А вдруг он нормальный?

Россия любезно остался по просьбе Альфреда и подождал, пока тот закончит с завтраком. Все это время они сидели молча. Только люди, проходившие мимо с подносами, ища себе место или уже сидящие и наслаждающиеся вредной пищей посетители Макдональдса создавали шумную атмосферу в заведении. Во всех звуках можно было разобрать пару характерных составляющих — щелканье кассы при выбивании чека, банальные фразы студентов-кассиров -"Ваш заказ!» и «Приятного аппетита!», а также гам обычных смертных, пришедших сюда ради удовлетворения потребности в еде. На памяти обоих стран это был первый раз, когда они сказали что-то искреннее друг другу. Отчего и стояло угнетающее безмолвие. Каждый думал о своем, составляя план дальнейших действий, включив пунктик о неожиданных заворотах судьбы в случае чего. Американец довольно скоро расправился с остатками, не позабыв убрать за собой. Они вместе вышли из здания и добрались до станции метро, а там уже и до жилища героя. Джонс открыл дверь и пропустил гостя вперед, после и сам зашел. Русский осмотрелся, изнутри дом выглядел также уютно и просторно как снаружи, чем глубже он заходил, тем больше убеждался в этом. В прошлый раз у Брагинского не было достаточно времени, что б оценить приятную обстановку дома Америки, а сейчас он любовался тепло-бежевыми стенами с яркими картинками в рамочках с изображением супергероев (явно повешенные безвкусным хозяином), и настоящими деревянными полами; виднелись проход в гостиную слева, невысокий столик с домашним телефоном и стоящей на нем пустой вазой справа и вдалеке лестница, ведущая на второй этаж. От нахождения тут Иван вспомнил о своей милой скромной квартирке в Москве, которая не шла ни в какое сравнение с особняком Джонса. Тоска зеленая по укромному уголку могучей русской души и его убежищу от сурового мира мигом атаковала парня, взяв в напарницы себе мадам зависть. Еще бы, в голове русского до сих пор не укладывалось, что в таком огроменном домине живет лишь один жилец. «Какое расточительство свободного места!» — хмыкнул Иван, подумав и пронаблюдав как Джонс скрылся из поля зрения, перед этим сняв верхнюю одежду. Он хотел было спросить, чего тот обувь не снял, а потом вспомнил, что у американцев так принято. Но северянин то не местный и воспитанный, поэтому разулся и оставил ботинки в прихожей. -Альфред, не будешь ли так добр, чтоб сделать чаек? — добродушно улыбнулся, смотря на копошившегося в пакетах Америку. Тот поднял взгляд на гостя, с изумлением поморгав. -Я не пью чай. Но могу приготовить кофе. — подошел к широкоплечему пепельноволосому парню, лучезарно улыбаясь. — А ты пока разбери покупки, пожалуйста. -Хорошо. — быстро согласился Россия, догадываясь, что именно из-за сложных отношений с Англией герой не хранит и не покупает чай. Гостиная представляла собой большую комнату, обставленную мягким диваном с подушками, стоящим посередине и двумя уютными креслами по бокам, между ними стоял журнальный столик. И на каждым из этих элементов стояло минимум по пакету, что позабавило парня. «Неужто для вечеринки все это? Неплохо он так подготовился. Если не удастся уболтать, то тайно прокрадусь. Хех, точно, так и сделаю.» — начав напевать себе под нос незамысловатый мотив, Иван распаковал первый пакет, там нашлись фейерверки и салюты, в остальных же были браслеты или кружки и прочее с красивой надписью «New York», а также продукты, которые балбес Альфред Ф. Джонс не удосужился убрать. В последнем же, привлекшим больше всего внимания русского, лежали комиксы и маленькая расческа, упаковочная бумага с разнообразными узорами и лента. -Интересненько~ — из любопытства Россия открыл и начал читать один из рисованных рассказов с пестрыми картинками, да и увлекся маленько.

***

Уже на кухне герой поставил чайник кипятиться, а пока достал кружки и насыпал растворимый кофе в обе, добавил сахар по вкусу. Примечательно было то, что одна из них, являвшееся излюбленной кружкой Альфреда, вдохновляющая его за завтраком и просто пробивающая на улыбку, была с подмигивающим бетменом, говорившим «Геройские дела не ждут!». Когда напиток был готов и разлит по стаканам, Америка поставил его на поднос и добавил коробку с пончиками, придя к выводу, что если Брагинский поведет себя странно или откажется, значит он в курсе, что те с майонезом и точно виновен. «Я тебя раскушу, чертов коммуняка!» — посмеявшись от своих хитроумных намерений, герой зашел в комнату и застыл, смотря как запальчиво и взахлеб русский познавал мир супергероики. Кашлянув, дабы отвлечь читателя от комикса, хозяин дома донес и поставил поднос с содержимым на журнальный столик. -Чего отлыниваешь? — как бы непринужденно и вовсе не заинтересованно от увлеченности северянина, как бы путано это не звучало, спросил американец. -О, ты уже вернулся. — подняв взгляд, хихикнул русский. -Да так, комиксы под руку попались. Ты мне лучше скажи, почему не убрал продукты, хочешь чтоб испортились? — в тоне строгой мамочки поинтересовался Иван. -…Да что им будет-то… — попытался оправдаться Америка, уходя в защиту и в следующие минуты смотря, как гость отстраняется от цветастых картинок и тащит пакеты на кухню, выдав «Эх, балда ты, Ал». Американец не знал, стоит ли обижаться или нет на это заявление, ему даже не пришло в голову быстро что-то ответить, поэтому он мирно потягивал кофеек. Через минут десять хлопанья дверцой холодильника и стучания Брагинский возвратился. Он присел на мягкий диванчик и взял кофейный напиток, успевший подостыть. -Ты собираешься готовить для завтрашнего? — сделав пару глотков, полюбопытствовал Иван. -Не угадал, я нанял специалиста по кейтерингу. Грубо говоря, это повар на дом. Ты, кстати, угощайся пончиками, они свежие еще. — Альфред улыбнулся, пододвинув коробку к гостю. -Спасибо. — в взгляде Джонса читалось коварство, но отступиться значило выдать себя, Иван выдохнул и, достав одну штучку, не спеша приблизил ко рту. За каждым движением небесно-голубые глаза следили максимально внимательно, разбирая малейшие детали. Но что это, русский собирается его съесть, он не шутит! В самый напряженный момент в сердце что-то йокает и Америка выхватывает злополучный пончик из руки русского. -Я передумал! Они плохие, да! — восклицает и прикусывает губу, растерянно смотря на собеседника. Северянин же непонимающе пялиться на парня, не веря произошедшему, но начиная догадываться, что тот поступил умнее его самого. -Я совсем забыл что их испортили…как и все остальное. — Джонс устремляет взгляд в пол и чешет затылок, выдав нервный смешок. Внутри все сильнее терзает неприятное чувство и он не знает, что с этим сделать, он не знает зачем рассказывает России это. -Сегодня было ужасное утро… — его руки немного дрожат и сам он на себя не похож, вызывая своим видом жалость, неподобающую настоящему герою. -А вчера ко мне кто-то залез. Наверно они и устроили все эти ловушки… Там даже улики остались…- американец указывает на следы от обуви и разбитое окно, на его лице не осталось улыбки. Он непривычно тих и задумчив, зациклившись на интересном полу. -За что они так со мной? -Ничего, ты ведь переживал события и похуже. Так что это сущая ерунда! — помедлив, Иван подбегает и крепко обнимает бедного Альфреда Ф. Джонса (что раньше он бы ни за что не сделал по своей воле). На его фиолетовых глазах блестят слезы раскраивания, которые северянин моментально смахивает. -Хватит, Альфред! Это был я, лишь только я. -Что…? — американец будто возвращается в реальность, встрепенувшись. Он мотает головой, а потом что есть силы отталкивает гостя от себя, вскочив на ноги. -Мы и раньше не ладили, так что не удивляйся… — продолжает Брагинский, отводя возможные подозрения от своего сообщника — Бонфуа, тем самым принимая двойной багаж вины на себя. -Что ты сказал?! — в американце закипает злость, он сжимает кулаки, вот-вот готовый накинуться на Ивана. -Просто…убирайся! Живо! Убирайся! -указывает в сторону двери. -Прости… — России не надо повторять дважды, он одаривает сожалеющим взглядом героя и уходит. Ему тоже больно. Америка проводит его испепеляющим взглядом. От неприятной ноющей боли внутри парень стискивает зубы, а потом ударяет в стену, оставляя заметную вмятину, и беспомощно оседает на пол. -Ненавижу! — он прикрывает лицо руками и мелко дрожит всем телом. А слезы, просачивающиеся сквозь пальцы, небрежно падают на колени.