Третий этаж. Четвертая дверь слева.

      Продолжая пребывать в собственных мыслях, Эрен выскочил из палаты и, налетев на проходившую мимо медсестру, зашел в кабинет к Ханджи, чтобы забрать пальто. В какой-то момент ему показалось, что он слышал чей-то оклик, но тут же отмел эту мысль, поскольку видел перед собой сейчас только одну дорогу.        Третий этаж. Четвертая дверь слева.       Юноша не запомнил, как пробежал по лестнице вниз до первого этажа, на ходу застегивая пальто и вышел в холл. Только на улице он заставил себя остановиться и оглядеться по сторонам.       Дождь так и не начался, но пошел первый осенний снег. Влажные от слез щеки обожгло холодным воздухом, и Эрен торопливо вытер их руками в перчатках. Йегер заставил себя собраться и воспринимать окружающую его реальность, поскольку до заброшенного квартирного комплекса еще надо было добраться.        Эрен видел только бегущую вперед под ногами дорогу. Вокруг, словно декорации, мелькали проезжающие по автостраде автомобили, темные силуэты. Несколько раз он натыкался на других людей, но бормоча извинения, двигался дальше, как сомнамбула. Снова прийти в себя и крепко соединить с окружающей реальностью, заставил звук телефонного звонка. Юноша, достав из кармана аппарат, поднес к уху, даже не посмотрев на то, кто звонит. - Алло, Эрен, ты где? – голос Микасы, обычно приятный, бархатный, звенел от напряжения и беспокойства. - Я должен кое-что проверить... Микаса, Ривай… - начал говорить Эрен, сбивающимся запыхавшимся от бега по холодной улице голосом и не смог закончить фразу. - Я знаю, - уже спокойнее и увереннее ответила девушка, - мне позвонила твоя тётя и все рассказала. Мне жаль… - Микаса, прости, я больше не могу говорить… - резко ответил Йегер и, не дожидаясь ответа подруги, выключил телефон. Он почти пришел. Юноша даже не заметил, как преодолел весь путь до заброшенного комплекса. Полное осознание реальности, вернулось, когда он уже стоял перед дверью, которая закрывала прежде всегда открытый проход. На металлических дужках висел тяжелый замок.       В изумлении Эрен несколько секунд стоял и тупо пялился на замок, будто не веря в его существование, а затем взял и подергал, словно бы надеясь на то, что тот не закрыт. Похоже, за эти три месяца со зданием произошли некоторые изменения. Его давно готовили к сносу и теперь решили закрыть от всех любопытных, заварив металлическими листами окна первого этажа и закрыв двери на замки. Из горла вырвался нервный смешок и Йегер заозирался вокруг, в поисках окна или другой двери, через которую он смог бы проникнуть внутрь. Снег, оседал на темной ткани пальто и спустя несколько секунд таял, оставляя после себя маленькую капельку, которая вскоре впитывалась.       Юноша завернул за угол здания, убедившись в том, что все окна первого этажа закрыты железными листами, как и двери. Сжав от негодования челюсти, Эрен осмотрелся вокруг в поисках какого-либо строительного мусора, который можно было бы использовать для поднятия на второй этаж. Он не мог себе позволить сейчас сдаться. Йегер был обязан убедиться в том, что с Риваем все нормально. В том, что тот вернулся.        Через несколько минут, юноша нашел неровную стену, из которой было выбито несколько кирпичей и, подтащив пару досок, соорудил подобие лестницы, по которому смог взобраться на второй этаж. Правда, приземление на грязный пол произошло менее удачно. Поднявшись и кое-как отряхнувшись, Эрен несколько секунд постоял в темной комнате, давая глазам привыкнуть к темноте.        Все-таки вытащив телефон и освещая себе дорогу, чтобы ненароком не вступить в какую-нибудь дыру в полу, юноша двинулся по уже знакомым этажам. Без труда нашлась лестница на третий этаж. Затем грязный коридор и лежащий на том же месте шкаф.       Остановившись перед нужным проемом, Йегер положил телефон в карман и дернул на себя заветную дверь…       Он очень боялся того, что перехода не произойдет, но все получилось… Недолгое чувство удушья, руки, ноги словно увязли в патоке, а затем сознание рухнуло в благословенное забытье.       Пришел в себя Эрен довольно быстро и тут же попробовал подняться в вертикальное положение, но едва ему это удалось, как мир вокруг поплыл и юноша снова опустился на траву. Чувствительность, зрение, обоняние и слух постепенно вернулись. Он узнал Лес, а Лес узнал его.       Кое-как сев, Йегер несколько минут провел, пошатываясь словно пьяный, глядя в одну точку и рассеянно поглаживая мягкие зеленые травинки. Наконец, когда тактильная чувствительность полностью вернулась, зрение обрело былую четкость, а звон из головы ушел, Эрен предпринял вторую попытку подняться, которая увенчалась успехом и, придерживаясь за деревья, пошатываясь, направился по уже знакомой тропе.       На этот раз, найти дорогу к реке не составило труда, несмотря на довольно долгое отсутствие в Лесу. Ветер шелестел в густой листве деревьев и кустарников, пахло цветами, свежей травой и еще чем-то, что Эрен не мог узнать. Вокруг сновали и щебетали птицы, жужжали пчелы и шмели, стрекотали кузнечики и суетилось множество других насекомых. Но юноша не обращал на все это никакого внимания – для него мир сузился только до узкой тропы, которая вела к реке. Наконец, между деревьев показалась блестящая в солнечных лучах полоса, и Йегер ускорив шаг, едва не свалился, запнувшись о корень дерева. Выскочив на открытый берег, юноша на секунду сощурился, привыкая к яркому свету, а затем, когда смог снова четко видеть, завертелся кругом, ища знакомую фигуру.        Но вокруг никого не было. - Леви! Ты где?! Леви! – Эрен побежал вдоль по реке, умоляя про себя Хозяина Леса и сам Лес о том, чтобы мужчина был здесь. Лишь бы был. Пусть Аккерман даже и не вспомнит его. Главное, что бы был тут.       Внезапно впереди показалась невысокая, постепенно приближающаяся фигура. - Леви… Леви… - уже тише, остановившись, чтобы отдышаться, произнес Эрен и снова побежал вперед.        Это был Аккерман. Мужчина на секунду замер на месте, приглядываясь к юноше, а затем ускорил шаг. - Леви… Леви… - Йегер остановился, тяжело дыша напротив Проводника, опершись руками о колени и переводя дыхание. – Леви… ты здесь… я так рад… ты… помнишь меня?       И снова время раздвоилось. Эрен вспомнил, как когда-то давно точно так же стоял перед Проводником, но тот был в обличье Зверя. Тогда Леви сделал нелегкий выбор. Он оставил Йегеру жизнь. Но для юноши тот момент растянулся и, несмотря на то, что фактически прошло не больше полуминуты, лично для него прошла вечность, в которую он успел поверить в собственную смерть.       Сейчас же произошло тоже самое. Юноша вглядывался в белесые глаза-луны и не находил ответа. Отчаяние уже было готово навалиться всем своим грузом, когда Йегер, молча умолял Зверя, Лес и его Хозяина вернуть единственного важного для него человека. Сердце стучало в груди, а на душе появился привкус горечи. Ноги сами по себе подкосились и Эрен опустился на колени, увидев, как белесые глаза уступили место серо-голубым человеческим. В тот же момент во всей фигуре Аккермана что-то изменилось. Ушла безразличная вальяжная расслабленность большого хищника, сменившись хорошо знакомой уверенностью в себе сильного человека. А так же короткое, но глубокое изумление и узнавание, промелькнувшие на бледном лице и во взгляде, направленном на юношу на песке. В какой-то момент Эрену показалось, что он слышит хорошо знакомое удовлетворенное урчание Зверя и был готов благодарить того за возвращение « его Леви ». - Эрен, и что ты снова нюни распустил..? – привычным тоном спросил Ривай и, подойдя вплотную к стоящему на коленях юноше, провел большим пальцем по влажной дорожке на щеке Эрена. Только сейчас, когда напряжение спало, Йегер понял, что плачет. – Ты боялся, что я утрачу память, как и в первый раз, когда попал сюда? Забуду тебя? - Да, - быстро кивнул Йегер и так же быстро протянул руки вперед и, обняв мужчину за пояс, прижался щекой к его животу, - боялся, что ты не вспомнишь… - Да, я только увидел тебя, и у меня не осталось другого выбора, как вспомнить… - пошутил Аккерман, зарываясь пальцами в густые волосы и зажмуриваясь под шквалом чувств исходящих мощным потоком от мальчишки. Его никогда прежде так не любили.       Искренне. Бескорыстно. Открыто.       Каждый раз Эрену удавалось затронуть его душу и оставить на сердце глубокую зарубку. Да, Эрен правильно боялся, что тот мог его не вспомнить. Но воспоминания вернулись почти сразу, стоило им встретиться. Леви не понимал, как это произошло, но так же ощущал в себе силу Зверя, которая переполняла его и его воспоминания. Они были иными нежели человеческие, но легко воспринимались им.       Леви стоял и гладил Эрена по голове, пропуская между пальцев, блестящие на солнце вихры. Он оказался не готов к подобному. Ривай много думал о возвращении, но и представить не мог, что Эрен может тут же ринуться за ним. Моментально всплыли в памяти слова Эрена о том, что он хочет уйти следом за Леви. Аккерман почувствовал, как острая игла впилась в сердце следом за осознанием того, что он сам убивает мальчишку, который просто влюбился не в того человека. « … и человека ли…?» - промелькнула мысль, отчего Леви с еще большим отчаянием стиснул в объятиях любимого, а затем негромко произнес: - Тебе надо идти… помнишь, это место пьет из тебя жизнь..?       Ривай ощутил, как юноша, прижавшийся щекой к его животу, вздрогнул, а затем резко поднялся и на подъеме впился поцелуем в его губы. Аккерман не был готов к этому, но на поцелуй ответил. - Я просто хотел убедиться… - в зеленых глазах плескалось столько чувств, что Леви на какое-то мгновение замер. - Я понимаю… - наконец, нашел он в себе силы ответить, - но ты представляешь, как твои родители волнуются..? Ты же рванул сюда прямо из больницы?       Эрен молча кивнул, горько улыбнувшись. Юноша смотрел на мужчину перед собой и не понимал, как будет жить без него. Сердце разрывалось на части. Хотелось завыть прямо здесь и умолять Аккермана позволить остаться с ним. Только Йегер понимал, что тот не позволит.        Бросив еще один взгляд на бледное лицо перед собой, Эрен развернулся и сделал шаг в сторону воды, когда ощутил, что мужчина обнял его за пояс и прижался к спине. Юноша всегда знал, что тот не проявляет большую часть своих чувств, в отличие от него самого. Йегер и не думал заставлять его меняться. Юноша принял Аккермана таким, каков тот есть.        Закрытого, но очень доброго. Холодного на первый взгляд, но преданного и чувственного.       И Эрен хорошо представлял, чего стоило мужчине такое проявление чувств. Представлял, что должно было твориться на душе у Аккермана, чтобы он позволил себе так поступить.       В этом объятии было и признание в любви, и просьба остаться, которой тот никогда себе не позволит, и переживание за самого Эрена…       Юноша в ответ стиснул кисть Ривая в своей, стараясь запечатлеть в памяти это прикосновение. - … иди скорее… - так же внезапно, как и обнял, Леви отпустил юношу и мягко подтолкнул ладонью в спину, - тебе не стоит здесь задерживаться. - Я вернусь, - повернувшись лицом к Аккерману, произнес Эрен и сделал несколько шагов назад, заходя в реку, не отрывая взгляда от любимого лица. Юноша откинулся назад, падая в воду спиной вперед. Мир захлестнули серебристые брызги и сознание снова угасло.       В себя Эрен пришел от ощутимого шлепка по щеке. Разлепить глаза оказалось невероятно сложной задачей, но новый шлепок по другой щеке добавил рвения. Йегер дернулся, поднимая руки, чтобы защититься и открыл глаза. Сначала он ничего не увидел, но затем очертания комнаты и человека перед ним начали проступать в бледном свете исходящем от телефона, лежащего на полу. - Йегер! Быстро глаза открыл, идиот гребаный! Нахрена сюда вообще поперся?! – донесся до него знакомый голос, который он без труда смог определить.       Жан Кирштайн.       Эрен сморщился и, перехватив руку, готовую отвесить ему новую оплеуху, перевернулся сначала на бок, а затем поднялся, придерживаясь за плечо парня. - Ты - идиот конченный! Ты знаешь, как ты всех перепугал! Нахрена потащился сюда?! – Жан был в ярости и, похоже, с удовольствием бы наградил Эрена парой хороших тумаков, если бы тот не был в таком плохом состоянии. - Как ты узнал, что я здесь? – спросил Йегер, справившись с подступившей слабостью. Он и забыл, как это возвращаться с той стороны. - Микаса позвонила и рассказала в двух словах о произошедшем, - глаза, наконец, привыкли к слабому свету, проникающему через окна и Эрен смог хорошо рассмотреть сосредоточенное лицо, со сжатыми в полоску губами, перед собой. – Я вспомнил о том, как уже однажды находил тебя здесь. Сейчас было то же самое. Всего секунду назад тебя тут не было, а потом появился. Я даже не понял каким образом. Внезапно стало слишком темно и появился странный запах…       Йегер ничего не ответил, делая вид, что слишком занят чисткой пальто. Тишину нарушила мелодия телефонного звонка Жана. - Да, - ответил юноша, подняв снова засветившийся телефон с пола, - все нормально… - а затем, переведя взгляд на Эрена, добавил, - мы прогуляемся и разойдемся по домам… пока. - Микаса..? – больше утвердительно, нежели вопросительно произнес Эрен и парень в ответ кивнул. - Пойдем, выпьем кофе. Нам обоим это сейчас не помешает, - убирая телефон в карман куртки, сказал Жан. Йегер молча кивнул, понимая, что не хотел бы в таком виде предстать перед родителями.       Дойдя до ближайшего кафе, они заказали по чашке крепкого кофе, а Эрен в уборной привел пальто в порядок и позвонил родителям. За первой чашкой последовала вторая. Йегер все еще пребывал мысленно рядом с Риваем, когда Жан, устав от молчания заговорил: - Жаль твоего друга. Не успел выбраться из одной комы, как снова… Страшно представить, что испытали его родители…       Эрен так же молча кивнул, не поднимая взгляда к собеседнику. - Для Микасы произошедшее тоже оказалось ударом. Хотя прежде она никогда с ним не общалась. Я обратил внимание на её интерес к этому парнишке еще месяц назад, но думал, что это временно. Поскольку ты начал с ним общаться.       Эрен поднял взгляд к Кирштайну, продолжая внимательно и молча слушать. Одно из ценнейших умений, которое он перенял у Аккермана. - Но интерес не угасал. А каждый раз, когда я пытался расспросить у неё насчет него, то натыкался на глухую стену. Некоторое время назад, один мой знакомый, зайдя в кафе с девушкой, увидел их вдвоем. Они сидели за столиком, держась за руки. Он даже решил, что они встречаются. После этого случая, я спросил у Микасы о произошедшем. Она ответила, что никаких отношений между ними нет и это была первая и последняя их встреча. Жан ненадолго замолчал, сделав несколько глотков кофе. - Но Микаса сказала, что Аккерман – «особенный» человек для тебя и неё. Я понимаю, что вы оба от меня что-то скрываете. А, когда прибавляю ко всему твои неожиданные исчезновения и появления в той квартире… - Жан неопределенно махнул рукой в том направлении, где располагался квартирный комплекс. – То выстраивается совсем странная картина… я так понимаю, ты мне ответишь то же самое, что и Микаса..? - К сожалению, да. Но только по той причине, что не хочу, чтобы ты считал меня психом… - обессилено пожав плечами, ответил Эрен. - Поздно. Я уже считаю тебя психом. При этом полным. – Спокойно ответил Кирштайн, на что Эрен все так же равнодушно пожал плечами, как бы говоря этим жестом – «как тебе будет угодно». - И еще одно, - допив кофе до конца, произнес Жан, - у тебя над правым ухом, в волосах зеленый лист запутался. В цветочный по дороге забегал? – с издевкой закончил он, внимательно наблюдая за реакцией Эрена. Парень же оторопело протянул руку и, вытащив из волос свеженький зеленый листочек, уставился на него.       Аккерман еще некоторое время смотрел на то место в реке, где совсем недавно исчез Эрен. Он позволил себе на короткое время погрузиться в отчаянную безнадежность и под напором чувств сморщился, как, человек, который съел что-то кислое.       Как ни странно это помогло перебороть ноющую боль в груди и вскоре он снова смог вернуться к привычному спокойствию. По крайней мере, внешне. Цвета смарагда глаза, сияют звездой, И говорят мне, что я снова живой, Сомненья – лишь тени и тают в ночи, Смарагды и Зверя смогли приручить…       Внезапно всплывшие в памяти строки заставили губы изогнуться в горькой улыбке. Словно, о них кто-то написал. Леви не помнил откуда знал эти строфы, где читал, но был уверен, что было продолжение, которое пока никак не получалось вспомнить. - А я- то гадал, от чего снова так псиной завоняло? – послышался за спиной знакомый голос и Леви, надев на лицо невозмутимую маску, обернулся к Зику. - Могу снизить уровень обоняния. Только попроси, - внимательно изучая давнего противника, ответил Аккерман. - Да ты, как-никак что-то вспомнил?! – почти с восторгом произнес мужчина, приветственно улыбнувшись, стоящему у реки Проводнику. – И как там среди живых? - Ничего особенного. Как среди живых, - так же невозмутимо ответил Ривай, переведя взгляд на шелестящие кроны деревьев за спину мужчины. - Когда ты ничего не помнил, ты мне нравился больше, - поправив очки на переносице, произнес Зик, а затем, не дождавшись ответа, продолжил, - я так понимаю, мальчишка так и продолжает бегать. И вскоре опять объявится здесь..? - Не смей его трогать… - спокойно, но настороженно ответил Леви, снова встретившись глазами с умным взглядом за стеклами очков. - Все зависит от тебя. Ладно, пошел я. И так задержался дольше, чем планировал. Меня ждут… - мужчина уже собирался развернуться и уйти в деревню, как Леви окликнул его, заставив остановиться: - Постой… целая деревня взамен одного мальчишки. Неплохой такой размен, как ты считаешь? – Аккерман стоял на том же месте. В его позе ничего не изменилось, но Зик явственно ощутил повисшее в воздухе напряжение. А еще на этот раз он смотрел в глаза не Человека, а - Проводника. Мужчина торопливо напомнил себе, что только Хозяин Леса может днем по собственному желанию обретать свой истинный облик. И эта мысль не понравилась ему еще больше.       Мужчины стояли друг напротив друга, молча глядя каждый на своего противника, оценивая ситуацию. Наконец, Зик произнес: - Неплохой. И ты не нарушишь этого соглашения? - Ты знаешь, что не нарушу.

***

      Когда Эрен вернулся домой, родители его ждали и затем некоторое время они сидели все втроем на кухне и юноша рассказывал о том, что произошло. Наконец, когда все сожаления были высказаны, Эрен смог отправиться к себе в комнату, где, не раздеваясь, пролежал несколько минут на диване, на котором еще утром спал Леви.        Юноша убеждал себя в том, что тот все еще хранит его запах, хотя прекрасно понимал, что это не так. Через некоторое время, Эрен все же смог заставить себя подняться и приготовиться ко сну. Юноша ходил по дому и думал о том, что внутри образовалась звенящая пустота, которую теперь он не знал, чем заполнить. Часть его души навсегда осталась в Лесу, как и говорил Дот Пиксис. Но, что же он получил взамен?       Эрен уже в пижаме зашел на кухню и налив, стакан воды, начал пить, гадая о том, что делать дальше. - Эрен, чуть не забыл, - обратился к сыну Гриша, зайдя на кухню и увидев того со стаканом воды у стола. – Дот Пиксис вернулся. Мы его с мамой на лестничной площадке встретили. Тебе привет передавал.       Эрен замер на месте со стаканом в руках и только, когда отец вышел из кухни, пожелав спокойной ночи, опустился на стул.