Неправильное Небо

Просыпается Тсуна с каким-то непривычным чувством лёгкости. Не понимая, что в очередной раз подкинул ему его организм, он проверяет, что изменилось за ночь. Слух в норме. Осязание тоже, одеяло приятно льнёт к коже. Обоняние… Тсуна глубоко вдыхает. Какой-то лёгкий аромат витает в комнате, но не раздражает. Здесь тоже всё хорошо. Теперь зрение. Осторожно открыв один глаз, мальчик сначала недоумённо разглядывает малыша, лежащего с ним в кровати, а потом подпрыгивает, оказавшись практически в другом углу комнаты. – Ааа, Реборн, что ты делаешь в моей постели? Репетитор недовольно смотрит на Саваду. – Сплю, как видишь. – А почему со мной? – всё ещё не понимает мальчик. – Потому что кто-то вчера решил очень глупым способом избежать обучения, – раздражённо откликается Реборн и тут же спрашивает: – Как ты себя чувствуешь? – Ну… – Тсуна ещё раз прислушивается к себе, – хорошо. Лучше, чем когда-либо. Правда, не знаю, надолго ли… Аркобалено прищуривается, отчего Тсуна нервно сглатывает. Почему-то ему кажется, что с этого начинаются неприятности. – Ну раз хорошо… У тебя есть десять минут на то, чтобы собраться и быть готовым к выходу, мой непутевый ученик, и я настоятельно не рекомендую тебе пропускать завтрак! – Реборн, ты чего? – Бегом, – пугающе ласково говорит репетитор, демонстративно покачивая пистолетом, – настоящий мафиози будет прилично выглядеть даже после конца света. – Я вообще-то не давал своего согласия, – по дороге в ванну пробурчал подросток. – Я вообще-то не спрашивал, – заметил Аркобалено, довольно глядя вслед. Вот такое поведение ему нравилось больше. Ещё не всё потеряно. На неожиданной волне подъёма Тсуна быстро съел завтрак и под недоверчиво-радостным взглядом Наны попросил добавки. С абсолютно счастливым выражением лица, схватив портфель и поцеловав маму на прощание, Тсуна выскочил за дверь. Прижав ладонь к щеке, женщина прошептала, сдерживая слёзы: «Спасибо, Реборн». – Не беспокойтесь, маман, – повернулся к ней маленький репетитор, – я сделаю всё, чтобы помочь Тсуне. В школе мальчик не обращает внимания на шепотки вроде: «Смотрите, этот неудачник явился на уроки» или «Ха-ха, интересно, что он придумает сегодня, чтобы откосить от занятий?» Зато на них обращает внимание Реборн. И даже понимая, что это совершенно нерационально и надо помогать меняться самому Тсуне, а не его одноклассникам, он не может удержаться от небольшой шалости. С негромким «пуф-ф» пуля попадает в цель. Парта слишком разговорчивого школьника разваливается на части и учитель, пытающий Тсуну на предмет домашнего задания, отвлекается на его одноклассника. А главное, никто ничего не докажет. Подумаешь, ослабло крепление. «И чем это я занимаюсь? – удивляется Реборн, подсовывая Тсуне книгу с правильно открытой страницей, – Наверно, и правда, теряю хватку». Обед приносит новые сюрпризы. – Ты чувствуешь себя лучше, да, Тсуна? – с робкой надеждой смотрит девочка, одноклассница Савады. – Эээ… Да, Киоко-тян! Сегодня всё отлично! – мальчик широко улыбается, потирая затылок и, кажется, совершенно не видит того, что замечает Реборн. – Это замечательно! Если тебе нужна будет помощь с уроками, спрашивай, хорошо? – Спасибо, Киоко-тян! – Киоко, хватит возиться с этим неудачником, мы заняли столик. Пойдём! Успев на прощание помахать рукой, девочка позволяет подругам увести себя. – Киоко-тян такая добрая, правда, Реборн? – смотрит ей вслед ученик. – Она всегда старается всем помогать. Даже неудачнику вроде меня. Аркобалено Солнца размышляет, стоит ли говорить Тсуне, что девочка в него влюблена, или дать возможность догадаться самому. Если сказать, это будет стимул для Савады, но Тсуна – ещё неопытный подросток и скорее будет стесняться её. С другой стороны, пока у них и так неплохие отношения. К тому же, слабое Пламя Солнца не принесёт особой пользы. «Потом», – решает Реборн. Почему-то ему вдруг становится неприятно думать о том, что Тсуна может начать ухаживать за этой девочкой. Или даже стать её Небом. – Она может стать тебе хорошим другом. – Друг? Это было бы здорово. А ты, Реборн, ты мог бы стать моим другом? – неожиданно спрашивает Тсуна, поймав взгляд репетитора. Циничный киллер вдруг вздрагивает от той надежды, что светится в карих глазах. А Тсуна не даёт возможности промолчать, протягивает ему ладонь. – Можешь? Нельзя в первый же день проявлять мягкость к ученику. Он – его репетитор, он проведёт его по краю, чтобы превратить в мафиози. Именно Реборн станет тем, по чьей вине с Тсуной будут происходить ужасные вещи. Разве друзья будут так себя вести? Но и отталкивать слегка ожившего мальчика не хочется… Какого вообще чёрта?! – Я стану твоим другом, Тсуна. Но при одном условии: к концу этого года ты наберёшь не меньше шестидесяти баллов по всем предметам. – Хии! Шестьдесят?! Реборн, это слишком много! Да я выше двадцати никогда не набирал! – Да? Значит, не меньше шестидесяти пяти. – Что? Так нечестно! – Я лучший репетитор-киллер, я не могу дружить с теми, кто не справляется даже с математикой. – Это прозвучало слишком пафосно. – Возможно, – коварно улыбнулся малыш в костюме. – А ещё, если кто-то будет прогуливать уроки, он действительно не наберёт нужного количества баллов. – Хиии! Опаздываю! Реборн смотрит на ученика и улыбается. «Справлюсь», – привычно думает он. Однако уже в середине урока понимает: что-то не так. Вид Тсуны становится слишком дезориентированным. Когда учитель английского требует прочитать текст, мальчик пустыми глазами смотрит в книгу. Приглядевшись, Аркобалено замечает, что глаза Тсунаёши изменились – радужка стала насыщенного золотого цвета. Будто… Будто при воздействии Пламени. Ученик досиживает урок, даже не пытаясь ничего записывать. Если Реборн прав, то он и не сможет. На перемене он, выждав, пока мальчик останется один в классе, спрашивает: – Тсуна, что случилось? – Эээ… Всё в порядке, Реборн, – бормочет ученик и устремляет взгляд чуть левее того места, где находится репетитор. – Врать тому, с кем хочешь подружиться, не лучшая идея, Тсуна, – наставительно замечает Аркобалено, беря мальчика за руку и вливая Пламя Солнца. Знакомое ощущение, будто оно уходит в никуда, раздражает. – Прости, – шепчет Тсуна и по-прежнему смотрит расфокусированным взглядом. – Как часто это происходит? – Почти всё время. То зрение, то слух, то обоняние постоянно или усиливаются, или пропадают. Я не знаю, почему так. Но произошло это после визита этого… дона Тимотео. «Мало того, что поставил печать ребёнку, так ещё и сделал это неправильно!» – и вдруг отчётливо понимает, – «Я убью этих идиотов. Сразу же, как только найду способ помочь Тсуне». – Что ж, ничего страшного, – намеренно бодрым голосом произносит репетитор. – Правда? – с сомнением спрашивает Тсуна. – Это просто означает, что в тренировки придётся включить техники, которые позволят заменить нефункционирующие органы чувств. Не то чтобы Тсуна верил в это, он давно смирился с тем, что проживёт жизнь таким – прогнозы врачей не утешали; но от ощущения, что кто-то, кроме мамы, заботится о нём и хочет помочь, что он нужен кому-то ещё, становится тепло. – Хорошо, Реборн. Я верю тебе.