***
На задворках вселенной Все четверо сидели, не понимая, что произошло. Подопытный кролик пропал, и теперь они думали, что делать. — Кель, ты уверен, что он был стёрт из бытия? — спросил парнишка с пшеничного цвета волосами. — Фир, если бы я говорил то, в чём бы не был уверен, я бы сказал, что не уверен, — ответил ему самый низкий в этой компашке (не считая Фира). — Тебе напомнить, сколько раз ты был не прав? — спросил Фир. — И без тебя знаю, — пфыкнул Кель. — А ну прекратили ссору, — шикнул на них ариец. — Давайте дождёмся ответа Фарангис. — Курц прав, давай подождём, — сказал Фир, с чем Кель спокойно согласился. Какое-то время, Фарангис сидела в позе лотоса с испускающими бледный свет глазами, но потом свечение прекратилось, и волшебница села в обычное положение, пытаясь проморгаться. Она показала на горло. Фир быстро сообразил, что она хочет, и налил ей чаю, который девушка быстро выпила. — Спасибо, Фир, — Фарангис ему улыбнулась. — В общем, Алекс действительно был стёрт из бытия, однако он всё ещё где-то в том мире, но, даже обратившись ко Тьме, я не смогла его найти. Одно знаю точно: он где-то в Асгарде. — Наличие хотя бы какой-то определенности радует, — вздохнул Кель. — Что, будем гадать, кто во всём этом виноват? — «Полюбасу Локи», — сказали хором Фир и Курц. — Я бы согласилась с ними, но я предположила кое-кого другого, — сказала Фарангис. — Возможно, это именно Иггдрасиль. — А что если Фрея? — вдруг сказал Кель, немного погодя. — Всё же, создательница магии асов. — Ну, поживём-увидим, — сказал Курц. — Мне нужно уже идти, в одном мире появился хмырь, не причастный к Златоглазке, и он ломает мир. Нужно объяснить ему, что да как. — Давай я с тобой, — Фир встал рядом с арийцем, и они исчезли в мареве портала. Вздохнув, Кель и Фарангис молча попрощались и вошли в свои порталы.***
База асов (а так же некоторых других видов, населявших 9 миров). Один из шатров Завершив творение волшбы, Фрея устало оперлась о пол, тяжело дыша. Пот ручейками стекал со лба принцессы Ванахейма. Локи помог предводительнице валькирий сесть кресло. — Что б тебя, отродье йотуна, — тихим сухим голосом сказала Фрея. — Если бы я знала, что этот ритуал столь иссушающий. — Будь уверена, всё это того стоит. Теперь наш Вестник вышел из их поля зрения, лишь ты и я сможем узнать, где он, — улыбнулся ей бог пламени. — Надеюсь, ты не забыл цену нашей сделки, йотун? — спросила Фрея. — Да-да, я помню, — ответил Локи. — Я уже ищу того, кто освободит твоих родичей, и нет, «Всеотец» не узнает об этом. Из последних сил Фрея сделала выпад и схватила Локи за шею, прошипев. — Если хоть кто-нибудь узнает, клянусь, бог хитрости, я разбросаю тебя по всем известным и неизвестным мне мирам, так что постарайся. Бросив его на пол, богиня вышла из палаты, а йотун остался там, потирая шею. — Надеюсь, этот гад ещё жив, иначе мне будет очень больно, — с этими словами хитрец, открыл путь в ветвях Иггдрасиля и направился по ним в одно лишь ему ведомое место.***
Мир-пустошь Филк, бескрайние просторы Здесь на безграничной территории расстилались светло-лиловые дюны. Песчаные бури бились об гигантские скалы, выходящие из песка, как носы потонувших кораблей. Больше в округе не было ничего, не считая полувысохших кустиков, чудом устоявших перед ветрами, и редких ящерок, что выбегали погреться из своих темных норок. Именно в этом месте находилась тюрьма «Иль Дестеро». Точнее, в горе, значительно превосходящей остальных по величине. В некоторых местах на стене можно было найти маленькие зарешеченные окошки, что явно выполняли роль бойниц во время осады либо были источником воздуха для заключенных. Входом в тюрьму служили небольшие ворота, сквозь которые могла пройти спокойно лишь одна средних размеров повозка. И за этим местом наблюдал одинокий странник. — Ну здравствуй, лжец, — сказал он появившемуся за его спиной великану. — Что-то хочешь сообщить мне? — Да, — кивнул йотун. — Пришло время освободить ванов. — Что ж, давно пора, — странник взял в руки посох. Давно пора вернуть должок, которым ты держишь меня за шею. — И это твоя благодарность за спасение тебя из Хельхельма, маг? — спросил трикстер. — Не твоего ума дело, Локи, — сказал живой мертвец и, спрыгнув с камня, поплёлся к тюрьме. — Ах да, совсем забыл. СПАСИБО ЗА УСИЛЕНИЕ ОХРАНЫ И ОТПРАВКУ МЕНЯ СЮДА В ОДИНОЧКУ, СУКИН ТЫ СЫН! Когда маг отошёл на достаточное расстояние, Локи улыбнулся, накладывая в пространстве руну «Ансуз», даруя путнику своё благословение. — Давай, Хаддинг, сын Грама, убей их всех и освободи своего бога и его братьев… — сказал йотун и исчез. Медленной походкой направился колдун к тюрьме, в которой были заточены многие из ванов. Как только он подошёл достаточно близко, то в него полетели болты тяжёлых арбалетов. Улыбнувшись, странник поднял посох и ударил им в землю. Стрелы потеряли инерцию и просто попадали на землю, но в тот же момент сработали охранные заклинания, но и они сползли по невидимому щиту. Открылись ворота, и вышли облачённые в зелено-чёрные доспехи рыцари, скрипевшие стальными пластинами и кольчугой. Обнажив мечи и сплотившись, они со щитами наперевес двигались на волшебника. Хаддинг направил в их сторону посох и начал чертить в воздухе камнем на конце орудия руны: Турс, Феху, Эйваз и Лагуз — а когда закончил, ударил в руны, разрушив магический конструкт, выпустил в стражей огромный поток синего пламени. Рыцари закричали от боли, сталь, раскалённая добела, жгла, припекала и плавила кожу, но всё же, сквозь мучения, они, пускай ряды их и поредели, и шаг сменился ковылянием, всё также шли на вторженца. Он не стал ничего делать, просто стоял, пока летевшие в него стрелы, болты и заклятья падали на землю. Стражи, что пытались добраться до бродяги, падали как домино, испуская дух. Последний из них упал перед бывшим королём на колени, но всё ещё дышал, тогда спасённый из Хельхельма герой пробил его голову посохом. Хаддинг, вытащив оружие из трупа, направился к вратам и вновь принялся складывать руны: Дагаз, Лагас, Уруз — и снова разбил конструкт. Мощный поток воздуха выбил ворота, буквально вырвав их с кусками стен. И все, кто были тут внутри, начали поливать его снарядами из магического и метательного арсенала. Понимая, что не успеет защитить себя от всего этого потока рунами, он сотворил магический круг пред собой, который превратился в жёлтый щит. Заклятия и стрелы вонзились в него, растягивая его словно резину, а затем полетели обратно с много большей скоростью. Многие из колдунов сразу же погибли, другие потеряли сознание, ряд арбалетчиков прикрылись щитами, лучники в основном мало пострадали, стрелы втыкались в большинстве своём в руки, иногда ноги. Хаддинг создал на конце копья фантомный наконечник и достал из-за спины щит. Лучники и мечники явно недостаточно тренировались бою с возможными вторженцами, потому воин с лёгкостью прорывался вглубь тюрьмы. Наконец, он добрался до камер. В них сидели иссушённые, бледные тела, которые настолько не имели сил, что даже не могли протянуть руки или позвать на помощь. Но помочь им могла лишь сила природы, которой не было в этом мёртвом мире, чья звезда погасла много декад назад. Пройдя к главной из узниц, что, в отличие от всех остальных, была закрыта железной дверью с множеством замков. Хаддингу хватило по одному касанию на каждый замок, чтобы отворить их. Когда все замки были раскрыты, страннику потребовались значительные усилия дабы отодвинуть дверь. В темнице его взору предстал повелитель света. Бывший, к сожалению. С тем уровнем сил, что были у него сейчас, даже больной чахоткой без каких-либо усилий смог бы одолеть его. То, что сейчас лежало на скамье, вообще мало походило на человека, скорее на скелет с натянутой на него кожей. Волосы его были длинны и выглядели крайне плохо: слиплись, покрылись пылью, паутиной и всякой прочей гадостью. Кожа, что раньше была подобна меди, сейчас нездорово желта. Ван поднял голову и посмотрел на гостя. — Х… Хаддинг… — хрипло сказал он. — Как же долго я ждал, когда нас отсюда — кха-кха — заберут. — Да, повелитель. Но сначала нам нужно зачистить здесь всё. Потому я пришёл к вам, — воин прошёл внутрь. — Ко мне? Ха, хорошая шутка, — но было видно, что Фрейру не смешно. — Я ведь ничем не смогу помочь. Не с этим телом. — С этим я могу помочь, — ответил конунг и протянул богу бурдюк. — Чем мне может помочь простая вода? — спросил ван, и всё же взял сосуд и отпил. Неожиданно его глаза расширились и засияли. Былая сила забурлила в нем. Фрейр принялся пить всё больше и больше, пока к нему не вернулся былой вид: густые черные локоны аккуратно спадали с его головы, лицо украшала аккуратная бородка, кожа была загорелой и блестела даже без падающего на него света, а фигура была мощна и стройна. Он посмотрел своими яркими, сияющими глазами на бурдюк. — Сидр на яблоках Идунн… Она бы обиделась, узнай об этом, — сказал Фрейр. — Но всё ведь тщетно, ведь тут нет ни жизни, ни солнца, так что моя магия не будет здесь работать… Если у тебя нет камня Солнца, конечно. — У меня много что есть, — сказав это, Хаддинг бросил богу кристалл, испускавший яркий свет. — Превосходно, — улыбнулся ван. — А теперь нам нужно добраться до самых низов и освободить кое-кого. Прорываясь сквозь заслоны тюремщиков, бог и его слуга спускались всё ниже и ниже. По пути им встречались как одиночные, так и множественные клетки заключения. Некоторые заключённые ещё могли двигаться, некоторые лишь лежали неподвижно. Но страшно было то, что в некоторых камерах были лишь кости, и в основном это были не камеры одиночного заключения. — Как больно мне видеть, что в отчаянии мы пали так низко, — вздохнул Фрейр. — Но не время падать духом. Нам предстоит тяжелейшее испытание. И я не знаю, что нас ждёт. В глазах вана читался страх. Хаддинг не представлял, кто или что может напугать бога. Эта таинственность как вселяла невероятный страх, так и подогревала интерес волшебника, однако он не старался спешить. Наоборот, он действовал как можно вдумчивей. И так, уровень за уровнем, они подбирались к намеченной цели, в конечном итоге достигнув её. Это была огромная дверь, сиявшая аки серебро на солнце. Хаддинг прикоснулся к вратам и сразу отпрянул, будто ошпаренный. — Хладное железо, магические отражающие и сдерживающие барьеры, разные артефакты… Храни нас Всеотец, кто-то очень заморочился ради того, чтобы держать там страшную силу. — Эта тюрьма изначально была построена лишь с целью содержания одного единственного вана. Это одна из ужаснейших созданий во вселенной. Никто не знают, почему Один и мой отец не убили её, хотя могли совершить это уже очень давно. Сколько бы я не задавал этот вопрос, они уходили от вопроса. Возможно, они держали её для таких случаев… Не знаю, стоит ли её освобождать, однако нужно с ней как минимум поговорить. Надеюсь, ты понял, о ком я говорю? — спросил Фрейр. — Да, — кивнул Хаддинг, подготавливая заклинание на посохе. — Первородный грех, золото… Ведьма, что спровоцировала войну между ванами и асами… Гулльвейг. — Да, — сказал Фрейр. — Мне стыдно, что она является ваном, ведь лишь одно её бытие портит репутацию всех ванов. Но сколько не пытались её убить, она всегда возвращалась, ещё сильнее и прекраснее… Возможно, это слухи, ведь я не лицезрел этого. Сколько ещё ждать, пока ритуал будет завершён? — Пару минут, — сказал маг. — Осталось только соединить все операции в одну, и всё будет готово. Всё то время, пока они тут стояли, Хаддинг выводил в воздухе части заклинания, что складывались в общий рисунок печати, созданной из линий разных цветов. Магия эта не присуща ни асам, ни ванам, ни каким-либо другим обитателям Девяти миров. Знания об этой волшбе колдун приобрёл в странствиях по близлежащим измерениям. Наконец, рисунок был готов, и Хаддинг ударил черенком посоха в землю, включив активатор заклятья. Линии начали оплетать дверь, раскрывая замки и отодвигая засовы, что со звоном и гулом выходили из пазов и вбивались в стены. И вот, преград для отворения дверей не осталось, и линии, собравшись в пучок, ударили в створки. Глубокий гул сотряс тюрьму. Двери отворились, давая войнам проход. Внутри не видно было ничего, ибо поднятая ударной волной пыль мешала обзору. Лишь силуэт приглядывался сквозь неё. И вот пыль улеглась, и взору Хаддинга предстала неписанная красавица: длинные антрацитово-чёрные волосы, что были на удивление чисты и ухожены, переливались под льющимся в комнату светом, белоснежная кожа её была невероятно гладкой и даже зеркальной; изумрудные её глаза, что буквально светились от переполнявшей и не находившей выход маны, казалось, смотрели в саму душу; её сладкие пурпурные губы, расплывшиеся в таинственной полуулыбке, украшали белые сияющие зубы; грудь её, как и прочие выпуклости, были прикрыты лишь рваной мешкоподобной одеждой. — Смотрю, у кого-то хватило смелости навестить меня, да ещё так громко, — сказала вёльва. — Жаль, что это не Один с Ньёрдом. Я уж думала, что они навестят меня сразу после освобождения. — Мы сами пришли к тебе, никто нас не призывал, — ответил Фрейр. — Скорее всего, нас вообще накажут за это. — И вы пришли ко мне несмотря на возможное наказание? Как это мило! — сказала Гулльвейг, а затем рассмеялась. — Вы ведь явно пришли сюда не для того, чтобы навестить меня и мило поболтать. Что же вам нужно? — Нам нужна информация о будущем, — сказал Хаддинг. — Что случится во время новой войны богов? — Все умрут, — как-то даже без интереса сказала она. — Большего, к сожалению, я сказать пока не могу. Как видите, я немного в подвешенном состоянии. Это хладное железо очень сильно жжёт, да и ману блокирует. Даже Один был более милостив. Я хотя бы могла бродить по комнате и одеваться, как мне вздумается. Что-нибудь ещё? — Зачем нужна была та война между Асами и Ванами? — спросил Фрейр. — Ваны были почти что единственными, кто при встрече не пытался убить меня и кто мог на равных сражаться с Асами. Я знала, что из-за своей экспансии Асы падут, после чего будут схвачены и все остальные, и Девять миров останутся почти необитаемыми, потому провоцировала всех, кого могла, — пожала плечами она. — Конечно, после войны, великаны стали настроены более… дружелюбно в отношении меня. Я помогала им устраивать атаки на вас, отвлекая Одина от экспансии. И всё же, меня схватили. После этого началась экспансия, ведь так? Сколько миров это отродье уничтожило, пока вырезало пантеоны богов. — Достаточно, — отвернувшись, сказал Фрейр. Ему было до сих пор не по себе от того, что творил Всеотец со всеми теми богами, что не встали на его сторону. — Ха-ха-ха, сын, что стыдится отца, прелестно, — язвительно сказала Гулльвейг. — Но ты слишком верен ему… Или ты просто боишься? Боишься ли ты гнева великого Одина? Фрейр, в ком сейчас кипел гнев из-за разочарования в самом себе, сжал зубы и просто развернулся. — Идём, Хаддинг, нам нет больше смысла быть здесь, — сказал бог и направился на выход. — Ещё много моих братьев ждут своего освобождения. — Мне кажется, мы поступаем неверно, — сказал колдун. — Думаю, её нужно освободить. — Что? — Фрейр с яростью и страхом в глазах посмотрел на Хаддинга. — Ты хоть представляешь, какую глупость ты только что сказал?! Предлагаешь освободить… Это? — Да. Она явно не настроена против нас враждебно, а её магия может быть полезна в грядущей войне, — спокойно ответил датский король. — Я знаю, сколько боли принесли её действия миру, но она нужна нам. Без её магии нам явно будет намного сложнее победить. Да, я тоже боюсь гнева Одина, но, пусть так, я сделаю то, что должен. — Не думай, что это заставит меня передумать, — прорычал Ван. — Тебе не понять, что происходило, и что будет происходить, если она окажется на свободе. — Ох, бедное дитя, — захохотала ведьма. — Правда в том, что я уже давно свободна. Легким движением рук вниз, она выдернула цепи из стен, они начали расплавляться, и вскоре в руке девушки был невероятно красивый меч, который бы возжелал любой боец. Нет, это не был один из тех мечей в золоте и драгоценных камнях, который никто в здравом уме не стал использовать в качестве оружия. Это был длинный, но тонкий меч, невероятно тонкий. Казалось, толщина его лезвия была даже тоньше волоса. Хаддинг смотрел на всё это с открытым безразличием, а вот Фрейра объял ужас. — К-как… Это ведь невозможно… Хладное железо полностью блокирует ток маны в теле! — по лицу его спадали капли холодного пота. — Я живу здесь уже несколько веков, дитя. Да, дверь не пропускала сюда ману, но эти цепи уже давно бессильны против меня. Пусть и мучаясь в агонии, я перегоняла ману по всему своему телу, пока не перестала ощущать боль. Признаюсь честно, пару раз я подумывала всё бросить, но, как вижу, весь труд стоил усилий, — лохмотья на её теле превратились в свободное платье из зелёного шелка. — Ну что, идём? У нас впереди много дел. Гулльвейг прошла мимо воинов и вышла из своей камеры. Хаддинг пошёл было следом, но Фрейр схватил его за плечо и сжал. — Я позволю ей идти, но ты отвечаешь за неё, — сказал Ван. — И если она сделает хоть какое-то лишнее движение или шаг не туда, я отрублю голову и ей, и тебе. Лишь слегка кивнув, Хаддинг пошёл следом за колдуньей, как и Фрейр. Они довольно сильно отстали от неё, потому стремились добраться до неё в случае, если ей взбредёт что-то в голову. Наконец, им предстала картина, как Гулльвейг протягивала руку Вану, вжавшемуся в стену и невероятно бледнеющему. Его соседи из других клетей либо также вжались в стены, либо метали оскорбления в колдунью. А она лишь слегка улыбалась лёгкой материнской улыбкой. — Почему же ты боишься меня? Я ведь совсем не страшная, — сказала Гулльвейг, с лёгкостью раздвинув заржавевшую решётку. — Ты ведь не хочешь быть слабым? Коснись моей руки, и тогда силы Леса вновь наполнят тебя. — Н-нет… Уйди! Чудовище! — кричал от страха Ван. — Успокойся, ведь на твои крики сбегутся стражники, и тогда твои братья и сёстры погибнут. Ты ведь не хочешь этого? — спросила дева, сверкнув глазами. — Н-нет, — неуверенно покачал головой мужчина. — Тогда возьми меня за руку, — сказала вёльва, — ведь это так просто. Она наклонилась и вновь протянула руку, и на этот раз Ван протянул свою в ответ. Когда их ладони соприкоснулись, тело мужчины вздрогнуло, он упал на пол, крича и корчась от боли. Но в то же время, было видно, как тело заключённого темнело, наливалось силой. И когда он встал, то начал осматривать себя. — Каково тебе ощущать вновь былую мощь? — нежным голосом спросила Гулльвейг. — Это… Это прекрасно… Словно Лес вновь поёт во мне, — с улыбкой ответил Ван. — Спасибо, моя госпожа. — Что за заклятье она применила? — спросил шёпотом Фрейр. — Судя по плетению, это была либо «концентрация», либо «покой». Так что это было чисто его решение, — ответил Хаддинг. — Но по прибытии нужно их проверить. По мере продвижения вверх к выходу толпа из Ванов, каждый в которой был вновь полон сил благодаря волшбе Гулльвейг. Правда сейчас она выглядела сильно ослабленной, потому её нёс на своей спине один крупный муж. И с каждым новым освобождённым вёльва выглядела всё более уставшей. И всё же, её мощь удивляла: многим не хватило бы энергии даже на трёх Ванов, а ведьма подняла десятки. Когда все поняли, что больше Гулльвейг не выдержит, Ваны просто несли своих братьев на руках, продвигаясь всё ближе к выходу. Но встретила их целая центурия тяжёлых пехотинцев, копейщиков, арбалетчиков и магов. Когда беглецы начали понимать, что сейчас их жизни оборвутся, из-за барханов тёмного песка был слышен вой, и потекла волна зелёного пламени смерти, кричащего воплями сотен душ. Воинов, с паникой в глазах посмотревших на это, буквально поглотило, не оставив и капли крови, после чего пламя исчезло. Из-за бархана вышли трое: Хель, Фенрир и Локи. Они направились к стоявшим впереди Хаддингу и Фрейр. — Смотрю, тебе очень даже успешно удалось освободить Фрейра, да к тому же и его народ, — усмешкой сказал плут. — Зачем ты тут, предатель? — спросил бог солнца. — Предатель? Слишком громко сказано, — махнул рукой Локи. — Я просто вёл двойную игру… — Отец, не отвлекайся от нашей цели, — сказала Хель, толкнув полукровку в бок. — Да-да, я помню, — вздохнул бог огня и, потянувшись к сумкам на боку Фенрира, достал оттуда какой-то рог, завёрнутый в холщовую ткань. — Вот, держи, — кинул он свёрток Фрейру. Распаковав его, Ван осмотрел рог, украшенный серебром и костью виверны. — Фюртарн?.. Но откуда? — Фрейр был несказанно удивлён. — Без лишних вопросов. И давай, зови его быстрее, а то скоро придёт подкрепление, — буркнул Локи. Так Фрейр и сделал. Громовой рёв рога сотряс воздух, и спустя пару минут пространство разорвала вспышка, и огромный корабль вышел из дыры и приземлился перед Фрейром и выдвинул трап. Народ начал быстро забираться на борт, а бог солнца встал у рулевого весла. Волшебные весла привели корабль в движение, поднимая его в воздух. В то же время Локи готовил портал к месту отсидки асов. В спину кораблю кричали виверны, собравшиеся обрушить свою силу на летучий корабль, но корабль влетел в чёрное марево портала, который сразу закрылся за беглецами, и залпы огненного дыхания драконьих отпрысков ушли «в молоко». И всё та же тень с голубыми глазами, сидевшая за одной из колонн, наблюдала за всем, а распалась на частицы, исчезая в пустоте.