Отя, тебе нравится?..

Мирно собиравший за столом что-то из деталек лего, вместе с Сашей, Алеша удивился, когда отец ворвался в комнату, подхватил его на руки и осЫпал поцелуями. Но не отказался от порции обнимашек и с готовностью обвил шею мужчины руками, подставил мордашку, разулыбался. И сунул альфе в лицо недособранную игрушку. — Смотри, — предложил, — танк! С пушкой! С гусеницами! А еще есть солдат! Он здесь сидит, если посажу! — мальчик затыкал пальчиком в ровную площадку на крыше танка, объясняя. — Пушка крутится! Вот тут у него боезапас хранится, видишь ящик? Ракеты! А это держалка для автомата! — и, уже ставшее Виктору привычным. — Тебе нравится, отя? Виктору, безусловно, понравился танк. Счастье альфы, нашедшего сына живым и невредимым, было безразмерно. — Этот танк очень сильный, отя! — тараторил, между тем, без пауз, капитально заведшийся на войну Алеша, размахивая для выразительности игрушкой, — очень-очень сильный! Если на него нападет Мбат, он победит легко! Просто кааак врежет в него ракетой, прямо в лоб, бух-бабах-трах, и Мбат сразу же улетит! И не встанет! А если нападет Ледак, то у него против — броня! Ледак не умеет прокусывать броню! А если огненный Кай начнет в него стрелять, он вот отсюдова быстро закроется энергетическим щитом и отстреляется! Но Кай не нападет, они с Зейном друзья крови! Отя! Ты слушаешь?! Виктор слушал, пытался разобраться в ранее не ведомых ему Мбатах, Каях и бронях, запутывался и тихо опухал мозгом. Ничего. Мужчина обязательно запомнит всех Алешиных Мбатов и Зейнов, раз для малыша они важны. И Каев запомнит. Запишет себе на бумажке имена и выучит… — Да! Кай и Зейн друзья! — шумно поддержал омежонка вскочивший на ножки, теребящий за штанину Саша, протягивая снизу крохотного, красно-черного, пластмассового человечка. — Они сильные! Но Зейн сильнее Кая, у него, где сердце, золотой знак! Вдважды сильнее! Нет, втрижды! Вот, дядя Вика, смотри! Знак! От разошедшихся мальчишек Виктора спас вошедший на шум Женя. Омега, локтем сдвинув рассыпанные детальки, аккуратно поставил на стол поднос с чашками сока и наполненной виноградом глубокой миской и довольно строго спросил: — Дети, чего вы орете? Дядя Вика не глухой и вас прекрасно слышит. Оставьте его в покое, террористы. Замучили уже… Идите лучше виноград ешьте. Алеша завозился, просясь на пол, в сторону винограда, Виктор с облегчением его отпустил и позорно сбежал, вслед за покинувшим детскую Женей, в коридор. Точно, мучители-террористы. Десять минут пообщался, а голова гудит и в ушах звон. Как теперь закрутившиеся клубком извилины обратно разворачивать? Женя обернулся у самых дверей кухни, мощно пахнУв морской свежестью, и мягко прильнул, предлагая для поцелуя губы. Не получив от растерявшегося, ошалелого, забубленного Каями и прочими Виктора ответа, притянул к себе за рубашку и поцеловал сам. Неглубоко, но чувственно, и почти сразу отстранился и отступил на шаг. — Долго еще вокруг да около ходить будешь? — грудь омеги часто поднималась и опускалась, сжатые до побелевших костяшек кулаки выдавали волнение. — Надоело ждать! Или я тебе совсем не нравлюсь? Виктор мысленно взвыл — насыщенный запах моря окатил с макушки до пяток, затопил, туманя сознание. Течка, у Жени приближается течка, и он, Виктор, щедро приглашен ее разделить! Да!!! Сграбастанный в объятия омега всхлипнул, охотно подчиняясь новому, смявшему рот поцелую. Виктор со страстным рыком развернул его за плечи, впечатал спиной в стену, выбив из легких предвкушающий наслаждение стон. Ладони альфы жадно скользнули, ощупывая предлагаемое, уже неоднократно полностью раздетое и отыметое в ночных неприличных мечтах гибкое, горячее тело через мешающую прикоснуться к обнаженной коже ткань домашнего Жениного халатика. Сладко, жарко, пьющие дыхание губы Жени необыкновенно вкусны и манят следовать дальше. На ощупь, под задранным халатом, омега по бедрам упруг, приятно мускулист и шелков, панталончиков на нем нет, лишь трусики. Бегает по утрам, отправив Сашу в садик, два раза в неделю посещает тренажерку, питается правильно, следит за фигурой… …А в комнате за тонкой, фанерной дверью, буквально в нескольких метрах, играют дети. Облом, полюбовники, не увлекайтесь, течка течкой, но Алеше сношающегося где припрет пьяная похоть папаши хватило за глаза и за уши. Пристроить мальчишек — срочно позвонить брату, объяснить ситуацию, пусть заберет Сашу с Алешей на несколько суток. Сообщить на работу о временном отсутствии. Потом обязательно заехать в аптеку за средствами предохранения — рановато им с Женей обзаводиться общим ребенком. И только после этого со спокойной совестью запереться в квартире и отдасться во власть гона, раствориться друг в друге полностью. Так поступают взрослые, вменяемые, ответственные люди и родители. А вот и дети пожаловали — смотрят от порога, держась за руки, круглыми, потемневшими глазенками. — Папа! Отя! — Хором. Опять смотрят. И Алеша, громким, дрожащим не пролитыми, копящимися в горле слезами, тоненьким голосочком, отчаянно, запинаясь: — Мы… Я и Саша… Мы… наверх, к нам домой, отя… Хорошо? У омежонка из полупритона — богатый жизненный тяжелый опыт, и он, в отличие от недоумевающе моргающего Саши, отлично понимает, что происходит сейчас между его отцом и Женей, знает, что неминуемо последует далее. Или уверен, что знает. Ошибся маленький, испугался напрасно — Виктор умеет держать себя в руках, Женя — тоже. С трудом, усилием воли заставив себя отлепиться от залившегося стыдливым румянцем, поспешно одергивающего распахнутый, задранный халатик, наверняка уже мокрого насквозь сзади, в трусах, омеги, мужчина успокаивающе улыбнулся обоим мальчишкам. — Мы с Женей немножко поцеловались, — сказал просто, оправдываясь. — Капельку. Но больше пока не будем. Саша переступил с ноги на ногу, Алеша же коротко вздохнул и спросил, по-прежнему срывающимся голоском, словно выливая на головы разгорячившимся родителям ведро ледяной воды: — А почему? Женя разве против и не хочет, чтобы ты его выебал? Но у него же стоит!!! Я вижу!!! Течка. Угу. В паху у Виктора сжалось и стремительно опало, сморщилось. Туман возбуждения схлынул, оставив горький осадок. Звонить. Брату. Сдать ему детей. Немедленно. Есть зрелища, не предназначенные для шестилетних. Брат был занят, но пообещал в течение часа прислать Даню. И парнишка подьехал на такси, примчался минут через сорок, показавшихся свихивающимся от желания Жене и Виктору вечностью, забрал Алешу с Сашей в квартиру Виктора. Пережидать с мальчишками гон искренне любимого дяди альфочка решил там — логично, у него дома и так куча народу, куда еще двоих везти. Уводя детей, Даня, уже почти в подъезде, сунул Виктору небольшой полиэтиленовый пакет с логотипом аптеки. — Держи, — хмыкнул. — Пригодятся. — и небрежно отмахнулся от спасиба, мол, от сердца. Виктор принял подношение и захлопнул дверь. Мужчина — не маленький, ха, догадывался, что именно обнаружит внутри…