Внутри меня

      Он стоял на балконе и смотрел на мчащийся поток всевозможного транспорта. Я ходила по комнате, собирая свои вещи в чемоданы. Тишина, длившаяся уже несколько минут, была гнетущей. Из груди вырвался вздох. Оставив небольшой сверток на тумбочке, я медленно подошла к мужу. Казалось он меня не замечал, но я знала — это не так. Подойдя поближе, я провела рукой по его серьёзному, слегка запылённому лицу. — Падме, останься, — тихо попросил он, беря мои руки в свои. Я почувствовала, как они слегка дрожат. — Энакин, ты же знаешь. Я не могу. — Я пришел сюда, как только вернулся на Корусант. Я даже не был на Совете Джедаев, они и не ждут меня так скоро. Я мчался только с одной мыслью — поскорее бы оказаться рядом с тобой, а ты уезжаешь, — взмахнув рукой, и отвернувшись, сказал Скайуокер. — Я всем сердцем хотела бы быть с тобой сейчас. Но Эни, эта конференция очень важна для Республики, я обязана быть там. Мы знали, что так будет. Идет война, наши отношения… — я запнулась, продолжить было очень больно, — не должны мешать выполнению обязанностей. Я должна поехать, тысячи жизней зависит от этой встречи. Это мой долг! — глядя прямо в его голубые глаза, умоляюще проговорила я. — Ты права, — отстранённо произнес Скайуокер, — это твой долг. Мой же — вернуться в Храм Джедаев и доложить о результате миссии.       Развернувшись он направился к выходу, я поспешила следом. Уже находясь у дверей, он остановился и притянув меня к себе, обнял. А потом нежно посмотрел в мои глаза, его крепкие руки лежали на моем лице, я приподнявшись, коснулась его губ. По телу пробежала дрожь, я чувствовала, что не могу, не желаю отпускать его. Я хотела лишь одного — быть рядом с Энакином и забыть обо всем на свете: о войне, о проблемах, о Сенате и о своих обязанностях.       Но я знала — сейчас я не могу. Поэтому я мягко отстранила Энакина, и сделала шаг назад. — Береги себя, любимая, — он последний раз посмотрел на меня и, сжав руку в кулак вышел.       Когда двери закрылись я вернулась к кровати, чтобы продолжить собираться. Но внезапно на меня накатила волна слабости, я бессильно присела на край кровати. В мыслях был лишь один вопрос: «Почему? Для чего я делаю это?». Когда Энакин вышел, я поняла, что не могу больше изображать из себя сильного сенатора, которому чувства не важнее обязанностей. Хотелось плакать, я сама лишала себя счастья, уступая долгу. «Мой долг!» — сейчас эти слова казались мне пустыми, ничего не значащими, не такими правильными. «Мы знали, что так будет…» — вновь прошептал в голове мой голос, я согласилась. Да это так, но мы не думали, как тяжело будет расставаться, жертвовать своим временем, ради общего блага. Мы были обязаны защищать Республику, каждый по своему. Эта задача была первостепенной, убеждала себя я. Но всякий раз, когда я лишь мельком видела Энакина, не имея возможности даже сказать ему хоть слово, я сомневалась. Сможем ли мы жить так и дальше, смогу ли я выдержать разлуку? Конечно, мы виделись довольно часто. Но все же мы не были вместе, от этого становилось очень больно.       И вот теперь, когда у меня должен быть выходной, а Энакин после долгого отсутствия, не сообщив никому, раньше ожидаемого срока, вернулся домой, я была обязана улетать. Проблемы беженцев разных миров, сейчас казались мне не важнее собственных. Я так хотела провести это время с любимым, не думая ни о чем.       Взгляд, упал на маленький, искусно украшенный, деревянный браслет. Энакин привез его с какой-то планеты. Он часто преподносил мне небольшие подарки из разных миров, в которых он побывал. Рядом лежали вещи, которые я ещё не упаковала. Так хотелось сейчас взять комлинк и позвать Скайуокера обратно, а потом отключить все средства связи и запереть дверь. Но я взяла себя в руки. Поднявшись, я подошла к зеркалу. На лице всё же проступило несколько слез, стерев их я поправила прическу, и продолжила собираться.       Когда за мной пришла моя охрана, я уже была готова. Я старалась не думать ни о чём, кроме как о предстоящей работе. В зеркале виднелось мое спокойное, уверенное лицо, но в душе я понимала — это не так. Поездка была важна для меня — это правда. Я не могла безучастно смотреть на существ, которым война испортила всю жизнь. Но только сейчас я понимала — исполнять свой долг очень тяжело, как бы я не пыталась заверить себя в обратном. Я знала: впереди меня ждали такие же решения — когда мне все равно придётся выбрать долг, потому что так правильно. Но это не значит, что от понимания станет легче. Я не смогла сдержать себя и тяжело вздохнула. — Всё в порядке, сенатор? — участливо поинтересовался капитан Тайфо, как обычно замечающий даже мелкие детали. — Да, всё хорошо, спасибо, — не задумываясь, ответила я. Я не могла допустить, чтобы мои чувства одержали вверх над разумом, не сейчас.       Для всех я была сенатором Амидалой — сильным и честным политиком. Но как же мне хотелось побыть простой, обычной женщиной. Просто оставаться Падме. Не сенатором, не бывшей королевой, а женой своего мужа и быть счастливой.       Телохранители взяли багаж, Тайфо пропустил меня вперед. Я уверенно шагала к посадочной площадке, не позволяя никому усомниться во мне.