***
Дарья ждала Трента у входа в отделение скорой помощи, потому что знала, что он заблудится в лабиринте коридоров, и он не из тех, кто просит помощи. Чего она не ожидала увидеть, так это Трента и Тома, входящими в двери вместе. — Дарья, слава Богу, — начал Трент, увидев её издалека. Было так приятно видеть её посреди всего этого беспорядка. Она была его островом спокойствия. — Трент, ты… решил взять Тома с собой? — спросила Дарья, выглядывая из-за его плеча. — Дарья, я хотел приехать. Извини, я просто хотел посмотреть, как дела у Джейн… — неловко начал Том. — Я поехал к нему домой, чтобы всё обсудить, как и сказал тебе, но привёз его с собой, потому что посчитал, что он сможет помочь, — перебил его Трент. — Значит, ты привёл его сюда, чтобы помочь. В этом есть смысл, — сухо сказала она. — Теперь, что происходит? — Не важно — я объясню позже, что происходит, как там Джейни? Дарья вздохнула. — Ей уже лучше. Врачи хотят оставить её под наблюдением до вечера, потому что температура ещё не спала, и у неё всё ещё случаются приступы тошноты… — Мы можем… точнее, могу я её увидеть? — спросил Трент. — Думаю, да. Она хотела бы тебя увидеть. Я пыталась поговорить с ней, но совсем недолго. Думаю, мне нужно немного отдалиться от неё, — горько сказала Дарья. — Она придёт в себя, Дарья, просто сейчас она в плохом расположении духа, — предположил Том. — Не обижайся, Том, но если она сейчас в плохом расположении духа, то, придя сюда, ты ничем не поможешь, — коротко ответила Дарья. — Это Трент решил, что мы должны всё обсудить, и я думаю, что он прав, Джейн и я… — Послушайте, вы оба можете поговорить об этом позже, мне просто нужно увидеть Джейн прямо сейчас, — сказал Трент. Дарья хотела бы сказать больше, но проглотила слова и велела идти за ней.***
По дороге она объяснила им, что Джейн была в середине одного из своих спонтанных проектов по окрашиванию волос в блонд, и что она упала в обморок на полпути осуществления этой задумки. Дарье пришла в голову удачная идея, снова прийти и попытаться поговорить с ней. Вот так она обнаружила её на кухонном полу. Когда они добрались до её палаты, Дарья заметила, что Трент стал нервничать больше обычного. — Ты в порядке? — Да, просто много всякого происходит за короткое время, — соврал он. Дарья мягко сжала его руку, призывая войти. — Я… мы будем ждать здесь, — сказала Дарья, взглянув на Тома. Трент кивнул и распахнул дверь, не оборачиваясь, чтобы не видеть Дарью и Тома, сидящих вместе. Она позже расскажет ему об их разговоре, и он будет рад узнать, что Том пытался наладить с ней отношения, но сейчас всё, о чём он мог думать, это Джейни и о том, как его там не было, как он её подвёл. Казалось, весь его мир сосредоточился на одном ярком пятне перед ним; двери, открывающейся яркому солнцу раннего весеннего утра. Сияние рассвета холодило ему плечо, когда Трент, спотыкаясь, шёл по тротуару к своему дому. Он не мог ходить прямо и, конечно, не мог чётко мыслить. Ему было восемнадцать, и он только что вернулся с очередной ночной «репетиции» со своей новой группой. Трент вошёл внутрь и первое, что он увидел, была Джейни, сидящая на диване перед телевизором, рассеянно глядя на экран. Её глаза были красными и мутными. — Эй, ты рано встала, — сказал Трент, проходя мимо. — Я не могла уснуть, — сказала одиннадцатилетняя девочка, настороженно наблюдая за ним. — Почему? Мама снова пила на кухне? — Нет. Она ушла с папой вчера вечером. У них появились планы разбить лагерь. В последнюю минуту. Ветер ушёл и больше не возвращался. Эм, думаю, он пошёл, чтобы разобраться со своим… банковским счётом? Я не знаю… — Подожди. Значит, тебя оставили одну? В доме никого нет? — с трудом спросил Трент. — Ага. И я была слишком напугана, чтобы спать. Трент застонал и в отчаянии закрыл глаза рукой. — Дерьмо, я же сказал им, что собираюсь уходить. Я просил их остаться дома. Это был не первый раз, когда они оставляли своего младшего ребёнка совсем одну в пустом доме, но каждый раз, когда это происходило, было одно и то же. Джейни вообще не могла спать. Даже если она привыкла к их фальшивым отлётам и больше не плакала, когда видела, как они пакуют вещи, она так и не привыкла к одиночеству. Она никогда не привыкнет спать одна в пустом доме. — Наверное, они не хотели этого. Не волнуйся. Я сидела, смотрела телевизор и ела остатки еды из холодильника. Трент подошёл к ней и сел на диван, обхватив рукой её крошечное тело. — А ты не заболела? — Нет, я пила много воды, так что всё в порядке. Трент нерешительно улыбнулся и положил большой палец на её красную щеку. Тогда он заметил, что она очень тёплая. Он положил ладонь Джейн на лоб. Она горела, отлично. И это была не одна из её обычных лихорадок: «слишком много шоколадных батончиков на завтрак». Она была в огне. Внезапно Трент снова смог мыслить здраво. — Мы должны отвезти тебя в больницу, — пробормотал он и стал искать телефон, чтобы позвонить одному из своих товарищей по группе, у которого была машина. Понимая, что он провёл с ними целую ночь в Dega, в центре города, они были также выведены из строя, как и он, даже ещё хуже, так как никто из них не удосужился ответить. Трент проверил карманы на наличие денег. Конечно, он всё потратил. У него осталось всего несколько десятицентовиков. Он начал искать деньги в доме. Наверняка у них должно было быть что-то припасено для таких случаев. — Джейни, ты не помнишь, где папа прячет деньги? — спросил он из коридора. — Не знаю, может быть, на чердаке? — хрипло ответила она. — Не такой уж он изобретательный, — пробормотал Трент про себя. — Если я ничего не найду, то вызову скорую. В конце концов, он бросил поиски, потому что даже если в доме остались деньги, не стоило тратить на них время, когда Джейн плохо себя чувствовала. Трент вызвал скорую и сообщил им адрес, одновременно доставая из ящика Джейн свежую одежду и складывая её в рюкзак, внутренне проклиная родителей за то, что они снова оказались совершенно бесполезными. — Джейни! Пора уходить! Скорая скоро будет здесь! — крикнул он ей. Тишина. Возможно, у неё больше не было сил говорить. Но когда Трент спустился в гостиную, её нигде не было видно. — Джейни? — снова позвал он. Снова никакого ответа. — Джейни, где ты? Да ладно, это не смешно. У его сестры была врождённая способность к игре в прятки, даже когда они были в середине разговора. Она сбегала с полуслова и исчезала на час или около того, прячась в какой-нибудь отдалённой части дома, надеясь, что кто-нибудь её найдёт и вытащит оттуда. В конце концов, она всегда так делала. Но Трент не всегда следил за ней. Поэтому Джейн в основном играла в прятки одна. На этот раз он хотя бы знал, что она не смогла бы спрятаться так эффективно, потому что едва стояла на ногах. Он снова позвал её. Ничего. Затем он вспомнил, что Джейн упоминала чердак. Должно быть, она пошла искать деньги. Он снова вскарабкался наверх и обнаружил открытую дверь на чердак. Трент нашёл свою младшую сестру, сидящую посреди полусгоревших рулонов плёнки и коробок, заполненных одеждой и рождественскими украшениями, большими кучами обёрток от конфет и сломанными колокольчиками. Она тихо плакала, маленькие белые слёзы быстро катились по её щекам. Он подошёл ближе. — Джейни? Что случилось? Именно тогда он и увидел это. Массу оранжево-коричневого меха и засохшей крови у её ног. Трент наклонился, чтобы увидеть всё ещё разлагающийся труп мёртвого животного. Это был кот. Это выглядело так, словно он был забит до смерти молотком или чем-то столь же ужасным. Но его расстроило не это. Картина была жестокой и леденящей кровь, но то, что он заметил, было маленькой красной лентой вокруг шеи кота. Трент знал эту ленточку. Она принадлежала Джейн. Три дня назад она нашла его у них на заднем дворе в поисках еды и приюта и отнесла его в дом. У неё никогда не было домашнего животного, что делало возможность завести его ещё более захватывающей. Джейн купала его и кормила, нашла хорошую подушку для сна и даже дала ему имя. Трент не мог его сейчас вспомнить. Но он вспомнил, что Джейн взяла одну из своих лент и завязала её вокруг его шеи, как показывали в Диснеевских фильмах. Он также знал, что их мать никогда не допускала домашних животных в дом, потому что говорила, что животные не должны быть лишены свободы. Она утверждала, что их нельзя держать в доме против их воли. И всякий раз, когда они протестовали, она рассказывала им историю про бабочку. Трент наморщил нос. Он ненавидел эту историю. Их мать всех считала бабочками. Она была абсолютно непреклонна касательного того, чтобы Джейн выбросила кота. Это было что-то вроде аргумента. Джейн отказалась, сказав, что на этот раз заслуживает домашнего питомца. Затем в эту пытку втянули Винсента, потому что всякий раз, когда у Аманды возникали проблемы с детьми, она звала его на помощь. Не то чтобы она не могла справиться с ними, дело было в том, что она не хотела с ними справляться. Их отец оказывал на них гораздо большее влияние. Он был как магнетическая сила, которой они не могли сопротивляться. Он мог уговорить их почти на что угодно, когда использовал свою сладкую улыбку, такую улыбку, которая заставляла девушек пошатнуться: губы слегка обнажали ровные зубы, образовывая игривую ямочку на левой щеке, щетина придавала его лицу изящную округлость, его голос приобретал твёрдый, но ласковый тон, медлительность речи сулила секретность, пугающий, но абсолютный эффект обольщения. Трент знал это очень хорошо, но он также знал, что за харизматичной личностью и неотразимой плавностью скрывался вспыльчивый нрав Винсента. Это было не очень заметно, поскольку он редко показывал это перед семьёй, но у Винсента был талант зарывать свои проблемы и держать всё внутри, пока они не взорвутся в каком-то бессмысленном акте насилия. Обычно он уезжал, выпускал пар и возвращался только когда был спокоен. Он никогда не поднимал на них руку и даже не кричал, но Трент однажды поймал его посреди ночи, когда тот рубил одно из деревьев на их заднем дворе. Когда он спросил его, что он делает, Винсент наполовину пробормотал, наполовину прорычал, что дети, которые не ложатся спать, попадают в беду. Вот почему, увидев останки кота Джейн, Трент не мог не заподозрить, что это его работа. Накануне Винсент пообещал Джейн, что позволит ей оставить кота, но при условии, что она позволит ему отвезти его к ветеринару для прививки. Их мать была странно сговорчива по этому поводу, и теперь Трент знал, что они должны были понять, что он избавится от него, иначе она бы устроила баталию. Но даже Аманда не могла этого предвидеть. — Н-Нипперс? Нипперс! Нипперс! Внезапный крик боли Джейн прорвался сквозь невидимые стеклянные стены вокруг них, раскалывая поверхность их тщательно сконструированной вселенной, осколки того, что раньше было их удобной действительностью, летели повсюду, прорезая его, оставляя его бесплодным и бездомным. — Почему ты мёртв, Нипперс? Почему? — закричала она, нависая над ним, поглаживая то, что осталось от его хвоста, единственную часть тела, которая не была фаршем. Трент закрыл рот рукой. Запах в сочетании с образом вызывали у него отвращение, угнетение от гнева, подавленность от жизни, болезненную мрачность из-за всего. Ему было восемнадцать, и он видел достаточно. Не на что было больше смотреть, как только ты увидел свою сестру плачущей над забрызганным мозгами мёртвым котом. Это был единственный момент, когда Трент хотел кого-то убить. Это прошло, это чувство прошло. Но желание было, желание причинить боль в ответ. Он знал, что единственным чистым существом в мире была его младшая сестра. И они пытались заставить её увидеть уродство, убедить её сдаться, потому что, что бы она ни сделала, она окажется в грязи, со всеми остальными. Они услышали, как машина скорой помощи остановилась перед их домом. Трент обнял сестру и осторожно приподнял, позволяя ей уткнуться ему в грудь и плакать. Он забрался с ней в машину скорой помощи, и она плакала всю дорогу, ни разу не оторвавшись от него. — Я должен был быть там, Джейни. Я не должен был оставлять тебя одну, — пробормотал он в её волосы. Трент моргнул несколько раз, прежде чем картина из его памяти исчезла где-то в его голове, и его глаза приспособились к резкому свету в палате. Там было пять коек, каждая из которых была окружена белыми занавесками. На самой первой из них были слегка задёрнуты занавески, чтобы показать молодую девушку с частично чёрными, частично оранжевыми, частично жёлтыми короткими вьющимися волосами, лежащую в постели, наблюдая за ним до боли пронзительными голубыми глазами. Трент подошёл к ней и сел в изножье кровати, глядя на её маленькие белые руки, сложенные над одеялом. Она не выглядела болезненной, только немного бледнее. Она была немного желтоватой, глаза немного впалые, щёки чуток розовее, чем обычно. Очевидно, у неё всё ещё был жар. Разноцветные волосы казались скудной деталью. Что имело значение, так это её губы. На этот раз на них не было помады, из-за чего было невероятно тревожно. В последний раз, когда он видел её без помады, ему было около двадцати. Это был её фирменный знак — тёмно-малиновая помада. — Джейни… что случилось? Что ты натворила? — начал Трент, глядя на её волосы. Некоторое время она молчала, пристально наблюдая за ним. — Я не хочу, чтобы ты из-за меня волновался, — наконец сказала она. — Я боялась, что ты расстроишься. Но я в порядке. Я ничего не принимала, клянусь. Ты же знаешь, что я не такой человек. — Я и не думал, что ты будешь что-то принимать — я говорил о твоих волосах, — сказал Трент, пытаясь улыбнуться. — Ах, это. Ну, ты же меня знаешь. Я порвала с парнем, и мне пришлось заново изобретать себя. Начать новую жизнь. Переехать в новый город в качестве тайного агента, выучить японский язык и завести бизнес партнёров… — Джейн замолчала, посмеиваясь про себя. — По крайней мере, таков был мой блестящий план, пока моя любовь не решила меня предать. Трент приподнял бровь. — Твоя любовь? — спросил он, чувствуя себя неловко из-за нарицательного имени. Не то чтобы он не любил Джейн всем сердцем, но действительно ли он был её любовью? Ну, разве у неё было из чего выбирать, не так ли? — Да, просто нанесла мне удар в спину, — спокойно ответила она. — Джейни, как ты можешь так говорить? — в замешательстве спросил он, чувствуя, как в нём пульсирует кровь. — Клянусь, я не хотел, чтобы это случилось! Ты знаешь, я бы никогда не сделал этого нарочно — ты думаешь, я был бы так беспечен рядом с тобой? Конечно, я знаю, что облажался в прошлом, но тогда у меня не было никого, кто мог бы меня направить. Я был эгоистом и надеялся, что они будут рядом с тобой, чтобы мне не пришлось. Я был тупицей, наивным и думал, что всё в порядке. Но это было не так, никогда не было. В тот раз, когда тебе было одиннадцать, это было не хорошо, это было чертовски нехорошо, и Винсент… Джейн быстро села и положила руку ему на плечо. — Воу, воу, Трент, успокойся, о чём ты говоришь? — Нет, я не могу успокоиться. Я не могу с этим смириться. Я должен был что-то сделать. Не знаю, почему я не делал этого раньше, но клянусь, я выброшу всё на обочину, всё их бесполезное говно, всё их бессмысленное дерьмо, я избавлюсь от него навсегда, так что это больше никогда не повторится. Потому что это наш дом. Потому что они нам не нужны. — Господи, Трент, притормози! Ты выводишь меня из себя! Что происходит? Почему ты так себя ведёшь? — спросила Джейн, и её глаза внезапно наполнились слезами. — Просто я чувствую себя виноватым, и я чувствую себя виноватым уже некоторое время, и до сих пор не знал, что это за чувство мучило меня. Иногда я не мог смотреть на тебя. Но видя тебя здесь, зная, что случилось, я больше не могу это скрывать, я чувствую ответственность. Это я виноват, — сказал он, его голос стал слабым, а голова низко опустилась. Это внезапно заявление заставило Джейн замолчать. Она затруднялась подобрать слова. Её рука коснулась его щеки. — Трент. — Это бесполезно, Джейн. Это никогда не было простым, поэтому я избегал всего этого. Это никогда не было простым, поэтому я проспал всё это. Это заставляло меня чувствовать себя хуже, чтобы что-то с этим сделать. — Но, Трент, ты так много сделал, так много делаешь сейчас, ты здесь, и ты всегда был здесь, когда был мне нужен. — Нет, не был. — Кто сказал? Я никогда не чувствовала твоего отсутствия. — Не надо мне врать. — Я не вру! Даже когда ты уезжаешь, я знаю, что только ты думаешь обо мне. Ты единственный, кому я могу доверять. — Тогда ты поверишь мне, если я скажу, что никогда не хотел, чтобы это случилось? Что я никогда не хотел быть причиной этого? — Причиной чего? О чём ты вообще говоришь? Я знаю, что это не так! Как ты мог? — Но это была моя вина. — Твоя вина? Как? Ты ведь не заставлял меня красить волосы, правда? — почти кричала раздражённая Джейн. Трент растеряно моргнул. — Что… что ты имеешь в виду? Она вздохнула и закатила глаза, расстёгивая часть своей белой рубашки, показывая большую сыпь, распространяющуюся от шеи до груди и плеч. Трент озадаченно нахмурился. — Вот что происходит, когда наносишь дешёвый, токсичный краситель непосредственно на кожу. Я была достаточно глупа, чтобы купить нечто подобное в супермаркете в конце улицы. Если краситель не справился со своей работой, то пары определённо отправили меня в нокаут. В довершении истощение. Так что всё это из-за меня. И краска, разумеется. — Подожди… я не понимаю, — начал Трент, чувствуя головокружение. — Ты хочешь сказать… это была краска? Тебя тошнило от краски? — Как ты думаешь, что я имела в виду под словами «моя любовь»? Единственное вещество, которое я люблю больше, чем кока-колу, только что меня подвело. Как ты думаешь, что я чувствую? Трент выдохнул, он не знал, что задерживал дыхание. — Я думал… я думал, что ты имеешь в виду меня. Я всё неправильно понял. — Очевидно. Ты считал, что я имела в виду тебя? Ты — моя любовь? С чего бы мне так говорить о моём придурковатом брате? Разве только если бы я была в коме, — сказала Джейн, закатывая глаза. — На самом деле, Трент, я когда-нибудь проявляла симпатию к тебе? Трент слабо улыбнулся, беря её руки в свои. — Тогда я соглашусь на это. — Если это необходимо. И вообще, ты в порядке. Когда ты не забываешь принять душ. Но всё в порядке, — сказала она, с нежностью глядя на него. Трент с облегчением вздохнул, чувствуя, как будто с его груди сняли небольшой груз. — Я думал, что ты отравилась из-за банки супа, которую я тебе оставил. Джейн выдернула свои пальцы из его хватки и откинула пряди своих растрёпанных волос. — Серьёзно? Ты думал, я потеряла сознание потому, что съела томатный суп Пенни? Как оригинально. — Эй, наш дом… ходячее санитарное бедствие, — пошутил он, повторяя не слишком утончённые слова Тома. Джейн удивлённо фыркнула. — Так вот почему ты был так взволнован? — Отчасти. Есть и другие причины, но они могут подождать. Я имею в виду, что ты в долбанной больнице. — Да, ну, всё же это превосходит Лондейл Хай. — Хм, с тобой всё будет в порядке? — Конечно. Что, ты думал, что сможешь так легко от меня избавиться? Ну, извините, что разочаровываю, но ты не получишь спальню наверху, — игриво заметила Джейн. Трент крепко обнял её. — Давай не будем становиться слишком мягкими, ладно? — послышался приглушенный голос Джейн из-за его плеча. Он отстранился и нежно улыбнулся её нелепым волосам. — Мне вроде как нравится. — А мне вроде как нет, так что тебе придётся помочь мне вернуть всё в норму. — Без проблем. Джейн откинулась на подушку и, вспомнив слова Трента, её улыбка слегка угасла. — Что ты имел в виду… когда ты говорил всё это… про отца и про то, когда мне одиннадцать? Лицо Трента вытянулось, когда он понял, что, к сожалению, упомянул одно из самых болезненных семейных воспоминаний, которые они разделили вместе. — Забудь об этом, Джейни, я не хотел тебя расстраивать, я просто разозлился, когда вспомнил кое-что… Она на мгновение замолчала. — Ты же знаешь, я тоже это помню. До сих пор помню, — сказала она. — Но почему ты вспомнил об этом сейчас? — Я… я не знаю. Видя тебя здесь одну, зная, что меня не было рядом с тобой, я как бы вернулся туда. Это был не единственный раз, когда меня не было, но тогда было намного хуже. Я не могу оправиться от шока… — Трент замолчал, не желая упоминать кота, — в тот момент на чердаке. Омерзительно. Джейн горько улыбнулась. — Я тоже не могу. Не совсем. Но я больше не позволяю этому влиять на меня. Я перестала заботиться о папе или о том, что он сделал, или о том, что он сделает. Так он больше никогда не сможет причинить мне боль. Трент молча обдумывал её слова. — Думаю, ему тоже стало всё равно, — наконец сказал он. — Никто ни о ком не заботится в этой семье, не так ли? — печально спросил он. — Не знаю. Может, мы их неправильно поняли. Может быть, они на самом деле порядочные люди, и мы этого не видим. Или, может быть, они такие же безнадёжные, какими кажутся. По крайней мере, я знаю одну вещь. Ты заботишься обо мне, и я забочусь о тебе. Мы заботимся друг о друге. И этого достаточно. Всё лицо Трента оживилось от её слов. Он твёрдо кивнул. — Эм… Трент? Он поднял голову. — Это не твоя работа — быть там всё время. Это было их работой. Ты был беспомощным ребёнком, ты не мог не отсутствовать. Вообще-то, я была удивлена, что иногда ты там был. Трент собирался уже открыть рот, чтобы ответить, когда Джейн положила руку ему на губы. — И, пожалуйста, не говори, что отныне ты всегда будешь здесь и никогда не бросишь меня или ещё какую-нибудь глупую хрень, потому что я знаю, что ты не сможешь сдержать обещание, а я этого не хочу. Иногда мне нравится быть одной, и мне нравится не знать, где ты находишься в час ночи, чтобы потом застукать себя с поличным за это. Так что мы не превращаемся в семейку Брейди*, хорошо? Трент усмехнулся. — Вообще-то, я хотел поблагодарить тебя за то, что ты дала мне больше, чем я могу принять. Джейн ударила по плечу. — Посмотрите-ка на него. Некоторое время они молчали, просто наслаждаясь присутствием друг друга как можно дольше, прежде чем реальный мир рухнул вокруг них и напомнил им, что они должны двигаться дальше. — Джейн, — насторожено начал Трент, — я знаю, что ты не хочешь сейчас говорить об этом, но, может быть, пришло время поговорить с Дарьей. Атмосфера мгновенно изменилась. Его сестра подвинулась в кровати и повернулась на бок, пытаясь избежать этой темы. — Я знаю, что вы двое прошли через трудный период, но это действительно глупо, продолжать противостояние. — Мы не противостоим друг другу. Мы даже не ссорились, — холодно ответила Джейн. — Ладно, но объявлять кому-то бойкот всё равно считается противодействием. — Извини, если я не хочу проводить время с девушкой, в которую безумно влюблён мой бывший парень. Трент нервно кашлянул. — Я бы не сказал, что это именно так. Сомневаюсь, что он… безумно влюблён. Он просто влюблён в неё. Большая такая влюбленность. — Верно, и это как-то должно помочь мне чувствовать себя лучше? — Послушай, у тебя есть право злиться на Тома, но вы расстались, потому что всё шло не так, а не потому, что у него были какие-то чувства к Дарье. Я прав? Джейн с подозрением прищурилась. — Откуда ты всё это знаешь? Насколько помню, я тебе этого не говорила. — Я… вроде как разговаривал с Томом. И он… вроде как здесь. — Вроде как здесь? Трент, ты привёл его сюда? — рявкнула она. — Вы никогда не столкнётесь с этим лицом к лицу. Я просто хотел, чтобы вы двое разобрались. Слушай, ты разорвала плохие отношения и думаешь, что всё закончилось из-за Дарьи, но это неправда. Ты не собиралась выходить из своей комнаты, чтобы поговорить, так что… — Так что ты подумал, что если приведёшь его сюда, то добьёшься своего. Хорошая мысль, Трент. Так он сейчас снаружи? — Да. Он ждёт вместе с Дарьей. — О, замечательно. Ты оказал им услугу. Он, наверное, признаётся ей в любви, и они уйдут отсюда рука об руку. — Джейни, ты вообще себя слышишь? Мы все здесь из-за тебя. Мы все заботимся о тебе. Дарья нездорова от беспокойства. А Том просто хочет знать, всё ли с тобой в порядке. Это не имеет к ним никакого отношения. Потому что между ними ничего нет. Джейн всё ещё казалась неубеждённой. — Таким образом, Том ей безразличен, — повторил Трент. — И ты, как никто другой, должна это знать. — Я, как никто другой? Прости, если я не умею чётко читать мысли. На самом деле я не знаю всего, что происходит, — возразила Джейн. Казалось, все сказанные искренние слова бесследно исчезли в разреженном воздухе. Они снова поссорились. Типично для них. — Я знаю, что она переживает за меня, — снова начала Джейн, успокоившись. — Я… я тоже переживаю за неё. Вот почему это так больно. Трент в отчаянии закатил глаза. — Послушай, Джейни, уверяю тебя, Дарья не любит Тома. Потому что она влюблена в меня. Джейн открыла рот от удивления. — Она влюблена в тебя? — Именно это я и сказал. — Ну и дела, ты наконец-то заметил, что она влюбилась в тебя два года назад? — спросила она, приподняв бровь. — Я знал об этом. — И ты думаешь, что она всё ещё влюблена в тебя? Спустя столько времени? Когда ты не даёшь ей даже шанса? Да, я бы определено знала об этом, но не знаю. — Это не просто подростковая влюблённость, которая у неё была раньше. Это другое. И я даю ей шанс. Знаешь, мы… проводили время вместе. Как думаешь, почему Том разозлился? Я ей нравлюсь… и она мне тоже нравится. Джейн согнулась пополам. Последняя часть была новой информацией для неё. Поразительной новой. — Подожди. Она тебе нравится? Трент утвердительно кивнул. — Нравится. — Тебе… на самом деле нравится Дарья? — спросила Джейн ещё раз. — Да. — Нет. Подожди. — Ты всё ещё не можешь мне поверить? — Не могу! Я имею в виду, что ты — это ты, и она — это она, и… она не в твоём вкусе. И ты её почти не знаешь… — Думаю, я знаю всё, что мне нужно. И она не чей-то типаж. Она — Дарья. Джейн уставилась на него с восхищением. Когда, чёрт возьми, Трент успел так повзрослеть? — Но что — как — когда, — опрометчиво начала Джейн, — это не может быть правдой! Я бы что-нибудь заметила! — В последнее время ты немного отвлеклась, — согласился Трент. — Не могу в это поверить! То есть, всё это время я… — Подожди, я приведу её, она сама захочет тебе рассказать, — перебил её Трент и открыл дверь в коридор. Если это случится, он не оставит её в стороне. Дарья и Том как раз были в середине разговора. Том, казалось, пытался её в чём-то убедить, а Дарья то и дело кивала или качала головой. Когда она увидела, что Трент вышел, мгновенно вскочила. — Давай, мы должны ей рассказать. — Рассказать ей что? — спросила она, хотя чувствовала, что знает. Трент только дал ей знак войти. Дарья безропотно последовала за ним внутрь, точно не зная, что произойдёт. Она была рада, что сейчас Джейн была более открыта для встречи с ней, когда её брат был здесь, но она задавалась вопросом, была ли хорошей идея встретиться ей с Трентом, после всего. — Джейн. — Дарья. Трент сказал мне, что у вас двоих за моей спиной был страстный роман, — протянула Джейн, увидев, как она подходит к кровати. Дарья слегка опешила от резкости её «очной ставки». Она не ожидала, что это будут первые слова, которые Джейн скажет ей за три дня. Дарья удивлённо посмотрела на Трента. Он всё ей рассказал? — Это правда? — потребовала Джейн. — Джейни, хватит шутить, — предупредил её Трент. — Ну и как же мне это назвать? Вы двое тайком встречались за моей спиной или нет? Или ты ей просто нравишься, а она тебе, но фактически ты ничего не делал? — Послушай, Джейн, может быть, сейчас не лучшее время для признания, но это правда, что мы с Трентом… — осторожно начала Дарья, — стали очень хорошими друзьями. И мы становимся ближе друг к другу. — Я это вижу. И это всё? Потому что Трент клянётся, что ты всё ещё сохнешь по нему, — сказала Джейн, ухмыляясь. Она притворялась, но втайне наслаждалась этим гораздо больше, чем следовало. Джейн была почти уверена, что сейчас Трент говорил правду, когда она вспомнила все те моменты, как она ловила его различные взгляды на Дарью, или когда видела, что он странно ведёт себя рядом с ней, но она не собиралась так легко отпускать Дарью с крючка, потому что Джейн никогда не видела от неё никаких признаков того, что она всё ещё любит Трента, и ей хотелось добиться это непосредственно от неё, потому что она хотела, наконец, услышать, как Дарья Моргендорффер раскрывает свои романтические чувства к кому-то, что являлось уникальной возможностью. Не говоря уже о том, что наконец-то будут отомщены все эти годы неустанных сплетен. — Я бы так не сказала, потому что мне уже не пятнадцать, — терпеливо сказала Дарья, краем глаза наблюдая за Трентом, — но не могу отрицать, что не против его компании. На самом деле мне это очень нравится. Трент знал, что, как правило, Дарье трудно выражать свои чувства наедине, поэтому признание на публике, что он ей нравится больше, чем друг, было, вероятно, огромным усилием с её стороны. Признание своих чувств в целом было для неё проблемой. — Он тебе вдруг снова нравится? С каких пор? И почему ты хранила это от меня в тайне? Почему ты это скрывала? Всё это время, когда я рассказывала тебе о своих проблемах с Томом, почему ты не убеждала меня, что я не права? Если только у тебя не было на то причины, — ответила Джейн, выжидающе глядя на неё. — Мне не очень удобно говорить об этом, как ты, наверное, знаешь, — пробормотала Дарья, слегка краснея. Трент не мог сказать, краснела ли она или просто раздражалась. — Ну, се ля ви, — сказала Джейн, скрещивая руки на груди. — Но я готова попробовать, — невозмутимо продолжила Дарья. Трент поймал руку Дарьи и крепко сжал её за спиной. Он не мог не гордиться тем, что она так старалась сделать такое усилие над собой ради него, чтобы сказать Джейн, что он ей нравится. Любой другой парень почувствовал бы себя оскорблённым из-за того, что она была такой отстранённой и холодной, но ему было лучше знать. Внутри Дарья была совсем не холодной. — Я сделала это не нарочно. Я не хотела этого скрывать. Я просто не могла сказать тебе, потому что не была уверена в себе… в своих чувствах, — сказала Дарья, пытаясь успокоить своё дыхание. — Я не могу сказать, не зная наверняка. — А теперь ты знаешь? Дарья быстро взглянула на Трента. Казалось, что она нашла в нём ответ. — Да. Я так думаю. Да. — Я тоже, — тихо сказал Трент, чувствуя её дрожащую ладонь в своей руке. Джейн едва сдерживала большую улыбку, которая грозила разделить её лицо надвое. Она больше не могла притворяться. Она была слишком счастлива. Джейн собиралась вскочить с постели и обнять их обоих за то, что они были самой смехотворно-очаровательной парой, которую она когда-либо видела в своей жизни, когда получила второй шок за день. Дарья повернулась к Тренту, не заметив Джейн. Что-то в его глазах заставило её встать на цыпочки, слегка привлечь его за скулу и быстро прижаться губами к его губам. Это должно было стать проявлением его явной симпатии, его лучезарная улыбка, облегчение в глазах от осознания, что она была здесь с ним, и они оба были здесь вместе. Одно из них или все. С другой стороны, подумал Трент, было немного проблем, которые Дарья не могла преодолеть и показать, что её чувства, не были одними из них. Она была невероятно амбициозна, когда хотела. Она пойдёт на многое, когда ей действительно не всё равно. Поэтому в тот момент, когда Дарья коснулась его лица, Трент был шокирован, но также он оказался прав. Она будет удивлять его каждый раз, и каждый раз он будет ждать, что же она сделает. В глубине души Трент каким-то образом знал, что Дарья никогда не будет прежней, несмотря на то, что она безразлично относилась ко всем остальным. Она была осторожна и безмятежно-непредсказуема. Трент растаял от её прикосновения, как будто знал, что так и будет. Когда их губы соприкоснулись, он был не совсем готов, поэтому, конечно, это было неуклюже, и Дарья тоже поцеловала его в подбородок, но разве это имело значение? Это был электрический заряд, который мог подпитать всю больницу. Трент всегда представлял её губы нежными, но всё же неумолимыми, сладкими, но в то же время солёными. Он был прав. Это было настолько органично и реально, что было почти страшно. Дарья уже собиралась отстраниться, исчерпав большую часть своего мужества, когда руки Трента обхватили её за талию, и он совершенно неожиданно притянул её к себе, почти заставив потерять равновесие, жадно впиваясь губами в её губы, слишком долго он ждал этого момента. Её сердцебиение, которое ранее уже участилось, поймало перегрузку, и Дарья робко положила свои руки ему на плечи и продолжила поцелуй, если бы Джейн не начала громко кашлять через пару секунд. Они на мгновение забыли о ней, чего обычно не случалось. Они смущенно оторвались друг от друга. Губы Дарьи слегка покраснели. Она положила на них руку, пытаясь скрыть свои чувства. Но тщетно. Все могли это видеть. — Вау. Окей. Он тебе определённо нравится, — сказала Джейн, удивлённо глядя на Дарью. — Я больше никогда не буду в этом сомневаться. Да и как она могла, если раньше Дарья никогда не делала ничего подобного? Должно быть, она почувствовала нечто особенное, если это заставило её сделать что-то настолько невероятное. Но, в конце концов, это заняло два года. Как раз вовремя, не так ли? Джейн смотрела на свою лучшую подругу совсем в другом свете, свете, в котором, как она думала, никогда её не увидит. На самом деле, она поняла, что не всё о ней знает. Только тогда Трент заметил, что двери в палату были открыты, и половина проходящих мимо людей были свидетелями этого момента. И одним из них был Том. Он всё ещё стоял там, контуженный, пытаясь понять, что только что произошло. Дарья, девушка, которая изо всех сил старалась почти никогда не показывать… ну, хоть что-то кому-нибудь, только что на глазах у всех поцеловала Трента. Только что поцеловала Трента. Либо это был бредовый сон, либо он попал в параллельную вселенную, но Дарья действительно положила чему-то начало. Она только что сделала это. Она доказала, что он не прав. Том пялился на них целую вечность, потом, наконец, моргнул и отвернулся. Ему было необходимо проветриться. Он так и не закончил тот разговор с Дарьей. Ему придётся сделать это позже. Сейчас ему нужно смириться с тем фактом, что она только что поцеловала брата Джейн. И что он ей никогда не нравился, потому что она никогда не сделала бы то же самое для него. Ему придётся приложить все усилия, чтобы подавить чувство разочарования и ревности. Или, по крайней мере, попытаться. ____________________ * - фильм «Семейка Брейди» 1995 года + сериал с таким же названием 1969-1974 гг.