Не могу убить, но могу любить.

—Чёрт, — выругался Эррор, когда заметил, что художник вырубился. Он сделал ещё пару толчков и излился в череп несчастного скелета. Издав стон, Ошибка упал на пол и гордо посмотрел на итог своих деяний: подёргиваясь от боли, хранитель сопел, всё повторяя во сне: «Хватит... больно...» Из глазниц текли слёзы, перемешанные с кровью и спермой. В душе Оши опять появилось навязчивое, колящее чувство. Вот Инк спокойно повис на руках, а вот дёрнулся и заскулил. —Тебе, кисточка, снится продолжение? — глючный разорвал нить держащую художника за запястья. Спящий скелет с глухим звуком шлёпнулся на пол антипустоты. — Счастливчик... Эррор оделся и подошёл к хранителю. Помявшись, он слегка пнул Инка по черепу, но тот не очнулся и лишь схватился за свою глазницу. Художник трясся и, казалось, находился в приступе эпилепсии. — Так больно было, а? Чернильница? Эррор хотел перенести хранителя в свой дом нитями, но потом, поколебавшись, взял того на руки. Щемящее чувство ослабело, тёплыми волнами разливаясь по душе. — Слишком больно? — всё спрашивал Оши, слизывая слёзы художника. — Но, знаешь, я хорошо провёл время. И если раньше я думал, что делаю это, чтобы избавиться от тебя, то теперь, — глючный стукнул зубами Инка по лбу, имитируя поцелуй, — я буду мучить тебя ради удовольствия. Во сне художник крепко обхватил чёрного скелета руками, как плюшевую игрушку. Эррор подозрительно зыркнул на хранителя. Чувство теплоты в душе усилилось. Он вошёл в хижину и бросил Инка на диван. Тот не проснулся и лишь болезненно застонал. —Ничего... Ничего Инки. Скоро будет больнее, — прошептал Оши с недобрыми намерениями, посматривая на штаны художника. — Раз ты не можешь просто сдохнуть, то огребёшь сполна... *** Эррор оставил пленника на диване, ведь без кисточки Инк был беспомощен. Он помылся и лёг спать к себе в комнату, во всех красках представляя события завтрашнего дня... и послезавтрашнего... и следующую неделю... и месяц... и жизнь... *** Выспавшись, он обнаружил, что хранитель АУ всё ещё дрыхнет. Оставив записку, Оши решил приступить к своим обязанностям и разрушить какую-нибудь вселенную. К Андерфеллу возвращаться не хотелось, так как все мысли глючного были направлены в иное русло. И он отправился... в Андерласт... *** Крики о помощи. Боль. Разруха. И Оши точно знал, что никто не придёт спасать этих гадких, развратных монстров. Убивая и стирая всех и вся на своём пути, он заглянул в дом к братьям скелетам, которых уничтожил в самом начале. «Надо Инки подарочков принести» — думал разрушитель, ухмыляясь. В этой АУ он пробыл достаточно долго и, захватив с собой пару вещичек, хотел было возвращаться домой, как вдруг, дорогу ему перегородил его измученный пленник. Не выходя, а буквально, выползая из портала, он размахивал кисточкой, смотря на Эррора с отвращением и ненавистью. — Вот так сюрприз, — присвистнул Оши. — А я уж было думал, ты там коньки отбросил. Шатаясь, Инк подбежал к глючному и замахнулся большой кистью. Эррор с лёгкостью увернулся от неловкой атаки и выхватил оружие из дрожащих рук. Инк из последних сил бросился на врага, но Оши в момент связал противника синими нитями. — Какой ты глупый, Инки, — гастер-бластером Эррор уничтожил кисть. В глазах радужного заблестели слёзы. — А я ведь думал, что мы всё-таки оставались друзьями... до того момента, пока ты не сделал это, —художник дотронулся до левой глазницы. — Я верил в тебя... — Друзья? — Оши саркастично взглянул на хранителя. — Боюсь мы теперь нечто большее. Он прикоснулся зубами к зубам хранителя. Тот зажмурился и плотно закрыл рот. — Бедный-бедный Инки... — вздохнул Ошибка. — Я выбью все твои зубы...