FriendGhost

Цветут цветы, ни я, ни ты Уже не можем их сорвать. Цветут цветы среди зимы, Считаю дни, я должен ждать.

      Выйдя из леса, Сакура вдохнула полной грудью дурманящий запах трав и в блаженстве прикрыла глаза. День выдался рекордным по количеству переживаний, и расплатой стала нарастающая головная боль. Вопреки ей, у Сакуры снова было замечательное настроение. На дворе стоял чудный прохладный вечер: волосы трепал ветер, а вязкий воздух оседал на языке карамелью.       Сакура замерла и глубоко задышала, наслаждаясь миром вокруг. Заходящее солнце окрасило пролесок в желтый, и она подняла руку, чтобы поймать последние лучи.       Осознание, что послезавтра жизнь не закончится, пьянило. Она могла описать захлестнувшее ее умиротворение только так, хотя никогда не пробовала алкоголь.       Меньше всего ей хотелось запереть себя в четырех стенах.       Проблема, терзавшая ее последнюю неделю, уже не казалась катастрофой. Отпала необходимость в панике искать решение или устраивать рейд на библиотеку. Ритм ее жизни вновь замедлился; все встало на свои места. Она еще раз встретится с тем парнем, он поможет ей составить эту дурацкую икебану — теперь у нее есть все шансы утереть Ино нос. А сегодняшний день она имеет полное право посвятить прогулке и отдыху. Из-за маячивших экзаменов свободные вечера перепадали очень редко.       Сакура встряхнула рюкзак и свернула с главной дороги на узкую тропу, оббегающую всю деревню вдоль стен. Ей казалось, что последнее время она носила за спиной кирпичи, а сегодня наконец додумалась их выложить.       Через пару минут бодрой ходьбы она все же признала, что Наруто не так уж и плох. По крайней мере, от него можно было избавиться, а вот от иннер — нет.       Та металась в ее голове, сея хаос, и лепетала какую-то несуразицу. Она наотрез отказывалась верить во внезапную добродетель и строила такие глупые догадки, что у Сакуры от удивления приподнимались брови       «Мы не должны с ним встречаться, — нервно повторила Учи-Нару. — Мы понятия не имеем, что это за человек. Люди не берутся из воздуха, а ты его никогда прежде не видела. Или ты хочешь сказать, что это нормальное хобби для шиноби — сидеть в лесу и искать, кому бы помочь?»       «А что плохого в том, чтобы иногда сидеть в лесу и иногда кому-то помогать? — спросила в ответ Сакура. — Мы живем среди людей, у всех случаются проблемы. И кто-то может протянуть руку помощи».       «И с какой стати ему протягивать руку помощи тебе?»       «А что плохого в том, чтобы помочь мне? — рассердилась Сакура. Она только-только успокоилась, и новое волнение в ее планы не входило. — Я думала, мы уже закрыли этот вопрос. Мне некого попросить, а он нашелся сам. Неужели так сложно просто порадоваться?»       «А тебе не кажется, что уж больно вовремя он нашелся? — напирала иннер. — Именно в тот момент, когда ты одна? В тихом месте, зареванная и несчастная?»       «Я верю в доброту людей», — отрезала Харуно.       «В первую очередь, шиноби должен полагаться на себя, а не на других, — процедила иннер».       Каждый остался при своем мнении, но иннер все же удалось зародить в душе Сакуры семечко сомнений. Для будущего шиноби ей недоставало рациональности: она увлекалась знаками, изучала астрологию и привыкла доверять всему, что идет на пользу. Неожиданная помощь извне, ей казалось, — точно к лучшему, и потому критике не подлежит.       «Будь ты чуть умнее, я бы попросила о помощи тебя, — наконец нашлась Сакура. День снова казался отвратительным. — Но ты совершенно бесполезная, и потому мне приходится хвататься за любую возможность, чтобы не ударить в грязь лицом. Так что, пожалуйста, закрой рот и будь благодарной, что даже в нашем мире иногда случаются чудеса, и что-то хорошее может прийти само, без лишних усилий».       «Поговорим об отсутствии усилий, когда ты выяснишь, что ему от тебя нужно».       Харуно от досады пнула камень.       Она подняла взгляд от дороги, посмотрела на незнакомые окраины. Солнце уже село, и деревня медленно погружалась в свинцовый туман. Холодало.       Сакура повернула к дому.       Можно было прослушать выговор от сенсея, проглотить очередную издевку Ино, закрыться от родителей, прогнать Наруто… Куда тяжелее было сбежать от самой себя. Каждый раз, когда Сакуре начинало казаться, что она тоже достойна капельки доброты и понимания, иннер не упускала возможности напомнить, что все чудесные истории остались дома, на книжной полке. А в реальном мире никому никогда не было дела до ее проблем. Хочешь помощи? Попроси. Не у кого? Сделай все сама. Но делала Сакура, иннер считала, тоже плохо и не так.       И как она должна поступить?       У нее не было человека, который согласился бы после уроков бродить с ней по лесу и делать задание, с которым остальные справились самостоятельно. Некому было даже пожелать ей удачи… И теперь, когда на секунду жизнь показалась ей выносимой, иннер закинула в реку такой камень, что рябь достала до второго берега.       Сакуре просто не хотелось верить, что иннер может быть права. Это бы значило, что чудес и счастливых случайностей не бывает. А значит, у Сакуры Харуно написано на роду быть фоновой одноклассницей и посредственной куноичи.       В детстве она восхищалась папой. Он был шиноби! А ранг ей ни о чем не говорил — об иерархии она узнала много позже, в академии.       Папа регулярно ходил на миссии и всегда возвращался с невероятными историями: о дальних странах, вымерших деревнях, рынках, где прилавки ломились от золота и деликатесов… Много лет спустя она узнала, что, как генин, папа никогда не дрался с настоящими разбойниками и даже не покидал границ Страны Огня. Все его миссии сводились к тому, что он и такие же бесталанные шиноби уходили подальше от цивилизации, в горы или лес, и собирали растения для госпиталя или по спецзаказам. Утром он набивал мешки травой, вечером травил байки у костра. Возвращаясь домой, наверное, сочинял свои небылицы, чтобы забить голову дочери мечтами, которым не суждено сбыться.       Когда ей исполнилось шесть, зашла речь о том, в какой класс Сакура пойдет. Мебуки настаивала на обычном, для гражданских.       — Шиноби! Ха! — закатывала она глаза. — Мне и одного достаточно! Много ты там нагеройствовал, по полям и лесам?       — Ты не права, — спокойно рассуждал папа. — У нее есть чакра! Куда ей еще, в пекари? Пусть ребенок хотя бы попробует.       — Для чего? Для чего, скажи мне? Чтобы, как и тебя, ее никогда не было дома? Чтобы она в спальном мешке спала чаще, чем в постели? Ради хлеба и яиц?       — Ты слишком категорична. Шиноби выполняют разную работу. Далеко не факт, что она будет мало зарабатывать.       — Даже не хочу знать, как куноичи может поднять свой оклад! — махала руками Мебуки. — Чтобы получить нормальное образование, ей придется поступать в академию заново. Ты просто угробишь шесть лет ее жизни!       — А шиноби что, по-твоему, не умеют считать и писать? — возмущался Кизаши.       Их споры продолжались бесконечно и могли вспыхнуть в любой момент. Из них Сакуре стало ясно только одно: папа совсем не крутой шиноби. А яблоко, как известно, всегда падает рядом с яблоней. Звезды ей не светили.       В конце концов мама сдалась после вступительного экзамена. Экзаменатор распинался про удивительный контроль чакры, про наличие сразу двух стихий, потенциал, и Мебуки уступила.       Еще через три года Сакура узнала, что такое «недоукомплектованный класс».       Оказавшись в академии, она из кожи вон лезла, чтобы доказать маме, — и самой себе — что та была не права. Иногда яблоки уносит порывом ветра, их срывают птицы, и те оказываются под солнцем, вдали от кроны. Вскоре ей даже удалось в это поверить. Постоянная зубрежка принесла плоды: высокие оценки, грамоты и блеск в глазах отца. Сакура верила, что может быть другая жизнь, без четкого бюджета и постоянного страха за завтрашний день. Орлу, парящему в небе, не ведомы проблемы муравья.       Иногда она справлялась лучше, иногда хуже. Тайдзюцу ей так и не покорилось — дальше стандартных спортивных нормативов она не пошла. Медсестра постоянно ворчала из-за недовеса, другие девчонки легко укладывали ее на лопатки. Зато Сакура безукоризненно решала задачи по ориентированию и знала, как раздобыть себе еду в любой местности. Полевок, правда, пробовать опасалась.       Сакуре не хотелось много думать о недавней встрече, потому что с надеждой росли сомнения. И в то же время у нее не оставалось выбора: завтра она вернется и закончит проект, одна или нет — не имело значения.       «Я все равно туда пойду, — решила она, распахивая дверь магазинчика у дома, — я не могу вот так просто сдастся. Если он так настойчиво предлагает мне помощь, я ее приму. А его причины меня не волнуют».       «Он слишком странный для человека, который хочет помочь. Неужели ты не видишь?»       «В нем нет ничего странного».       «Сердобольный шиноби гуляет в лесу в полном одиночестве, встречает там ученицу академии и решает ей помочь. Более того, он что-то понимает во флюрографике! Тебе не кажется это странным? Вдруг его кто-то подослал?»       Сакура забылась и громко фыркнула, вызвав вспышку интереса у других покупателей.       «Не мели чушь, — устало попросила она. — Кому нужно подсылать его?»       «Ино, например, — быстро нашлась с ответом иннер. Сакура догадалась, что та уже давно придумала это.       «Что за бред! Зачем Ино подсылать кого-то ко мне? И что ее вообще может связывать с тем парнем?»       «Вы учитесь с ней в одном классе, она прекрасно знает, что у тебя нет друзей, и тебе не к кому обратиться за помощью. Ты была так уверена в своей победе, что Ино испугалась и отправила знакомого шиноби проследить за тобой, чтобы он втерся к тебе в доверие и убедился, что ты неспособна создать что-то достойное. Вот и все».       Харуно вчитывалась в этикетку на паке молока. Паранойя иннер ей не передалась: куда больше Сакуру волновали жиры в составе.       Сакуре действительно не удалось рассмотреть его, как следует, но она была уверена, что он не похож на выходца из клана Яманака: у него были темные глаза и волосы, смуглая кожа. К тому же, едва ли бы кто-то позволил Ино разбрасываться людьми клана направо и налево, потакая капризам. Такой метод решения вообще был ей не свойственен. Скорее всего, она была абсолютно уверена в своей победе, и уже давно забила голову насущными глупостями.       Эйфория понемногу рассасывалась, но одно Сакура знала точно: завтра она вернется на злосчастный полигон и будет собирать цветы, с загадочным помощником или без него.       С этими мыслями она поставила на место молоко, взяла йогурт и — после долгих колебаний — фруктовый лед. Разум протестовал против пустых углеводов, но душа сетовала на подпорченное настроение и просила утешительный бонус.       Расплачиваясь, Сакура грустным взглядом провожала каждую купюру. Карманные деньги перепадали редко, и она старалась откладывать с тех крох, что оставляли родители. Если питаться одними овощами, выходило дешево. А ей нравилось чувствовать себя взрослой и независимой. Пусть и всего пару дней — долго родители никогда не отсутствовали.       Мысли о родителях окончательно сбили с нее всю радость, и домой Сакура добралась угрюмой. Постоянные перепады настроения добили ее окончательно, и она чувствовала себя старой рассохшейся мочалкой.       Она надолго зависла в коридоре, любуясь огнем фонарей, а потом ушла на кухню и лениво ковырялась в салате, слушая бубнеж из радио.       «Еще и родители возвращаются завтра…» — напомнила себе Сакура, пиля взглядом календарь.       «А ты не убралась и не доела рис, — подлила масла в огонь Учи-Нару. — А еще даже не брала в руки доклад. И не дорешала задачу. А еще тебе нужно составить текст для икебаны, забыла?»       «Забыла», — невесело согласилась Харуно. На фоне всего остального текст виделся ей мелочью, с которой можно справиться за пару минут.       Как будто она не знала, что сказала бы Саске! Лишь бы цветов хватило для всех слов.       Ее совсем не грела мысль о скором возвращении родителей. Сакура ни капли не скучала, не переживала и — тем более — не считала часы до их прибытия. В отсутствие родителей она ложилась спать в любое время, ела за столом у себя в комнате, а не на кухне. Могла голодать днями напролет без единого упрека Мебуки и бросать свои сандалии хоть в ванной — некому было накричать на нее и заставить действовать по-другому. Вечно всем недовольную мать она хотела видеть так же сильно, как и вечно потакающего вспыльчивой жене отца.       Но на открытый скандал не хватило бы сил, и потому остаток дня Сакура провела с тряпкой в руках. Затем она долго отмокала в ванне, щедро сдабривая себя маслами и пенками. Еще с полчаса у нее ушло на задачу, и чуть больше часа — на чтение, повторный анализ и речь для доклада. Когда маленькая стрелка ее будильника доползла до девяти, Сакура, завернутая в халат, уже лежала в кровати с блокнотом в руке и изредка облизывала тающий лед.       Слова находились сами собой. Саске был чудесным, абсолютно идеальным, как ни посмотри: умный, сдержанный, упрямый и уверенный, невероятно красивый. Сакура могла часами любоваться им со стороны, и все, чего она могла желать, это чуть больше места для себя в его жизни.       Саске не подпускал к себе людей, и даже капля его доверия была на вес золота. Уж Сакура бы ни за что его не предала. Даже под пытками, изнемогая от голода и холода — ни за что. Он стоил всего в этом мире, а мир без него — ничего.       «Надеюсь, на лугу можно найти такие цветы, — с сомнением вставила иннер».       Сакура проигнорировала ее слова и выключила свет. Через пару минут она уже сладко сопела в подушку.       …Весь день в Академии Сакура просидела, как на иголках: с идеально прямой спиной и бегающими глазами. Порой она действительно была рассеянной на уроках, и многие учителя привыкли к ее легкой невнимательности. Но когда Тоши-сенсей позвал ее в третий раз, он рассердился:       — Во время моих занятий, Харуно, попрошу думать исключительно о предмете, а не о мальчиках.       Класс вяло засмеялся, и Сакура покраснела. Последние десять минут она бездумно буравила взглядом Кейджи, болезненного вида парня из клана Инузука. Его нинкен щурился от солнца и пытался спрятаться в складках куртки, но, изнемогая от жары, тут же вылезал обратно. Сакура корчила ему рожи.       Обвинение в интересе к Кейджи было для нее сродни оскорблению, но сплетни ее пугали мало. Мысленно она уже давно была в лесу, и ни одно замечание от сенсея, пусть и строгого, не могло вернуть ее за парту.       «Конец года, а он пытается быть серьезным, — проворчала Сакура, следя за твердой рукой сенсея, выводившего на доске какую-то схему. Кажется, это было построение из учебника о тактике боя. — Тесты уже написали. Ему нечему нас учить».       «С жиру бесится».       «Хорошо ему, — думала Харуно. — Сейчас закончит урок, уйдет на обед. Потом домой, а там уже жена с ужином. Проводит свой выпуск, уйдет на каникулы, сможет ходить на миссии… А он все равно недоволен».       Она искренне не понимала, какие проблемы могут быть у чунина. Пусть и не в первых рядах, но они часто принимали участие в стычках на границе или при защите караванов. Чужие страны, гостиницы, истории со всего мира, щедрый гонорар… А он возмущался из-за Сакуры Харуно, которая за его тест получила сто из ста. Ковырявшийся в носу Наруто у Тоши-сенсея вопросов не вызывал.       Сакура нервничала. Хотя и не могла понять, из-за чего именно. Слов иннер, завтрашних результатов? Она не знала. Но возвращаться в лес было боязно. Сейчас, когда улегся вчерашний страх позора, на смену ему пришел новый. В конце концов, она собиралась стать шиноби, а не швеей, и прошлая глупость казалась ей рискованной. Ушла в лес, никому не сказав, еще и на заброшенный полигон… Там даже Инузука с собаками не гуляют. Кто бы стал искать ее в подобном месте? А сама она, как боевая единица, не стоила ничего.       Этот же вывод она сделала и утром, собираясь в академию. Венцом ее размышлений стала короткая записка, которую она оставила на столе в своей комнате.       Но стоило ли опасаться того парня?       Сакура считала, что, став шиноби, даже первоклассным и знаменитым, все равно останется такой же, какой была сейчас. Только будет чуточку сильнее. Смогла бы она в перерывах между миссиями жертвовать своим временем ради помощи другим? Неприятно было признавать, но вряд ли.       С другой стороны, не хотелось обижать человека, который сам вызвался встретиться с ней еще раз и довести ее проект до ума. Вдруг через пару лет она станет чунином, ее определят в какой-нибудь отряд, и они столкнутся вновь?       «Столько лет мечтала, чтобы случилось чудо, а теперь, когда его можно ухватить пальцами, испугалась и осталась дома».       Прозвенел звонок, и одноклассники нестройными рядами потянулись на улицу — обедать.       Сакура задержалась, чтобы извиниться перед сенсеем, — на всякий случай — а когда оглянулась, оказалась в классе совершенно одна. Все давно разбежались на большую перемену, а Харуно убегать было не с кем. Даже приставучий Наруто куда-то пропал: иногда, уставая добиваться ее внимания, он переключался на Саске, Кибу или дремал где-нибудь с Шикамару.       Сакура взяла яблоко и отправилась во двор.       В такие моменты ей бывало одиноко. Саске иногда разрешал ей сидеть рядом на уроках, но не любил обедать вместе. Можно было подойти к Кано, притвориться друзьями, но чаще та проводила перемены в своей компании. С тех пор, как они рассорились с Ино, Сакуре было решительно некуда податься. Радовало лишь одно: Яманака тоже. Она продолжала семейные традиции и общалась с Шикамару и Чоджи, но в основном гуляла одна, как бродячая кошка. Другим девочкам Ино позволяла восхищаться собой, но лишь на расстоянии.       Во дворе у дерева раскладывала свой бенто Хината, и Сакура нашла ее лучшим вариантом. Может, друзьями им и не быть, но враги из них тоже нескладные.       — Приятного аппетита! — вежливо начала Харуно. — Ты не будешь против, если я присоединюсь?       Хьюга вздрогнула и быстро покачала головой.       «Вот уж кому точно не позавидуешь. Всегда одна».       «А сама-то? Нашла, кого жалеть. У ее семьи больше денег, чем слов ты знаешь. Еще и клановые техники в придачу. Жаль, что страшненькая. Могли бы дружить».       Пока Хината разворачивала салфетку, Сакура бросила на нее взгляд.       «Да не такая уж и страшненькая… Вещи, правда, так себе. Почему она ходит в этой кошмарной куртке? Личико у нее симпатичное».       «А что толку? Будь даже писанной красавицей — двух слов связать не сможет, — иннер пожала плечами».       Сакура мысленно послала ей подзатыльник, а вслух сказала:       — У тебя такие красивые глаза! Цвет, как у лаванды. Можно посмотреть поближе?       Проморгавшись, химе уставилась на нее в ужасе.       «Перебор».       — Ха-ха, ты извини, я не имела в виду ничего плохого, — стушевалась Харуно. — Просто правда красивые. Извини.       — Да н-ничего… Просто люди редко гк-говорят, что они к-красивые. Зрачка ведь почти не видно… Выглядит не очень.       «И голос вполне милый. Странно, почему она не заинтересовалась Саске?»       «Тебе-то что? Одной проблемой меньше».       Сидеть в тишине оказалось невыносимо, и Сакура продолжила собирать диалог:       — Как продвигается подготовка к экзаменам?       — Хорошо… Даже сдала пару у-чебников.       «Ого! А она довольно умная».       «С репетиторами и не такое суметь можно».       Чтобы занять чем-то рот, Сакура вгрызлась в яблоко. Кислый сок тут же брызнул в горло, и она закашлялась.       — Ты в порядке?       — Да, кх!.. конечно. Просто подавилась.       — М-может, сока? У меня есть вторая пачка… Нана всегда кладет две.       — Нана?       Хината потупилась.       — Нана моя гувернантка. Она собирает мне бенто.       «У богатых свои причуды».       Хината расстелила полотенце и поставила коробку между ними.       — В-вот. Угощайся, пожалуйста. Нана всегда кладет мне вторые палочки н-на всякий случай. Она г-говорит, что еда вкуснее, если ее разделить.       «Так могут считать только люди, которым есть, что делить».       — Ты забыла свой бенто? Угощайся, прошу.       Сердце Сакуры сдавило жалостью. Она никогда не ела в академии что-то калорийнее сыра, и за годы совместного обучения Хината не могла не заметить этого.       «Если учесть, что вчера я почти не ужинала и пропустила обед, то пару кусочков можно».       — Спасибо большое, — неловко улыбнулась Сакура, принимая палочки и сок. Хината заметно расслабилась.       «Наверное, ей тоже тяжело. У нее совсем нет друзей».       «Попробовала бы ты их завести с такими родителями».       Сакура передернула плечами. Отца Хинаты, главу клана Хьюга, она видела всего пару раз. Но этого хватило, чтобы составить о нем не лучшее впечатление. Вряд ли Хината часто «разделяла» еду с ним за столом: от взгляда главы скисало молоко и остывал чай.       Если Хината получала плохую оценку, на следующем уроке она отвечала не хуже учителя. Страшно было представить, как сильно ее дрессировали дома.       Медленно жуя запеченные сосиски, Сакура шарила глазами по двору. Саске опять нигде не было видно, но все девочки мирно ели — значит, ему удалось ускользнуть от них тоже. Ино пыталась растолкать Шикамару, разомлевшего на солнце. Наруто брызгал в нее водой из бутылки, и она визжала, стряхивая капли с волос. До Сакуры ей и вправду не было никакого дела.       Сакура плохо понимала, чего ждет. Если Наруто и Ино доставали ее, она бесилась. Но когда не замечали, становилось еще хуже.       Со стороны ее иллюзия дружеских посиделок была неплоха. Оставалось лишь переждать обед, отсидеть последний урок — и в лес. От этого внутри переворачивались сосиски с салатом, которыми ее угощала Хината. И хотя инстинкт самосохранения молчал, Сакура продолжала переживать.       На последнем уроке Сакура пару раз ответила невпопад, сломала у доски мел и стрелой вылетела из класса сразу же, как Ирука-сенсей захлопнул учебник. Хината провожала ее глазами, но Сакура торопилась: часть пути до полигона она делила с Ино, и меньше всего ей хотелось делиться секретами. К тому же, она не была уверена, что ее загадочный помощник знал, в какое время заканчиваются уроки. По деревне она бежала так, словно уже опоздала.       Оглянувшись на пустую улицу, Сакура отдышалась, и только потом пролезла под деревом. Еще не хватало, чтобы парень понял, что она к нему спешила.       «Может, он не придет?» — тихо спросила Харуно, пробираясь через высокую траву. Она еще не поняла, испытала бы облегчение или разочарование.       «Скорее всего, так и будет, — закивала иннер. Не удержалась и едко добавила: — А ты чего от него ожидала? У него наверняка полно своих дел. Или он просто пошутил, а ты приняла все всерьез».       «Но он сам уверял меня, что серьезен!»       Прокравшись по узкой полосе тропинки, куда не доставали колючие ветви шиповника, Сакура вышла на поляну.       Которая оказалась совершенно безлюдной.       Не веря, Сакура осмотрела непримятую траву, а потом задрала голову и поискала темную фигуру среди ветвей. И наконец признала: все-таки разочарование. Она уже так свыклась с мыслью, что кто-то придет ради нее, будет ждать, что одиночество разбило очки стеклами вовнутрь.       Сердце потяжелело. Борясь с иголками в горле, она сняла рюкзак и разложила вещи вокруг.       «Ну-ну, не убивайся так, — приторно-сладко запела иннер. — Ничего страшного не случилось. Ты ведь всегда одна. Просто…»       — Если честно, я думал, что ты не придешь, — раздался тихий вкрадчивый голос у нее за спиной.       Сакура ойкнула и рефлекторно уперлась в землю руками, чтобы не завалиться ничком.       «Пугать меня вошло у него в привычку», — с раздражением выдохнула она, утихомиривая сердце. Всего лишь старый-новый знакомый.       Он передвигался настолько бесшумно, что его реальность вызывала у Сакура большие сомнения. Как долго он тренировался, если способен передвигаться так тихо, словно вообще не касается земли? Сакура тоже старалась ступать мягко, но трава все равно хрустела под ее ногами, как сухой удон.       — Я тоже думала, что ты не придешь, — призналась Харуно и встала на ноги, чтобы хоть как-то уменьшить разницу в росте.       Теперь, когда они стояли достаточно близко, она поняла, насколько парень выше нее. Сакура едва доставала макушкой до его плеча. А ведь она никогда не ссутулилась!       Харуно быстро — почти профессионально — мазнула по парню оценивающим взглядом.       Впрочем, высокий рост природа компенсировала худобой, а навыки шиноби — невыразительными чертами лица. Сейчас ее вчерашний допрос действительно казался глупым: даже сталкивайся они на улицах каждый день, она бы едва ли обратила на него внимание.       Сакура подняла на него глаза, уже не таясь, и заметила, что он хмурится: широкий лоб разрезала длинная складка.       — Я же сказал, что приду, — прочеканил шиноби. — Ты сомневалась?       «Утю-тю, каким мы ранимые, — с издевкой протянула иннер, еще минуту назад утверждавшая, что так и будет. — Скажешь «да» — он обидится и уйдет».       Укол совести вышел с примесью стыда. В самом деле! Он ведь пообещал — так почему она переживала из-за этого весь день?       Чувствуя затянутость паузы, Сакура ответила уклончиво:       — Просто решила, что у тебя могут найтись более срочные дела.       Он сощурился, и под его взглядом — пронизывающим, испытующим — Харуно мгновенно стухла. Заметив это, парень не сдержал улыбки. Она сразу вернула его лицу прежнее дружелюбие.       — Ладно, это было почти честно.       — Прости…       Когда он стоял напротив и так легко улыбался, ей стало жутко неловко.       — Не за что извиняться. Доверие еще нужно заслужить, — ровно продолжил шиноби. Слух Сакуры резанули последние слова: а ему нужно ее доверие? — Но я сказал, что помогу, и собираюсь сдержать слово. Потому! — он хлопнул в ладоши, и девочка вздрогнула. — Теперь, когда мы выяснили столпы моего воспитания, я предлагаю заняться икебаной. Еще рано темнеет, а я не хочу, чтобы ты бродила по улицам в темноте.       «А почему не предложил проводить домой? — съехидничала иннер. — Куда делся этот столп воспитания?»       Сакура тут же прикинула, сумела бы она вернуться домой с полигона через квартал Саске. Вышел неслабый крюк. Да и едва ли Саске стал бы ревновать: откровенно говоря, хвастаться было абсолютно нечем. Если только возраст… У парней с годами появлялся особый шарм.       «Интересно, сколько ему лет?»       — План такой: сначала ты выберешь из учебника цветы, которые смогли бы передать смысл текста, — невозмутимо продолжал шиноби. Он понятия не имел, что только что проиграл кастинг на роль приманки. — Затем мы прикинем, какие из них реально достать в сезон, какие найти в пределах деревни или купить в магазине. И постараемся представить окончательную картинку: крупно, мелко, пестро, серо. Ты ведь сделала то, что я посоветовал?       «Как красиво звучит-то — «посоветовал», пф, — она достала из кармана сложенный блокнотный лист. — А я думала, это было «потребовал», «навязал», «настойчиво попросил» или типа того».       — Сделала, вот.       К ее большой радости, он и не думал читать.       — Тогда не вижу причин зря терять время, — улыбка вышла широкая и белозубая. Сакура засмотрелась на острые клыки. — Ты помнишь, о чем мы говорили вчера?       — Что следует подбирать цветы к словам, а не наоборот?       — Именно. Золотое правило флориста.       «У них есть золотое правило?» — удивилась Сакура.       «Победим Яманака — спросим. С проигравших всегда спрашивают».       «Не думаю, что в слово «спрашивают» вложен именно такой смысл».       — Вижу, ты подготовилась, — он выглянул из-за ее плеча. — Тогда можешь начинать.       — А ты? — Сакура сощурилась. Парень выбрал катастрофически неудобное место, чтобы давать напутствия, и солнце светило ей прямо в лицо.       — А что я? — шиноби часто заморгал. — Я здесь в качестве консультанта, и не могу собирать цветы с тобой. Это нечестно. Если я буду помогать слишком активно, ты получишь явное преимущество перед одноклассниками. Не думаю, что им кто-то помогал.       «Он сумел пристыдить, приуменьшить твое достоинство и ненавязчиво намекнуть, что Ино способнее тебя, за десять секунд! — поразилась иннер, хрустнув костяшками пальцев. — Вот нахал! И что еще за «слишком активно»? Где он уже успел помочь? Ему просто лень!»       «В чем-то он прав, — переборов себя, согласилась Сакура. — Теорию можно найти и в книгах, а грязная часть работы его не касается».       — Я все поняла, — кивнула Харуно и подняла с земли полотенце, в которое завернула ножи. Из дома она принесла два. — Ты никуда не уйдешь?       — Я подожду здесь. Буду раздавать ценные советы и сочинять «кричалки», если тебе понадобится моя поддержка.       — Думаю, я справлюсь, — задумчиво отозвалась Сакура, наблюдая, как шиноби выбирает место потенистей.       «И это та «помощь», о которой он так распинался?»       «Ты вообще считала, что он мне не нужен».       «Ты бы прекрасно справилась и в одиночку. Но, раз он здесь, не мог бы найти себе занятие? Чем там занимаются эти шиноби? — ворчала Учи-Нару, пока Сакура, расположившись на безопасной дистанции, листала список цветов в конце учебника. — Хокаге что-то слишком лоялен к ним… Солнце еще высоко!»       «Может, я переоценила его важность», — отмахнулась Сакура.       Она попыталась максимально сосредоточиться на списке, чтобы ничего не упустить. В отличие от парня, Харуно трезво оценивала ситуацию. Понимала: рассчитывать можно только на это поле. Максимум — еще пару полянок. В цветочный магазин Яманака Харуно бы не пошла ни под каким предлогом.       Увы, выбирать особо не приходилось. У всех полевых цветов значение было под стать — незатейливое.       Сакура выписала себе пару названий и оглянулась в поисках… а кем он ей приходился? Учителем? Компаньоном?       Сейчас он уже не вызывал у нее никаких опасений. Расслабленный, с интересом наблюдающий за бабочками, засматривающийся на белок — ну какой из него шиноби? У Сакуры не получалось представить его хоть сколько-нибудь серьезным — с его-то богатой мимикой, пружинящей походкой и глазами-блюдцами. Абсолютно безвредный.       В голову снова начали лезть мысли о родителях. Если она правильно помнила сроки, сейчас они уже должны были ставить чайник и разбирать чемоданы.       «Отличный день. Ноль Саске, замечания от сенсея и родители».       «Ты всегда умела подбодрить».       — Готово, — Сакура показала ему лист. Он только вытянул шею и чуть дернул подбородком, вынуждая показывать текст из ее рук.       — Та-ак… Ландыши нам придется поискать в другом месте, они любят тень и прохладу, — Сакуру дико позабавило слышать «нам» от человека, который ничего не сделал. — Маки не советую — облетят до того, как ты дойдешь до дома. Пеларгония комнатный цветок, а калла слишком дорогая.       — Ты же сказал выбрать все подходящие, вот я и выбрала… — пробубнила Харуно.       Парень только глянул на нее своими какао-блюдцами, но промолчал. В воздухе так и повисло невысказанное: «А что, своей головы у тебя нет?»       «Сдаюсь, он меня бесит!»       «А я с самого начала говорила, что он тут лишний, — иннер пожала плечами».       — Цветы в основном летние, а потому очень яркие, — вздохнул шиноби. — Я понятия не имею, как они будут смотреться вместе. И это мы еще не учитываем длину стебля и объем чашелистика.       — И такое учитывается?!       — Конечно. Но это совсем другой уровень, вряд ли в академии кто-то ожидает от тебя такой заморочки.       Сакура скривилась. Если Ино знала о таких требованиях, она ей сочувствовала: разбираться в подобной дряни — только забивать лишним голову.       Парень рассмеялся:       — Что?       — Я вообще не вижу смысла во всех этих сборах, — пробурчала в сторону Сакура.       — Имя у тебя цветущее, а взгляд колючий, — смех у него вышел тихий, несмелый. — Как минимум эстетика и романтика. В узком смысле — шифры. Значения цветов, их количество, состояние — все это можно переделать в доклад.       — И ты знаешь этот шифр наизусть?       — Увы. Он устарел. К тому же специфический. При любом раскладе, ястреба или хотя бы голубя будет скрыть легче, чем букет. Но если схематично изобразить цветы на бумаге или замаскировать это под заказ…       Он замечтался и поджал уголок губ.       Сакура ожидала, что он продолжит рассказ, и потому искренне удивилась, когда ее поторопили. Она обиделась и демонстративно ушла к противоположному краю поляны.       «На пару лет старше, а командует, как взрослый, — держать раздражение внутри оказалось трудно: оно чесалось на языке. — Но история познавательная. Интересно, в чем его специализация? Диверсии, шпионаж?»       «Мозгоклюйство».       Сакура от нее отмахнулась.       Она срезала цветы, но думала совсем о другом. Мысленно она уже вернулась домой, и теперь отвечала на допросе: почему так мало ела, где была, куда пропали ножи. Силой возвращала себя к икебане — горшку, композиции. Но снова ругалась с мамой у себя в голове.       Совершеннолетие у шиноби наступало или в шестнадцать, как у гражданских, или с повышением до чунина. Сакура делала все возможное, чтобы, в ее случае, это были разные даты. Должно было полегчать с появлением миссий, но в ближайшем будущем они ей не грозили. Сначала предстояло разобраться с экзаменами, сенсеем и командой.       Особой верой Харуно не отличалась, но во время фестивалей и на день рождения все равно загадывала оказаться в команде с Саске. Делала, что могла — на физические навыки рассчитывать не приходилось.       Она перемещалась по поляне, срезая тут и там, выбирая цветы посвежее. Шиноби за все это время ни разу не пошевелился, хотя, по ее прикидкам, прошло уже пару часов. Казалось, он искренне наслаждался стрекотом цикад и проплывающими облаками. Изредка она ловила на себе его взгляды, но не так много, чтобы это пугало.       «Зачем он вообще тебе нужен? Ты бы чудесно справилась и без него».       Сакура закусила губу.       «Он помогает…»       «Он буквально полулежит под деревом и смотрит на птичек. Ты уверена, что помощь выглядит так?»       «Он дал совет. Этого оказалось достаточно».       «Подвешенный язык — плохое качество для шиноби».       Харуно не стала отвечать. Будь с ней Кано или Хината — да кто угодно — она бы не заставила их выполнять грязную часть работы. Ограничилась бы компанией: шутками, разделенным на двоих перекусом. Может, эту вылазку удалось бы превратить в пикник. Со своими обязанностями парень справлялся идеально: не надоедал и был рядом. У Сакуры отлично получалось представить, что он пришел сюда из-за своего обещания, а не заскочил после тренировки или по пути в магазин.       Все цветы она сносила к нему под дерево, в тень. Туда же перетащила рюкзак. Очень скоро шиноби оказался обложенным пучками цветов со всех сторон, и заскучавшей Сакуре напоминал девицу, утомленную вниманием назойливых поклонников.       Когда солнце начало клониться к горизонту, единственным, о чем могла думать Сакура, оказалась ноющая спина. Она почти не чувствовала пальцев, сжимающих рукоятку ножа, а на коленках толстым пластом налипла грязь, хотя Харуно изо всех сил старалась не касаться ими земли. Пахло от нее тоже отнюдь не вишней.       Собирать икебану оказалось гораздо сложнее и дольше, чем она рассчитывала. Из последних сил Сакура благодарила Хинату, разделившую с ней обед. Желудок грозился прилипнуть к позвоночнику, но без бенто ей пришлось бы в разы хуже.       — Я закончила, — отрапортовала она, уложив голубые колокольчики к остальным цветам.       Шиноби поспешно поднялся на ноги, бегло осмотрел разложенные вокруг букетики. На миг на его лице промелькнула тень удивления, и Сакура довольно улыбнулась сквозь усталость.       — Осталось только скомпоновать, — озвучил он мысль и перевел взгляд с цветов на Сакуру. — Уже есть идеи?       — Я представляю себе икебану только в общих чертах. Мне еще нужен горшок и тот акцент, о котором ты говорил.       — С этим какие-то сложности?       Его манера вести диалог короткими вопросами ее утомляла.       — У меня дома нет подходящего горшка. А акцент…       Сакура просто развела руками.       — Хм…       Он улыбнулся, и в этой улыбке Сакура не прочитала ничего хорошего.       — Вы в академии уже должны были пройти хенге, не так ли?       — Конечно, — насупилась Харуно. До экзаменов оставалось всего ничего, разумеется, она овладела всеми техниками из программы.       — Тогда оставлю лишь наводки: горшок можно найти в магазине Яманака за восемьдесят ре, а магнолия, которую ты включила в список, растет у юго-восточной колонны забора, окружающего квартал клана Хьюга.       Харуно не удержалась и закатила глаза.       — И как мне это должно помочь? А?..       На поляне она стояла совершенно одна.       «Очевидно, так же, как и помог он сам, — поджала губы иннер».