Пещера

Джаред любовался на спящего Эклза. В пещере, оказывается, не всегда темно, стены едва заметно флюоресцировали, и Дженсен тоже. От непривычной позы затекло все. Джаред потянулся, сладко зевнул. Ночью Дженсен несколько раз менял позу, вертел, разминал… Очень качественно разминал, надо признать, задница аж дрожала от воспоминаний. И так, и сяк, и на весу, и у стены… Член на воспоминания дергался, но боль в заду не давала забыться и поддаться на провокацию. Еще успеется, сейчас есть другая проблема. - Дженс… Щупальца едва заметно вздрогнули. Падалеки уже научился не бояться. - Ммм? - Во сколько двери открываются? - Часа через полтора, - загребущие лапы тут же полезли в растянутый анус. - Еще пару раз успеем… Джаред фыркнул, взбрыкнул как норовистый жеребчик, стряхивая с задницы лишние конечности. И вдруг скривился, скрючился: - Джей, что? – Эклз осторожно ощупал тело, не затрахал же до судорог, в самом деле. - Я не дотерплю так долго, - голодные щенки грустно курили в сторонке, глядя на его физиономию. Прикушенная губа, бровки домиком, влажные, полные страдания глаза. - Что? Таблетки? Ритмоводитель разрядился? Сбился гормональный фон? Падалеки порозовел и отодвинулся, насколько смог. - В туалет хочу. Сейчас лопну. Щупальца дернулись еще раз, и еще. Эклз заржал и зафыркал как настоящая лошадь. - Джей, ты с какой луны свалился? Точно же уроню! Джаред нахмурился, как мог, но выражение страдающего щенка снова вернулось. Дженсен посерьезнел. В конце концов, нечестно смеяться над тем, кто от тебя полностью зависит. Даже, если он сам виноват. - Безопасное место довольно далеко, как раз полтора часа туда-обратно. На Джареда стало больно смотреть. По тоскливому взгляду и страдальчески изломанным бровям Дженсен мог прочесть всю глубину его переживаний. Он пробурчал: - Легкие пути не для бурильщиков, ага. Можешь отлить здесь, и мы будем полтора часа драпать прочь, когда Твари сбегутся на запах. А потом столько же возвращаться, - он успокаивающе огладил парня. – Экскурсию по Нижним Уровням точно еще никому не удавалось замутить, прогуляемся. Джаред благодарно вздохнул. Одежду ему снимать не требовалось, рубашка процессу не мешала. Он извернулся лицом к стене, примерился поудобней и пустил струю. - Хотя, конечно, неловко справлять дела, когда ты смотришь. Дженсен не стал отвечать, просто присоединился. - Так спокойнее? У Падалеки даже руки от смеха затряслись. - С Пятой. - Ммм? - С Пятой луны Лиликота, если тебе интересно. И не свалился. У Чада в челноке отобрали парашюты, пришлось как нормальным туристам, - Джаред визгливо передразнил. – Пристегните ремни, добро пожаловать на Регеру… И-й! Если Дженсен за ночь стал просто родным, со всеми лишними, но весьма полезными конечностями, и на его вид у Джареда только эрекция поднималась, то светящийся образ местных эндемиков, скребущихся по стене прямо к его неприкрытому хозяйству вызвал волну адреналина: - Они сейчас! Дженсен фыркнул, его нога вычертила размытый от скорости финт, и морда, нацелившаяся на пятки Джея, со звонким «чвяк!» отлетела куда-то вниз. Чавканье и ворошение на полу оптимизма не прибавили. Хребты у тварей были довольно темные, ярко светились только хвосты. Очень-очень много хвостов. - Дженс… - беспокойства в голосе хватило бы на трех больших Джаредов. - Ты всё? – Эклз застегнул штаны. - Еще бы, - его даже уговаривать не пришлось поджать ноги, обхватить их руками и позволить спеленать себя как рулончик суши. - Тогда, чур не орать! Полетели! Чад в свое время не смог уломать на прыжки в стратосфере. «И слава Создателю!» - думал Падалеки. На бешеной скорости его несло сквозь пещеры. Внутренности собрались комком, и то подкатывали к горлу, то ухали со всей дури к пяткам. Если бы последняя еда не растворилась в его животе ещё вчера, желудок бы точно вывернулся, а так Джаред только икал и поскуливал на особо крутых поворотах. Кричать было нельзя, это он помнил. Он думал, сглатывая подступившую желчь, что у близкого знакомства с секс-маньяками есть и темная сторона. Вспоминалась теория Чада про теорию относительности, мол, пять минут с красоткой – считай, что полчаса на сковородке. Смысла в этом Падалеки не видел, но сейчас предпочел бы сковороду. Пусть даже полчаса. Залечить ожоги – вот пустяки. Распутать закрученные морским узлом кишки – реальная проблема. Боже, а когда он смотрел на Тарзана, таскающего Джейн по лесу, думал, что это так романтично. Заблеванные джунгли, зеленая Джейн – вот как должно быть в реале! И секс только с обезьянами! На очередном повороте, когда вчерашний завтрак уведомил Падалеки о готовности к старту, случилось странное. Вместо очередного «Плечи - ох, кишки – ух!» случилось большое «Бум!». Следом – «Вжих!». И прежний полет обрел статус «прекрасного времяпровождения». Теперь Джаред еще и кувыркался через все оси. Он сильней сжался в комок, перед ударом услышал крик Дженсена, а потом все погасло. Но в сознание он пришел первым. В глазах двоилось и троилось, чехарда огоньков точно была неестественного происхождения. «Интересно, есть ли зависимость между количеством искр и тяжестью повреждения мозга?» - подумал Джаред и спешно вымел незнамо как залетевшую чужую мысль прочь. Злосчастный комок из живота все-таки выпрыгнул. «Догонять полетел, предатель», - напутствовал его Падалеки, отплевавшись. Во рту жгла желчь, в животе отплясывал рок-бэнд, а то замечательно мягкое, на что он удачно приземлился, оказалось Дженсеном. Дурацкий свет не позволял разглядеть рану, все лицо черное от крови, только белки глаз заметно светятся в глянцевито-буром месиве. - Дженс… Дженсен, - прошептал он, касаясь его шеи. – Ты как? Эклз не отвечал. Обмякшие щупальца, едва Падалеки убрал с них задницу, прижались к телу, его свело судорогой до хруста в костях, пробило дрожью. Тентакли плотно обхватили хозяина, сжали как эмбрион, оплели-окутали с едва слышимым шуршанием, раз, и перед Джаредом лежит здоровенное яйцо. И как добыть оттуда Дженсена, он не имеет ни малейшего понятия. Шорохов вокруг стало больше. До Падалеки дошло, что те, кто за ними бежал, не все погибли от взрыва. И сейчас он с ними познакомится. Гораздо ближе, чем хотел когда-либо. Изнутри. Твари вышли поближе. Дженсен не шутил про случайные взгляды и седину. Джаред считал себя ценителем ужастиков, пересматривал "Чужие-108" сорок раз. Но то, что собиралось сожрать его сейчас, дало бы фору любому киношному монстру. Изломанные, ассиметричные тела, конечности и отростки, растущие в самых непредсказуемых местах, мерцающая кожа и при всем этом – нестерпимое, яркое сходство с Эклзом. У Джареда рухнуло все внутри, трёхмерный пазл всё не хотел склеиваться, давил углами на череп. Дженсен и Это – действительно родственники. Ближняя Тварь рискнула подкрасться ближе. Тело, по-собачьи сплющенное с боков, комично утонченные ноги. Оно принюхалось. Левая часть лица – человеческая, скривилась в пародии на улыбку. Правая – страшная как сама смерть, потекла слюной. Падалеки взревел и шандарахнул Тварь камнем, сминая скулу украденного лица. Лучше его растерзают по злобе и быстро. Он точно не хотел знать, какова доля шутки в словах Эклза про гон. Подбитого уродца откинуло назад, он, может быть, и дотянулся бы следующим броском, только кровь из рассеченного лица попала на собрата, и он мгновенно оказался добычей. Визг, чавканье – всё настолько гадко и странно, что Джаред не смог смотреть. Живот скрутило. Он забился в крошечное пространство между Дженсеном и скалой, трясся от ужаса и старался не скулить. Страшно допустить мысль, что вот сейчас жизнь закончится, и не как-нибудь героически или тихо во сне, от старости, фигу тебе, раздолбай озабоченный, сейчас тебе обустроят весь экстрим. Сожрут и выебут. И тебе это не понравится. В миг, когда обнюхивающие его морды холодно и мокро ткнулись под зад, он не выдержал и завыл на высокой ноте: - Дженсен, помогай! Яйцо хрустнуло.