Черная роза с ядовитыми шипами

      Аккэлия стояла столбом, не зная, что и сказать в этой шокирующей ситуации. До неё до сих пор не могло дойти то, что её мать жива и вот сейчас стоит прямо напротив. Ведь она сама точно знала о смерти своей матери! А Марис удивлённо переводил взгляд с Аккэлии на Дидиму, и обратно.       В голове крутились куча вопросов, которые перемешались в одну сплошную кашу. Со стороны послышался смешок. Они изначально не заметили ещё одного наблюдателя за всей происходящей картиной в гостиной, который сидел на кресле около окна. Это был мужчина лет двадцати пяти-тридцати с красивыми и аристократическими чертами лица. Высокий и широкоплечий, рубашка не скрывала его мускулы, а лишь выгодно их подчеркивала, как и белизну его кожи. Тёмно-синие волосы были прямыми и спадали на спину и грудь, а зелёные глаза наблюдали с насмешкой. Длинные ноги были вытянуты вперед. Аккэлия узнала его, Габриэль Аларес — второй по силе, после Аккэлии. А также его ковены считали его королем, а Аккэлию своей королевой. Совет тринадцати ведьм, не раз пытались их женить, но эти двое были непреклонны к этому решению, а предлагающее этот брак в тайне вздыхали от облегчения. Но Габриэля не только уважали ковены, но и боялись не меньше, чем Аккэлию. Он единственный кто мог беспрепятственно и без последствий для себя владеть магией Пустоты.       — Я ведь говорил, что будет именно такая реакция, а ты мне не верила, Дидима, — с усмешкой на губах бросил он, вырвав женщину из своих раздумий.       Дидима, развернувшись к тому лицом, качнула головой и улыбнулась.       — Ладно, признаю, на сей раз ты оказался прав.       А после обернулась на всё ещё не отошедшую от шока Аккэлию и вопросительно подняла свои брови.       — Ты не обнимешь меня?       Аккэлия встрепенулась от заданного ей вопроса, после чего резко подбежала к той, заключая в свои объятья, всё ещё не веря, что её мать действительно жива. Дидима обняла в ответ с улыбкой на губах, крепче прижимая к себе, больше она не намерена терять свою дочь. Аккэлия отстранилась от матери, спросила:       — Но как?       Дидима, взяв за руку Аккэлию, подошла вместе с той к дивану. Усадив Аккэлию, села рядом с ней, не отпуская руку своей дочери.       — Лучше если тебе это расскажет Габриэль.       Они оба перевели взгляд на мужчину. Он вздохнул, будто надеясь на то, что ему удастся избежать подобного разговора. Но увы и ах, его надежда разрушилась, как карточный домик, когда посмотрел на глаза Аккелии, которые были полны счастья и всё ещё шока.       — Что ж, начну с того, что я был и являюсь до сих пор лучшим другом твоей матери, — он встал с места и подошёл к низкому деревянному столу, на котором стояли бокалы и виски. Взяв один бокал, налил себе немного содержимого из бутылки, но сначала придирчиво пару секунд смотрел на этикетку напитка. Переведя взгляд на Аккэлию, тот усмехнулся и продолжил: — Благо Аро не знал о нашей дружбе. Боюсь, если узнает, то будет первым вампиром за всю историю, который схватит сердечный приступ. И не шипи, Ди, это он убил тебя, а не я.       Он сидел, покачивая бокал, откинувшись на спинку кресла, на его губах играла лёгкая усмешка. Марис, стоя у порога, сверлил того взглядом, он никогда не доверял тому.       — Но сейчас речь не о Аро, только частично. Как я уже сказал, я являюсь лучшим другом твоей матери. Я был посвящён во многие детали жизни Дидимы. Знал про её любовь к Валерию, первым узнал о беременности. А также планировал вместе с ней побег из семейного гнёздышка к Валерию. Но план провалился с учётом того, что Аро узнал о беременности своей младшей сестрёнки и был зол, причём очень зол.       Он вздохнул, отпивая из бокала, переводя взгляд на пейзаж за окном гостиной. Аккэлия посмотрела на мать, как будто спрашивая так это или не так, на что Дидима кивнула головой в знак подтверждения слов Габриэля.       — Ну ладно, не будем останавливаться на таких пустяках. Тебя ведь сейчас больше волнует то, почему твоя мать жива. Аро в тот день действительно казнил и убил Дидиму. Он не хотел, чтобы любовь Дидимы и Маркуса разрушила далеко идущие планы. Думаю, ты понимаешь, что мне не составляет труда воскресить кого-то из мёртвых, только вот, правда за эту жизнь я заплатил другой жизнью. Но для таких, как мы с тобой — это пустяк, я сам в шоке, что ты не додумалась воскресить свою мать.       Аккэлия смотря на Габриэля, потёрла переносицу:       — То есть, ты, Габриэль воскресил мою маму. А это можно провернуть с моей погибшей семьёй?       Тот качнул головой в отрицательном ответе.       — Нет, прошло слишком много времени и от них ничего не осталось.       Поставив бокал на стол, и вновь наливая себе виски, он бросил на Аккэлию полный лукавства и лёгкой иронии взгляд.       — А ещё я знаю кто сейчас кукловод наших милых Безликих.       Аккэлия отняла руку от переносицы и вопросительно изогнула бровь. Дидима поджала губы, зная ответ на её вопрос.       — И кто же это? — осторожно и медленно спросила девушка, внимательно следя за выражением его лица.       Габриэль усмехнулся и медленно отпивая из бокала, будто издевался, но потом всё же соизволил ответить. Но от услышанного глаза Аккэлии расширились от шока.