Третий этаж. Четвертая дверь слева.

Откажитесь от желания, и оно непременно сбудется. Старое японское поверие.       Как Эрен ни пытался попасть к Риваю, ничего не получалось. Сначала он поздно освобождался после учебы и тренировок. Еще через день Микаса попросила о встрече. Эрен не хотел ехать и не видел в этом никакого смысла, но все же отказать не смог. Микаса ждала его на набережной недалеко от парка развлечений, куда они прежде часто ходили втроем с ней и Армином. Эрен сразу выделил её фигуру из множества других людей встречающихся или просто отдыхающих на свежем воздухе. Вечер выдался теплым, но не жарким, как раз располагающим к прогулке. Будто почувствовав его приближение, гибкая красивая девушка в неизменном шелковом красном шарфике на шее, безошибочно обернулась и расцвела в улыбке, ставшей за многие годы дружбы родной. - Я рада, что ты пришел, - приблизившись к Эрену, произнесла она. - Я же обещал, что приду. Я сдерживаю свои обещания, - пожал плечами юноша. - Пойдем, прогуляемся, - указав в сторону парка, предложила Микаса и они не спеша двинулись по ровной мощеной плиткой дорожке. Им то и дело попадались по пути влюбленные парочки, держащиеся за руки и глядящие друг на друга полными любви глазами. Эрен повернулся к девушке и посмотрел Микасе в глаза, но ничего не почувствовал. Парень резко перевел взгляд обратно на дорогу, как никогда прежде ощущая свою вину перед девушкой.        Ему, конечно же хотелось, как и многим другим с головой окунуться в это пьянящее чувство. Обнимать любимого человека, чувствовать ответные прикосновения, вместе переживать радостные моменты и печальные. Но пока такого человека Эрен не встретил. И Микаса на эту роль никак не подходила. Он любил её, но не так, как она того хотела. Первые пятнадцать минут они обменивались новостями из жизни друг друга, а так же обсуждали общепринятые нейтральные темы. По мере их прогулки Эрен заметил, что девушка чувствует себя неуверенно и с каждой минутой все больше уходит в себя. Парень оглянулся по сторонам, пытаясь найти какую-то подсказку. Нечто, что могло помочь перешагнуть им этот рубикон, не позволяющий общаться как прежде или хотя бы перестать чувствовать неловкость в компании друг друга.       И ответ нашелся довольно быстро. - Может, прокатимся? – улыбнувшись, спросил Эрен, увидев впереди, возвышающуюся над всем парком громадину чертового колеса.        Это всегда был именно их с Микасой любимый аттракцион. Армин боялся высоты и поэтому никогда не составлял им компанию, а они вдвоем наслаждались безграничным небом.       Девушка подняла взгляд и впервые за всю прогулку по-настоящему улыбнулась. Эрен не стал сдерживать ответную улыбку. Очередь, как ни странно на аттракцион была совсем небольшой, проведя в ней не больше пяти минут, молодые люди заняли свою кабинку.       Первую минуту подъема оба молчали, наблюдая за тем, как земля медленно отдаляется, а раскачивающаяся кабинка поднимается все выше, увеличивая обзор. - Я не хотела, чтобы все так случилось, - наконец, заговорила Микаса и жестом прервала юношу, когда он попытался что-то сказать, - я не собиралась заканчивать жизнь самоубийством или делать что-то подобное. Я, конечно, была подавлена. Но не более. Девушка замолчала и хранила молчание до тех пор, пока они не достигли верхней точки, а затем негромко произнесла: - Не знаю, стоит тебе это говорить или нет, но я решила следовать одной старой поговорке – «Откажитесь от желания, и оно непременно сбудется». Так, что я решила отказаться. - Микаса, - через некоторое время, осмыслив услышанное, произнес Эрен, в упор посмотрев на девушку отчего та поежилась, - ты мне, как сестра. Пойми. Я ценю и люблю тебя, но иначе, чем ты хочешь. - Я все понимаю, и ни на что не надеюсь, - пожала плечами девушка, - просто помни о том, что я всегда рядом и всегда тебя поддержу. Как прежде, так и сейчас.       Спуск они проделали в основном молча, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими замечаниями. Вроде бы все слова были сказаны. И все стало хорошо. Но странное неприятное чувство все равно осталось на душе.       Эрен вышел из кабинки следом за девушкой. - Ты куда сейчас? – спросила она, понимая, что прогулка закончена и все слова, которые должны были быть произнесены, прозвучали. - Прогуляюсь, - пожав плечами, ответил юноша, спрятав руки в карманы брюк и отведя взгляд на дорожки между аттракционами и кафешками, по которым неспешно гуляли люди. - Хорошо. Удачи. Еще увидимся, - быстро сказала Микаса и уже собралась уйти, как Эрен схватил её за руку, останавливая и поддавшись порыву, с улыбкой произнес: - Я рад, что ты «проснулась». Я скучал по нашим разговорам. - Спасибо, - лицо девушки озарила искренняя улыбка, а затем она ушла.       Эрен отошел с дороги и сел на пустую скамейку. Люди вокруг гуляли, переговариваясь о важных для них вещах, где-то справа в живой изгороди сердито жужжал шмель, пытаясь протиснуться в слишком узкий для него цветок, а спустя некоторое время начали загораться фонари и разноцветные гирлянды. Эрен даже не мог сказать о чем конкретно думал все это время.       Почему-то захотелось еще раз прокатиться на колесе и, поднявшись, юноша подошел к кассе, чтобы купить билет. Спустя несколько минут он снова сидел в закрытой кабинке на этот раз в одиночестве, но именно это ему сейчас и было нужно.       Эрен любил в этом аттракционе все – начиная от возможности посмотреть на город с высоты, заканчивая ощущением остановки времени и одиночества. Что-то умерло в нем. Всегда, когда он ощущал подобную маленькую смерть, то старался прийти сюда и подумать. Иногда он катался только один круг, а иногда несколько и только после этого тяжесть уходила.       Кроме основной главной смерти, которая ждет каждого в конце жизни, человек переживает множество маленьких смертей. Некоторые проходят почти незамеченными, некоторые могут стать катастрофой. Такой смертью может стать и внезапное осознание ребенком того, что его родители способны ошибаться и не самые красивые, лучшие, умные и так дальше по списку. В этот момент привычный мир ребенка рушится и хорошо, если накопленного за годы тепла и любви хватит, чтобы преодолеть это осознание. А если нет?       Такой смертью может быть и разочарование спортсмена в своих силах в момент осознания невозможности побить поставленный соперником рекорд. Конечно же, измены, предательства, унижения – все это маленькие смерти людей, которые могут как закалить, так и неминуемо разрушить личность.       Все то, что произошло с Эреном, стало его маленькой персональной смертью. Он искренне любил Микасу с первого дня их встречи восемь лет назад, когда помог ей отбиться от напавшей на неё собаки. С того самого дня они всегда были вместе. Теперь же он неожиданно осознал, что та маленькая девочка, его подруга, которой Эрен всегда её видел, выросла и стала девушкой. Девушкой, которая испытывала к нему вполне нормальные осознанные чувства, в то время, как он сам не знал чего хотел.        У Эрена были неудачные взаимоотношения, которые закончились расставанием. Юноша не понимал, что с ним не так. Криста была красивой, умной. У них было много общих интересов, но у него не было никаких чувств. Как и к Микасе сейчас.       Вторым ударом после того, как девушка оказалась в коме, стало поведение его «друзей». Большинство перестали с ним общаться и Эрен, который прежде всегда был в числе самых популярных и общительных учеников своей школы, превратился в изгоя. Жан со своей компанией, по крайней мере, всегда были честны и никогда не притворялись друзьями, в отличие от других, поэтому к ним у Эрена претензий не было.       Кабинка постепенно поднималась в самую высокую точку, предоставляя обозрению все более живописную картину. Закат.       Алый. Яркий. С оранжевыми и холодными сиреневыми росчерками на облаках. Сложно представить нечто более прекрасное, чем небо. Всегда разное и величественное. Эрен вспомнил закат в «Лесе-за-дверью». Страшный кроваво-черный. Леви тогда во второй раз спас его от неминуемой гибели.             Сейчас же там рассвет. Вдалеке была видна полоска леса, и юноше остро захотелось окунуться в лесную прохладу и спокойствие. Снова увидеть гигантских светлячков, вдохнув ароматы свежей листвы, дотронуться до коры вековых деревьев. Поговорить с Леви.       Эрен сам удивился своему последнему желанию. Но ощущение гештальта от этого стало только ярче.       Как это - быть Проводником?       Почему он остался там и не хочет вернуться в мир живых?       Слишком много вопросов, на которые ему мог дать ответ только один человек. Когда кабинка начала своё движение вниз, Эрен уже знал, что сделает, спустившись на землю. Армин ответил после третьего гудка и Эрен уже привычно попросил его прикрыть перед родителями. Затем позвонил маме, предупредив, чтобы они с отцом не волновались.       Путь до заброшенного здания не занял много времени. Правда, на этот раз юноша заходил осторожно, стараясь не шуметь. Опасаясь столкнуться с кем-нибудь. Почему-то только сейчас пришла мысль о том, что он может быть не единственным знающим об этом проходе человеком.       Дот Пиксис, в конце концов, обо всем знал откуда-то.       Ступени лестниц на этот раз показались бесконечными, так сильно хотелось снова окунуться в спокойствие и умиротворение того места. Наконец, Эрен остановился перед знакомой дверью и, сделав глубокий вдох, положил ладонь на ручку, опуская её вниз.       Но ничего не произошло. Перед ним была только пустая грязная комната. Не веря своим глазам, парень еще несколько раз открыл и закрыл дверь, но все оставалось по-прежнему. Пустая комната с бетонной пылью на полу и другим мусором.       На стене его собственный рисунок, видимый в свете фонарей проникающем из пустых окон. Беспомощно озираясь, Эрен вошел внутрь и прикоснулся рукой к стене рядом с рисунком, не желая верить в реальность происходящего. Стена была холодная и шершавая. Когда он посмотрел на пальцы, подушечки были в белесой мелкой пыли, осыпающейся от каждого движения.       Проход для него закрылся.

***

      Эрен еще некоторое время пробыл в пустой комнате, надеясь, что он ошибся и, отказываясь верить в то, что проход закрылся. Но ничего не произошло. В результате после полусотни тщетных попыток и потери надежды, Эрен поплелся домой.       Единственное место, куда он хотел попасть, стало для него недостижимо, и он ничего не мог с этим поделать. Уже дойдя до дома, юноша сел на детскую карусель во дворе, осознавая, что потерялся в собственных чувствах и желаниях.       Почему-то сразу вспомнились слова отца о том, что все в подростковом периоде проходят через этот этап, но свои поиски всегда кажутся тяжелее и сложнее, нежели у остальных.       «Что же происходит со мной? Почему я снова хочу туда попасть? Микаса вернулась. Я только из-за неё попал в то место. Что же мне там надо? Какая мысль не отпускает?» - юноша поднял глаза сначала к темному небу, на котором почти не было видно звезд из-за ярко-сияющих огней большого города, затем перевел взгляд на светящиеся окна многоквартирного дома.        Светилось не так уж и много. Все-таки уже было достаточно поздно. Окна его квартиры были темны. Значит, родители уже легли спать. Зато окна квартиры этажом ниже светились.       Дот Пиксис еще не спал.       Эта мысль заставила адреналин промчаться живительной волной по телу и, вскочив с карусели, ринуться к подъезду. Как же он мог про него забыть?! Вот кто мог дать ему ответы. Вот, кто мог помочь снова попасть в Лес-за-дверью.       Дот Пиксис будто ждал его прихода, открыв после второго стука. Мужчина был одет так, словно и не думал ложиться спать. Темные, выглаженные до острых стрелок брюки, белая рубашка. Единственное, что придавало его образу домашний вид – темный расстегнутый кардиган, наброшенный поверх. - Ох, Эрен, какой неожиданный визит. И такой поздний… - улыбнулся в усы мужчина, отходя с дороги, приглашая войти внутрь. - Я… - начал говорить Эрен и тут внезапно осознав всю нелепость ситуации, замолчал, растерявшись. Он неожиданно понял, как этот его визит в первом часу ночи может выглядеть со стороны,- простите за такой поздний визит, - промямлил он под конец, окончательно сконфузившись. - Все нормально. Я еще не собирался ложиться спать. Пойдем, ты как раз успел к чаю, - усмехнувшись, ответил старик и направился на кухню. Помявшись еще секунду в нерешительности в коридоре, Эрен все-таки снял обувь и последовал за мужчиной. Пока хозяин дома разливал по красивым, фарфоровым, чайным парам золотистый напиток, юноша молча сидел, не зная с чего начать. Эрен в очередной раз проклинал свою импульсивность. Он даже не удосужился подумать над тем, что будет говорить, когда увидит Пиксиса. - Ну, что молчишь? Что такое случилось, из-за чего ты решил навестить меня посреди ночи? – доброжелательно улыбнувшись, спросил старик, пододвигая к юноше чашку. - Я не смог снова попасть туда. В тот Лес, - сбивчиво, не глядя на собеседника, начал говорить Эрен, - я хотел снова попасть туда и поговорить с Леви. - А почему ты считаешь, что ты должен туда попасть? - после секундного молчания спросил Пиксис, отпив из чашки. - Я чувствую это. Я не смогу объяснить.       Снова повисло неловкое, как показалось Эрену, молчание. - Если я не прав, то поправь меня, - наконец, заговорил мужчина, - девушку ты вернул, но все равно снова хочешь попасть туда. Ты понимаешь, что тебе туда нельзя. Я же говорил, что это за место, и кто туда попадает? - Говорили, - кивнул юноша и поднял глаза на собеседника, - я все понимаю, но все равно снова хочу туда попасть и поговорить с ним. - О чем? – устало вздохнув, спросил старик и, потерев переносицу, продолжил, - о чем таком ты можешь рассказать Проводнику, чтобы ему стало интересно? - О нашем мире. О жизни. Много о чем. Он умеет слушать, а мне есть что рассказать, - пожал плечами Эрен, одновременно понимая, на сколько смешным может показаться его довод. - Подростковый максимализм с соответствующей логикой, - хмыкнул старик, но высмеивать не стал, - Проводником просто так не становятся. Это должен быть совершенно особенный человек, задающий себе определенные вопросы. Не всегда даже Хозяин Леса имеет власть над Проводником, поскольку Зверь не признает власти. Одиночка, как он есть. Он не принимает этот мир, но и умереть в полной мере оказался не готов, - Дот Пиксис замолчал ненадолго, глядя на одну из картин с натюрмортом, справа от юноши, по раме которой медленно ползла огромная улитка, - Эрен, ты не задумывался, почему ты не смог снова попасть в Чистилище? - Думал, но ответа не знаю. - Метка исчезла, - указал взглядом старик на руку юноши, - тебя там больше никто не ждет, поэтому дверь и не открылась. В прошлый раз тебя там ждала Микаса. Ты - лишний в том мире. Живи и наслаждайся. Зачем тебе туда торопиться?       Эрен открыл рот, собираясь что-то ответить, но снова закрыл, задумавшись. Он не думал о том, что не смог попасть в Лес только потому что его там никто не ждал. Стало немного обидно, но юноша не был бы собой, если бы так легко сдавался. - Я хотел отблагодарить Леви. Вы сами сказали, что он не принимает этот мир, но умереть оказался не готов. Может, я смогу помочь ему принять этот мир? Может, он захочет вернуться? - А ты считаешь, это так легко? – снова улыбнулся в усы Дот Пиксис. - Нет, но Микасу же получилось вернуть. - Ей было «куда» возвращаться. - Вы не понимаете, - осознавая, что доводы Дота Пиксиса весомее его собственных, построенных в основном на догадках, эмоциях и чувствах, Эрен все же решился на последнюю попытку уговорить старика, - в больнице, где лежала Микаса, я встретил одного паренька… он лежит в коме вот уже несколько недель. Он очень похож на Леви, но зовут его иначе. Но на днях, я встретил там женщину, которая назвала его «Леви», сказав, что он ей кое-кого напоминает. Я понимаю, что они разные люди… но что-то заставляет задуматься. Я понимаю, что если сейчас пройду мимо, то упущу что-то важное в своей жизни. И не только для меня важное.       Старик, уже не улыбаясь, молча смотрел в свою опустевшую чашку, а затем будто очнувшись, налил в неё чай и предложил Эрену. Тот отказался, ожидая ответа. - Знаешь, Эрен. Тебе уже пора домой, - внезапно заговорил Дот Пиксис и юноша, все это время питавший слабую надежду на то, что тот все же согласится помочь, почувствовал горькое разочарование. В какой-то момент показалось, что внутри что-то оборвалось. – Родители могут начать волноваться, когда позвонят родственникам твоего друга, а тебя у них дома не окажется. - Спасибо за чай, - разочарованно пробубнил Эрен, поднимаясь из-за стола, и поплелся в обратную сторону. Даже ноги он передвигал с трудом, заставляя делать каждый шаг. Уже почти дойдя до входной двери, юноша повернул голову в сторону открытого проема, снова увидев картину «Хозяин леса» и замер в удивлении. Картина изменилась.       Это по-прежнему был олень, но теперь его передние ноги тоже были покрыты корой и буквально врастали в землю. Рассмотреть все изменения юноше не удалось, поскольку остановившийся рядом Дот Пиксис поторопил, застывшего гостя: - Эрен, ты обязательно в следующий раз более подробно рассмотришь картину, но сейчас тебе стоит поторопиться, если ты не хочешь, что бы родители раскрыли ваш с другом обман.       Торопливо сорвавшись с места, Эрен одел обувь и, попрощавшись, вылетел из квартиры. Что-то было не так. Юноша чувствовал это, но не мог объяснить. Что-то было не так с этой квартирой, с Дотом Пиксисом да и с самим Эреном. Что-то изменилось в нем после трех посещений «Леса-за-дверью».       Когда Эрен, стараясь не шуметь, зашел в квартиру, то увидел папу в пижаме с телефоном в руках. - Эрен, привет, а ты разве не у Армина собирался остаться на ночь? – удивленно спросил мужчина, прикрывая дверь в родительскую спальню, но юноша успел заметить зажженные свечи на мамином комоде. - Мы решили в следующий раз… - начал говорить Эрен, но его прервала на полуслове вышедшая из спальни мама, запахивающая шелковый халатик. - О, Эрен! Мы думали ты у Армина останешься. Папа собирался позвонить его дедушке, потому что знает, что тот долго не спит и попросить завтра тебя пораньше разбудить. - А зачем? Завтра же выходной вроде как, - удивился Эрен, снимая обувь, одновременно недоумевая, откуда Дот Пиксис мог знать, что его отец будет звонить дедушке Армина. - Надо съездить к бабушке с дедушкой. Она просила ей помочь, поэтому стоит выехать пораньше, - ответил отец, убирая телефон на док станцию. – Ты как добрался? - На такси, - с готовностью соврал Эрен, ожидавший подобного вопроса. - В следующий раз предупреждай. Я бы могла тебя сама забрать, как раз по пути было бы, - включилась в беседу мама. - Ладно, я спать. Спокойной ночи, - улыбнувшись, произнес Эрен и направился к себе в комнату. На душе скребли кошки. До того, как Дот Пиксис отказал, пусть и, не сказав этого напрямик, у него была надежда. Теперь же юноша остро осознал, что больше никогда не попадет в тот мир. Проводник, деревня, закат, варги – все это со временем превратится в обрывки сна, который он перестанет считать реальностью. - Спокойной ночи, - отозвались родители и парень, уже заходя к себе, запоздало подумал, что опоздай он еще на минуту, и неприятного разговора, было бы не избежать.       Утро встретило Эрена запахом ароматного свежесваренного кофе, который обычно делала мама и любимой музыкой папы. Дверь в комнату была открыта, а шторы раздвинуты. Солнечный свет заливал комнату, настраивая на положительный лад.        Парень сел на кровати, потирая кулаком глаза и щурясь от яркого света, как внезапно увидел на сгибе руки темную метку. Точно такую же, как в первый раз, когда Микаса позвала его во сне в заброшенное здание.        Третий этаж. Четвертая дверь слева.       Со счастливой улыбкой парень рухнул на спину на кровать. Он сам не мог точно сказать от чего так счастлив, но хотелось прямо сейчас вскочить и понестись к заветной двери. Но сегодня, к сожалению, он не мог осуществить желаемого.       Затарабанив, как ребенок руками по кровати, Эрен через несколько секунд все же поднялся и направился в ванну, не прекращая улыбаться.

***

      День пролетел довольно быстро, тем более что он давно не видел дедушку с бабушкой и был рад снова с ними повидаться. Под конец дня, Эрен на столько устал, что уже не думал ни о каких метках, Лесе и Проводнике. Хотелось одного – спать.       На следующее утро он едва не проспал школу и, наконец, смог после занятий забежать к Риваю. На этот раз ему повезло, и никого в палате кроме него не было. Парень на самом деле был удивительно похож на Леви из «Леса-за-дверью». Будто он же, только младше на двадцать лет. Приборы равномерно пищали. Человек на кровати лежал без движения. Казалось, само время замерло в маленькой комнате.        Эрен пробыл в палате около получаса, пока не пришла Ханджи со специалистом, который должен был делать массаж и другие процедуры, но вышел парень в крайне подавленном состоянии. Юноша вспомнил слова Зоэ о молодости, смерти и несправедливости. Риваю было всего пятнадцать лет. На два года меньше, нежели самому Эрену. И не было никакой гарантии того, что он очнется.       Эрен вышел на улицу и, закрыв глаза, вдохнул свежий воздух. Как-то Армин говорил ему, что ничего не происходит просто так. На все есть причина. Эрен подумал о том, что было бы хорошо, если бы все произошедшее с ним, помогло Риваю очнуться.        У всех есть выбор. Сейчас Эрен в очередной раз был на развилке. Он мог забыть о всем произошедшем и жить дальше. Микаса и Армин были с ним, у родителей все хорошо. Новая школа его тоже устраивала. Все было хорошо. Кроме оставшегося в «Лесе-за-дверью» Проводнике и лежащего в коме Ривае. Надо было принимать решение и принимать сейчас. Не зря же он выпросил метку-приглашение у Дота Пиксиса.       И Эрен знал, что давно выбрал единственное верное для него решение. Он не мог поступить иначе.