Записка из прошлого

В то время, когда Сузаку в полном беспамятстве тащили в сторону тюрьмы Блэкхилл, Сицу сидела на полянке перед домом и собирала ромашки. Было погожее летнее утро, солнышко игралось в ее волосах, а ветер обдувал подол голубого платья. Ничего не предвещало беды. Девушка успокаивала себя тем, что ее эмоциональное состояние – это всего лишь результат их недавнего с Лелушем приключения. К слову, принц после этого два дня из обещанных трех не мог нормально спать, его преследовали кошмары, поэтому он избрал путь не спать совсем. И днем и ночью он мерил комнату шагами, размышляя о том, как вызволить Сузаку. Когда же его мысли становились больше пространства их домика, юноша выходил на террасу и бродил вокруг. Вот и сейчас: пока девушка аккуратно связывает стебельки цветов, британец ходит по комнате взад вперед – его макушка то и дело мелькает в окне. - Сицу! – Дверь открывается нараспашку, и радостный Лелуш выбегает на поляну. – Я придумал! Придумал! Сузаку говорил, что они скоро с группой по биологии отправятся в экспедицию в леса Фудзи. Я предупрежу его, и там, он намеренно отстанет от группы, а мы подберем его и сбежим. Наш дом находит совсем недалеко. Для такого парня как Сузаку не будет проблемой пробежать пару километров. – Улыбка не сходила с его лица. – Или этот план бредовый? Кажется вдали от интриг Дворца я теряю хватку, как думаешь? Девушка слушала весьма отвлеченно. Пока Лелуш горячо и эмоционально описывал детали их побега, у нее перед глазами мелькали картинки. Лицо Сицу постепенно искажалось гримасами боли и отчаяния. Плохо затянутый букет полевых цветов выпал из рук. - Сицу, что такое? Ты меня не слушаешь! – Принц подошел к ней и дотронулся до ее плеча. Ведьма вздрогнула, будто очнувшись ото сна. – У тебя такой болезненный вид, все в порядке? Может это солнечный удар, давай я тебе помогу до дома дойти. – Лелуш было уже поднял ее на ноги, как она начала кричать и схватилась за голову. - ОН В ТЮРЬМЕ! ОН СТРАДАЕТ! Я НЕ ЧУВСТВУЮ ТЕЛА! РУКИ НОЮТ! А ГОЛОВА… головы нет. – И без сил она рухнула на землю. - Кто страдает… Сицу? – Британец сам понял смысл своих вопросов. Сицу оберегала лишь двух людей в мире. Ее видения могут быть только о Лелуше или о Сузаку. - Это место, - шепотом продолжила ведьма, - я не видела его раньше. Но это точно тюрьма. Атмосфера пропитана ходом, металлом и камнем. Он не чувствует свое тело, он будто парализован, не может пошевелиться. Но он живой… А насчет головы… Я не понимаю. Она вроде как есть, но ее вроде как нет. - Как это не головы, но он жив? – Лелуш не понимал ни слова. Он пытался найти хоть какую-то логическую зацепку, но все было тщетно. - Не могу точно сказать, что произошло, но его физическое и моральное состояние ужасно. На нем много ранений, а душа пустая, будто всю веру отняли и растоптали. Видимо, был поединок. Только так я могу охарактеризовать его раны. - Чертов Джино! – Лелуш кипел от ярости. Он невзлюбил этого Рыцаря с самой первой их встречи: его поведение, манера держаться, все безумно раздражало. А теперь еще и это! Он посмел поднять руку на его Рыцаря! На его Сузаку! Мысленно Лелуш парня обезглавил. – Сицу! Вставай и иди переодеваться. Мне плевать, что у нас ничерта нет, мы идем и забираем его силой. Пусть все узнают, что я живой, но больше издевательств над единственным дорогим мне человеком я не потерплю! Спустя полчаса они уже выехали в сторону тюрьмы Блэкхилл. *** Блэкхилл – место, созданное с помощью гения инженерной и строительной мысли Империи. Высокая многоуровневая башня-тюрьма. Созданная еще при начале правления Императора Чарльза, она являлась символом власти, страха и расплаты за грехи. Каждое тяжкое преступление ассоциировалось с определенным этажом. Гнев, похоть, гордыня, тщеславие – в стенах каменного столпа эти слова не казались такими уж безобидными. Местные жители, чьи дома обрамляли тюрьму, поговаривали, что это не судьи приговаривают людей к заточению в Блэкхилле, а сама башня выбирает себе жертв. На одном из дьявольских этажей располагались клетки для особых преступников. Этаж S был предпоследним. Семь стальных клеток располагались по кругу, а в центре, на небольшом постаменте, находилась самая крупная из них. Именно в этой железной хватке и очнулся Сузаку. Тело ныло от ужасной боли, особенно отзывались руки. Оглянувшись, он понял, что находится в месте, доселе ему не знакомом. Вокруг огромное каменное пространство – пол, потолок, стены, колонны. Откуда-то сверху струился свет прямо на его макушку. Далеко-далеко над собой он обнаружил люк с железной решеткой, а за ней голубое небо. Мысли в его голове перемешались. Память вроде в порядке, но складывалось ощущение, что чего-то не хватает. Он помнил детство, Академию, Круг, войну, Зеро. На воспоминаниях о Зеро он остановился. Зеро… Зеро… В своей голове он произносил это имя миллион раз. И каждый раз не улавливал смысла. Он помнил, что Зеро враг, но все его нутро буквально говорило ему об обратном. Голова начинала болеть сильнее, стоило ему подумать о Зеро как о враге. - Проснулся, Куруруги? – хрипловатый голос раздался справа. - Ра… Ракшата? – Он удивленно вглядывался в темноту. - Бинго! – Из тени вышла высокая блондинка, в ее зубах по-прежнему дымила сигарета. – Смотрю, Джино тебя неплохо отделал. За что хоть прилетело? - Джино… - Это имя вызвало ряд ярких и зрелищных картинок в памяти юноши. «Сдохни Вайнберг! Никому не позволю…! Я защищу его!» - Я хотел защитить кого-то. Был поединок, но он прошел совсем не по правилам чести… - Ха, ну конечно. Ты – его самая главная головная боль. Уничтожить тебя его цель. Вижу, самое главное ты никак не вспомнишь. Хорошо. – Женщина присела у решетки своей клетки поближе к Сузаку, тот же подполз ей навстречу. - Ты – Рыцарь 99 Императора Лелуша Британского. Этот парень рос вместе с тобой, учился в Академии, но по воле случая вы воевали по разные стороны баррикад. Однако, позже, воля Лелуша достигла и твоего сердца, и ты осознал, что он борется за правое дело. И ты все это время защищал его, до самой смерти. – Последние слова она проговорила как можно тише. Мысли юноши снова замедлили свой бег. Как умер? Это возможно, конечно, но... невозможно. Это же Лелуш, он всемогущий, он… Бог. Сузаку передвинулся к прутьям на противоположной стороне так, чтобы солнце не касалось его тела. На душе сразу стало холодно и одиноко. Он не хотел верить в слова бывшего товарища, но и опровержения их у него не было. Кто знает, сколько он находится уже здесь. Вдруг Академия ему приснилась, ведь это то, что он хочет видеть больше всего на свете. - Я бы тоже хотела верить, что Император жив. Может, я не всегда была лестного мнения о его политике, но как человек мне он очень нравился. И он всегда давал разрешение на мои эксперименты. - Но как же так… я же… он же… мы в Академии… - растерянность постепенно пустила корни в его сердце. – Сколько я уже здесь? - Двое суток, Сузаку…смирись. - Женщина медленно выпустила дым. - Ты не знаешь всего, Ракшата. Я же знаю всю его жизнь и его натуру. Он не бросит меня гнить здесь, он придет за мной! Если нужно, он уничтожит всю Японию, но вернется за мной! Он! Он никогда не оставлял меня! – Парень кричал куда-то в небытие перед собой, в пустые и мрачные клетки, на каменные стены которых покрылись мхом. - А тебе и не придется, Куруруги! – В тусклый зал вошел Джино, придерживаемый мед.работником. Он был весь в бинтах, повязка на голове слегка промокла от крови, левая рука прочно загипсована. – Именем ее императорского величества 100 Импретрицы Священной Британской Империи Корнелии Британской Куруруги Сузаку, урожденный японец, жалованный британец, приговаривается к публичной казне путем расстрела. Завтра, в десять утра на Площади Четырех Императоров. Сузаку обомлел. Он провел в камере меньше двух суток, а приговор уже вынесен. Он взглянул на небо, затягиваемое тучами. Вскоре начнется дождь. Когда Вайнберг покинул помещение, юноша бессильно прислонился к решетке. Он верил в своего принца, но надежда исчезала так же быстро, как небо хмурилось, а облака, некогда дарившие прохладу и тень, собирались пролиться ледяным ливнем. Последние лучи света падали на его ладони, закованные в стальные наручники. Из последних сил японец вознес руки и взор к небу. «Если ты есть, и ты слышишь меня, прошу, мне не нужно ничего больше, только позволь мне хоть раз увидеть его перед смертью!» Это было теплое сентябрьское утро. Листва еще не начала опадать и желтеть, солнечные лучи весело играли в отражениях фонтанов и прудов. На Площади Четырех Императоров собрались все неравнодушные и проходящие мимо зеваки. Новость о казни Нулевого Рыцаря разнеслась по всей Империи словно вспышка молнии перед раскатом грома. Во всех уголках огромной страны люди прильнули к экранам своих телеэкранов, а жители Токио кичились привилегий наблюдать это шоу воочию. На площади неподалеку от ворот королевского дворца воздвигли огромный эшафот, на котором в середине стоял высокий столб, а за ним – деревянная стена. Около девяти утра арена заполнилась зрителями и военными. В дали на горизонте появился мини-Аволон. На нем в присутствии двадцати надзирателей в клетке везли Сузаку. Несколькими часами ранее в тюрьме. Сузаку проснулся от ужасного шума вокруг. Повсюду сновали военные и надзиратели. Они быстро подняли парня на ноги, велели принять душ, позавтракать и пройти в специальную комнату. С спросонья, Кукуруги не понимал, что происходит. Он быстро ополоснулся ледяной водой, на него надели его тюремную робу и отправили за стол, неподалеку от его клетки. Завтрак был весьма скуден, но не так, как ранее. - Поешь чего-то более человеческого, чем полусырой рис, парень, - сказал тогда ему один вояка, - а то на том свете еда уже не понадобиться. – И с этими словами он захохотал. Сузаку давился поданным ему кушаньем, однако, перспектива завтракать в последний раз заставила его съесть всю еду. После короткой трапезы его отвели в светлую и просторную комнату. В центре стояло большое кресло, такое обычно ставят в кабинетах дантистов. - Присаживайся, Сузаку. – За его спиной раздался мягкий женской голос. Юноша повиновался, хотя мысли об опасности не покидали его ни на минуту. Только он лег в это кресло, как его пристегнули к нему стальными скобами. Интуитивно японец начал вырываться. - Спокойно, спокойно, Сузаку. – Это была та самая девушка, голос которой он слышал ранее. Внешне она была очень похожа на Нину, только немного выше и полнее. Длинные волосы светло рыжего цвета были собраны в конский хвост, медицинский халат покрывал всю ее обычную одежду. Незаменимым атрибутом являлись и туфли на высоком каблуке. Складывалось такое ощущение, будто Сузаку оказался не в тюрьме для отъявленных преступников, а где-нибудь в научно-исследовательском отделе графа Ллойда, где работали не только самые умные девушки империи, но и самые красивые. – Я не причиню тебе никакого вреда. - Что вам от меня нужно? Хотите выудить у меня какие-нибудь интересные факты, накачав наркотиками? - Что ты, что ты! – Леди всплеснула руками. – Не говори мне об этой гадости. Я всего лишь визажист, а это все – она обвела комнату рукой – меры предосторожности, чтобы ты не сбежал. - Я и так не убегу. Видишь ли, у меня в ногах раны минимум от трех пуль, колени повреждены. Период восстановления около года. – Сузаку усмехнулся. - Здорово же тебя. Грустно все это. Умереть из-за идеалов. – Она подошла ближе и положила ладонь на стальной обруч. – Ты же Нулевой Рыцарь, да? Тот, что вместе с Лелушем Британским поставил мир на колени? - Да… Мир мы, конечно, на колени не ставили, но нашу Империю точно повергли в хаос. Девушка взяла со стеклянного столика кисти и тюбики и начала приводить лицо Сузаку в божеский вид. Под ее легкими прикосновениями исчезали синяки и ссадины, цвет лица становился ровным, а кожа – гладкой. Затем она принялась за руки и шею. - Ну все, юный революционер! Теперь ты выглядишь очень даже красивым. Думается мне всех этих потасовок, ты был именно таким. – Она поднесла зеркало к его лицу. И правда, Кукуруги выглядел так. Будто никакой войны и в помине не было. Он только поступил в Эшфорд, не было знакомства с резвым Артуром и встречи с Лелушем. Его нервы были здоровы. - Эй, Юсегава-сан, ты закончила? – дверь отворилась и в комнату зашел какой-то военный. - Да, забирайте! После этого Сузаку завязали глаза, посадили в клетку. Когда пол под ногами резко зашатался, парень понял, что находится на Авалоне. Из-за связанных рук и ног, он не мог ухватиться за прутья, чтобы удержаться от падения. Любая тряска в воздухе и его мотало из стороны в сторону, словно легкую лодочку на волнах шторма. Гул моторов заглушал все остальные звуки, однако последнее, что рыцарь услышал, это время на борту. По рации с той стороны объявили: «Время прибытия на площадь – 9.15; местное время 8.40» В это же время где-то недалеко от Токио Сицу на огромной скорости вела полицейскую машину. Лелуш рядом перезаряжал два неплохих дробовика. По счастливой случайности, когда они убежали из своего убежища, они наткнулись на заброшенный военный склад. Он был укрыт глубоко в лесу, но за последние полгода именно лес стал для Лелуша родной стихией. С военных времен он нем, видимо, забыли, а может быть, держали прозапас. Часть припасов там уже были неликвидны, порох успел малость оцереть, но кое-что полезное юноша все-таки достал. - Сколько у нас есть времени? Ты можешь как-то отследить его передвижения? - Могу, только если ты примешь управление этой штукой на себя. – Ведьма подмигнула. Не сбавляя скорости, Сицу передала управление Лелушу, а сама пересела к нему на колени и сосредоточилась на мыслях о Сузаку. Около пяти минут они ехали в полной тишине, исключая рев мотора. Лицо зеленоволосой девушки было напряжено, между изящных бровей пролегла далеко не изящная морщинка. Губы сжались в тонкую полосу. Теперь она выглядела точно как ведьма. Лицо ее источало злобу и предостережение. - Ммм, он передвигается. Хотя, я бы сказала, что его передвигают. Место, куда он направляется большое и многолюдное. Оно на свежем воздухе, и вокруг много воды. В дали виден морской горизонт. Это все, что я могу понять. – Девушка бессильно выдохнула. - Горизонт говоришь, - Лелуш вжал педаль газа в пол. То, как они угнали машину, была очередная длинная история. – Напрягись еще немного. Ты видишь там где-нибудь флаги и любую другую императорскую символику? - Лелуш, я не ясновидящая. Это просто видения. Они либо есть, либо нет. – Фыркнула Сицу. - Да, извини. - Есть мысли, что это за место? - Да, есть. Это Площадь Четырех Императоров – излюбленное место для парадов, шествий, праздников и казней. – На последнем слове голос юноши предательски дрогнул. – Меня самого «закололи» фактически на этой площади, мы не доехали всего каких-то триста метров. А в дали и правда, как ты сказала, морской горизонт, поэтому многие жители любят встречать там рассветы и провожать закаты. Это место способно объединить любовь и ненависть, жизнь и смерть. Достаточно символическое место, стоит сказать. Сицу притихла. Она по-прежнему сидела у Лелуша на коленях и смотрела за дорогой. Они ехали уже несколько часов. Солнце за их спинами начало неспешно подниматься из-за горизонта, луговая трава покрывалась золотистой паутинкой, капли росы скоропалительно высыхали. Хоть осень только-только вступила в свои законные права, ночи уже были прохладными и неприветливыми, однако, часто радовали своими звездопадами. Проезжая мимо окрестных столице деревень, Лелуш думал, что было бы неплохо уехать еще дальше вглубь страны, а лучше на острова, подальше от главного архипелага. Он думал, что жить вдали от людей будет легко, потому что от них не будет никаких вестей, и вскоре Корнелия плюнет на идею о преследовании. Если бы он тогда знал, насколько сильно ошибался. Ошибался практически впервые в своей жизни. - Лелуш, смотри! – Пиццеежка ткнула пальцем на приборную панель, увеличивая изображение на лобовом стекле. – Это центральные городские ворота! Мы на месте! Только вот охраны нет. Это, конечно, прекрасно, но как-то странно. Неужели их всех поставили на площадь… - Девушка задумалась. - Давай включим радио. Сейчас мы уже можем поймать волны столичных частот. – Британец нажал на кнопку «Play» и передвинул интерактивный ползун в поисках приемлемой частоты. – О! нашел! Из динамиков, находящихся где-то над головой, молодые люди услышали, как оживленными голосом ведущая утреннего эфира разговаривает со своим коллегой: «- Сегодня воистину удивительное утро, Киришима-сан! Ты только посмотри, сколько людей собралось на Площади Четырех Императоров! - Да, ты права, Сагава-сан! Такое событие, уму непостижимо! Сегодня будет казнен белый рыцарь Императора тирана. Интересно, что он чувствует, будучи в таком положении? Страх, отчаяние, а может быть раскаяние?» Лелуш с силой ударил в боковое стекло. Его раздражала эта ситуация, оскорбляла. Вот почему он ненавидел Британию всей душой. А когда она начала распространять свое влияние на Японию, и та стала ей уподобляться, неприятные чувства стали закрадываться в его душе и к этой стране. Увы, люди простой народ не все понимает и не всегда занимает правильную сторону. Не выгодную, а именно правильную. С этими мыслями он въехал на черной неприметной полицейской машине в город. Часовая башня, гордо поприветствовав путников, отсалютовала им боем часов. В столице наступило девять утра.