Неправильное Небо

На следующий день Тсуна как-то впервые вспомнил, что его учителя – опасные преступники. А напомнил ему об этом, как ни странно, Верде, с маниакальной улыбкой выписывающий вокруг него круги и убеждающий Реборна вот прямо сейчас выстрелить в Тсуну Пулей возрождения. – Ты сдурел? – неласково поинтересовался Аркобалено Солнца у напарника. Верде остановился, поправил сползшие на кончик носа очки. – Нет. Не беспокойся, я всё проверил: Тсуне это не повредит. А мне необходимо сделать замеры, чтобы понять, что это за странные характеристики были у Пламени. К тому же, это нечестно! Почему только ты стал его Хранителем?! Фонг, до этого невозмутимо сидевший в позе лотоса прямо посреди комнаты, приоткрыл один глаз и посмотрел на спорщиков. Реборн скрестил руки на груди. – Не понимаю суть претензии. Тсуна, подумав, сел рядом с Аркобалено Урагана, устроившись в той же позе. С его позиции очередной концерт между киллером и учёным смотреть было интереснее. И безопаснее. – Что тут непонятного? Я провёл эксперименты! Всё рассчитал! Не только ты у нас мог стать Хранителем Тсуны, я ему тоже подхожу. Реборн угрожающе сощурился, привычным движением перехватывая Леона, превратившегося в пистолет, и направляя на Грозу. – То есть ты сейчас хочешь подвергнуть опасности здоровье Тсуны только ради проверки твоей теории? – Нет никакой угрозы! Самое страшное вы уже прошли, теперь он пойдёт на поправку. Печать надломлена, осталось её расшатать. И для этого, Реборн, одного Хранителя мало, – учёный не делал никаких знаков, не говорил ничего, но в конце его речи подобравшийся к Реборну со спины Клейман сделал эффектную подсечку хвостом. Киллер подпрыгнул и хвост просвистел под ним. – Мальчики, только не заиграйтесь слишком сильно, – заглянула на шум Нана, укоризненно посмотрев на них, – ремонт дома мы в этом месяце не потянем. – Простите, маман, – галантно склонил голову Реборн. Верде что-то пробурчал. Тсуна задумался, а как бы отреагировали мафиози, увидев двух пристыженных Аркобалено? Наверное, решили бы, что это галлюцинации. Массовые. Нана зарумянилась, заулыбалась. – Я верю в ваше благоразумие. Через полчаса будет готов обед, не опаздывайте. Леон, Клейман, вас я покормлю сейчас, у нас остался пирог после вчерашнего ужина. Хамелеон и крокодил в едином порыве выскочили из комнаты, оставив хозяев разбираться самим. Те проводили их недоумёнными взглядами. – Предатель, – обиженно пробормотал Верде. – И ведь на что купился? На сладкое! Тсуна покосился на одинаково озадаченные лица недавних спорщиков и тихо рассмеялся. Ричи, до этого спокойно сидевший на голове Фонга, встрепенулся и с обиженным верещанием побежал за Леоном с Клейманом. – Похоже, – улыбнулся китаец, – Нана-сан всех сманила. Фонгу не ответили: Тсуна всё ещё смеялся, а Верде с Реборном, кажется, немного зависли, разглядывая его. Аркобалено Урагана тепло посмотрел на ученика. До этого Тсуна щедро раздаривал им робкие улыбки, но вот счастливый смех мальчика они услышали впервые. И Фонг был уверен, что его коллеги, так же как и он сам, тщательно откладывают в памяти каждый миг, когда Тсуна раскрывается перед ними чуть больше, каждый жест и каждое слово, когда он демонстрирует им своё доверие. Он не спешил предъявлять претензии, как Верде, но и сам чувствовал лёгкую ревность от того, что Реборну так невероятно повезло стать Солнцем Тсунаёши. И было бы глупо отрицать: он и сам надеялся на то, что ученик не откажется принять его в качестве Хранителя. – Что не так? – спрашивает озадаченный реакцией мальчик, вызывая на лицах всех трёх Аркобалено улыбки. – Всё в порядке, – поспешил успокоить его Фонг. – А как ты сам относишься к предложению Верде? – Ну, – Тсуна почесал в затылке, – я не против. То есть, я хочу сказать, было бы круто, если бы вы тоже стали моими Хранителями. Тогда бы вы всё время могли оставаться со мной, да? – Он безнадёжен, – пробормотал Реборн, пряча глаза. – Как ещё можно было не понять? – Тсуна, это не «мы могли бы остаться с тобой», а у тебя есть ещё последний шанс, чтобы сбежать от самых страшных людей этого мира. И то, от Реборна теперь не избавишься. – Даже не сомневайся, – добавил китаец, – как только установится связь, ни Реборн, ни Верде, ни я не подпустим к тебе никого другого. И это сейчас была не шутка и не пустая угроза. Савада вздохнул, посмотрев на предельно серьёзных Аркобалено. Есть ли разница, какие они, если рядом с ними становится хорошо? Они ведь принимают его в любом состоянии, возятся с ним, оберегают. А много ли хорошего он видел от других людей? Тсуна улыбнулся. – Не подпускайте. Предложение Верде тихо замяли. Впрочем, учёный, немного подумав, решил не торопить события. Тсуна от них сбегать не собирается, Реборна в общении не выделяет, значит, он пока может и подождать. Рано или поздно Пламя Тсуны вырвется на свободу окончательно, и уж этот момент он не пропустит и будет рядом, чтобы закрепить пока только формирующуюся связь. Тимотео с сомнением разглядывал письмо от Реборна. Может быть, старому знакомому стоило отправить более подробные инструкции насчёт Мукуро? Или Реборн настолько на него зол – понять бы ещё, с чего? – что принципиально делает вид, что не умеет читать между строк? «Нет человека – нет проблемы», – стояла приписка на обратной стороне письма самого дона Вонголы, отправленного им в Намимори после побега Рокудо Мукуро. План на сильнейшего иллюзиониста, возможно даже превосходящего по силам Аркобалено Тумана, провалился. Не то чтобы у Тимотео не было запасного, но как досадно, что потомок Первого поколения, мальчик, в которого было вложено столько сил, для него безвозвратно потерян, как и другие результаты экспериментов Эстранео. Что ж, остаётся надеяться, что Хаято справится со своим заданием и станет Ураганом Тсунаёши. Пришлось пообещать амбициозному мальчишке место Правой руки Босса… Ничего страшного. Мальчику оно вполне по силам, время ещё есть, чтобы успеть его натаскать. Зато активный и мнительный Ураган, возможно, сумеет расшевелить слишком уж спокойного наследника. Наблюдатели в Намимори не смогли близко подобраться во время боя, уж слишком много там было заинтересованных лиц: и сам Мукуро отслеживал излишнюю активность, и Тсуна должен был верить, что остался один на один с опасностью и помощи ждать неоткуда. Да ещё и Вендиче дожидались конца боя, не вмешиваясь в него. Знать бы ещё, чего теперь ожидать от Стражей, к каким выводам они пришли? Тимотео отложил письмо. Почему-то интуиция шептала, что что-то идёт не так, что-то непоправимое уже произошло, и дон напрасно прокручивал в голове всё, что знал о маленьком Небе, пытаясь понять, где совершил ошибку. Самое главное он услышать не захотел.