Неправильное Небо

А ночью у мальчика остановилось сердце. Реборн с Верде, матерясь на всех известных языках, откачивали Саваду. Аркобалено Солнца только мрачно порадовался, что учёный уже здесь: сам бы он Тсуну не вытащил. – Раньше такого не было, по крайней мере, об этом не сказано в истории болезни, – Реборн помахал пухлой стопкой тетрадей и выписок, отданных Наной. Утомившийся Верде опёрся спиной о ноги Тсуны, сейчас уже просто спящего. – Похоже, ты своим вмешательством с Пламенем как-то нарушил действие печати. – Есть идеи, что делать? Верде задумчивым взглядом посмотрел на запястья мальчишки с выпирающими косточками и нахмурился, разглядев на одном из них тонкий шрам. – Пока нет. Но я решу этот вопрос, не будь я самым гениальным учёным в мафии! А пока придётся очень внимательно за ним приглядывать. Аркобалено переглянулись, дав друг другу безмолвное обещание. И уснули. Всё-таки детские тела давали знать о себе. Тсуна проснулся со странным ощущением дежавю. Провёл поочерёдную проверку органов чувств, убедившись, что всё в относительном порядке, и оставив зрение напоследок. Осторожно открыв один глаз, Савада имел возможность наблюдать заснувшего в его постели Реборна. Опять. Чуть приподнявшись на руках, отчего-то подрагивающих от слабости, он поспешил узнать, почему так тяжело ногам. – Хии!.. – закончить возмущённый возглас не дала ладонь Реборна, закрывшая ему рот. – Тихо. В кровать и спать. До подъёма ещё два часа. Утром поговорим. – Но как же… – Утром, – придавил его взглядом Реборн, и Тсуна счёл за лучшее промолчать. Правда, раскинувшегося на его коленях Верде стало жалко: если учёный так всю ночь проспал, пробуждение у него будет не лучшее. Осторожно, стараясь не разбудить, мальчик устроил Аркобалено Грозы с другой стороны от себя под хмурым взглядом Реборна. Верде во сне тут же с недетской силой вцепился в его руку. Репетитор, явно не желающий уступать коллеге даже в этом, тут же поспешил захватить вторую, снова строго напомнив мальчику: – Спи. «Кажется, с этим мне остаётся только смириться», – философски вздохнул Тсунаёши и поспешил последовать совету. Второе пробуждение прошло куда легче, пусть и сопровождалось голосом Реборна над ухом: – Подъём, Тсуна, иначе опоздаешь в школу! Подпрыгнув в кровати, мальчик возмущённо посмотрел на репетитора. – Реборн, это было жестоко. – Радуйся, что я не применил электрошок, – недовольно скривился тот. – Пять минут на сборы, Тсуна. Потом утренняя разминка. После – завтрак и пробежка до школы. – Что-то не нравится мне твой план, – пробормотал мальчик. – Ты же хочешь стать здоровым? – вкрадчиво спросил Реборн, глядя на ученика проникновенным взглядом. Тсуна сглотнул. – Хочу. – Значит, ты будешь делать то, что тебе скажу я или Верде, – дождавшись кивка, он объявил: – Три минуты, Тсуна. – А что будет, если я не успею? – ради интереса спросил мальчик. Реборн растянул губы в той самой улыбочке, с которой на рождественских открытках изображают пухлощёких ангелочков и которая в его исполнении выглядела несколько зловеще, и помахал рукой с зажатой в ней гранатой. – Я выдерну чеку. – Она же ненастоящая? – Через две минуты узнаем. Время пошло. Тсуна почувствовал, как встают дыбом волосы. Интуиция подсказывала, что репетитор не шутит. – Реборн, ты сумасшедший! – Одна минута, Неумеха Тсуна. – Полный псих! – выкрикнул мальчик из ванны. – Всего лишь репетитор-киллер, – невозмутимо возразил тот. К удивлению Тсуны, несмотря на садистские методы мотивирования, разминка оказалась ему посильной. Мальчик даже получил некоторое удовольствие от того, что может выполнять упражнения, от которых был освобождён в школе. Но Реборну он доверял несказанно больше, чем своему учителю физкультуры. Задумавшись над этим, мальчик не заметил, как позавтракал. Это было удивительно! Второе утро подряд он смог встать с кровати без осложнений, смог нормально поесть и даже сделать зарядку. Да, вчера на уроках у него снова начались проблемы, но даже тогда Реборн сумел облегчить их. А потом ещё и Верде присоединился. Аркобалено Грозы тоже сидел с ними за столом, и Нана с умилённой улыбкой подкладывала добавку «милым мальчикам». Перед едой учёный выставил на стол несколько баночек с разноцветными таблетками, заставив принять несколько штук, часть забрать с собой в школу, чтобы пить по часам. – И ни минутой позже, ты меня понял, Тсуна? – Я прослежу, – зловеще пообещал Реборн. Савада-младший понял, что уже всерьёз опасается своих помощников. Знал бы он ещё, что точно так же их энтузиазма опасаются и его отец, и ненавистный дон Тимотео и ещё полмира, по крайней мере, знакомая с мафией часть. Тсуна так и не узнал, что ночью, теперь уже невольно побывал на грани жизни и смерти. Аркобалено же не спешили просвещать ни его, ни Нану. – Знаешь, Реборн, – по дороге в школу сказал мальчик, – даже если у вас не получится, я уже благодарен вам за то, что вы попытались мне помочь. Реборн задумчиво посмотрел на Саваду. Конечно, никаких видимых изменений за день с ним произойти не могло, но уже сейчас та аура обречённости, которая давила даже на Аркобалено с первых часов встречи как будто немного развеялась. – Ты – мой ученик, Тсуна. И поверь, я доведу твоё обучение до конца так, что ты достоин будешь называться Боссом мафии. – Вонголы, да? – Посмотрим, – уклончиво отозвался репетитор. И Тсуна промолчал, почувствовав, что за этим словом стоят очень серьёзные размышления. Уроки в школе принесли новую волну удивления. Тсунаёши вдруг осознал, что всё то, что вчера перед сном они повторили с Реборном, вполне в голове укладывается и даже скучнейшие объяснения преподавателей стали чуть понятнее. По крайней мере, в том, что касалась гуманитарной части, ему было не так уж сложно. Другое дело, что в математике или в английском его пробелы были слишком обширны, чтобы их могла прикрыть подготовка к уроку. Требовалось начинать всё с нуля, и Тсуна понял, что ждёт этого с нетерпением и предвкушает занятия. Мальчик покачал головой: всего лишь два дня с Реборном, а он уже верит, что у него есть будущее и что он сможет чего-то в нём добиться. – Надо же, Никчёмный Тсуна! И даже не опоздал! – насмешливо прозвучало надо ухом. Вздрогнув, мальчик обернулся, встречаясь взглядом со второй по значимости проблемой, отравляющей его жизнь в школе. Как будто мало было болезни и всех тех неудач, что она за собой тянула! – Не желаешь поделиться обедом со своими друзьями? Он их боялся. Он всегда безропотно соглашался отдать свой бенто, понимая, что проблемы с переломами могут стать совершенно невыносимыми, если вдруг усилится чувствительность. Один-единственный раз он оказал сопротивление, и никогда ещё он не видел такого ужаса в глазах матери, чем в тот день, когда он пришёл домой со сломанной рукой. Тсуна огляделся. Реборна не было поблизости, не было рядом никого из Дисциплинарного комитета. Но какое-то шестое чувство подсказывало Тсуне, что, по крайней мере, репетитор внимательно наблюдает за учеником. И Савада вдруг почувствовал, что после всего того, что ради него сделал Реборн, после слов о том, кем ему предстоит стать, он не может трусливо сбежать как раньше. Странного малыша с взрослыми повадками разочаровывать почему-то не хотелось. – Нет, – улыбнулся Тсуна, – не хочу. И замер, понимая, что его сейчас будут бить.