Расстояние

Несмотря на то, что Тони терпеть не может твердолобых консерваторов с аллергией на модернизацию и прогресс, у него самого тоже найдется пара-тройка милых устоявшихся привычек. К примеру, любое место, где он вытаскивает из кармана отвертку с намерением что-то собрать или починить, автоматически приобретает статус мастерской, будь то захламленный стол в хвостовой части квинджета или оборудованный по последнему слову техники научно-исследовательский центр в Дубае. Знакомая обстановка, запахи и звуки дают возможность собраться и привести мысли в порядок. Правда, случайно взорвавшийся в руках репульсор скорее добавил ему седых волос, чем помог справиться со стрессом, — а вот установка магнитов на щит и впрямь успокаивает, сужая окружающий мир до размеров ослепляющего бело-голубого пламени. Беда в том, что даже работа с чертовски опасной ванадиево-гелиевой сваркой нисколько не мешает мысленно пополнять и каталогизировать список своих провалов. Основной и, по мнению Тони, лишь отчасти справедливой причиной, по которой его вначале турнули из «Мстителей», были «нарциссизм и неумение взаимодействовать с другими членами группы». К сожалению, в своих гениальных выкладках Фьюри не учел тот факт, что на свете вообще найдется немного людей, способных вызвать у Тони желание взаимодействовать. На его фоне абсолютное большинство населения Земли выглядит толпой дремучих идиотов, не понимающих и десятой доли того, что им говорят. Именно поэтому появление Беннера стало для Тони спасением, избавившим от необходимости пояснять каждое слово и позволившим наконец расслабиться. А его способность, теряя контроль, превращаться в огромного зеленого монстра придает их отношениям особую пикантность. Впрочем, Тони не настолько сноб, чтобы считать интеллект ключевым критерием. Роуди вряд ли можно назвать человеком блестящего ума, но никому и в голову не придет усомниться в его решительности, смелости, сообразительности и принципиальности — он не из тех, кто в угоду другим начнет называть дерьмо конфеткой. Пеппер — еще одно исключение. Что бы ни произошло между ними в прошлом, как бы ни повернулась жизнь в будущем, рядом с ней он всегда будет казаться себе лучше, чем есть на самом деле. Все трое сумели заполучить его безграничное внимание и уважение, черт возьми. Затем на горизонте появился Роджерс — мистер Совершенство, герой с плаката, моралист и эффектная гора мускулов в одном флаконе, которому, по сути, всего лишь повезло в нужный момент попасться на глаза ученым-генетикам. Тоскливее не придумаешь, обреченно подумал тогда Тони, однако вскоре полностью поменял свою точку зрения. Присмотревшись, он начал замечать поступки, не свойственные хорошим мальчикам, — например, быстрое и слишком бескомпромиссное ведение боя или самовольное проникновение на оружейный склад сверхсекретного проекта «Фаза 2». Окончательно во вменяемости Роджерса его убедило требование закрыть портал во время нападения читаури в Нью-Йорке. Кэп знал, что Тони внутри, и почти наверняка понимал, что он не успеет выбраться, и все-таки решил поступить правильно. Клинический супергерой попытался бы спасти всех, нормальный человек — пожертвовал одним ради спасения многих. В тот самый момент, уже теряя сознание, Тони понял, что перед ним не просто помешанная на собственной доблести пустышка, а настоящий лидер, чьи приказы достойны доверия. Кому-то такая логика может показаться странной — рискуя собственной шкурой, ринуться в портал, а потом радоваться, что до этого никому нет дела, — но у Тони всегда были проблемы с умением доходчиво объяснить свои выводы. С тех пор он интуитивно чувствовал, что их отношения со Стивом несколько... сдвинулись, хотя и не рисковал открыто давать им оценку. С падением Щ.И.Т.а все изменилось до неузнаваемости: они внезапно получили шанс действительно работать вместе, незаметно, шаг за шагом стирая грани между личным и профессиональным. Иначе говоря, Капитан Америка и Железный Человек по-прежнему были Мстителями, а вот Стив Роджерс и Тони Старк постепенно стали напарниками. Тони с удивлением начал замечать, что для коллеги думает о Стиве слишком часто, а для друга — слишком откровенно. Только, в отличие от Роджерса, он прекрасно отдавал себе отчет в том, к чему приводят такие мысли. За его плечами не пуританские сороковые, а разгульные семидесятые — он вырос на альбомах «Лед Зеппелин» и Патти Смит, на сериалах «Мод» и «Ангелы Чарли». Он видел, как полыхает Сан-Франциско, а по улицам Вашингтона маршируют толпы людей, непрерывно скандируя: «Мы здесь!». Тони знает цену своим желаниям, по сравнению с ним Роджерс — неопытный юнец, который ни черта не смыслит в жизни. Именно поэтому он обязан был сделать тот проклятый шаг к двери и именно поэтому сейчас чувствует себя, как последняя... — Сволочь! — вскрикивает Тони, срывая дымящуюся перчатку. Отбрасывает сварочный аппарат, отчего голубоватое пламя моментально гаснет, и пару секунд бездумно смотрит на блестящую металлическую поверхность щита. — У тебя там все нормально? — слышится со стороны кабины обеспокоенный голос Клинта. — Чудесно! — засунув обожженный указательный палец в рот, отмирает Тони. — Ты себе даже представить не можешь, насколько! Убедить Наташу оказывается сложнее. — Отлегло наконец? — спрашивает она, проходя в хвостовую часть квинджета. — Ты о чем? — поднимая защитные очки на лоб, отвечает Тони. — Слушай, ты возишься с этой дурацкой сваркой с тех пор, как мы взлетели, — заявляет Наташа. — Как никто еще не задохнулся, понятия не имею. Так что либо ты честно рассказываешь мне, что случилось, либо я иду за Кэпом. — А может, просто испробуешь на мне пару своих шпионских приемчиков? — предлагает Тони и едва заметно морщится от того, насколько умоляюще звучит его голос. Рывком сдергивает вторую перчатку и не глядя швыряет в дальний угол. — Уверен, ты мастер добывать необходимую информацию, Нат. — Проклятье, Старк, — устало выдыхает Наташа, — это что, твой способ продемонстрировать готовность к сексуальным экспериментам? Я польщена, конечно, но с этим лучше к Пеппер, ладно? Попроси ее купить хлыст, плетку... или что ты там предпочитаешь? — Что? Нет! — совершенно искренне протестует Тони, внезапно понимая, что у него не хватит сил перевести все в шутку. — Нет, — спокойно повторяет он. — Я совсем не то имел в виду. — Уверен? — уточняет Наташа, прищурившись. — Абсолютно, — без колебаний подтверждает Тони. — Значит, вы двое все-таки?.. — Да. — Понятно, — Наташа кивает с таким видом, будто только что получила документальное подтверждение своих догадок. — Понятно, — еще раз говорит она и, услышав негромкое покашливание, оборачивается. — Ст... Капитан? — обернувшись следом, вопросительно изгибает бровь Тони. — Мы будем на месте через двадцать минут, — сообщает тот. — Я хочу... Необходимо еще раз пройтись по плану перед началом. — Да, конечно, — неловко потирает шею Тони, заметив, что Наташа заинтересованно переводит взгляд с него на Роджерса и обратно. — Кстати, я закончил возиться с твоим щитом. — Да? Здорово, спасибо, — улыбнувшись уголком губ, благодарит Роджерс. — Я могу попробовать? — Естественно. Ни в чем себе не отказывай. Тони берет щит со стола, случайно зацепив сварочный аппарат, передает Роджерсу пару небольших, чем-то напоминающих запонки, магнитов, попросив пристегнуть с внутренней и внешней стороны перчатки, и кладет щит на пол. — И что дальше? Как их... включить? — Активируются сразу же после соприкосновения с кожей. Попробуй. Неуверенно кивнув, Роджерс вытягивает руку вперед. Через миг щит начинает мелко вибрировать и со щелчком притягивается к магнитам. — Поверить не могу, — словно мальчишка, впервые попавший на представление иллюзионистов, восхищенно шепчет он и делает несколько взмахов, проверяя надежность креплений. — Потрясающе! Взявшись за кромку щита и в этот раз на удивление легко сняв его с магнитов, Роджерс в два шага подходит ближе и кладет затянутую в перчатку ладонь Тони на плечо. — Спасибо. Прикосновение слишком осторожное, чтобы принять его за банальное проявление благодарности, ладонь скользит вниз к запястью, и на мгновение Тони кажется, что у Стива хватит смелости дотронуться до обнаженной кожи, но все обрывается так же внезапно, как началось, и он облегченно переводит дух. — Ты, кажется, что-то говорил про обсуждение плана атаки, Кэп? — напоминает о своем присутствии Романова. Глухо чертыхнувшись, Тони отворачивается, разрывая зрительный контакт, и отвешивает себе звонкую ментальную оплеуху за забывчивость. «Надо же было так подставиться», — угрюмо думает он. Стив рядом негромко откашливается: — Да. Но будет удобнее, если мы переберемся в носовую часть. При этих словах Тони неимоверным усилием воли заставляет себя сохранить спокойствие: и без того идиотскую ситуацию усугубляет патологическое неумение Роджерса скрывать свои чувства — нельзя же, черт возьми, так откровенно хотеть провалиться сквозь землю. — Присоединюсь к вам через секунду, мальчики, только проверю, не забыла ли прихватить любимый блеск для губ, — добивает нелепой отговоркой Романова, но Стив с готовностью кивает в ответ и молча направляется в сторону кабины, жестом приглашая Тони следовать за собой. На середине пути Тони оборачивается и видит, что Наташа смотрит им в спину, скрестив руки на груди и монотонно постукивая кончиками пальцев по ребрам. Почему-то по сравнению с этим внимательным взглядом предстоящее сражение с ГИДРОЙ кажется дружеской вылазкой на природу.

*~*~*

Миссия выполнена. Им удалось не только завладеть скипетром Локи, но и захватить Штрукера, практически избежав жертв среди мирного населения. Настроение у команды самое приподнятое: даже Бартон перестал наконец изображать царевну Несмеяну и выдавил пару-тройку приличных улыбок, хотя Тони больше склонен винить в этом изрядную дозу морфия, а не факт достижения стратегической цели. Несмотря на справедливое замечание Брюса, что от подобных ранений еще никто не умирал и с грозным Повелителем Стрел наверняка все будет в порядке, Тони продолжает гнать квинджет со скоростью звука, считая, что лучше нарваться на небольшой международный конфликт, чем придерживаться правил, а потом жалеть всю оставшуюся жизнь. До Башни они доберутся ровно через пятьдесят восемь минут, и, учитывая высоту, Тони совсем не обязательно пилотировать джет самостоятельно. Он мог бы с легкостью передать управление ДЖАРВИСу и пойти праздновать, но если от разухабистого веселья Тора с крепкими объятьями и восторженными возгласами становится просто слегка не по себе, то от молчаливой радости Стива — откровенно паршиво. Для Роджерса победа Мстителей — долгожданный результат упорной работы по превращению разрозненной группки одаренных людей в сплоченную команду и экспериментальное доказательство того, что вместе они способны добиться любой поставленной цели, преодолев даже самое сложное препятствие. Ощущая сильный привкус горечи во рту, Тони тяжело сглатывает, пытаясь хоть немного приглушить нарастающую панику. Он давно начал понимать, что Мстители ходят по краю пропасти, а сегодня вдруг отчетливо увидел, каким станет мир, когда они наконец оступятся и рухнут вниз. Можно сколько угодно не верить в предопределение, но если продолжать бездействовать, проигрыш неизбежен, и нынешние попытки предотвратить гибель цивилизации всего лишь откладывают ее на неопределенный срок. Нападение читаури в Нью-Йорке — первая часть грядущей мировой премьеры апокалипсиса, и Тони неожиданно повезло увидеть тизер-трейлер продолжения. Судорожно вздохнув, он закрывает глаза, вспоминая тьму и холод, среди которых не было ничего, кроме смерти друзей, бесконечного одиночества и всепоглощающего чувства вины за то, что в нужный момент не сумел предотвратить катастрофу. — Пришел сказать, что твои магниты и впрямь отлично работают, — дотронувшись до плеча, произносит кто-то. Тони испуганно вздрагивает и поворачивается на голос. По-прежнему одетый в звездно-полосатый костюм, разве что без шлема и перчаток, Стив стоит рядом с креслом пилота, внимательно глядя на Тони сверху вниз. Руку он так и не убрал, тепло от прикосновения приятно растекается по всему телу, и Тони отчаянно борется с желанием послать все запреты к черту и, поднявшись, крепко прижаться щекой к его груди, услышать размеренное биение сердца и ненадолго избавиться от дурных предчувствий. — А были сомнения? — натянуто улыбается Тони, надеясь, что со стороны улыбка выглядит достаточно самодовольной. — У меня — точно нет, — качает головой Стив и случайно проводит кончиком пальца по шее. — Беспокоит состояние Бартона. Мы ничего не можем сделать, чтобы ему помочь. — Не драматизируй. До Башни дотянет, а там... — пожимает плечами Тони, с сожалением отмечая, что в ответ на движение Стив убирает руку. — Доктор Чо — отличный специалист. Подлатает на совесть. — Я должен был подготовить нас к чему-то подобному. Особенно после того случая с подземными биолабораториями. Мы поняли, что ГИДРА пытается создать собственную армию мутантов, используя энергию скипетра Локи, и все равно... — И все равно нет никакой гарантии, что все закончилось бы по-другому. В конце концов, могло быть и хуже. — Справедливо, — после паузы соглашается Стив. — Главное, обошлось без потерь. Надеюсь, до следующего сражения Бартон успеет прийти в норму. — Даже не сомневаюсь, — Тони делает глубокий вдох. — Только можно это сражение будет хотя бы послезавтра? А еще лучше — через недельку или в следующий вторник. — Не обещаю, — усмехается Стив, — но я слышал, у нас намечается вечеринка через три дня. Думаю, получится отложить наступление конца света до этого времени. — Собираешься позвать подружку? — борясь с внезапным приступом тошноты, спрашивает Тони, мысленно приказывая себе собраться и перестать видеть в каждой шутке пророчество. — Вообще-то, — вспыхивает Стив, — я думал пригласить нескольких ветеранов из департамента, если ты не против, конечно. — Вперед. Чем больше народу, тем веселее. — А ты? — помолчав, негромко спрашивает он. — Не хочу лезть не в свое дело, но до меня дошли слухи, что... — Что я теперь в свободном плавании? Так и есть, — спокойно договаривает Тони, машинально отмечая, что с тем же успехом мог рассказать о сырном салате на обед. Впрочем, непосвященному человеку не объяснишь, что им с Пеппер не обязательно официально быть вместе, чтобы продолжать любить и оберегать друг друга. Единственное, в чем до одури хочется быть уверенным, — что это не он подтолкнул их к разрыву. Что бы ни случилось, Тони никогда не хотел намеренно причинить ей боль. — Мне очень жаль, — произносит Стив, и от сочувствия в его голосе внезапно хочется выть. Приходится приложить немало усилий, чтобы взять себя в руки и напомнить, что он давно смирился с одиночеством. — Вы были прекрасной парой. — Мы до сих пор прекрасная пара, — возражает Тони. — Только немного в другом смысле. Стив кивает с таким видом, будто действительно знает, о чем идет речь, и с одной стороны, это... успокаивает, а с другой — заставляет чувствовать себя свиньей. За своими проблемами частенько забываешь, что Роджерсу тоже крепко досталось по жизни. Однако ни война, ни смерть друзей не отняли у него способности искренне сострадать и заботиться о других людях. Рядом с ним приходит абсолютное понимание того, что тебе действительно есть за что сражаться и что защищать. «Дьявол, — ощущая, как к горлу снова подступает паника, лихорадочно думает Тони, — только не сейчас!» — ДЖАРВИС, — хрипло цедит он вслух и стискивает кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони. — Долго нам еще? — Мы проходим финальный отрезок маршрута, сэр, — отзывается тот. — Отлично, — коротко бросает Тони, поворачиваясь к приборной панели и быстрым нажатием на кнопку переключаясь на ручное управление. — А теперь, будь добр, поставь какую-нибудь расслабляющую музычку и вызови бригаду скорой помощи. Пусть дожидаются на крыше. — Я тогда, пожалуй, пойду. Не хочу мешать, — произносит за спиной Стив, и Тони, не слишком надеясь на голос, молча поднимает раскрытую ладонь вверх. Снижаясь, он постепенно начинает различать тянущиеся вдоль Восточного побережья глянцевые небоскребы в ярких лучах заходящего солнца и, на секунду прикрыв глаза, мысленно обещает себе приложить максимум усилий, чтобы защитить этот мир.

*~*~*

— Ты же понимаешь, что ведешь себя странно, правда? — не отрываясь от голографического экрана, спрашивает Брюс. Видимо, спустя почти шесть часов молчания и непрерывной работы он наконец утвердился в мысли, что совместные исследования камня из скипетра Локи — неплохая основа для доверительной беседы. — Понимаю? — переспрашивает Тони. — Тогда меня правильнее было бы назвать не странным, а эксцентричным. — То есть ты эксцентричный? — уточняет Брюс. Тяжело вздохнув, Тони потягивается, разминая уставшие мышцы, вытягивает вверх сцепленные в «замок» руки. Огромный недостаток голографических мониторов в том, что за ними не спрячешься. — Хорошо. Что такого странного я, по-твоему, делаю? — хрипловато интересуется он. — Даже если не заострять внимание на твоей навязчивой идее при помощи трансмерных технологий создать армию солдат с искусственным интеллектом, чтобы защищать Землю от потенциального вторжения инопланетян... — Согласен, — перебивает Тони, — Учитывай, но не заостряй. — ...то как понимать твое поведение в присутствии Стива? — Брюс склоняет голову к плечу и аккуратно отодвигает планшет. — Стоит ему появиться здесь, ты начинаешь вести себя... — не закончив, он несколько раз красноречиво постукивает кончиком указательного пальца по виску. — Странно? — договаривает Тони. — Именно. Тони устало закрывает глаза, пытаясь справиться с накатившим раздражением. Скипетр находится в лаборатории последние пятьдесят четыре часа, и ровно сорок девять из них они с Брюсом потратили на безуспешные попытки заставить его работать. Спускаясь сюда, Стив постоянно интересуется ходом исследований, задавая кучу несвоевременных вопросов, поэтому причину своего... необычного поведения Тони предпочитает списывать на банальное нежелание ученого обсуждать детали эксперимента до его завершения. Сейчас не время разбираться с чувством вины, возникающим всякий раз, когда приходится врать Стиву в лицо, или с назойливыми воспоминаниями об их захватывающей беседе в спальне, от которых его то и дело бросает в дрожь. — И каков будет ваш диагноз, доктор Беннер? — спрашивает он и медленно выдыхает сквозь стиснутые зубы. — Эй, — подняв руки, миролюбиво отзывается тот. — Спокойно. Просто наблюдения. — О нет, так не пойдет, — Тони резко поднимается со своего места, подходит к Брюсу и бесцеремонно усаживается на его рабочий стол. — Договаривай, раз уж начал. — Такое впечатление, будто ты всерьез боишься разочаровать его, Тони. — Неужели? А по-моему, я банально хочу быть уверен в результате, прежде чем посвящать в это кого-нибудь. Если хоть одна симуляция пройдет успешно и у нас появятся данные для проведения эксперимента в реальных условиях, я тут же помчусь с ними к Роджерсу. — То есть тебя в твоем поведении ничего не настораживает? — Нет. Но ты, я вижу, продолжаешь думать по-другому, — помолчав, отвечает Тони и понимает, что не ошибся. Напряженный внимательный взгляд, нервно прикушенная нижняя губа, — Брюсу в самом деле есть что сказать, но перед тем как решиться, он тщательно взвесит каждое слово, которое собирается произнести. — Перестань тянуть кота за хвост, я тебя умоляю, — нетерпеливо подталкивает Тони, когда молчание начинает ощутимо затягиваться. — Мне кажется, ты сильно напуган, — поборов смущение, произносит Брюс. — И кто же, по-твоему, меня напугал? Роджерс? Брось, у него даже в костюме протестантского клоуна не получилось бы. — При чем здесь...— удивленно хмурится Брюс. — Впрочем, неважно. Я лишь хочу сказать, что ты боишься не Стива, а своих... чувств по отношению к нему. — Отлично! — звонко хлопает ладонями по бедрам Тони и вместо того, чтобы рассмеяться и вежливо отправить Беннера в периодически зеленеющую задницу, укладывается поперек стола. — Устроим спонтанный сеанс психологической помощи. — О, нет-нет-нет, — явно жалея о своей несдержанности, торопливо качает головой Брюс. — Я не по этой части. — Ты первый произнес слово «чувства», помнишь? — замечает Тони. — Да, — растерянно потирает переносицу Брюс. — Помню. — Может, тогда поменяемся местами? — великодушно предлагает Тони. — Поговорим о твоих чувствах? — Прошу прощения? — Не хочешь рассказать, как поживает рахат-лукум твоего сердца? — Если бы Наташа тебя слышала, убила бы не раздумывая, — сообщает Брюс. — Причем медленно и с особой жестокостью. Тони пожимает плечами. — Скорее всего, — с усмешкой говорит он. — Но сейчас разговор не обо мне. Ты же не станешь отрицать, что Романова тебе нравится? Брюс отодвигает кресло и рывком поднимается на ноги. — А зачем? Она молодая, красивая, умная, — он нервно взъерошивает волосы и, улыбнувшись каким-то своим воспоминаниям, добавляет: — слегка чудаковатая. Я ей не пара, поэтому здесь даже говорить не о чем. — Ты дорог ей, — напоминает Тони. — Это сразу видно. — Я знаю, — немного смущается, но не спорит Брюс. — Только в моем нынешнем состоянии уже не получится... В смысле, я не смогу... — Твою мать, — приподнявшись на локтях, в ужасе шепчет Тони, — ты евнух? — Если бы, — смеется Брюс, — но нет. — Другими словами, когда ты говоришь, что не можешь, то имеешь в виду... — Что не могу рисковать, — поясняет Брюс. — Слишком опасно. — Значит, — задумчиво делает вывод Тони, — вы с Наташей так ни разу и не?.. — Притворюсь, будто не слышал этого вопроса. — Кайфолом. — Теперь, надеюсь, ты готов поговорить о вас со Стивом? — Брюс быстро возвращается обратно, садится на стул и скрещивает руки на груди. — Нет никаких «нас». И уж тем более со Стивом, — отзывается Тони и, вернувшись в горизонтальное положение, удобно закидывает руки за голову, молча соглашаясь на вербальную операцию на сердце. В другое время и при других обстоятельствах он наверняка попытался бы свернуть тему, но усталость и неприятный осадок после серии неудачных экспериментов со скипетром, похоже, превратили его в размазню, неспособную держать эмоции под контролем, а язык за зубами. К тому же спокойные и неожиданно уверенные интонации действительно заставляют чувствовать себя лучше. — Но тебе бы хотелось, верно? — Не знаю, — пожимает плечами Тони и чуть поворачивает голову, чтобы посмотреть на Брюса. Удивительно, но для человека, который для всеобщего блага научился профессионально абстрагироваться от чужих проблем, у него на редкость небезразличный и участливый вид. Тони делает глубокий вдох. — Иногда я буквально готов придушить его голыми руками, понимаешь? Эти солдатские замашки — безоговорочно подчиняйтесь приказам, держите дистанцию, субординацию, строй... Ты хоть представляешь, каково иметь дело с человеком, хронически уверенным в своей правоте? — Ну, — не сумев подавить усмешку, неопределенно тянет Брюс, — скажем так, у меня есть некоторый опыт. — На меня намекаешь? — хмурится Тони, — По статистике, я оказываюсь прав в девяноста девяти случаях из ста. — Кто бы сомневался, — кивает Брюс и продолжает: — Хорошо, допустим, иногда ты хочешь его придушить. А как же все остальное время? — Остальное? — эхом повторяет Тони. — Понятия не имею... Он мне нравится, наверное. В смысле, Стив нормальный парень. Один из лучших, кого я знал, — вытянув руку, Тони дружески похлопывает Брюса по плечу. — Давай без обид, крепыш, ладно? Это никак не повлияет на наши отношения, просто с ним все немного... — Иначе? — приходит на помощь тот. — Да, — соглашается Тони. — Пожалуй, самое подходящее слово. — А ты не пробовал... не знаю, поговорить с ним? — Тысячу раз, не меньше. Мы же оба настоящие фанаты задушевных разговоров. Постоянно о чем-нибудь секретничаем. От взгляда, которым одаривает его Брюс, Тони становится немного не по себе. — Ладно, — нехотя признается он. — Об этом мы еще не секретничали. — Почему нет? — Серьезно? Ты реально не понимаешь, почему Мистер Невинность 1936 до сих пор не в курсе? Боюсь, слишком сильно обрадуется, если узнает. — Ты судишь его по эпохе, в которой он родился, а не по человеческим качествам, — сердито выговаривает Брюс, но тут же берет себя в руки. — Вспомни, он и бровью не повел, когда знакомился с женой Марии Хилл на прошлое Рождество. — Узнать, что одна из твоих коллег лесбиянка, и выслушать от напарника признание в чувствах — разные вещи, — справедливо возражает Тони. — Нетрудно догадаться, какая будет реакция. — Разве? Ты строишь предположения, но не можешь знать наверняка. — То есть? — Я почти уверен, что Стив отреагирует по-другому, — заявляет Брюс. — Да брось, — едко усмехается Тони и поворачивается так, чтобы лучше его видеть. — Похоже, ты единственный не замечаешь разницу между отношением Стива к тебе и ко всем остальным. Поверь мне, Тони, она существует. — Естественно, она существует. Я — его чековая книжка. — Черта с два Стива интересуют деньги, — не соглашается Брюс. — Он оценивает человека, а не состояние банковского счета. — Даже если ситуация обстоит так, как ты говоришь, — уступает Тони и закрывает глаза, — я понятия не имею, что с этим делать. — Он запинается и, облизнув пересохшие губы, заставляет себя закончить: — Не подскажешь, как бы ты поступил на моем месте? Просить совета с закрытыми глазами оказывается немного проще — по крайней мере, появляется возможность хотя бы ненадолго отгородиться от сочувствия. — Я поговорил бы с ним начистоту, — негромко отвечает Брюс. Несколько бесконечно долгих секунд Тони действительно пытается собраться и всерьез рассмотреть подобный вариант развития событий, но когда Беннер внезапно дотрагивается ладонью до предплечья, из головы начисто вылетают все мысли, кроме одной — пульс. Он готов поклясться, что ощущает его в самых кончиках пальцев, прикасающихся к коже: четкий, размеренный ритм, уловив который, поневоле начинаешь успокаиваться следом. Тони делает глубокий вдох, давится воздухом и... начинает смеяться. — Ты все это подстроил, чтобы разозлить меня? — резко отдернув руку, в замешательстве спрашивает Брюс. — Нет. Конечно, нет, — вытирая слезы, сквозь смех выдавливает Тони. — Я просто вдруг понял, — слегка успокоившись, продолжает он, — что разговариваю об отношениях с человеком, у которого самый опасный стояк на планете. Причем в буквальном смысле. — Отличный способ разрушить момент, Старк, — сухо бросает Брюс, но на губах появляется слабый намек на улыбку. — А теперь, может, будешь так добр и позволишь мне вернуться к расчетам? — Не вопрос, — смахнув на пол добрую половину распечаток, Тони слезает со стола, неторопливо потягивается, чувствуя, как ноги начинает неприятно покалывать, и, зевнув, произносит: — Спасибо, док. Думаю, сегодня мы добились неплохих успехов. — Так ты собираешься поговорить с ним? — тоном опытного психотерапевта уточняет Брюс, собирая бумаги. — О нас? Возможно. — А об Альтроне? — Нет, — хмурится Тони. — Боюсь, есть вещи, которые даже он не сумеет простить, — постукивая пальцами по гладкой металлической столешнице, предупреждает Брюс. — Простит, если все получится, — пожимает плечами Тони. — А если не получится, то ему и знать незачем. — По-твоему, существует всего два варианта? — А по-твоему, их больше? — снова пожимает плечами Тони и, дождавшись, когда покалывание в ногах станет терпимым, возвращается на рабочее место. Касанием руки включив голографический экран, он внимательно всматривается в высветившиеся на голубоватом фоне данные последней запущенной симуляции и разочарованно поджимает губы — ничего. — Ты не очень-то разбираешься в отношениях между двумя людьми, я угадал? — доносится из противоположного конца лаборатории. — Чья бы корова мычала, — не оборачиваясь и не отрывая взгляд от показателей, задумчиво откликается Тони, — а вашей давно пора заткнуться, доктор Беннер. В ответ Брюс что-то недовольно бормочет себе под нос, затем громко усмехается, и через пару минут Тони приходит электронное письмо с новым набором данных для эксперимента и темой: «Ты — задница». — ДЖАРВИС, — зовет Тони, преобразовав строки матрицы в соответствии с только что полученным кодом, — запустить процесс интеграционного моделирования. Попытка номер 51.