Покидая привычное и родное, странник, с удивлением, находит для себя весь мир. (Из лекций на факультете Воздушных. Академия Авельрадум).
— Вот где это видано, чтоб природа подчинялась его срокам и отчетам?! — декан Земельного факультета шла и ругалась настолько громко, чтобы слышали не только адепты, но и сам ректор, руководящий подготовкой к юбилею академии где-то неподалеку. Ее пухлые руки еле виднелись из-под сонма браслетов контуров-накопителей, которые она взволнованно теребила, пытаясь сохранять спокойный и уверенный вид. — Госпожа Ремли, но ведь надо показать факультет во всей красе! Пусть гости вспоминают с восхищением, как самые невиданные цветы распустились в наших коридорах, невзирая на сезон, как нежные орхидеи переплетаются в эмблеме факультета! А о вас будут рассказывать, как о самом талантливом и успешном декане. — Секретарь всегда умела уговорить строптивую начальницу делать свою работу, но сегодня это определенно не получалось. — Думаешь, они будут говорить обо мне?! Как бы ни так! Ты слышала о скандале среди воздушных? Наш факультет покрыт грязью, совсем не полезной в данном случае! — один из браслетов, который теребила декан Ремли, наконец, подчинился и рассыпался бусинками-семенами по короткой светло-зеленой траве коридора. Из аудитории, больше похожей на сад под стеклянной крышей, выбежала рыжая девица в зеленом форменном платье и, поклонившись, попыталась собрать. Брови декана тихо и очень угрожающе поползли вверх! Взмах пухлой руки, и все красные бусинки проросли каким-то очень редким, и явно ядовитым, цветком кровавого цвета. Неуместность новорожденного растения госпожу Ремли волновала меньше всего. Женщина проследовала дальше, звонко топая каблуками, несмотря на отсутствие звонкой опоры под ногами. — Декан очень не довольна вами, адептка Трамирани, что ж вы так, а? — секретарша — добрая всеобщая мамочка глядела встревожено и грустно, — Вы уже были у ректора? Такой щекотливый вопрос. Такой вопрос… А у него уже с самого утра толпы стихийных по поводу вас осведомлялись. Альрис стояла, чуть открыв рот от изумления, и не могла сказать ни слова. Где-то в начале коридора раздавалось ожидаемое громкое жужжание. Черно-золотистое насекомое с бордовыми крылышками на секунду запуталось в цветочной гирлянде, которую выносили из аудитории две юные адептки, но потом снова восстановило курс и… Звонко впечаталось прямо в рыжую макушку. Шершень — любимая почта ректора, рассыпался золотой пылью прямо по волосам и прогудел безо всяких эмоций: «Альрис Трамирани, явитесь к ректору сейчас же». Девушка бросилась в сторону центрального входа. Административный корпус, где располагался кабинет ректора, находился прямо посередине, разделяя четыре квадрата стихий. Круглая белая башня сегодня была оплетена белыми и голубыми цветами намариллиса. Чуть сгустившееся сумерками небо озарялось белыми шарами-фонариками — это воздушный факультет постарался. Рядом с корпусом огненных раздавались нестройные хлопки тренировочных салютов. А к водяным сбегались самые младшие адепты, прихватив шапки и теплую одежду — там была настоящая ледяная горка. — Уже отмечаешь?! — мужская рука высунулась прямо из гущи куста и сграбастала Альрис в свое укрытие. Раф был, как всегда, непринужденным и улыбчивым, только какое-то волнение мелькало искоркой во взгляде. — Какое там. Мне к ректору… Вызов был. — Промямлила Альрис, отряхивая золотистые блестки с головы. — Я бы не советовала, — прошептала Вайри, вытянувшись в струнку и прислушиваясь к далеким шагам, — Сегодня утром были люди из дворца — требовали тебя, чтоб сопроводить к драконам. Ректор развел руками и сказал, что в личное время за адепток не отвечает и не в курсе, где ты. Потом приходили из клана воздушных, долго скандалили сиплыми спокойными голосами. Сказали, что задета честь клана, что ты ветреная женщина, недостойная носить кольцо Авельрадума, требовали отчисления и народного суда. Потом стайки любопытных преподавателей приходили, по пять раз переспрашивали и громко возмущались. Потом пришла ваш декан, и всех смело, как веником! — А что случилось-то?! — спросила ошарашенная Альрис, вспоминая ночную историю в клане Воздушных. — Я ничего страшного не сделала. — Ты выходишь замуж! — подмигнул Раф. — Нет, не выхожу. За кого бы? — удивилась Трамирани. — Если воздушного вышибли из клана не за свадьбу, а дракон тоже не сватался, то все слегка сложнее, чем я думала, — пробормотала Вайри, — Одно точно могу сказать: тебя отчислили еще утром, видимо, умывая руки — приказ висит за углом на стене. И просто так тебя ректор из кабинета не выпустит. Не стоит идти. — Отчислили? — голос предательски задрожал, хотя глаза еще были сухими, — И куда же теперь? — Знаешь, люди говорят, что лучше всего нервную систему лечат путешествия, ты не находишь? — сказал Раф, одной рукой хватая зеленый походный мешок, а второй приобнимая расстроенную коллегу. Вайри, злобно пыхтя, подхватила оба оставленных на траве мешка и поплелась следом, отчаянно делая вид, что ей очень тяжело. Небольшая калитка черного хода в каменном заборе академии появилась перед глазами как-то слишком быстро. Альрис еще раз оглянулась назад, взглядом прощаясь со своим вторым домом, где она проучилась четыре цекона и хотела дотянуть еще два… Видно, не судьба. А в это время к калитке с горки огненного корпуса несся на немыслимой скорости огромный пламенный шар и не успевал разминуться с беглецами…***
В столице все спали. Ночная стража вяло обходила улицы дозором. Это был тот самый предрассветный момент, который называют цеконом воров... Только те, у кого нечиста совесть, и есть долг перед законом, бродят по улицам в это время. Да ещё, разве только врач, на побитой жизнью двуколке, да неверный муж, удирающий из окна чужой спальни. Высокий черноволосый мужчина, настороженно озираясь, крался вдоль крепостной стены внутреннего города. Если бы кто-то сейчас выглянул на улицу, то гаснущий свет фонарей необычайно рельефно и четко обрисовал бы каждую мелочь. Некогда смуглое лицо беглеца сделалось совсем пепельным, а тёмная шевелюра жила своей собственной змеиной сущностью. Чёрный плащ с кровавым подбоем завершал картину самой смерти, идущей в конце ночи по своим суровым делам! Но человек был не так уверен в себе, как хотел думать. Наконец-то, он нашёл то, что искал. Калитка. Выход во внешний город, гигантскую клоаку, в которой можно родиться и умереть, так ни разу и не увидев леса и гор. Место, где можно спрятаться любому и навеки похоронить все, что угодно. Его не обманули. За пределами действительно ждали. Два коня и припасы на первое время. Миг. Гладкий, звякнувший золотом мешочек перекочевал из руки в руку. Ему передали поводья запасного коня, и только отдаленный топот копыт о древние камни мостовой отметил место старого лаза. Солнце медленно и лениво поднималось над горами. Золотистые его лучи уже ярко вырывались в ущелье и разливались расплавленным золотом по вершинам и огромной чаше долины, вместившей в себя город-порт — столицу Великой Империи. Он удалялся от власти, страха и своей смерти. Впереди было зыбкое нечто. В голове странная потусторонняя фраза загадочного помощника. Позади ужас инициированного молодого дракона и давящая воля Владыки. Где-то там, в своем уютном доме, наверняка, тихо спит юная рыжая летунья, которую он хотел бы назвать своей… Но тогда смерть настигнет их обоих. И надо просто уйти. Уйти, оставив свою драгоценную находку и шанс на спасение. Оставить жить. Оставить тому воздушному — уж он-то должен ее защитить... Драконар удалялся от дворца все дальше, погруженный в свои безрадостные мысли и никем не замеченный. Но пора было сделать остановку. Наконец, бегущее от копыт время замедлилось, дважды смененная лошадь хромала, да и наездник нуждался в отдыхе. Погони не ощущалось. Столица осталась позади. И у кромки ущелья раскинулся городок, в котором наследнику предстояло найти свой новый путь подальше от всего привычного… И дождаться рокового дня.