Гангстер Джимми

      Скрюченный совершенно немыслимым образом, Джимми очнулся в каком-то до ужаса тесном помещении, в котором напрочь отсутствовал свет. Перед глазами была чья-то рука. От неожиданности Траер вскрикнул и дернулся, стукнувшись головой о деревянную стенку. Откуда-то снизу, совсем рядом, послышалось недовольное мычание. Через некоторое время, путём внимательного изучения, гангстер пришёл к выводу, что рука принадлежит ему самому, просто она онемела от неудобного положения. Оставался лишь один последний вопрос от его не проснувшегося мозга: где вторая?       Найдя её, Джимми осторожно коснулся пальцев. Никаких ощущений. Вероятно, тоже онемела. Он дотронулся снова, на этот раз грубее. Ничего. Он принялся уже серьёзно трясти руку, и всё ещё ничего не чувствовал. Недовольное мычание повторилось громче, но Джимми принял волевое решение игнорировать его и дальше. Отсутствующая чувствительность уже начинала его пугать.       В конце концов рука отскочила и с силой звонко стукнулась об стенку, после чего моментально послышался визгливый вскрик, не принадлежащий Траеру. Гангстер вдруг осознал, что тряс эту руку двумя своими и повторил вскрик, отпрыгнув в сторону и наткнувшись спиной на хлипкую деревянную дверцу, чем, само собой, выбил её, и повалился на неё спиной. На него тут же приземлилось второе тело, придавив гангстера к двери на полу. Телом оказался Коршун. А «помещением» — исповедальная кабинка. Над ними мрачным фонарным столбом возвышался Змей, изгиная ухмылку и извивая взгляд.       — С добрым утром, преступнички! — промурлыкал он.       — Боже упаси, — тихо промычал Коршун, вставая с Джимми, чем вызвал очередной приступ лающего хохота.       — Проснись и пой, птичка, — продолжил Змей, не обращая внимание на то, как от его громкого смеха парни похватались за головы, — в воздухе запахло жаренным и на этот раз это не твой зад, а криминальная революция. Бросай своего дружка-пирожка и вали из моей церкви.       Коршун подскочил на месте, уставившись на священика:       — Что ты имеешь в виду? В любом случае, я Джимми не брошу!       — Приказ не мой, а дона Игуаны, — взгляд Змея потемнел, хотя ухмылка не сходила с лица. — Либо ты идешь сам, либо я тебя вырубаю и тащу волоком. Ты знаешь, я пустыми угрозами не разбрасываюсь. Лично мне всё равно, можно вообще просто тебя убить, ведь это делается не для твоей безопасности, а для клана: нам не выгодно, чтобы ты попадался полиции сейчас.       Не обязательно было знать Змея, чтобы понять, что тот не шутит. Коршун кинул уверенный вгляд на Траера, показывая, что не намерен его бросать, но тот только хмыкнул, поднимаясь с пола:       — Лучше иди, я разберусь.       — Но… — взгляд панка моментально потух и стал отчаянным.       — Иди, — без тени сомнения сказал Джимми и улыбнулся.       Коршун опустил взгляд и поплёлся за Змеем. Как только священник закрыл за ним непримечательную алтарную дверь, в церковь ворвались полицейские. Траер поднял с пола дверь исповедальной кабинки и стал пытаться вернуть её в петли.       — Ни с места! — крикнул Альфред Стокер, стремительной походкой направляясь в глубь церкви.       — Я уже лет пять с места не двигаюсь, а ведь нужно развиваться, офицер Стокер, — невинно похлопал глазами Змей, доставая сигарету из кармана.       — Давайте без ваших шуточек, святой отец, вы прекрасно поняли, что я обращался не к вам. На этот раз.       Змей неторопливо закурил и, выпустив дым в лицо подошедшего офицера, усмехнулся:       — Какие там шуточки! Вы-то, не ровен час, капитаном станете, а я что?       — В церкви не курят, — с каменным лицом произнёс Стокер.       Священник оскалился, снова выпуская клубы дыма:       — Это уже мне решать.       Дверь снова с грохотам рухнула, привлекая внимание обоих. Траер только всплеснул руками:       — Я сдаюсь.       — Уж я надеюсь! — прикрикнул офицер, поворачиваясь к Джимми. — Ты хоть представляешь, что ты натворил? Ты ведь не понял ни черта, да?!       Всеми забытый святой отец, докурив сигарету, потушил её о глаз ближайшей иконы и вышел через алтарную дверь.       — Вы преувеличиваете, всё не так плохо… — хмуро проворчал Джимми, опустив голову.       — Нет, ты ни черта не понял! — кричал офицер. — Наркотики, парень, наркотики! Это нарушение соглашения с полицией, с властями! Теперь будет облава на всю контору Данте, парень! И ты должен будешь нам помочь.       — Ага, бегу и падаю, — фыркнул Траер.       — Молот даст против тебя показания, — не сдавался Стокер, — и это не будет только хулиганство. Это будет ещё и рэкет, хранение наркотиков с целью распространения, разбойное нападение и много чего ещё, парень! Ты хоть понимаешь?!       — А вы понимаете? Вы понимаете, что это моя семья? Вы бы предали свою семью? Ну?! Скажите же! — Джимми повысил голос. — Да и вообще!.. Чёрт. Чёрт! Чёрт!       Там была Дэни. Может, она?.. Нет, она его заметила. Может?.. Нет, она определённо идёт сюда.       Приблизившись, девушка молча и несколько резковато вручила пакет с ланчем отцу, после чего повернулась и, подойдя вплотную к Джимми, пристально посмотрела ему в глаза. Уже в следующую секунду она развернулась и стремительно двинулась в сторону выхода. Джимми рванул за ней, но ему дорогу перегородили офицеры, которые, вроде как, его задержали. Схватили они его как-то слабо, будто не были уверенны, стоит ли влезать в личную ссору, так что молодой гангстер без особого труда высвободился из их хватки, попутно сшибая с ног одного из стражей порядка.       — Дэни, постой! — он нагнал её уже на выходе, хватая за запястье.       Девушка выдернула свою руку и звонко хлестнула его пощёчиной, привлекая внимание всех тех немногих, кто ещё не следил за их разборкой.       — Ты обещал! — крикнула она ему в лицо, будто одной пощёчины было мало.       — Да, но понимаешь…       — Клялся!       — Дэни, послушай…       — Я больше не хочу тебя ни слышать, ни видеть!       — Милая, я…       — Заткнись! Не прикасайся ко мне!       — Но у меня не было выбора!       — Не кричи на меня!       — Ты не понимаешь!       — Это ты не понимаешь!       — Дэни, милая, послушай… — Джимми попытался нежно коснуться её плеча.       — Оставь меня! — она с силой толкнула его и выбежала из церкви.        Траер хотел было последовать за ней, но, сделав первый шаг остановился и устало потёр шею. Отвернувшись, от двери, он замер, резко осознавая, что за их ссорой в неловкой тишине наблюдал целый полицейский участок. Кто-то тихо кашлянул. Джимми снова неуверенно потёр шею, ему было неловко. Всему полицейскому участку было неловко. Сержант Стокер был красный. Недолго думая, Траер решил тактично удалиться, но, по видимому, забыл, что он под арестом, и вспомнившие об этом офицеры шустро вернули его обратно, усадив на скамью.       — Послушай сюда, — снова начал офицер,  апимадиваясь напротив, — пока что я закрою глаза, на то что происходит между тобой и моей дочерью — что бы это ни было — и вернусь к более насущим вопросам: ты должен помочь нам.       Джимми поднял на него уставший взгляд:       — Послушайте и вы, Альфред, — могу я вас так называть? А, впрочем, неважно, лично у меня в планах вообще называть вас отцом рано или поздно, — гангстер ответил глупым смешком на злобный прищур офицера. — Так вот, Альфред, я со всеми этими незаконными штуками планирую покончить, к примеру, прямо сейчас. Надоели мне эти игры престолов и войны кланов криминального мира, все, прости-прощай, преступность! Я в этом больше не участвую!       — Есть ещё кое-что, чего ты не знаешь, — Стокер помрачнел. — Молот сказал, что это Данте убил твоего отца.       Джимми выпустил неуверенный смешок, скоивив лицо в гримасе, и попытался сесть поудобнее.       — Это бред, — вновь усмехнулся он. — Мы уже выяснили, что Молот засранец, ему ничего не стоит солгать.       Офицер Стокер не отрывал от Джимии серьёзного взгляда.       — Нет, это не правда, — уже без тени улыбки проговорил молодой гангстер. — Нет.       — Увы, Джимми, улики говорят об обратном, — покачал головой офицер. — Мы проверили его по базе и провели…       Джимми не слушал. Он лишь низко опустил голову, облокотившись о свои колени. Видимо, всё-таки придётся повзрослеть. Да, Траер долго оттягивал этот момент, и вот он настал. Значит ли это, что он теперь Джим? А, может, вообще Джеймс? Ну уж нет, Джеймсом он быть не хочет!       -…и мне жаль, что ты это так узнаешь, — закончил Стокер.       — Я сам хочу поговорить с дядей, — гангстер решительно поднял голову и взглянул в глаза офицеру.       — У тебя будет такая возможность, если поможешь нам.       — Я согласен, — не задумываясь, выпалил Джимми.       И вот спустя полчаса молодой гангстер бодро шагал в сторону дома Данте, периодически поправляя ворот своей отвратительно-лиловой рубашки, чтобы скрыть микрофон прослушивающего устройства. У дверей он остановился и, зачем-то надевая очки, быстро огляделся. Недалеко от его головы просвистела пуля, попадая в стену дома, и он быстро прошмыгнул внутрь.       — Джимми, мальчик мой, как ты? Как ты сюда попал, мы же окружены?       — Они хотели, чтобы я сюда попал, — сказал Траер, срывая с себя прослушку и тихо вскрикнув, когда пластырь оторвался от кожи вместе с микрофоном; после этого ритуала он вернул себе самое что ни наесть серьёзное выражение лица и обратился к Данте: — Дядя, что происходит?       Данте отвёл взгляд и жестом пригласил молодого гангстера пройти наверх. Траер отбросил провода в сторону и поднялся с Данте в кабинет для совещаний. Там он обнаружил Бренди бритву и троих уже знакомых ему донов.       — Мы окружены, полиция поймала Молота с наркотиками, количество явно не для личных целей, пытался свалить вину на тебя, — Данте тяжело вздохнул. — Я не знаю, что делать. Всё случилось слишком быстро, мы не были готовы, не планировали.       — Дядя, я должен спросить… — начал Джимми, но Бренди его перебила.       — У меня есть идея, как нам быть, — она встала из-за стола, решительно всех оглядывая, — но вам придётся довериться мне, дать власть.       — Дядя, послушай…       — А не многого ли ты просишь? — грубо усмехнулся один из донов.       — Не больше, чем требуется! — огрызнулась в ответ Бритва.       — Данте! — крикнул Траер, доставая пистолет, и, взведя курок с характерным звуком, направил его на Большого Дана.       Не долго думая, пистолеты вытащи и все присутствующие, кроме Данте, и направили дула друг на друга. В комнате стало крайне тихо.       — Ты убил моего отца? — негромко спросил Джимми.       — Сейчас не время! — возмутился другой дон. — Мы должны!..       Раздался выстрел. Один из донов упал на пол, а Бренди весело подула на ствол пистолета.       — Что ты?..       Второй выстрел. Третий. Бренди упала, визгливо вскрикнув, и сжала ногу обеими руками. Её пистолет отлетел в сторону.       — Отвечай, дядя.       — Да! Отвечай ему, Дан! — женщина неестественно рассмеялась.       — Да.       — Да! — весело повторила она.       Джимми неподвижно стоял напротив Данте, безэмоционально смотря ему в глаза.       — Почему?       — А это имеет значение?       — Нет.       — Был выбор: либо он, либо твоя мать. Я любил Джоди всем сердцем, я не мог на это пойти.       — Тогда ты должен был умереть сам.       — Это бы не решило проблему, надо мной стояли более влиятельные люди. Ты не знаешь, через что я прошёл, ты не в праве меня судить. Этот мир! — он резко и театрально развёл руками. — Этот преступный мир! Он спас меня, — его руки плетями рухнули вниз. — И он требовал плату. Я не мог поступит иначе.       — Убей его! — вновь вскричала Бритва. — Или это сделаю я!       Джимми перевёл на неё взгляд, не убирая дула с Данте:       — Зачем тебе это?       — Зачем? Зачем?! — взвизгнула она, растрепав свою идеальную укладку. — Да я всю жизнь к этому шла! Мне нужна власть! Деньги! Авторитет! Думаешь, вы оказались в «Шпильке» с двенадцатью килограммами чистого амфетамина по случайности? Ты думаешь, этот идиот Молот просто так заставил тебя стрелять в того поваришку? Думаешь, вся эта криминальная революция — просто стечение обстоятельств?!       Бренди уже откровенно билась в истерике, не обращая особого внимания на кровоточащую рану с пулей внутри, и гангстер почувствовал себя утомлённым уже от одного взгляда на неё. Он снова повернулся к дяде.       — Ты убил моего отца, — тихо, но отчётливо проговаривая каждое слово, сказал Джимми.       Он перевёл дуло пистолета на дядю, который не в силах стоять, прислонился к стене и рукой придерживал рану на животе. Бренди с облегчением вздохнула, но руку с ножа не убрала. Траер дрожащими руками взвёл курок. Данте сжал челюсти и посмотрел Джимми прямо в глаза, решительно и не мигая. Парень зажмурился, и по щеке покатилась обжигающая слеза. Он снова открыл глаза, пристально глянув на дядю. Этот человек заменил ему отца. Этот человек убил его отца.       Ствол задрожал в руке. Траер замотал головой, будто пытаясь что-то отрицать. Слёзы предательски катились из глаз. Бренди Бритва сжала нож в руке. В конце концов Джимми опустил пистолет и холодно произнёс:       — Я не убийца.       Его тихий, равнодушный голос будто током ударил Данте. Немолодой гангстер опустил глаза, будто ища что-то на полу. Он ничего не мог найти. Бритва вскочила и бросилась на Траера с ножом.       — Джимми! — крикнул ему дядя и тут же закашлялся кровью.       Парень еле успел увернуться от ножа и ударить девушку рукоятью пистолета по затылку. Она упала без сознания. Ещё бы чуть-чуть и нож бы торчал из шеи Джимми, а так Бренди лишь оставила глубокий порез на плече, безжалостно разрезав отвратительную лиловую рубашку. Траер выпрямился и, развернувшись, собирался уже уйти, когда его остановил хриплый голос Данте:       — Я через многое прошёл и знаю, что иногда просто не бывает другого выхода, я знаю…       — Дядя, — жёстко оборвал его Джимми, даже не обернувшись, — я знаю, что ты прошёл через сущий ад, но ты не вышел оттуда человеком, ты остался там и стал его частью.       Данте хотел было что-то ответить, но лишь устало опустил голову на грудь. Постояв пару секунд, Траер медленно вышел из комнаты, игнорируя вой сирен.