За твоим плечом

Драконар. Рандар Он проснулся за час до рассвета. Какое-то время Рандар неподвижно лежал на спине, созерцая потолок, на который ещё робко, но уже как-то по-хозяйски посматривало через окно серое марево наступающего утра. Потом, взгляд его переместился вниз, в сторону зияющего провала сломанной двери, и он, легко перекатившись на бок, вскочил на ноги. Некоторое время драконар стоял, привыкая к необычности происходящего с ним. Потом лёгкой тенью переместился к перекошенному косяку и поднял клочок желтой дешёвой бумаги. Прочитав послание, и, решив, что мудрить ему незачем, подобрал брошенную сумку и вышел. Переступив через мирно храпящего конюха, он вывел лошадей. Свежий утренний ветер бережно касался лица. Звёзды хитро мигали в небесах, постепенно угасая. Луна последний раз показалась в вышине бегущих туч. Беглец глубоко вздохнул, взлетел в седло и, не трогая поводьев, ногой указал коню путь туда, где горело несколько костров... Было ещё темно, но для принца из рода великих драконаров, прошедшего посвящение, вполне хватало и этого света. Рандар быстро добрался до лагеря и, хотя становище охранялось и хорошо просматривалось со всех сторон, легко нашёл центральный бивак и, хмыкнув, спешился у входа в центральную палатку. В ветвях гулко ухал хохочущий филин. Принц протянул руку и откинул полог. На миг время сгустилось, и он увидел… Как впереди разлилось серебристое сияние, сжатое в лёгкие очертания человеческой фигуры. Каштановые, слегка вьющиеся густые волосы, бархатная кожа, узкое голубоватое платье... Драконар тряхнул головой и переступил порог. Тугие щупальца тьмы окружили его в затхлом чреве войлочного шатра. Лежащий в нём человек вздрогнул и, выгнувшись дугой, в беззвучном крике широко распахнул рот. Чёрный блеск горящих глаз незнакомца сковал застрявший в глотке крик. — Не вопи, — услышал он змеиное шипение. — Сам позвал. Я пришёл. *** Утро постепенно развеяло страх старшего караванщика Дорсета. Ужас жертвенного барана, пережитый им, слегка раздражал, уже не так пугая... Красивая рабыня, царица его ночей, подала ему чай, и мужчина зашипел, как закипающий котелок, отдернув обожжённые пальцы. Перед ним, важно расставив кривоватые ноги сидел начальник охраны. — Идиот! Ты что, не веришь, мне?! Он легко мог перерезать нас всех! Мы бы даже не услышали, — бросил ему Дорсет. — Следи за ним! Он может быть и просто наёмником и дикарем... Ты видел его взгляд! — Ну горы решат сами, кто он! — неспешно заедая мёдом чай, говорил охранник. Они не первый год вместе водили караван и привыкли доверять интуиции друг друга. Если Дорсет сказал «Следи!», значит он будет следить и наблюдать. А там посмотрят… — Горы, они, конечно, горы... Я знаю не хуже тебя, что там! — продолжал раздражённый своей утренней трусостью караванщик. — Но он не лез наобум! Он зашёл, как хозяин, понимаешь о чём я! — И что ты предлагаешь? — с неожиданным гневом отозвался собеседник. — Значит, откажи! Под любым предлогом! Пойдём с некомплектом охраны! Не в первый раз. — В первый! — в тон ему отвечал начальник охраны. — Возвращались, да! Но выходили всегда укомплектованными! Или ты такой умный и знаешь наверняка, как без потерь пройти перевал?! Оставляем! —Но я не Дорсет-караванщик, если в этом парне нет чего то мутного... *** ...Через трое суток лошади неспешно двигались по дороге и Рандар тихо дремал в седле. Его мучила непонятная слабость. Периодически посещали странные ведения, и после них болела голова. Может быть, в нём проявлялось какое-то новое свойство Властелинов? Может быть, что-то его вело? Но вот куда? И смысл? Он не знал. А незнание порождало раздражение, которое нуждалось в выходе... Прошло три дня. И опять день был похож на предыдущий, как две капли воды. То же ничем не примечательное предгорье; спуски, подъемы, повороты неширокой каменистой дороги. Днем, идущих в караване людей и животных мучила жажда, ночью все страдали от холода, а по утрам, иссохшимися губами жадно глотали ледяную воду, спускающуюся с ледников, которая ломила зубы, не принося облегчения от жажды. Дважды дорогу преграждала насыпь из обрушившихся камней. Один раз караванщик построил повозки в один широкий ряд и, втянув головы в плечи, по одному, люди спешно проезжали готовый рухнуть на головы шаткий горный карниз. Наконец, они вышли к первой отметке пути. Впереди, между скалистым предгорьем и непосредственно горами лежал огромный котлован — гигантская кальдера древнего вулкана, поросшая вековым еловым лесом. Перед спуском стояло старое циклопическое строение с массивными каменными стенами — старый храм Всех Богов. Драконар, хорошо знавший историю и географию, был сильно удивлён. Во множестве прочитанных им хроник этот мегалит никак не был обозначен. Тем не менее вот он, стоял сейчас перед ним, во всей своей дикой доисторической красе, посвящённый его предкам, имевшим огромные кожистые крылья и управлявшим небесами. Хвойный лес, начинающийся сразу от его стен, был, на удивление, тих. А огромная поляна перед входом — была мертва. Ни единого кусочка мха, травы или дикого куста не росло перед ним. Тем не менее караван остановился перед этой пугающей древней тишиной. — Ночевать здесь! — раздался крик Дорсета. — От повозок не отходить. На мёртвую землю не наступать. Не бояться. Спите спокойно. Боги, да полюбят нас! Солнце ещё не село и, удивлённый необычным видом, Рандар решил рассмотреть сооружение поближе. Оно было слишком большим, даже по меркам обожающей гигантизм Империи. Сооружение подавляло. Как огромный великан из детской страшилки, храм манил и отталкивал одновременно. Спешившись, и дав коням еды, он неторопливо отправился на экскурсию. — Смотри, куда его несёт, — быстро подошедший к караванщику друг тряс его за плечо. — Этот сумасшедший идёт в старый храм. — Вижу, — хмыкнув, ответил Дорсет. — Туда ему и дорога. Пожалел уже, что связался. Ты слышал от него хоть слово, я — нет... — Но он же сгинет! — Значит, это наша плата за проход, не дёргайся! Я предупредил всех! ... В храме было темно, и веяло прохладой. Темнота не была опутывающе-вязкой, вошедшему Рандару она показалась ласковой. Сначала он ничего не мог рассмотреть, только ощущал смирение и покой, словно в детстве очутился в родных руках старой мамушки-няни. По мере приближения к центру, он оказался окружённым мягким неярким светом. Над головой был высокий сводчатый купол с отверстием по середине, под ногами — мозаика. Золотые, красные, чёрные, синие крылатые звери перемещались, ели, пили и спаривались у него под ногами, и на эту, изображённую тысячелетие назад жизнь милостиво взирал с пьедестала огромный серебряный дракон. Рандар подошёл к нему, не в силах отвести глаз. Статуя излучала вековечную скорбь и одновременно светилась надеждой. На шее у Бога Дракона висел треугольник из серого, как туман металла. — Пришшшшел, — прошептала вечность... Драконар закрыл глаза и вытянул руки, которые сами сняли кулон, а затем его тело упало к подножию трона... Тяжёлый вздох усталой обречённости пролетел по залу: — Я помогу, малышшшшш... Рандару показалось, что он оттолкнулся от пола и, пропустив через себя силы земли и воздуха, взмыл вверх к куполу Храма и ещё выше — в небо... Мир на миг вздрогнул, голова закружилась, и наследник полетел вниз... Утром Рандар проснулся среди пожухлой листвы на старом, засыпанном щебнем полу и еле встал, кряхтя, как старик, и, разминая одеревеневшее тело. Среди камней, разрушенной старой постройки гулял ветер. Драконар постоял ещё немного и побрёл обратно, к каравану. Солнце, не спеша, вставало над горами. Его лучи, медленно расправляясь, врывались в котёл кальдеры, озаряя огненными всполохами лес. Наконец, тени уползли, и яркое светило обозначило торговый караван, тихо стоящий возле Забытого Храма. Дорсет проснулся первым, как и подобает человеку, который хочет долго жить. Ему на встречу шёл один из наемников, на груди его серым пеплом висел Треугольник Пути. — Берсерк.., — прошептал караванщик… *** Альрис Трамирани. Вся эта затея с походом в составе каравана стала казаться ей большой ошибкой. Суровая северная природа совершенно не располагала к веселью, радуя лишь серыми и чёрными тонами. Впереди справа и слева нависали огромные величественные горы, покрытые шапками ледяного непроходимого снега, и лишь впереди мелькала еле заметная щербинка в пасти этого огромного северного чудовища, которое порой рисовало богатое девичье воображение. Лица людей вокруг были устрашающими. Наёмники шли молча, иногда указывая друг другу на подозрительные валуны или кочки под ногами. Один раз такая кочка превратилась в небольшого тролля, который резко развернулся и, потрясая каменной же палкой, пошёл прямо в сторону испуганной девушки. Сотворить контур не дала Вайри, с шипением толкнувшая подругу под локоть. Создание земли и камня нельзя было победить с помощью родственной ему силы стихий. Наёмник, ехавший неподалёку, молча послал свою лошадь наперерез, и тролль был столкнут копытами с обрыва. Альрис хотела поблагодарить, но когда увидела суровый взгляд своего спасителя, то чуть не подавилась словами — он словно хотел просверлить в глупой девичьей голове дырку, чтоб этой дурёхе стало, наконец, ясно: переход не просто весёлая прогулка в горку. Словом, окружающих незнакомых людей, даже с большой натяжкой, нельзя было назвать милыми и дружелюбными. Изменился и караванщик. О танцах у костра, рядом с широким хозяйским шатром не было и речи. Горящий масляным вожделением взгляд мужчины превратился во взгляд расчетливого и ответственного хозяина. И, несмотря на то, что Трамирани перспектива развлекать господина танцами, совсем не улыбалась, но думать о том, что они с подружками понравились не особо умному толстому караванщику, было как-то безопаснее, чем ощущать, как закрываются быстро и неумолимо дверцы более серьёзной и опасной ловушки, в которую они всей компанией угодили. Утром первого же дня, Рафа позвал к себе начальник охраны и сказал, что мужчины живут своим лагерем, от девушек отдельно — таковы были правила во время пути. Согласия водного никто не спрашивал — караван на тот момент уже далеко отошёл от Перекрестья, поэтому несогласным удалиться уже никто не предлагал. Раф, молча, махнул подругам рукой, не имея возможности даже вернуться и перекинуться парой слов. По выражению его лица, девушки быстро поняли, что шутить с ними никто не собирается. Подойти к караванщику тоже не было никакой возможности: он ехал на своей серой лошади, периодически появляясь то там, то тут, всегда в сопровождении начальника охраны. А девушек, вместе с прочими товарами, погрузили на большие тяжёлые телеги, ехавшие в середине каравана. Прочие женщины смотрели на пытающихся с ними заговорить чужачек с ужасом, будто за каждое слово лично было обещано по десять плетей. Их лица были прикрыты полупрозрачными платками, как и волосы. Взгляды затравленных испуганных спутниц говорили сами за себя. А вся одежда походила на несколько больших отрезов ткани по самые пятки, перепоясанных, для сходства с нормальными нарядами. Среди девичьего разноцветного многообразия выделялась одна, в тёмно-бордовом платье. Её глаза, видные из-под платка, были окружены несколькими резкими морщинками, а справа виднелся недавно заживший шрам. —Это какая-то ошибка, мы просто гостьи. И мы так не договаривались! — сказала обиженная Воста, выражением лица напоминая маленькую девочку, которую насильно ведут с прогулки домой. Но странная женщина, явно считавшая себя здесь старшей, лишь отмахнулась и молча протянула троим новеньким их одежду. Климат также не отличался мягкостью. Днём нещадно палило солнце, от которого хоть немного защищал полог телеги, вечером начинался сильный ветер, стихающий ближе к ледяной морозной ночи. Но о девушках хорошо заботились, давая тёплые одеяла. Кормили тоже хорошо. Перед сном пленницам в обязательном порядке наливали хмельного горячего отвара, от которого все, кроме главной, засыпали мгновенно. Вайри жестами предупредила подруг, и бледная, мрачная Воста испарила напиток, пока никто не заметил. Только старшая чуть поморщилась, принимая железные грубые чашки, заметив неясные следы улетучившегося отвара. Ночью Альрис продолжала наблюдать, сквозь полуприкрытые веки. Спустя час караван остановился на привал. Мужчины расселись вокруг трёх больших костров, тихо перешёптываясь и делясь впечатлениями за день. Один, ярко одетый, высокий бородатый мужик, которого девушка успела окрестить про себя «Петухом», бахвалился, что перед продажей надо бы попробовать самому, хорош ли товар, или научить чему интересному на радость новым хозяевам. Другой наёмник в ответ сказал резко и жёстко, что после порчи товара у караванщика Дорсета, ещё ни один смельчак головы не сносил! Да и проку от этих сонных клуш! Восту, сидящую слева от Альрис, заметно затрясло. Она плохо контролировала свою силу, и могла от волнения поджечь всю телегу, но к ужасу огненной, искр не последовало! — Мы въехали в горную область, — шипящим змеиным шёпотом поведала Вайри, — Всё, девочки, тут мы сил не имеем! Попали… Альрис сейчас больше всего хотелось расплакаться или просто испариться! Но эмоции, сухим комком подкатившие к горлу, никак не могли найти выхода. Трамирани тихо-тихо начала рассматривать остальных наёмников, будто в этом и заключался её единственный шанс на спасение. Раф, светлым пятном кудрявой белой головы выделялся среди тёмной массы мужчин. Он тихо сидел у самого дальнего костра, не выпуская из рук свой рюкзак с ржавой «никому не нужной» диадемой и улыбался, пытаясь разговорить своего соседа. Блондин даже в этой, казалось бы, безвыходной ситуации выглядел весёлым и беззаботным. Когда у самого ближнего тлеющего огонька все заснули, выставив пятерых караульных, Альрис чуть не вскрикнула от удивления! Ссутулившись, и смотря прямо перед собой, погружённый в свои невесёлые мысли, сидел наследник Рандар! Трамирани сморгнула пару раз, не веря в реальность своего видения. Она впервые так обрадовалась, увидев представителя драконаров. Если бы ещё он её мог узнать! Но ни тряпка на лице, ни темнота, ни расстояние этого не позволили бы. Да и помнит ли Рандар вообще о её существовании?! Бывшая беспечная адептка Авельрадума, нерадивая успешная курьерша, довольная собой и жизнью, гордая хозяйка цепеллы… Наречённая невестой воздушного эльта, названная невестой этого самого наследника и позором факультета земельных… Альрис тяжело вздохнула, осознав, как нежданная встреча на площади Тенциндаль изменила её жизнь. Теперь есть столько вопросов... Что случилось тогда при встрече? Почему её назвали его наречённой, знал ли он сам и хотел этого, или просто недоразумение? А самое главное, связывает ли их что-нибудь? Девушка вспомнила неоконченную фразу Рафа о том, что теперь куда они, туда и… Он? Неясными смазанными картинками вспомнилась легендарная притча, которую поведала Вайри. Храм стихий… Наследник ищет этот храм, и она должна быть там. Альрис зажмурилась, пытаясь представить, каким может быть это древнее нечеловеческое сооружение, в глазах будто вспыхнула и сразу угасла маленькая молния. Но храм разглядеть не получалось — колючие крупные снежинки видения не позволили увидеть ничего, кроме огромных белых колонн, уходящих далеко-далеко вверх… Северный храм. Ну, по крайней мере, это значит, что движутся они в правильном направлении. А ещё появился смысл. Она могла бы предложить отвести его в этот храм, взамен на помощь… Если бы он мог помочь. Видимо, у наследника тоже есть причины путешествовать инкогнито… *** Второй день был, как и первый. Нескончаемый кошмар, повторяющийся снова и снова. Неусыпный надзор старшей женщины-рабыни за остальным «живым товаром»… Окружавшие телегу наёмники, поглядывающие за цветастыми пленницами, а в этом сомнений уже не осталось, с неизменно суровым выражением лиц. Альрис сидела на самом краю телеги и загадывала только одно — встретиться взглядом с наследником. Надо было просто встретиться взглядом — и всё было бы сразу понятно. Но эта, казалось бы, единственная и странная надежда не давала ей сдаться. И не хотелось знать, что будет после этого взгляда: он мог её не узнать, или хмыкнуть и не заметить эту представительницу «живого товара», а может узнать… И что тогда? Разве она ему кем-то приходится? Мало ли кто чего говорил! Просто наглая пигалица-летунья. Просто кровь на ладони. И что, разве из-за этого надо спасать неудачливую компанию от всего каравана? Думать не хотелось. Но она считала те мимолетные мгновения, когда он был виден из её убогой скрипящей телеги. Сегодня таких моментов было пять. Вечером, когда всех напоили дымящимся зельем, подружки снова схитрили и, сильно рискуя, вылили снотворное под соломенный настил, где сидели. Старшая рабыня проходя мимо, и собирая кружки, снова почуяла неладное. Пряный аромат зелья здесь был слишком сильным. Она схватила Вайри за подбородок и стала принюхиваться к измоченным в отваре губам. От девицы пахло выпитым, но интуиция подсказывала, что тут нечисто. Радонта не растерялась и резким движением прикоснулась к губам задумчивой старшей рабыни. — Я могу научить тебя такому, о чём ты даже не подозревала, — быстро зашептала шатенка ошарашенной старшей прямо в ухо, — Знаю! Ты бы хотела этого. Я буду ждать… Рабыня со смесью удивления и раздражения взглянула на наглую новенькую, но та обмякла у неё на руках — видимо, зелье подействовало. Альрис была удивлена выдумкой подруги. Вайри всегда казалась ей сильной, неунывающей ни при каких обстоятельствах, наглой… И весьма хитрой. Да вот только куда завела их её хитрость… Воспитанница не всегда одобряла крайние методы своей наставницы. Ночь принесла неожиданные открытия: в маленькую щёлку меж двух досок грубо сколоченной телеги виден был тёмный силуэт драконара, сидевшего чуть поодаль от костра. Девушка заглядывала туда и иногда непроизвольно крутила в руках край одеяла, да так и уснула, обнимая получившуюся складку. Эта ночь показалась ей чуточку теплее, согретая какой-то призрачной, но всё-таки надеждой. *** Третий день был ещё хуже первых двух. Воста совсем приуныла, то и дело безрезультатно щёлкая пальцами. Отсутствие силы угнетало её, почище плена. Вайри говорила, что из-за высокого содержания инертного минерала под названием «мифрил», возможно, весь горный хребет предстоит преодолеть подобно простым смертным, не используя ничего из арсенала эльтов. Это входило в её планы, потому что обнаружить себя для погони — было куда опаснее. Сама шатенка стала объектом придирок и тычков старшей наложницы. Видимо, наглый план не сработал. Альрис чувствовала неясную гудящую боль в животе, будто страх перед первым полётом, или ужас перед сложным экзаменом у декана… Но всё, что окружало девушку было уже почти привычным, и не собиралось как-то сильно меняться в течение ещё дней четырёх-пяти. Поэтому страха в таком паническом его проявлении, вызывать не должно было. По мере приближения вечера, состояние усилилось. Её практически трясло! Наложница по-хозяйски шлёпнула свою ладонь ей на лоб, потом заглянула в глаза, признав жар лихорадки, она злобно шикнула и притащила отдельную кружку с чем-то совершенно другим. Пришлось пить под бдительным взглядом суровой тётки. Трамирани ещё раз попыталась поискать взглядом Рафа, он заметил и помахал ей в ответ. А вот наследника нигде не было. Чёткость людей и предметов вдруг утратилась и Альрис заснула беспокойным и непобедимым сном. Зелье подействовало. Третья ночь опустилась чёрной мглой на уставших путников. Странный древнее сооружение по соседству пугало, от него веяло тайной и холодом. Девушки пытались разглядеть всё вокруг и осознать увиденное, но оно не укладывалось ни в какие рамки! Древний храм повелителя драконов. Здесь… За тридевять земель от границ империи! Разбудить бы спящую подругу и спросить, что говорит ей чутьё, но сейчас это бессмысленно. Караванщик и странное предупреждение. Не бояться… А разве можно было не бояться? Удаляющаяся в сторону этой странной постройки мужская фигура… Кто-то рискнул нарушить запрет. Наложница, проследившая в этот раз, чтобы отвар был выпит при ней до последней капли… Девушки потеряли сознание до самого позднего утра. Зато ближе к рассвету проснулась Альрис. Ей больше не было плохо, но паника не покидала её. Трамирани крутила головой во все стороны и разглядела буквально всех участников отряда. В середине был поставлен красный восточный шатёр с золотыми кистями, там точно находился Дорсет со своей рабыней, неподалёку, небольшая палаточка начальника охраны. Несколько хрупких тентов было натянуто и у других опытных участников похода. Под одним из них уже мирно посапывал Раф, подружившись с хозяином нехитрой тканевой крыши. Но наследника нигде не было! Альрис встала на своём месте, чтобы лучше видеть, предрассветное время было ещё совсем тёмным, но пробивавшаяся вилка первых лучиков давала хоть какую-то надежду что-то разглядеть. Наследника не было! заметив творящееся безобразие, неусыпная их стражница, старшая наложница караванщика подошла к девице. — Вы меня не поймёте, но мне очень надо. Не спрашивайте! Мне просто срочно надо туда! — сбивчивым голосом практически переходя на всхлип, затараторила рыжая болезная девчонка. — В кусты приспичило, что ли?! — злым сонным голосом осведомилась рабыня. — Да! — с решимостью выпалила девица. — Ну, пошли тогда, — схватила за руку старшая и поволокла вслед за собой. Вдруг из храма вышел мужчина, весь серый от столетней каменной пыли, со странным серебряным треугольником на груди. — Берсерк… — прошептал, возвращающийся из своих отдельных кустов проснувшийся караванщик… Альрис ничего не ведала о берсерках, но узнала наследника, шедшего ей на встречу и смотрящего прямо в глаза…