***
Я, горячо ненавидящий нашего учителя по физической культуре, а оттого и сам предмет, сейчас практиковал шпагат на гололеде с тобой на руках. Наверное, со стороны это выглядело забавно, судя по смешкам прохожих, но мне было совершенно не до смеха. Внутренняя сторона бедра неприятно ныла, как и грязные колени на джинсах, на которые я периодически опускался при падениях, в попытках никак не уронить тебя и по возможности спасти от неосторожных синяков. Подобная миссия удавалась на ура, ты остался без ненужных сейчас повреждений. Только было одно огромное "но"- мне кажется, я долго ещё буду отстирывать несчастную одежду, а это мои любимые! Мне хотелось захныкать от досады, только твой смех и редкие комментарии сдерживали меня от подобного выражения эмоций и заставляли косо, наигранно обижено посмотривать на тебя, что-то бурча себе под нос. Настроение немного упало, наверное, это заметил и ты, всеми возможными способами стараясь меня поддержать. За что я, честно, нередко говорил тебе "спасибо". Наверное, только мама и ты во всем мире знали как именно меня можно приободрить и умело этим пользовались, за что я вам премного благодарен. Когда с полосой препятствий было покончено, а у меня вырвался облегченный выдох, твоя квартира встретила нас теплотой или даже духотой, из-за отсутствия открытых окон. Она действительно была далека от идеального порядка, поэтому мы потратили остаток дня и огромное количество сил на то, чтобы убрать все нужное и ненужное по своим местам. Сказать, что было весёло не сказать ничего. Ты всегда мог заразить окружающих смехом, я давно заметил, что, где бы ты не появлялся, люди всегда оборачивались и улыбались тебе в след. Будь то бабушки и женщины, близкие к пенсионному возрасту, с воскликами вроде: "Какой чудный мальчик!", "Какой воспитанный, повезло же родителям!" или "Дорогой, как тебя зовут? Посмотрите, какая у него милая улыбка!"..будь ровестники или друзья наших семей. Естественно, я помнил примерно, но суть, думаю, ясна. Ты нравился всем без исключения. Помню, как услышал разговор группки девчонок в классе седьмом..одна признавалась другим "тихо, по секрету" почти на весь класс, что влюблена в тебя, а потом затыкала подруг, которые говорили в два раза тише её самой. Я тогда безумно разозлился, наверное, один из первых разов почувствовав ревность, убийственную, горящую внутри адским огнем..я первый раз захотел ударить девушку..но понимал, что не имею ни малейшего права так поступать, так же, как не имел особых прав на тебя.. Из совсем не радужных мыслей меня вывело наше появление на пороге теперь, наверное, моей квартиры. Осторожно переодев тебя и переодевшись самому, я вручил тебе пульт и с обещанием скоро вернуться удалился в ванную- отмывать высохшую ужасными разводами на светлой джинсовой ткани грязь, которая не только насиловала глаза своим "привлекательным" видом, но и вызывала схожие с моей детской ревностью желания..убить, уничтожить, искоренить, и сейчас я точно имел перечень прав. Это было одно из самых тяжелых моих стажений, как сказал я тебе потом. Весь промокший, с красными щеками и счастливой улыбкой я буквально выполз с поля боя и показал тебе блестящие от чистоты штаны, чем вызвал обожаемый всеми уголками души смех. Ты смеялся до слез, до боли в животе, до ломоты в позвоночнике, а я отвечал тебе полной взаимностью, смеясь с тобой в один голос. Медленно, плавно, практически незаметными шагами мы дошли от щекотки и глуповатых шуток до мягких, несмелых поцелуев. Которые сносили крышу лучше всяких песен и книг. А что крыша..она улетела и обещала вернуться не скоро. Рукой я крепко обхватил тебя за талию, зарывшись второй ладонью в мягкие пряди.***
От твоих прикосновений по телу пробегали приятные импульсы. Я аккуратно запустил руки под твою футболку, остановив их на плечах, давая себе возможность прижаться чуть ближе к тебе. От ночного пришествия в душе не осталось и следа. Остатки горького сожаления испарились, стоило лишь вновь почувствовать вкус твоих губ. Я терялся и забывался во времени и пространстве, отвечая на бесконечную череду поцелуев, переплетая наши языки и чуть покусывая твою губу, лишь изредка на секунду отстраняясь, чтобы сделать глоток воздуха, нужность которого я так проклинал в этот момент. От тебя всё ещё слегка пахло мылом или каким-то порошком. А с джинс, брошенных на ближайшее кресло, постоянно капала вода, образовав небольшую лужицу. Сначала это капанье раздражало, но сейчас оно просто затерялось среди тяжёлого дыхание и тихого голоса кого-то из телевизора. Даже усталость после долгой прогулки и очистки моей квартиры от килограмм мусора бесследно исчезла, заменившись желанием как можно дольше касаться твоей кожи и утопать в сладости поцелуев. Отпустив одно плечо, я медленно провёл рукой по твоему торсу, ещё сильнее замедлившись на животе, чуть постукивая пальцами и вырисовывая на нём различные непонятные узоры. Эти легкие касания приносили в какой-то степени радость, понимание, что всё это реально и происходит именно со мной. Я опустил руку ещё ниже, чуть приподнимая резинку твоих штанов, но почти сразу же отпуская и возвращая руку обратно на плечо тем же путём. Мне казалось, что жар и краснота с лица передаётся всему телу, заставляя меня стать похожим на хорошо сваренного лобстера. Моё дыхание окончательно сбилось, а губы, наверное, сильно опухли из-за твоего напора и покусывании, ибо стали жутко чувствительными даже к легчайшему прикосновению. Но не это ли самое прекрасное? Страстные бесконечные поцелуи, ласки, в которых просто невозможно остановиться на каком-то конкретном участке тела или остановиться вовсе, тихий и невнятный шёпот, среди которого то и дело просачиваются признания. Этот коктейль из чувств, который обычно выпиваешь залпом и сразу же пьянеешь, я готов погрузиться в него с головой, как бы странно это не звучало. Даже если когда-нибудь я захлебнусь из-за него... Думаю, мимолетные ощущения счастья стоят такой жертвы.