Отя, тебе нравится?..

Виктор блаженствовал, раскинувшись расслабленной звездой на измятых простынях, наблюдал сквозь ресницы за расчесывающим перед зеркалом волосы Женей. У омеги были красивые волосы, каштановые, густые и блестящие, до середины спины. Виктору нравилось запускать в них пальцы, перебирая отдельные пряди, и зарываться носом, нюхать. Полчаса назад мужчина и его пара сладко и неспешно отлюбили, впервые с окончания течки, и теперь наслаждались разливающейся по телам истомой. Женя уже успел ополоснуться в душе, как он сказал со смешком — «без головы», то есть, защитив свернутые в узел волосы от воды специальной, непромокаемой шапочкой, и теперь приводил себя в порядок перед выходом из спальни. Виктор же ленился, валялся — ему весьма редко удавалось понежиться в постели по утрам. Вот только тишина в квартире настораживала — не слышалось обычно рано подскакивающих детей. Неужели еще спят, умаявшись за неделю? Возможно. Но необходимо проверить, мало ли… — Жень, — Виктор потянулся, с зевком. — Иди, погляди, что мальчишки делают, ты одетый… Вдруг они что затеяли, а? В памяти обоих родителей была жива недавняя проделка Саши с Алешей — воспользовавшись тем, что Женя возился на кухне с ужином, а Виктор задержался на работе, дети сняли с окна занавеску и маникюрными ножницами вырезали из нее все проштампованные цветы-рисунки, а потом старательно расклеили их по обоям, воспользовавшись намертво приклеивающим клеем «момент». Тканевые цветы до сих пор украшают стены Сашиной комнаты — а смысл отдирать, чтобы потом делать ремонт? Пусть будут, нарядно получилось, но занавеску жалко, теперь новую покупать придется. Согласный с встревожившимся альфой, Женя легко поднялся с пуфика, стрельнул в Виктора лукавым взглядом и, поплотнее запахивая полы халатика, вышел из спальни в коридор. — Саша! Алеша! — позвал. Тишина, ни отклика. Омега позвал снова, уже громче — и опять тишина. Квартира будто вымерла. Ровно через три минуты Женя вернулся, на нем лица не было. — Вик, — сообщил он дрожащим от волнения голосом. — Детей нигде нет. Их кроссовок и курток — тоже. Они куда-то ушли, пока мы тут… — и он в растерянности развел руками. Сонливость с Виктора слетела мгновенно. Скатившись с постели, мужчина схватился за сваленную на стуле одежду, позабыв и про мытье, и про завтрак. Его затрясло. Сектанты! Сектанты выманили ребятишек на улицу обещанием подарка или конфетами! Кроме них, некому! А может, все проще, и Саша и Алеша, несмотря на запрет, спустились во двор поиграть? Ооохххх… Искать. Везде искать. По соседям, во дворе, не забыть проверить квартиру Виктора, мальчики иногда туда ходят, берут ключи. Ни в квартире на втором этаже, ни во дворе, ни у соседей Саши с Алешей не оказалось. Еще обнаружилось исчезновение: двух любимых игрушек — Алешиного Кира и Сашиного робота Файера, некоторых детских одежек и детсадовских рюкзачков, Жениного кошелька, денег из его заначки на мелкие хозяйственные расходы — коробка из-под печенья, стоявшая на полке в баре, была пуста, половины хлебной буханки и едва початой упаковки сыра. Получалось — мальчиков не крали и они не отлучились прогуляться, а сбежали, раз запаслись сменкой трусов с футболками, провиантом и монетой? Но зачем, и куда? С ума свихнуться… И звонить, немедленно, в полицию — такие малыши… Попадут ведь в беду, потеряются в большом, густонаселенном, полном транспорта городе! Пока колотящийся нервным ознобом Виктор звонил, Женя наматывал по комнате круги и ломал руки. Омега был близок к истерике и почти рыдал. — Боже мой, — стонал. — Боже… Уж лучше бы были сектанты… Боже милосердный, помоги… Вполне адекватно оценивал ситуацию, к сожалению. Шестилетки, убывшие в неизвестном направлении. Где их искать, как? На вокзалах? В парках? Бегать по улицам и пытать встреченных прохожих — не видели ли случайно? Подлинный ужас, поседельный.

***

Полиция проискала Сашу и Алешу до темноты, безуспешно. Они выглядывали в толпах снующего народа двоих подходящих под данное родителями описание мальчиков, а, как выяснилось значительно позже, должны были — поодиночке. Алешу вернул полицейский патруль, без Саши и без Кира, около часа ночи. Насквозь мокрый, потный, грязный, едва держащийся на ногах, омежонок ревел в голос и икал. Усаженный Виктором на кухне, ребенок не стал лгать в свое оправдание и вывалил все, как на духу. Сашу подговорил сбежать из дома именно он. Желая отомстить Жене, забравшему у него часть отиной любви и едва обретенную уверенность в единственном родном на свете человеке, мальчик решил ударить по самому для омеги-разлучника дорогому — по его сыну. Алеша продумал план до мелочей — как подговорит наивного альфенка искать якобы появившегося в соседнем городе, вживую, героя любимого Сашиного мультфильма, отважного робота Файера, как погрузит в автобус, едущий куда-нибудь, главное — подальше, купив два билета на украденные у Жени деньги, а сам, в последний момент, попросится в туалет и останется на вокзале… В результате — у него получилось, и Саша уехал. Вместе с Киром, Алеша не смог взять игрушку в туалет, не вызвав у обманутого им альфенка подозрений. И лишь когда автобус с Сашей внутри исчез из вида, омежонок, вдруг, толчком под дых, сообразил, что именно натворил, и ужаснулся содеянному. Ведь Саша, добрый, веселый, теплый Саша, всегда щедро делящийся игрушками, половинками конфет и фруктов, говорящий, что от Алеши чудесно пахнет розами и неизменно защищающий омежонка в драках с согруппниками, был ему другом и почти братом. А Алеша его предал и послал в неизвестность. Мальчик бежал следом за автобусом, махал руками и отчаянно кричал, умоляя водителя остановиться — поздно… Поняв, что кончено и уже не догонит, омежонок впал в полнейшую прострацию. Он, плача и подвывая, долго, бесцельно бродил по улицам, совершенно вымотался, потерялся, жутко проголодался — рюкзачок с бутербродами уехал вместе с Сашей и Киром, промок под дождем. После, когда ребенок уже практически падал, он, одиноко бредущий в ночи, шатающийся от усталости малыш, попался на глаза полицейскому патрулю, был остановлен, наскоро допрошен и отвезен домой. А до какого населенного пункта купил билет Саше, не помнил. Но у него в кармане сохранился свой, вот! Помятый, конечно… «Только найдите Сашу, пожалуйста»… Отключившегося в мертвый сон, прямо с сжатым в кулачке автобусным билетом, мелкого ревнивца Виктор отнес в постель на руках, раздел до трусиков и укрыл потеплее. Ругать и пороть — завтра. И вообще, похоже, Алеша и без ремня наказал себя сам без жалости. Сашу обнаружили на вокзале в городишке, указанном в чудом сохраненном Алешей билете. Альфенок, зареванный, крепко спал в тамошней детской комнате на диванчике, пока подобравший его полицейский пытался дозвониться по названному малышом — знал наизусть, папа заставил выучить, на всякий случай — номеру папы. А у Жени было постоянно занято — «висел» на линии со своей городской полицией. Привезли малыша, сонного, сопящего и недовольного, что разбудили, под утро. Счастье вновь обретших сына Жени и Виктора не имело границ.