, который рассказал Микасе о том, что происходило, пока она была в коме.       Наверно, Эрену стоило обидеться на друга или пойти и поговорить с Жаном, который наверняка считал, что это именно он нажаловался на него Микасе. Но почему-то ему стало все равно. Никогда прежде он не испытывал такого странного чувства. Будто очнулся ото сна и никак не мог вспомнить что-то очень важное, так и оставшееся частью таинственных грез.       Метка с запястья исчезла. Микасу со дня на день должны были выписать. Жан с компанией больше ему не угрожали. Лес, Проводник, деревня и стая варгов – превратились в странный фантастический сон.       Жизнь наладилась. Но какая-то странная, будто забытая мысль постоянно зудела внутри. Словно, булавка, забытая в кармане, коловшая его при каждом неловком движении.       Наконец, настал день выписки Микасы. Армин не смог прийти, пообещав чуть позже заглянуть к девушке домой, и теперь Эрен стоял рядом с подругой детства в палате, посещение которой за последние несколько месяцев, стали ежедневной обязанностью и привычкой. Именно сейчас, когда все тревоги и волнения были позади, юноша вспомнил о том, что хотел с ней поговорить, разобраться во всем, понять, почему она так поступила.       Но в реальности все происходило совсем иначе. Эрен не мог заставить себя заговорить на волнующую его тему, боясь ранить девушку или получить ответы, которые будут ему неприятны. - Когда родители приедут? – стараясь, как и прежде, придерживаться нейтральных тем, спросил Эрен, глядя на то, как Микаса упаковывает в спортивную сумку вещи. Удивительно, как быстро человек обрастает хламом. Стоило девушке прийти в себя, как тут же многочисленные родственники, друзья, одноклассники и знакомые, наведавшись с визитами, притащив целую кучу подарков, большая часть из которых Микасе никогда не пригодится. - После трех. Ждать уже недолго, - отозвалась подруга, наконец, застегнув сумку и подняв на юношу бездонные темные глаза. – Эрен… знаешь, я хотела попросить прощения. Армин мне рассказал о Жане… - Все нормально. Забудь об этом… - перебил её Эрен, даже вытянув руку вперед в останавливающем жесте, - все в прошлом. Главное, что ты снова с нами. - Нет. Это было неправильно и несправедливо, - отрицательно покачала головой Микаса, по привычке поправив на шее красный шелковый платок. Она делала так всегда, когда нервничала. – Но об этом позже. Я хотела тебя спросить о другом – пока я лежала, я видела сон. Весь его я не запомнила, но я помню, что ты там был. Эрен молча слушал подругу, через несколько секунд поняв, что даже перестал дышать. - Я помню красивый Лес. Он был будто живой, и там жил огромный Зверь, который звал меня куда-то, но я не могла уйти, хотя была не против… - Микаса смотрела в окно, но Эрену показалось, что сейчас она видит тот самый Лес-за-дверью, - а ты пришел за мной, чтобы вернуть домой. Это было слишком реально.       Девушка подняла на друга полные беспокойства глаза и тот после секундного колебания, изобразил ободряющую улыбку и ответил: - Со снами такое случается. Мне тоже иногда такие снятся.       Стук в дверь заставил его замолчать, и оба посмотрели в сторону двери. У входа в палату стоял Жан, сжимающий в руке букет ярких алых роз. Взгляд Кирштайна остановился на Йегере и не предвещал ничего хорошего.       «Розы того же цвета, что и камень, который дал мне Проводник…» - подумал Эрен, отодвинувшись от стены, на которую все это время опирался. - Микаса, потом договорим обязательно, - улыбнулся он подруге, направляясь к выходу и получил в ответ слабую улыбку, - я к отцу зайду.       Выйдя за дверь и плотно её за собой затворив, Эрен с облегчением выдохнул. Что-то неминуемо ушло из их взаимоотношений с девушкой. Юноша подумал о том, что отдал бы многое, чтобы снова вернуть ту легкость общения, которая была до её признания.       Глубоко вздохнув, Эрен двинулся вперед по коридору к выходу, думая о том, что у его отца сегодня, к сожалению, смены нет, как и у Зоэ. Ему сейчас было необходимо переключиться на что-то другое.       Уже почти дойдя до выхода, Эрен снова остановился около палаты, где лежал новый пациент Ханджи. После секундного колебания, он все же решился зайти, вспомнив о том, что его мать в прошлый раз была не против. Как и совсем недавно еще было у Микасы в палате, тут царила неприятная тишина, нарушаемая писком и гудением аппаратуры, поддерживающей жизнь человека на кровати.        На стуле рядом, лицом к нему сидела женщина с копной густых рыжих волос. Несколько раз Эрен встречал людей с похожими волосами. Чтобы с ними не делали, в какие - бы сложные прически не укладывали, как бы не подстригали –локоны оставались непокорными. Поэтому незнакомка просто стянула их в короткий хвост на затылке. Женщина не сразу заметила вошедшего, очевидно, погрузившись в чтение. Эрен неловко улыбнулся, столкнувшись с вопросительным взглядом посетительницы. - Я к Риваю… хотел узнать, как у него дела? – неуверенно спросил он, переведя взгляд на лежащего на больничной койке. - Все по-прежнему. Несколько дней назад опять был всплеск и снова тишина, - захлопывая книгу, ответила та, обводя парня внимательным подозрительным взглядом, - я раньше тебя не видела среди его друзей. - Мы не знакомы. Я приходил к подруге, с которой приключилась схожая беда и узнал о нем. Доктор Ханджи – моя тётя. - Понятно, - снова погрустнев, ответила женщина и привычным жестом откинула с глаз, отросшую челку. Её нельзя было назвать красивой, как мать Ривая, но в ней было нечто, что заставляло остановить взгляд. Казалось, от рыжей исходят волны невидимой энергии, которая наполняла собой все пространство кругом.       Эрен подошел поближе к кровати и взглянул на подростка. Почему-то сразу вспомнились слова Зоэ о несправедливости, молодости и смерти. Мальчик перед ним выглядел почти прозрачным. Темные волосы, бледная кожа, заострившиеся черты лица. Эрен непроизвольно встряхнул головой, отгоняя наваждение, но оно не исчезло. Парень явно напоминал ему кое-кого, кого он недавно встретил. Только этот человек был старше подростка лет на двадцать и имел неприятную привычку обращаться в огромного Зверя. Во второй раз за день, Эрен забыл на пару секунд, как дышать. Перед ним начинала словно пазл складываться странная картина, которую пока он не мог увидеть целиком. Но Проводник и этот мальчик были определенно разными людьми, несмотря на внешнюю схожесть. Вспомнить хотя бы про возраст… - Жаль, - не веря своим глазам, произнес юноша, понимая, что не должен молчать и одновременно стараясь в подробностях рассмотреть лицо перед собой, на сколько это было возможно. - Не то слово, - женщина подняла левую руку и посмотрела на часы, - мне пора. Ты останешься или вместе пойдем? - Пойдемте. Я завтра к нему зайду, - ответил Эрен, нехотя отрывая взгляд от лежащего на кровати, что бы не показаться женщине подозрительным. - Это правильно. Пока Леви! – уже дойдя до выхода, произнесла женщина, погрузив Эрена в еще большую задумчивость. Рыжая помахала левой рукой и Эрен заметил, что на ней не хватало одного пальца. Мизинца. Но этот факт ушел на второй план, поскольку он услышал имя, которое он уже не надеялся услышать нигде и никогда. Леви. - Как вы его назвали? Я думал, его Ривай зовут, - неуверенно произнес парень, переведя взгляд на женщину и столкнувшись с искрящимся взглядом невероятно-зеленых глаз. Редкий оттенок. Эрен мало у кого еще встречал такой. Разве, что у себя самого и папы. - Это долгая история. Однажды судьба столкнула меня с человеком, который оставил в моей жизни глубокий след. И я очень сожалею о том, что мы уже никогда не встретимся. Я не сказала ему «спасибо», - грустно улыбнувшись, ответила женщина, заходя в открывшиеся двери лифта, – его все звали Леви. Ривай во многом похож на него, в том числе и внешне. Удивительное сходство. Хотя, наверно, не стоит так удивляться – все-таки они дальние родственники. Поэтому, наверно, я его так и зову. - Понятно, - понимая, что не скоро разберется с кашей в голове, ответил Эрен и тут же спохватился, - извините, меня Эрен Йегер зовут, - и по-привычке протянул руку.       Когда он опомнился женщина уже ехидно улыбнувшись, ответила крепким рукопожатием и произнесла: - Приятно познакомиться, Эрен. Меня зовут Изабель Магнолия.