Мы в ответе за тех...

Вот уже несколько дней Артем пребывал в странной эйфории. Казалось бы, ничего особенного не произошло, проблемы не разрешились, и отношения с Владом не наладились. Добравшись до города, тот довез повесу до родительской квартиры, они обменялись банальными: «Пока. Увидимся во вторник» и разошлись. И все равно при мысли о зловредном оппоненте Артем сладко щурился, словно кот на солнышке, а эти мысли посещали его постоянно. Василий Романович не преминул высказать отпрыску свое негодование по поводу отсутствия на работе, но заметив изменение его состояния, не мог не порадоваться. Артем, наконец, стал похожим на самого себя: озорным, взбалмошным и несерьезным. Хоть он и провел выходные дома, а не более привычно — где-нибудь развлекаясь, положительные тенденции были налицо. В понедельник настроение повесы только улучшилось, ведь вторник, а значит, и день встречи с Владом, приближался. Что мешало ему встретиться с невыносимым занудой раньше времени выхода того на работу, Артем и сам не знал. Словно еще чего-то опасался. Словно не был полностью уверен, что Влад не держит на него зла. Хорошее настроение вернуло и обычную игривость, так что, случайно встретив в коридоре Альбину, в очередной раз сбежавшую со своего рабочего места, Артем, пользуясь отсутствием свидетелей, затянул ее в свой кабинет. Там фривольно усадил себе на колени и, не стесняясь, принялся поглаживать по бедрам. — Ну, что, красавица? Как у тебя дела? Простишь меня или будешь продолжать обижаться? — Стоило бы, — кокетливо надула губки девушка. — Ты проявил ко мне ужасную невнимательность. Даже полное безразличие. Бросил саму разбираться с проблемой. Очень, надо сказать, деликатной проблемой. То, что посмел совершить Реутов — крайне серьезно. И непростительно. Возмутительно. И преступно. — Ох, — Артем в шутливом испуге отдернул руки от девичьих ножек, — так я тоже совершаю преступление? И мне положено возмездие? — Нет, — улыбнулась девушка, — тебе-то можно. А ему нельзя. Его проступок требует наказания. — Разве я не сделал все, что мог, еще в тот же самый день? — улыбался повеса, покачивая ее на коленях и снова беззастенчиво сминая привлекательную плоть. — Этого мало. Достаточно будет только, когда Реутов уволится. — Какая ты строгая, — умилялся Артем, — но все равно хорошенькая. Даже когда говоришь такие нехорошие вещи. Альбина вздохнула: — Уже завтра он возвращается на работу. Опять терпеть его придирки и тиранию. Ужасно, — она поерзала на коленях повесы, намеренно создавая провокационное трение в нужных точках. — Но ничего. Мой испытательный срок уже закончился, а ему тут осталось недолго. — То есть? — с шутливым удивлением спросил Артем. Девушка бросила быстрый взгляд на дверь кабинета, проверяя: хорошо ли та закрыта. — Юрчик говорит, что все разрешится совсем скоро. — Кто говорит? — продолжал улыбаться повеса. — Мальков. Говорит, что Реутов скоро уйдет. Если не сам, то принудительно. — С чего бы это? — веселость постепенно уступала место серьезности на лице и в голосе Артема. — Подробности я точно не знаю, — опять поерзала на нем Альбина, обольстительно улыбаясь, — но Юрчик просто так говорить не будет. — А если не подробности? В общих чертах? — Артем продолжал держать уже фальшивую улыбку, делая вид, что не воспринимает данный разговор всерьез. — Я ему кое в чем помогла… но точно ничего не знаю. Можешь сам с ним поговорить. Еще несколько минут повеса пытался выведать у Альбины хоть какие-нибудь более определенные сведения, но так и не добился результата. Пришлось идти к Малькову. — Тут сорока на хвосте принесла, что Реутов зря с больничного возвращается, — заявил заместитель по кадровым вопросам, плюхнувшись в кресло в кабинете второго заместителя, — его якобы выпроваживать готовятся. — Какая болтливая сорока, — усмехнулся Юрий. — И с чего бы такие разговоры? Человек только выздоровел… — И все же? Есть в этих слухах хоть доля правды? — Хоть крупица обычно есть… — неопределенно протянул Мальков. — Так в чем эта правда? Что может случиться, что его выпроводят с завода? Я лично даже представить себе такого не могу. — Вот в том-то и дело, что он создал себе репутацию, при которой ему все доверяют. Долго трудился, должно быть. Как Чичиков в «Мертвых душах», когда в таможне работал. Сначала безупречную репутацию заработал, а потом под ее прикрытием стал делать, что хотел. Помнишь? — Не очень, — нахмурился повеса, одновременно и пытаясь вспомнить, читал ли он упомянутую книгу, и силясь разгадать, что собеседник имеет в виду. Второй заместитель оценивающе посмотрел на дверь своего кабинета, немного подумал, а потом заговорил тише, сильнее нагнувшись вперед, чтобы быть ближе к собеседнику. — Ладно. Тебе скажу. Но пока только тебе. Я обнаружил серьезное искажение отчетности службы технического контроля. Они завышали показатели брака. — Зачем? — усмехнулся Артем, изо всех сил делая вид, что получаемые сведения его не слишком заботят. — Я бы понял, если бы занижали показатели, но завышать… Зачем? — И сам бы хотел знать: зачем. Конечно, это мы обязательно спросим у Реутова, а пока я могу только предполагать. — Что предполагаешь? — Он ведь собирал сведения помимо обычной отчетности. Его люди ходили, опрашивали мастеров и рабочих, не ограничиваясь бумажными данными. Потом он свел это в общую таблицу, написал докладную… С какой целью? — хитро прищурился Мальков. — С какой? — тут же вернул вопрос повеса, не желая догадываться, а стремясь получать ясные ответы. — Чтобы доказать необходимость вернуться к покупке более дорогих инструментов и материалов. — Да, что-то такое он мне говорил, когда я возглавлял завод. Так это не тайна. Что необычного ты в этом углядел? — повеса придавал голосу легкомысленное звучание, но сам был напряжен до предела. — Во-первых, насторожился. Зачем ему это? — Он зануда, — пожал плечами Артем, при этом внимательно вглядываясь в собеседника, чтобы разгадать его истинные намерения. — Любит порядок и правильность во всем. А еще ему очень хочется, чтобы все было так, как он считает нужным. — А я думаю, тут все проще и сложнее одновременно. Я посчитал необходимым покопаться в его электронной почте. — Повеса вопросительно изогнул брови. — В рабочей почте, — уточнил Юрий. — С помощью наших же программистов. — И что же? — Нашлось несколько адресатов из сторонних организаций. «МеталлПром». «Волжский инструментальный завод». «Объединение Победит». Знакомы? — Нет. Что в переписке? — Удалена, но есть надежда восстановить. Однако и без этого я догадываюсь, о чем там речь. — Говори же, — вырвалось нетерпеливо. Мальков победно усмехнулся, несомненно, наслаждаясь производимым эффектом. — Ему платили за лоббирование их интересов. — Чушь! — облегченно выдохнул Артем. — Влад бы на такое не пошел. — А вот и не чушь. Факты это подтверждают. — Какие еще факты? —уже едва ли не смеялся повеса. — Я проверял. Мы раньше работали с этими поставщиками, но после того, как… всех озадачил возможный иностранный контракт, от закупок отказались. Однако такая существенная потеря доходов их не устроила, и вот тут Реутов вдруг начинает биться за возвращение прежних инструментов и материалов, а значит, прежних поставщиков. Для убедительности и сокрытия своих личных интересов наш Владлен Сергеевич и собирал сведения об уровне брака, строчил докладные и завышал цифры в отчетности. — Не слишком правдоподобно, — сдерживая улыбку, проговорил повеса. Слушая доводы собеседника, он вспомнил, как Влад когда-то настойчиво пытался убедить его в преимуществе одних керамических резцов перед другими, но тут же отогнал эти мысли, не давая превратиться в подозрения. — На самом деле, одни домыслы. — Знаешь ли, — с легко уловимой досадой произнес Мальков, — при определенных обстоятельствах достаточно и этого. У вас, как я понимаю, недавно уже выявлялись проблемы с добросовестностью руководящего состава предприятия. Думается мне, все это звенья одной цепи. — Нет, не может быть. Реутов ни в какие аферы не полезет, тем более что он сам… — Артем хотел сказать, что только благодаря Владу оказались разоблачены махинации с корейцами, но вспомнив о решении хранить данную историю в тайне, осекся. — Короче, не стал бы он соваться, куда не надо. Не пройдут такие аргументы. Повторюсь. Остальное только домыслы. — А вот искажение отчетности не домыслы, — парировал второй заместитель. — И ты можешь это наглядно доказать? — недоверчиво спросил повеса. — Разумеется. Смотри, — Юрий достал из верхнего ящика стола черную папку и принялся демонстрировать ее содержимое. — Вот отчет, который служба предоставила мне по указанию Василия Романовича. Еще за подписью Реутова. А вот таблица, которую составлял я сам, желая проверить правильность цифр. Надо заметить, что работу пришлось проделать огромную. Запросил данные от производственников, сам все подсчитал, свел и перепроверил. В результате мои подозрения оправдались. Цифры не совпали. Видишь? — Мальков положил перед собеседником две таблицы и стал водить пальцами то по одной, то по другой. — Показатели брака по разным наименованиям и подразделения не совпадают. И расхождение не в единицах и не в десятках штук, а в разы. Артем смотрел на столбцы цифр и все больше хмурился, даже ему было очевидно, что расхождения существенны. Однако поверить в подтасовку Владом показателей не желал. — А если ошибка? — с сомнением произнес он. — Банальная ошибка? — Я пересчитал несколько раз и в своих данных не сомневаюсь, — самодовольно заявил второй заместитель. — Нет, я про отчет службы. — Ну, знаешь ли, — его собеседник откинулся на спинку кресла, гадко усмехаясь, — что ж это за отчетность, что же это за работа службы, если они ошибаются по всем показателям в разы? Даже если они умудряются такие ошибки допускать, уже надо принимать серьезнейшие меры. Вплоть до увольнения. Как не справляющихся. — Сам отчет кто делал? Кто исполнитель? — поинтересовался повеса, не желая сдаваться. Вместе они заглянули на последнюю страницу документа. — Теперь понятно, — не без радости фыркнул Артем. — Его же Альбина готовила. Сам знаешь, она и не так могла напортачить. Нельзя только на одном этом отчете строить свои доводы. — А я и не только на нем. Я перепроверил. Запросил еще один по тем же самым параметрам. Подписывал, правда, уже Бескрайнов, но это и не важно. Цифры те же самые, — и Мальков достал из папки еще одну многостраничную таблицу. — Убедись лично, — и для облегчения сравнения, он поводил пальцем в нужных местах. — Все точно. Явная фальсификация, которая не была выявлена лишь благодаря репутации Реутова. Так что, если бы не я… — Юрий многозначительно замолчал. Артем смотрел то на одну таблицу, то на другую, то на третью. Даже не вникая в суть отражаемых в ней показателей, было очевидно, что цифры существенно разнятся. — Теперь веришь? — победно усмехнулся Мальков. — Это уже не просто чьи-то случайные ошибки, это намеренное искажение. А за такое могут и уволить. Я уж определенно постараюсь, — мрачно закончил он. Артем не верил. Не мог верить и не хотел. Влад являлся для него образцом честности и порядочности, многократно это мнение оправдавшим, и вдруг поверить в такую подлую махинацию?.. — Как-то слишком это… очевидно, — поджав губы, проговорил повеса, всеми силами стараясь не выдать своего негодования и возмущения. — Он не так глуп, чтобы в открытую фальсифицировать. Это же могло в любую минуту открыться. — Ничего подобного. Во-первых, его никто не подозревал. Слишком хорошо скрывал свои меркантильные интересы. Во-вторых, работу я проделал немаленькую, чтобы все собрать, да еще из таких источников, что не каждому доступны. В-третьих, знаешь же, где лучше всего прячется? На виду, конечно. Так и вышло. Все видели, но никто не подозревал и не проверял. Верили, так сказать, на слово. — Как долго он этим занимался? — поинтересовался Артем, хмурясь все сильнее от дикой внутренней борьбы. — Не очень долго. Примерно, с конца того года. «Значит, с того времени, когда я возглавил завод, — неприятно ухнуло у повесы в голове. — А если это правда, то… Мстил мне? Хотел подставить? Специально портил показатели, чтобы доказать всем, а особенно отцу, что я ничего не умеющий болван?» От таких соображений на смену упертому отрицанию пришла злость. Но и ее сейчас приходилось прятать. — А что сотрудники службы говорят? — пытался вести непринужденную беседу Артем. — Я их не спрашивал. Зачем? Отчеты они предоставили. Официально. Теперь пусть пеняют на себя. И вообще, я пока на этом внимания не заострял. Зачем их лишний раз настораживать? Никому еще не говорил. Альбиночка проболталась… Пока я проверяю последние моменты, и, думаю, к возвращению Василия Романовича со съезда станкостроителей все полностью закончу. Тогда на совещании вопрос и подниму. Очень хочется на лицо Реутова посмотреть, когда он поймет, что разоблачен, — от злорадного предвкушения Юрий едва ли руки не потирал. — Ты точно все досконально проверил? Не оплошал бы, — охладил его пыл собеседник. — Что-то я не пойму твой настрой, — подозрительно прищурился второй заместитель. — Разве не рад, что мы от Реутова избавимся? Он же раздражает тебя так же, как и меня. — Как бы боком не вышло, — не отвечая на вопрос, заявил Артем, посчитав, что союзником сейчас притворяться выгоднее. — Не верится, что все так просто. Слишком. Просто. — Тогда дождись того самого совещания, — усмехнулся Мальков, не сомневающийся в успехе. — Обязательно приходи и сам убедишься, что ничего вразумительного Реутов в оправдание сказать не сможет. — Увидим, — кивнул Артем. — Только никому пока ни слова, — предупредил Юрий. — Я и красавицу нашу оповещу. — Разумеется, — буркнул повеса. — Да, кстати. Сможешь организовать в службе технического контроля одно, хотя бы временное, место? — Зачем? — удивился заместитель по кадровым вопросам. — Реутов вернется на должность начальника службы. Значит, Бескрайнов снова станет его заместителем, тогда мой человечек, которого я туда на место зама пристроил, без дела пока останется. Специалист же он хороший. Такими не разбрасываются. Вот место и нужно, чтобы его не упустить. Когда же Реутов уйдет, бесхребетный Бескрайнов точно не сможет службу возглавить, а вот мой ставленник подойдет. Он уже сейчас на хорошем счету и продолжает нарабатывать отличную репутацию. «Серьезно настроен», — безрадостно подумал Артем, а Малькову ответил: — Посмотрю, что можно будет сделать. На том и разошлись. Вернувшись к себе в кабинет, Артем впал в глубочайшую задумчивость. Все его существо восставало против подозрения Влада в лоббировании чьих-то интересов и фальсификации отчетности. Однако расхождение в цифрах он видел своими глазами. Разумеется, этому должно было быть какое-то объяснение. Но какое? Спросить у самого Влада, что это значит? Вот только если действительно показатели изменены, признается ли он? Объяснит ли? И в тоже время верить в виновность своего извечного оппонента не хотелось. До скрежета зубов не хотелось. Не мог Влад быть настолько нечестным. Не мог! Только не он! — Надо разбираться самому, — решил в результате долгих неприятных терзаний повеса. Первым делом он пригласил к себе Морозова. — Такие названия, как «МеталлПром», «Волжский инструментальный завод», «Объединение Победит», знакомы? Михаил честно покопался в памяти, но в итоге только пожал плечами. — Нет. А что? — У нас, вроде бы, были с ними контракты на приобретение инструментов. Приглашенного удивляла тема разговора. Он-то рассчитывал что-нибудь узнать о перспективах своего перевода в службу технического контроля. — Возможно. Я больше контрактами на приобретение оборудования занимаюсь. — Можешь для меня про этих троих разузнать? — А зачем? То есть… для чего? — продолжал не понимать вызванный, но тут же пояснил. — От этого направление сбора информации зависит. — К нам несколько человек от них просятся, — пришлось выдумывать на ходу заместителю директора по кадровым вопросам. — А мне это подозрительным кажется. И отклики от предыдущего работодателя выглядят липовыми. Думаю, надо их проверить. Вдруг с какой-то целью засланы? Как мы с ними контракты закрыли? Все ли выполнили? Или досрочно? Переписку по расторжению посмотри, в каких тонах все там происходило. Не затаили ли на нас зло. В каком сейчас состоянии находятся. Стадия банкротства, ликвидация, разорение, едва сводят концы с концами или все нормально. По какой причине от них люди могут бежать? Не предлагали ли они возобновить контракты по поставкам? Вот это все и нужно изучить. Сможешь? — Думаю, да, — кивнул Морозов. — И как можно быстрее. А распространяться о нашем к ним интересе не надо. Понимаешь? — Понимаю, — еще раз кивнул Михаил, начиная ощущать сопричастность в некой важной тайне. — А насчет твоего перевода я с Реутовым поговорю, — произнес повеса, чтобы стимулировать у добровольного помощника желание помочь. — Не сразу как он выйдет, конечно. Через несколько дней. Заручившись долгожданным обещанием, Морозов удалился, горя желанием сворачивать горы ради исполнения неофициального поручения. На следующий день впечатление от долгожданной встречи с Владленом Артему сильно испортили неразрешенные сомнения и подозрения. Выздоровевший выглядел спокойным и уверенным, даже довольным своим возвращением на работу. Заместителю по кадровым вопросам оставалось только гадать, можно ли иметь подобный настрой при наличии на совести такой опасной аферы. В связи с отсутствием генерального директора утреннее совещание вел второй заместитель. — Рады видеть вас, Владлен Сергеевич, снова в нашем строю, — приветствовал он появление начальника службы технического контроля, а дальше перешел к обычному опросу руководителей подразделений. «Мальков точно может, — подумал Артем, вглядываясь в самодовольное лицо Юрия. — И глазом бы не моргнул, если что. Почему бы и Владу не быть таким же непробиваемым?» И все же верить в нечестность зловредного оппонента не хотелось. Требовалось как можно скорее внести ясность в эту ситуацию и, наконец, разобраться: кто прав, а кто виноват. С трудом повесе удалось дождаться вестей Морозова. Тот, стремясь выслужиться и доказать свою полезность, был обстоятелен. — «Объединение Победит» действительно имел с нами договоры, но уже давно. Полностью выполняли. Никаких претензий друг к другу не имели. Сейчас находится в стадии добровольной ликвидации, — сообщил он. — Давно? — тут же уточнил заместитель по кадровым вопросам. — Уже два года. Ликвидация добровольная. Тянется медленно. Так что, вполне возможно, что персонал оттуда разбегается. «В такой ситуации организация точно не будет лоббировать свою продукцию», — отметил про себя Артем. — «МеталлПром» еще недавно был нашим поставщиком. Претензий мы к ним не имели. Контракты все закрыты исполнением. Могли бы работать и дальше, но в прошлом году они перепрофилировались и теперь выпускают оборудование для пищевой промышленности. Ничего из их продукции нас не интересует. Конкурентами мы с ними не являемся. Да и масштабы у них не те, чтобы с нами тягаться. «И эти получаются вне подозрений. Мы им больше не интересны», — продолжал размышлять про себя Артем. — У «Волжского инструментального завода» мы несколько лет подряд закупали инструмент, но их подкосили санкции. Раньше они закупали материал для своей продукции за границей, теперь нет. В результате они перешли на производство той продукции, сырье под которое обеспечивается в нынешних условиях. Однако теперь это другая номенклатура. Другие марки, другие типы. Нам такие не подходят. Последний контракт расторгли, частично исполненным, но разошлись, вроде бы, честно. Без обид. Не думаю, что они бы пытались нам как-то… вредить. «Опять осечка, — с облегчением подумал Артем. — Похоже, просчитался ты, Юрочка. Потому и текстов переписки у тебя нет. Ничего в них нет особенного. Мало ли по поводу чего технический контроль мог с ними общаться». На душе стало заметно легче, и повеса даже смог искренне улыбнуться. — Спасибо, Михаил. Хорошая работа. То, что я зря насторожился, только радует. Ты о моих домыслах не распространяйся. Хорошо? Напрасно, значит, можно и забыть. — Конечно. А вы… поговорите обо мне с Реутовым? — на всякий случай уточнил Морозов. — Обязательно. Надо только дать ему втянуться обратно в работу. Оставшись один в кабинете, повеса продолжил рассуждать вслух: — Так… явных заказчиков подлога исключили, но подлог то имеет место быть. Зачем? Зачем Владу заниматься такой ерундой? Зачем подставлять себя и службу? Ладно, я читал эту писанину невнимательно, но ведь теперь это проходит через отца? Из этих цифр складывают и годовые показатели. Все равно здесь что-то не так! Но что? Над решением столь сложной для себя задачи Артем бился весь оставшийся день. По этой же причине плохо спал ночью, а следующим утром оказался угрюм и неприветлив. «Может, Владу рассказать. Хоть готов будет. Или лучше того: выход найдет» — мелькнуло в мыслях один раз, но тут же было безжалостно задушено. — Сам разберусь, — процедил сквозь зубы Артем. — Сам же этого малька на Влада натравил. После этого кардинального решения постепенно сложился и план действий. Понадобилась посторонняя помощь. — Не забросил еще альпинизм? — делано беззаботно поинтересовался по телефону повеса у молодого человека, помогавшего ему в деле о стаканчике кофе. — Хорошо, что не забросил. Мне как раз еще одну шутку надо кое с кем сыграть. — Знаешь… я, пожалуй, откажусь, — неуверенно пробормотал тот. — Меня и так в прошлый раз застали. Неудобно было, хоть сквозь землю проваливайся. Хорошо, охране не сдали. — Твоего личного участия почти и не потребуется, — весело сообщил Артем. — Снаряжение предоставишь, как с окном справиться научишь — и все. Остальное я сам. — Ладно, на следующей неделе… — Мне сегодня надо, — категорично перебил его Артем. — Вечером. А лучше ночью. Чтобы не обнаружили. Разобравшись с первым пунктом плана, подходящего момента для перехода ко второму — пришлось дожидаться. Чем только повеса не коротал это время, только не работой. Ему быстро все надоедало, тем более, что он горел желание быстрее разобраться во всей этой странной истории. Помимо данных беспокойств, Артема еще и тянуло встретиться с Владом. Никаких объективных поводов не было, встречное желание самого строптивого оппонента оставалось сомнительным, но чувства не слишком слушались разума, увидеться хотелось. Хотя бы мельком. Хотя бы просто позвонить. Множество раз Артем хватался за телефон, но как только представлял, что именно скажет после приветствия, терялся. На работе Влад будет ждать разговоров только о работе, а все, что повеса сейчас сможет выдать — это подозрение о неком заговоре. Однако делиться крупицами сведений и домыслами время еще не пришло. В такой эмоционально напряженной ситуации звонок Малькова даже показался Артему спасением. Разговор оказался кратким: — Посмотри, тебе на электронную почту прислал. Обнаружил в переписке, сам знаешь у кого. Ознакомься. Артем не успел поинтересоваться у звонившего, как ему удалось заполучить исходящие из почты Владлена. Чтение захватило сразу и безраздельно. Послания оказались не сухой деловой перепиской, а отражением мнения автора о коллегах. Видимо, адресат попросил краткие характеристики. Описания вышли не положительными. Перечисление черт характеров вместе с указаниями некоторых особенностей и отражением привычек преподносились с язвительностью, которая граничила с оскорблениями. Нашел повеса среди множества прочих и посвященную себе часть. Эпитетов составитель не пожалел, как и резких красок. Наличие таких определений как: безответственный, несерьезный, непрофессиональный, неисполнительный и ничего не значащий — Артема не удивили, где-то он и сам был с ними согласен, так как работой тяготился и заниматься ей желал как можно меньше. Более же личные названия, такие как «тупица», «неразборчивый кобель» и «пустое место» — его задели. Напиши подобное кто-нибудь другой, Артему показалось бы не так неприятно. И едва получив неожиданный укол, разум сразу запротестовал, не желая верить. Бесполезный заместитель позвонил информатору: — Это что такое? Будешь убеждать, что он кому-то такое писал? — возмущался Артем. — Ни в чем убеждать не буду, — заявил Юрий. — Твое право принять к сведению его истинное лицо или закрыть на все глаза. Меня там, как видишь, нет. На тот момент еще не появился, но, уверен, отзыв получился бы едким. Повезло мне. В отличие от остальных. Никого вниманием не обошел. Всю верхушку описал. Даже Василия Романовича затронул. Я, конечно, о данном безобразии распространяться не стану… Артем встрепенулся, поняв, что про отца еще ничего не нашел и, пока собеседник озвучивал свои мысли, продолжил изучение неприятных пасквилей. С каждым прочитанным словом он хмурился все больше. — Да не мог Влад такого написать, — перебил повеса второго заместителя, когда дочитал оскорбительную характеристику родителя. — Он моего отца… уважает. Как профессионала. Как руководителя. А тут… — На словах, — ввернул Мальков. — Такое нередко бывает. В глаза — одно, за глаза — другое. — Но не Влад, — возмущался Артем, все больше горячась. — Почему? Он еще тот приспособленец. Я вообще не пойму, почему вы все его так защищаете. Носитесь с ним. Повеса спохватился, что слишком выдает свое истинное отношение, и попытался дистанцироваться. — В это никто не поверит. Никто не поверит, что это Реутов писал. — Вот я и не могу понять почему. Объясни. — Как объяснить? Характер у человека другой. — Видимо, мне действительно не понять, — не стал настаивать на дальнейших препирательствах Юрий и сменил тему. — А как насчет места для моего человека в службе технического контроля? — Не получится, — ответил Артем, разумеется, даже не размышлявший на эту тему. — А если что-то и получится, то не быстро. Надо кучу согласований пройти, обоснования всякие написать, генеральный, опять же, должен одобрить. — Тогда как у тебя с Альбиной так быстро получилось? — не поверил Мальков. — Там другое дело, — пришлось выкручиваться его собеседнику. — Тогда должность делопроизводителя возвращали в службу, а тут совершенно новую единицу необходимо вводить. К тому же, согласование от Реутова придется получать, а он может застопорить все дело. Относительно же делопроизводителя он сам мне несколько раз служебные записки писал с просьбами. Получилось, что одну из них и удовлетворил. — Жаль. Хорошего специалиста упускаем. Понимаешь, я ему уже как бы пообещал… да и своего человека в службе удобно иметь… — Ничего не выйдет, — проговорил повеса, но после выжидательной паузы добавил. — Разве что… на место Альбины его поставить. — Ты серьезно? — удивился Мальков. — Другого выхода нет. Правда, для этого ей надо уйти добровольно, а мы должны отпустить без отработки положенных двух недель. Согласующих уговорить будет не сложно, так как замена у нас сразу имеется. Артем предложил данный вариант в качестве злорадной шутки, и его очень забавляло, что собеседник отнесся к идее неоправданно серьезно. Юрий стал уточнять различные организационные моменты, веселя затейника еще больше. Вся ситуация в целом для повесы выглядела комично, и это хоть немного подняло настроение, помогая дождаться окончания рабочего дня. За час до сигнала к свободе, Артем отправился на пропускной пункт, где хранились ключи от всех кабинетов. — Степан Вадимович, — обратился он к охраннику. — Мне ключ от отцовского кабинета нужен позарез. — Артем Васильевич, как бы… не положено, — проговорил блюститель местного порядка. — Вы же уже в свой вернулись. — Да, но когда я там работал, важную документацию оставил, а сейчас она мне крайне нужна, — старался держать дружелюбный тон повеса. — Артем Васильевич, Василия Романовича же сейчас нет. Как без его разрешения? Давайте, он завтра появится, и вы заберете, что нужно, — сопротивлялся охранник. — Мне-то нужно сегодня. И очень срочно, — Артем перешел на доверительный шепот. — Как раз чтобы отцу отчет представить. Знаешь, что будет, если я с этим опоздаю? Как я буду оправдываться? В кабинет за бумагами не пустили? А что он мне ответит? Любимой фразой: кто хочет, тот добьется. И что прикажешь мне делать? Ключи с вахты тайно воровать? Дверь в отцовский кабинет взламывать? — Это все действия противоправные, так… не положено же, — не сдавался Степан Вадимович. — Не выполнять прямое распоряжение генерального директора еще более не положено, — возразил повеса. — Давай так, — он достал телефон, — позвоню отцу, отвлеку его от важных переговоров, а в ответ на закономерное возмущение сообщу, что охрана не дает забрать мне из его кабинета необходимые для отчета документы. Так что отчета он не дождется. Не по моей вине. Как думаете, на кого кроме меня обрушится его гнев? — и Артем начал набирать номер. — Не надо, — спасовал охранник. — Не надо звонить, — помявшись, он снял с крючка ключи. — Только я с вами пойду. — Это пожалуйста, — улыбнулся Артем. — Заодно поможете. Еще в первые месяцы своего руководством заводом бесполезный заместитель очень любил заваливать подразделения множеством отчетов, особенно службу технического контроля. Читать же скучные таблицы ненавидел, чего, соответственно, и не делал. Документация сначала складировалась на столе. Потом, когда там перестало хватать места, переселилась на тумбочки, на свободные полки стеллажей и шкафов. Добралось бумажное засилье даже до второй, смежной с помещением кабинета, комнатки. Когда все подходящие горизонтальные поверхности оказались исчерпаны, исполняющий обязанности руководителя начал собирать документы в картонные ящики. Временные вместилища заставили пол подсобного помещения и даже захламили платяной шкаф, куда обычно вешалась верхняя одежда. Перед возвращением на пост Василия Романовича, Артем кое-как разгреб бумажные завалы, отправив основную часть коробок в мусор, но кое-что осталось. Он на это очень надеялся. Войдя в пустующий директорский кабинет, нерадивый отпрыск сначала осмотрел основное помещение в поисках оставшихся коробок, но ничего не нашел. Беспорядка его отец не терпел. Не отчаиваясь, Артем направился во вторую комнатку, осмотрел все углы и, в конце концов, заглянул в платяной шкаф. Именно там притаились последние три коробки. — Степан Вадимович, помогите документацию забрать, — попросил повеса, понимая, что все сразу одному не унести. Охранник, видя, что Артем не проявляет интереса ни к письменному столу генерального директора, ни к его компьютеру, ни к сейфу, несколько успокоился насчет его намерений. — А что это? — нехотя поинтересовался местный блюститель порядка. — Таблицы, отчеты, цифры, цифры, цифры… — почти пропел повеса, открыто демонстрируя содержимое коробов. — Все это мне надо свести в одно. Как думаете, успею к завтрашнему утру? Охранник сделал сомневающуюся гримасу. — Представляете, а ведь нужно, — доверительно поделился Артем. — Хоть в лепешку расшибись, а нужно. Придется мне с этим сегодня у себя в кабинете долго просидеть. Так что, не удивляйтесь, что задержусь, — подвел он итог, обеспечивая себе алиби. На лице Степана Вадимовича отразилось сочувствие, и помогать хитрецу он взялся охотнее. Заполучив бумаги в свое полное распоряжение, Артем занялся спешными поисками нужных отчетов, бессистемно отбрасывая уже просмотренное в разные стороны. За этим увлекательным занятием его застал звонок от специалиста по промышленному альпинизму. — С товарищем я договорился, к восьми он мою амуницию с загородной базы доставит, — сообщил тот. — Вы уже думали, откуда спускаться? С крыши или с третьего этажа? Вопрос застал повесу врасплох. — Что посоветуешь? — предпочел он переложить решение на плечи профессионала. — Ты же первый раз, значит, лучше взять высоту пониже. С третьего этажа. — А что у нас над кабинетом второго заместителя? — Финансисты, кажется. — Плохо, — протянул Артем. — Туда просто так постороннему не попасть… Поздно ты позвонил. Я на сегодня свою карту на доверие разыграл. Просить еще и эти ключи — будет перебор. — От крыши ключ легче достать? — Не представляю. А чем я буду объяснять необходимость туда забраться? — Я думал, заполучить любые ключи — тебе легко и просто, — удивился пособник авантюры. — Если бы. Все правила и на меня распространяются. Для того, чтобы найти выход из непростой ситуации, Артем пошел к цели напрямик, то есть поднялся на третий этаж и заглянул в помещение, занимаемое финансовой службой. — Здравствуйте, дамы! — громко произнес он, привлекая к себе всеобщее внимание. — Здравствуйте, — ответил нестройный хор голосов, и выжидательные взгляды устремились на визитера. За эти краткие мгновения Артем осмотрел присутствующих в поисках знакомых лиц и одно таки нашел. Девушку звали то ли Катя, то ли Аня, и у них вроде бы что-то было… — Можно тебя на минутку? — обратился к ней повеса. Несколько удивившись, девушка подошла, а визитер увлек ее в коридор. — Мне нужна помощь, — тут же заговорщически зашептал он. — Какая? — еще больше удивилась выбранная. Артем не помнил, когда и как именно у них складывались отношения, до чего кроме постели дошли и как прекратились, поэтому говорить старался доверительно, но не откровенно. — Ключ от вашего кабинета нужен. Сможешь достать? Кто у вас обычно закрывает? Я сегодня же вечером тебе завезу. — А зачем тебе наш ключ? — удивление девушки все нарастало. Артем оглянулся по сторонам, а потом шепотом продолжил: — У нас с Мальковым, вторым замом, своего рода соревнование: кто кого прикольнее разыграет. Его кабинет под вашим же? — Кажется, да. — Я хочу ему перед окном кое-что привесить. В качестве шутки. Конечно, чтобы никто не видел. Поэтому придется после работы, когда все разойдутся… Спущу как раз из вашего окна. Ничего страшного, в общем. Так как? Раздобудешь ключ? Просьба и объяснение, разумеется, звучали весьма странными, но и репутация у заместителя по кадровым вопросам сложилась своеобразная, так что поверить в организацию розыгрыша становилось легче, чем заподозрить интерес к секретной документации финансовой службы. — Да, я могу сделать вид, что задерживаюсь, и тогда ключ оставят мне, — неуверенно проговорила девушка. — Вот спасибо! — обрадовался Артем и даже на секунду приобнял ее за плечи. — Только про это никому. Сюрприз же готовлю. — Только сегодня же отдай, — попыталась быть строгой девушка. — Мне с утра придется всем кабинет открывать. — Конечно, красавица, — очаровательно улыбнулся Артем. — Примчусь, как бы поздно не было. С букетом цветов. — Букет не обязательно, — замялась девушка. «Так там и не только букета ждут, — отметил про себя опытный охотник за женскими сердцами. — Если б мне сейчас до этого было…» Тут же подумал, что раньше он себе в таких приятных приключениях не отказывал, но осознание того, что у него есть более важное дело, сразу увлекло за собой все мысли. Время, оставшееся до самого ответственного мероприятия, повеса посвятил продолжению поисков нужных бумаг среди документации, принесенной из отцовского кабинета. — Привезли, — коротко сообщил по телефону сообщник, и это стало сигналом к началу операции. — Встречаемся на третьем этаже, у кабинета финансистов. К этому моменту подавляющая часть коллектива заводоуправления уже разошлась. В коридорах царил полумрак. Злоумышленники спешно, но деловито прошествовали к месту назначенной встречи с разных сторон. Артем осмотрел замок на двери в нужный кабинет, подергал ручку и глубокомысленно изрек: — Будем вскрывать. — В смысле? — всполошился помощник. — А просто открыть? Ключами? — Это не интересно, — отмахнулся повеса, — а вот профессиональными отмычками… — Знаешь, я против в таком участвовать, — запротестовал альпинист. — Слишком похоже на нечто противоправное. — Ничуть, — усмехнулся Артем, достал ключи, помахал ими перед носом испугавшегося соучастника и открыл дверь законным способом. Помощник облегченно выдохнул. В целях конспирации свет в кабинете включать не стали. Облачался новобранец под бледным светом, еще проникающем из окон. Альпинист рассказывал и показывал, как что функционирует, для чего предназначено, что делать можно, а чего нельзя. Сам проверил все крепления индивидуальной страховочной системы, узлы и карабины, надел наколенники и выдал специальные перчатки. Он даже шлем на голову Артема водрузил для пущей безопасности. Повеса инструктаж почти не слушал, ограничившись пониманием своих действий на основных этапах и проверкой работы спускового устройства. Провели ему тренировку и по открыванию окна с внешней стороны. Артем горел желанием поскорее приступить к делу, поэтому все репетиции завершил после первого же удачного проникновения. — Ничего сложного, — легкомысленно прокомментировал он. Веревку для спуска закрепили на опорной колонне кабинета. Альпинист остался внутри, контролировать ситуацию, а Артем забрался на подоконник открытого окна. Он хотел картинно шагнуть вниз и провалиться в пропасть сгущающихся сумерек, но ему не дали. Помощник настаивал на неукоснительном соблюдении всех требований безопасности. Пришлось повесе отправляться вниз по вертикальной стене неспешными шагами. Шуметь старались как можно меньше, поэтому голосовые сигналы оставили на крайний случай, ограничиваясь визуальным контролем. Спускающийся двигался вниз в полной тишине, понемногу отпуская веревку через спусковой механизм и успевая насладиться окружающими видами. Спуск был непродолжительным, но очень волнительным. Артем сразу представил себя супер крутым грабителем банков или сверх профессиональным промышленным шпионом, вышедшим на дело. На кону сейчас, конечно, были не миллионы, но и не менее, а то и более, важное для Артема. Болтаясь между небом и землей, страха он не испытывал, однако отсутствие опыта сказывалось. Все движения выходили неловкими и неуверенными, что злило злоумышленника, ибо чувствовал себя неуклюжим ребенком. Чего уж тут супер крутого? Добравшись до заветного окна, Артем вставил в раму металлическую пластинку и принялся постукивать по ней молотком. Только на первый взгляд это было легко, однако запорный колпачок никак не желал опускаться, несмотря на все усилия. Да и заниматься всем этим в полуподвешенном состоянии, едва опираясь ногами об узкий подоконник, выходило совсем неудобно. Соучастник, оставшийся этажом выше, начал нервничать. Он настороженно прислушивался и к стуку за окном, и к возможному шуму из коридора. Ему постоянно мерещилось, что за дверью кто-то ходит. В особо острые приступы тревоги альпинист немного подергивал веревку, пытаясь так призвать затейника действовать быстрее. Артем, сам понимая, что все слишком затягивается, разозлился и вместо молотка ударил по раме кулаком, выплескивая эмоции. В металлопластиковых недрах что-то щелкнуло. — Что там? — взволнованно высунулся из окна альпинист. — Нормально все, — отозвался повеса. — Нормально. — И снова взялся за инструменты. Неизвестно каким чудом - то ли ругательства помогли, то ли просьбы к богу - но в какой-то момент рама поддалась, колпачок опустился, и незапланированный строителями вход в кабинет отворился. — Порядок, — порадовался Артем и проскользнул внутрь. В помещении было уже совсем темно, гораздо темнее, чем снаружи. Проникший достал свой телефон и опробовал функцию «фонарик». Результат удовлетворил. Ничего угрожающего в кабинете не обнаружилось. Как и было условлено, ночной гость подергал веревку, по которой спускался, давая соучастнику знак: очередь груза. Последовавший за повесой небольшого размера контейнер имел внутри единственную вещь, по легенде, ради которой все и затевалось. Увлекшийся поисками черной папки, Артем тут же про него забыл. Много времени розыск не занял, так как Мальков и не подумал прятать интересующую позднего визитера документацию, а оставил в том же ящике стола, из которого доставал для демонстрации. Сфотографировав все нужные таблицы и вернув бумаги на место, радостный повеса двинулся было в обратный путь, но наткнулся на контейнер с «сюрпризом», еще висящий в открытом окне. Все это время соучастник пытался привлечь внимание Артема подергиванием веревки, напоминая снять контейнер и прикрыть окно, чтобы слишком не выдавать их сомнительную затею. Вынув из контейнера стаканчик кофе, повеса несколько секунд раздумывал, как теперь с ним поступить: выпить самому, оставить на столе в качестве подарка хозяину кабинета или просто выбросить. Однако достаточно было вспомнить злорадно усмехающееся лицо Юрия, мнящего себя победителем, и вскипевший гнев подсказал совсем иной способ. Артем срезал ножницами, взятыми здесь же на столе, скотч, которым к стакану была примотана крышка, и вылил ароматное содержимое на клавиатуру ноутбука Малькова. Опустевшая посудина отправилась в урну, стоящую около стола. Заметать следы злодеяния мстительный визитер не стал. Ушел повеса обратно через окно. Подъем для совершенно неподготовленного оказался значительно тяжелее спуска. Соучастник помогал ему, как мог, шепотом подсказывая последовательность действий. В основном пыхтеть и потеть Артему пришлось самому. Он долго путался в том, что за чем должен сделать, и какой жумар тянуть первым, а какой потом, пока не принялся тихо командовать себе в слух: — Подтянулся сам, подтяни опору, подтяни страховку. Подтянулся сам, подтяни опору, подтяни страховку. Подтянулся сам… В подъеме оказались задействованы множество мышц, которые с непривычки весьма быстро заныли. Повеса настолько был поглощен процессом восхождения, что места для страха или волнения не осталось совсем. Добравшись в конце тяжелого пути до исходной точки, Артем с большими усилиями и с помощью соучастника перевалил через подоконник, чтобы оказаться внутри. — Ну и тяжелое же у вас хобби, — запыхавшись, заявил он, с удовольствием избавляясь от всей амуниции. — Зато интересное, — с улыбкой ответил альпинист. — Это еще как сказать, — выдохнул Артем, стирая пот со лба. Секретная миссия завершилась благополучно. Злоумышленники заперли за собой кабинет финансовой службы и покинули здание управления порознь с некоторым временным промежутком, чтобы не быть заподозренными в соучастии. Первым делом Артем направился не домой, а, помня данное обещание, в цветочный магазин, после чего, уже с букетом, помчался с визитом не то к Ане, не то к Кате. Имя девушки он так и не вспомнил. Добравшись, оповестил о своем прибытии через домофон, затем взлетел на нужный этаж и позвонил в дверь. Открыли почти сразу и с явной охотой. — Прелестница, ты мне так помогла, — с очаровательной улыбкой заявил повеса, окинув девушку взглядом. Та встречала его в кружевном пеньюаре, красноречиво давая понять о своих пожеланиях. Артем галантно принял ручку для поцелуя. Однако это все, на что он согласился. При других обстоятельствах он, вероятно, действовал бы в обычной своей манере и воспользовался тем, что плывет само в руки без всяких обязательств. Но не сегодня. Ему еще предстояло провести подробное сравнение, чтобы выяснить правду. И дело было не только в цифрах, и не в том, мухлевал Влад с отчетами или нет. Артем считал, что разобравшись, в чем дело, поймет и как в действительности к нему относится извечный оппонент. — Если бы не неотложные дела, остался бы навеки у этих прекрасных ног, — театрально заявил он коллеге, — но, увы, вынужден уйти. Девушка зло сверкнула глазами, видимо, решив больше никогда не помогать этому несносному сердцееду, и раздраженно захлопнула дверь. Ни капли не огорчившись, повеса устремился домой, а именно в городскую квартиру, чтобы в тишине и покое покопаться в бумагах. Однако, даже тщательное детальное сравнение и отсутствие всяких отвлекающих факторов не принесли ничего положительного. Повеса выложил перед собой отчеты, найденные в отцовском кабинете, и две распечатанные с телефона таблицы, сфотографированные у Малькова. Цифры, содержащиеся в документах, переданных ему когда-то Владом, не совпадали с теми, что стояли на отчетах, полученных от службы технического контроля вторым заместителем. — И что это значит? — ломал голову повеса, раньше не утруждавший себя глубоким изучением деятельности родного предприятия. — Альбинка напутала? Но Влад не мог не проверять, перед подписанием. Он же еще тот зануда. Заметил бы, если бы было что-то не так. Специально поменял? Зачем? Ввести Малькова в заблуждение? Опять же, зачем? Мне-то давал другие цифры. Получается… занижал брак? Или это он теперь завышает? Допустим, хотел поиздеваться над Мальком, но у отчета за подписью Бескрайного те же цифры. Тот бы не стал такие шутки шутить. Не тот характер. И где же здесь правда? В первых или во вторых? Врал мне или Мальку? А стал бы он рисковать при отце и искажать цифры? Малек же не просто так про них спрашивал, даже через генерального добивался. Что-то хотел разнюхать. Не мог Влад этого не понимать. Стал бы рисковать нарваться на разборки? Вряд ли. Тут даже ошибкой новой сотрудницы не прикроешься. Малек говорил, что именно в последних отчетах цифры не совпадают с теми, что получились при его расчетах… Как же со всем этим разобраться?! Голова пухнет! Распечатал Артем с телефона и третью таблицу с показателями по браку, собранными самим вторым заместителем. Цифры там стояли уже третьи, хоть приближенно и напоминавшие данные из случайно уцелевших в коробках отчетов. Во все глаза повеса смотрел то на одни документы, то на другие, но собрать все воедино, осознать и осмыслить закономерности не выходило. Так и получалось, что чувствовал он себя нерадивым школьником над элементарной задачей, которая не дается только ему, а признаться стыдно. Да и эмоционально возбужденное состояние не способствовало понимаю. Когда же накал страстей утих, подкралась усталость, что тоже затрудняло распутывание цифрового клубка. *** Влад пребывал в некотором недоумении. Во время поездки в родной город ему показалось, что в отношениях с Артемом случился некий существенный сдвиг, и они стали ближе друг другу. Наконец, обоих настигло взаимопонимание и осознание того, что их связывает не только дикая страсть. Видимо, все же показалось. После возвращения Артем ни разу не позвонил, как во все предыдущие разы, когда между ними происходило нечто, выходящее за обычные рамки. Повеса упорно делал вид, что это ничего не значит, да и вообще ничего не было. Устав натыкаться на стену и попытки все отрицать, в том числе и собственное влечение, Владлен ждал встречного сигнала. А его не было. Артем на работе выглядел мрачным и озабоченным, едва произнося слова приветствия. Понимая, насколько ценно было то, что сделал для него, казалось бы, бесшабашный повеса в деле возобновления общения с родителями, Влад убеждал себя набраться терпения и не торопить события. Не бросился бы Артем в чужой город за несколько сотен километров ради того, кто мало значит, а, следовательно, чувства существуют, хоть и прячутся. В очередной раз Влад давал время себе и Артему все взвесить и решить. Пока же он восстанавливал на работе приемлемый ход дел. — Больше никаких поблажек не будет, — строго заявил начальник службы технического контроля своему самому ненадежному сотруднику. — Проработали вы достаточно, чтобы во всем разобраться, да и испытательный срок истек. Однако, это не значит, что теперь все останется как было. Нет. Станет еще жестче. За каждое невыполнение или некачественное выполнение порученного задания буду оформлять соответствующие докладные записки и инициировать возбуждение дела о дисциплинарном взыскании. — Вы опять? — прошипела Альбина, вскакивая с места, слезы и громкие рыдания у нее уже были наготове, как и очередной эффектный побег через весь коридор в дамскую комнату. — И предупреждаю, — не поддаваясь на эмоциональные манипуляции, добавил Владлен, — отсутствие на рабочем месте без уважительной причины — это тоже нарушение трудовой дисциплины. Ответственность за него будет возлагаться соответствующая. Губы девушки задрожали, искривились, но она уселась обратно на стул и закрыла лицо руками. Больше устраивать показательные исчезновения она не рисковала. Тем не менее злиться не перестала. — Ничего, недолго тебе осталось, — гневно бормотала она, провожая взглядом спину мучителя. Так постепенно возвращая контроль над ситуацией, Влад успокоился и уже мог себе позволить дома не думать о работе. В этот раз, как обычно, он проводил вечер в одиночестве, наслаждаясь просмотром фильмов и одновременно раздумывая о планах на завтра, но был потревожен телефонным звонком. На экране высветилось: «Котик». Влад усмехнулся, удивляясь, что могло понадобиться его все еще неофициальному домработнику. — Привет, — весьма дружелюбно произнес он. — Здравствуй, — выдохнул Родион, и уже даже по этому короткому приветствию было слышно, что он взволнован. — Владлен, можно я… у тебя… к переэкзаменовке подготовлюсь? — от чувства неловкости каждое слово давалось ему с огромным трудом. — А то пересдача завтра, а мои разлюбезные соседи дома такое устроили… Несколько дней не просыхают, и народа к ним все больше и больше валит. Гулянка уже в коридор выползла. Одни песни горланят, другие тут же дерутся, рыдают, потом мирятся и снова дерутся. Короче, совершенно невозможно, а экзамен завтра. Мне его теперь обязательно сдать надо, а то один раз уже завалил. Препод такой, что хоть умри, но сдай. Еще и чертежи доделать. Я тебе не помешаю, — перешел юноша на просительный тон. — Обещаю. Буду на кухне сидеть тихо-тихо, как мышка. Пожалуйста. Мне кроме тебя… даже попроситься не к кому. У всех товарищей свои проблемы. А как рассветет, тихо соберусь и исчезну. Хорошо? Влад окинул взглядом свои одинокие хоромы. Места явно хватало. Да и просился не посторонний; того, что между ними было, все равно не вычеркнешь. Вспомнилось Владлену и то, в каких условия ему самому приходилось готовиться к экзаменам: урывками в рабочее время, в шумных комнатах общежития, в читальных залах, под недовольными взглядами библиотекарей, надеявшихся уйти в работы в выходной пораньше. — Хорошо. Приезжай, — согласился обожаемый хозяин обожаемой квартиры. — Спасибо! — радостно выпалил юноша. — Большое спасибо! — и тут же спохватился. — Может, привезти чего-нибудь? Пиццы? Или пива? Я-то не буду, а тебе?.. — Только если голоден, потому что, если честно, холодильник сегодня пуст. — Ладно! Скоро буду! Примчался горе-студент через час, как и положено, с книжками и тетрадками, да еще со стареньким ноутбуком и скрученным листом ватмана. — Спасибо, — снова поблагодарил он благодетеля. — Мешать не буду. На кухню и молчок. — В кабинете удобнее, — великодушно произнес хозяин заветных апартаментов. — Мешать не хочу, — замялся юноша. — Не помешаешь. Я в гостиной буду. Забрав компьютер с собой, Влад расположился на диване перед телевизором, закрыв дверь, чтобы не сбивать процесс подготовки. Он бы не был против, даже если бы гость вздумал шуметь. Сейчас присутствие юноши лишним не казалось. Напротив, добавляло некого тепла и комфортности холостяцкому жилищу. Опять Влад ловил себя на мысли, что ему приятно наличие еще кого-то под боком. Даже несмотря на то, что их с Родионом разделяла стена, а закрытые двери не пропускали никаких звуков, присутствие другого человека поблизости все равно чувствовалось. И это успокаивало. «Может, пора что-то менять в своей жизни? — думал Влад, безучастно глядя на кинострасти на экране. — Пора подумать о чем-то серьезном… с кем-то?» Сами собой стали вспоминаться приятные минуты недолгого совместного проживания с юным заместителем домработницы. От этих мысленных картин на душе становилось и тепло, и грустно, потому что воздвигнутый барьер никуда не исчез. Положительного в таком настрое оказалось гораздо больше, и вскоре к корпящему над учебниками в соседней комнате начало тянуть. Влад сопротивлялся довольно долго, а потом принялся искать повод заглянуть в кабинет. Выбрал в результате самое простое. Прежде чем войти, предупредительно постучал (как ни странно, в собственный же кабинет). Усмехнулся этой мысли, а потом заглянул внутрь. Родик, обхватив голову руками, что-то усердно изучал в раскрытой тетради. На звук открывающейся двери поднял глаза. — Как насчет чашечки кофе? — предложил Влад. — Для бодрости. — Хорошо бы, — выдохнул юноша и тут же спохватился. — Не беспокойся. Все в порядке. Ничего не надо. — Сделаю и принесу, — заявил Влад и ушел прежде, чем Родион продолжил возражать. Конечно, хозяин не признавался гостю, что ему просто приятно за ним поухаживать, немного пообщаться и побыть рядом. К моменту, когда Владлен вернулся с чашкой бодрящего напитка, юноша сделал паузу в заучивание билетов и перешел к чертежам. Поставив принесенное на край стола, хозяин квартиры, расспрашивая, как продвигается дело изучения, неосознанно взял ластик и принялся подправлять не слишком аккуратные линии. Родион покосился на корректирующую длань. — Да, далеко мне до тебя, — устало усмехнулся он. Только тут осознав, что без спроса вмешивается в чужую работу, Влад отдернул руку. — Извини, как-то само… Мелочи, но что-то в них было такое… важное, дорогое, пикантно-щемящее… Второй раз Влад стучался в собственный кабинет, чтобы предупредить: — Я — спать. Если что понадобится, сам знаешь, где взять. Юноша кивнул и снова погрузился в захватывающий мир познания. Владлен лег, но сон к нему не спешил. Мысли плыли по теплым волнам воспоминаний, смешиваясь с грезами и надеждами. Вроде бы, дрема в какие-то моменты и окутывала разум, но ему продолжало казаться, что он бодрствует. Во время одного из таких обманчивых провалов, Влад услышал шорох крадущихся шагов. Затем кровать за его спиной тихо скрипнула, прогибаясь, — кто-то подбирался ближе. Почудилось даже взволнованное дыхание, которое намеренно глушили, задерживая. Что-то теплое прижалось к спине. Шею и затылок обдало горячим воздухом. Потом все замерло, кроме порывистых вдохов и выдохов. Даже в полусне Влад не сомневался, что это Родион нарушил границы запрета ради сладкого целомудренного единения. Будь Владлен в меньшей власти сна, он бы воспротивился отчаянному порыву юноши, опасаясь поддаться искушению, но реальность лишь в малой степени владела им. Он принял то, что было приятно и где-то даже трогательно без сопротивления, как должное, не подавая вида, что не совсем спит. Юноша наслаждался теплом сближения лишь несколько минут. Слишком он опасался разбудить того, кто был ему так дорог, и вызвать гнев своей вольностью. Удалившись так же тихо, как и пробирался на ложе, он отправился на кухню за очередной порцией бодрящего напитка.