Пещера

На сегодня Джаред запланировал пир. В конце концов он выжил, и это не было легко. А значит, надо себя порадовать, чтобы уже с ясной головой думать что делать дальше. Опять же, добыча детей была такая, что пришлось признать, регерец им ещё пригодится. В съедобности притащенного котята сами сомневались. Но Джаред планировал вернуться к нормальной жизни, а зачем ему на Регере охотники? Вот пять высококлассных убийц всегда в хозяйстве пригодятся. А то, что людей его котятки чуть что крошат не напрягаясь, он уже выяснил. Подрастут, наберутся сил и будут великолепны! Он выволок из грузового отсека с десяток разнообразных сухпайков, разбил и вытряс несколько часов, добывая из них леденит, разломал на небольшие кусочки белковые брикеты. Детишки наблюдали издалека, Джаред подозревал, они всё ещё пребывали под впечатлением от его расправы над икрой. А нет, сюрприз готовили. Он выяснил, откуда Черныш приволок аптечку. Мелкие прогрызли чей-то ранее проделанный тайный вход в медотсек. Джаред туда с пузом не пролез и интересоваться не стал. А в ответ на их странные танцы-вопросы пояснил, что там могло еще быть и как с этим обращаться. По крайней мере, идею холодильника детишечки поняли и оценили. И даже использовали. Сейчас вот принесли ему «любимые вкусняшки». Не стухшие, прибранные дальновидно в холодильник, все четыре штуки. Джаред вздохнул. С одной стороны не так давно он тиранил Чада дурацкими вопросами про людоедов, а с другой стороны мяско и впрямь было вкусным, а формат «похрустеть» очень привлекал… Он похвалил своих запасливых котят, но пока приказал убрать обратно. — Сегодня будем пробовать настоящую взрослую еду. Четыре брови знакомо скептически взметнулись, а Черноносый чихнул и поправил подушку, чтобы наполнитель в нос не лез. — Во-первых, надо учиться есть руками. Привыкайте, с земли зубами хватают только животные. Или дикие, а вы уже не дикие, вы мои. Вытянетесь в людей, придётся и есть по-человечески. Во-вторых... - он посмотрел на вилку, на когтистые маленькие лапки, - ладно, это потом будет. Тёмно-рыжий задумался и почесал ногой за ухом. Джаред фыркнул. Ничего, перерастут, поймут что к чему. Пока им по-собачьи явно удобнее. Одноразовую скатерть расстелил на полу в коридоре. И тепло, и светло, и точно ничего не уронят. Он был сторонником постепенного приучения. Разодрал упаковку пайков и начал выкладывать разное вкусное им на пробу. Паштеты, хлебцы, сладости. Сам в охотку навернул несколько разных каш, развёл горячей водой супы и напитки. В общем, гулял на все. Тем более что регерский голод не отпускал и всё нашёптывал, ещё давай, и побольше… Даже крупинки леденита его не утолили. Всем котятам по крупинке положил, чтобы знали что искать, если вдруг мимо пробегать будет. Ну, и для роста, конечно же, дети, витамины. Котята с умным видом продегустировали, но каких-то особых восторгов не показали. Джаред облегчённо выдохнул, какое всё-таки счастье, что зависимость от леденита только у него. Мелкотня вначале крутила носами — на каши, что Джаред уплетал полной ложкой, на всякую непонятную пакость, вроде соусов. А потом нащупали сладкое и пропали. Какие вам паштеты и соусы, вот шоколадки, повидло и сгущенка, это настоящая страсть. Пожалуй, им это понравилось даже сильнее, чем кровь из вены. Обнаглели настолько, что перетрясли все открытые пакеты на предмет обнаружения вкусненького. Джаред нашёл им ещё стики с сахаром и произвёл фурор. Мордашки вытянулись от удивления — не пахнет же совершенно ничем, а сладкое, вкусно! От удивления перерыли пакеты ещё на раз, совершенно уже перестав его бояться. Обожравшись, кажется, до шарообразного состояния, они от накрытого стола отвалились. Джаред похлопал себя по набитому животу, икры там уже не было, а плотность была похожая, забавно. Котятки зашевелились и недовольно уставились на вход на корабль. Там что-то происходило. — О, Космос, только не новые гости, — простонал Джаред. Посмотрел на слишком спокойных котят и понял, там не гости. Там все свои. — Ну, твою ж заразу… Пришлось вставать, тревожить сытое удовольствие, ползти поближе к позабытому кокону. Котята снова вспомнили про крутость расправы с прошлой икрой и смотреть не пожелали. Схватили каждый что вкуснее показалось и забились в дальнюю каюту. — Бедолаги, проняло же вас… Он повернулся к выходу и на секунду онемел. Конечно, он помнил, какой Дженсен был после кокона — целенький, гладенький и очень худой. Возвращалась к нему и светлая кожа и веснушки (настоящие, а не как у Черноносого). Этот регерец тоже вылечился. Но из кокона вместо нормального человека выковыривалась настоящая регерская пещерная тварь. Узкий череп, едва напоминающая человеческое лицо морда, вытянутое, сплюснутое с боков тело, изменившаяся длина костей и повёрнутые суставы… Под конец, окончательно разрушая оцепенение, на суд ошарашенного зрителя был выставлен хвост. Длинный и мускулистый хлыст. Джаред от неожиданности зарычал. Да так гулко и низко, перебирая инфразкуковые тона, густо перекатывая их по горлу, что самому стало страшно. За спиной заскулили котята. Из ошмётков кокона писк наоборот прекратился. Регерец припал к земле, прижав уши и заискивающе скуля. Поджимать хвост твари не то чтобы не умели, скорее не могли, и охотник попробовал продемонстрировать подчинение, повернувшись к Джареду пузом. Но наткнувшись на гневный взгляд на регенерировавшие яйца, понял, что дело тут плохо, просто пополз к ногам. Незатейливо и подобострастно лизать тапки. Джаред отодвинулся, передёрнувшись от омерзения. Но рычать перестал. Пошёл посмотреть, что в коконе осталось. Регерец заскулил совсем жалостливо, вроде даже слова смог артикулировать, что-то похожее на «пожалуйста». Потомство у него оказалось под стать папаше, странное. Среди кусков костей копошились четыре милых комочка, зубастенькие, когтистенькие и почему-то с хвостами. Разума в их глазах совсем не светилось. Джаред спросил у регерца: — Им что, леденита не хватило? Получил недоумённый взгляд в ответ. — Ты сам выбрал? В ответ на согласный скулёж Джаред воззрился на регерца. Выбрать для своих детей возвращение к животному виду? — Но зачем? Охотник снова припал к ногам, скулить, слюнявить и унижаться. Он даже хлыстом своим попытался искренне повилять. — На всё что угодно готов, только бы выжить? Тот упал снова на спину, подставляя драгоценные яйца на поругание. И даже зажмурился — мол, хоть откуси, только не убивай насовсем, позволь выжить рядом. Джаред ещё раз на него задумчиво посмотрел, потом принял решение, подволок недообглоданный костяк первого бандита «щенятам». Детскую неопознанно-отвратительную добычу туда же отправил. — Живи уж, поганец. Все мы, регерские твари, одинаковые, живучие и наглые, как тараканы! — но даже самое страшное ругательство его детства не смогло разозлить и поменять решения. Щенята так щенята. — Только дичи теперь больше носи, они поди тоже голодные. Регерец, кажется, обмочился от счастья, земля под хвостом зашипела и запузырилась. Джаред приказал: — И гадить их научишь в специальные места! Ещё мне тут луж не хватало. Регерец преданно и на удивление мелодично курлыкнул, набрался наглости и потёрся о Джаредову коленку, а потом, хоть туша и была огромная, буквально испарился с поляны. Видимо, он всё же эволюционировал, улучшал свою приспособленность к среде. Только не в сторону людей, а куда-то совсем непараллельно.