Пещера

Джаред настроил режим «баня», вода в бассейне нагрелась и запарила, температура поднялась. Искин опознал его, и в воду посыпался леденит, горы хрустящего драгоценного леденита. Джаред давно уже перестал чувствовать неловкость за те суммы, которые требуются, чтобы поддерживать его жизнь. Дженсен прокрался к нему, когда Джаред уже разомлел от горячей воды и обилия леденитовых искр в ней. Показался размазанной тенью в клубах пара, коснулся тентаклем руки, а другим погладил всё ещё кривоватый мизинец на левой ноге. — Можно? Падалеки фыркнул: — Двери закрыл? После происшествия на Дели-16 это стало несмешной шуткой. Джаред, тогда раздираемый обидой и яростью, весь на нервах после долгой безледенитовой диеты, хотел расслабиться и не ожидал внезапно в светящемся растворе нащупать Дженсена. О чём они тогда поговорили, прибей Космос метеором, Джаред вспомнить не смог. Может, и о пустяках совершенных. Но слово за слово, обида взяла верх, а усталость отключила тормоза. Джаред разорался и полез в драку, Дженсен отреагировал мегаформой, а может, и гон всё ещё не прошёл, но очнулся Падалеки посреди разгромленной сауны, вгрызающийся Дженсену в старую метку на шее, разложив под собой мужа и вот-вот готовый сделать его задницу совсем не девственной. И самое поганое, очнулся от звука, которого там не должно было быть. — Ой. За выбитой дверью, в клубах пара и пыли, вытаращив глаза и опустив ружьё, стоял… Дин. Спасать пришёл. А тут папа отца, перешедшего в монстроформу, насилует. Неловко получилось. Хорошо Эй, хоть и напуганный до вставшей дыбом чешуи, взял мелкого за шкирку и увёл подальше. Про дальнейшее своё поведение Джаред вообще вспоминать не хотел, развезло как последнюю истеричку. Какой там секс, он проревел у Дженсена на груди, пока тот не умудрился закуклить их и провести цикл без секса и без кладки. Неполноценный, конечно, у Джареда только рука немного выпрямилась, да четыре плечевых тентакля восстановились. А Дженсен стал немного больше на человека походить, если смотреть в темноте и с большого расстояния. И с сексом у них пока всё ещё не получалось, хотя даже спали в одной кровати. Постоянно хотелось проверить, закрыта ли дверь и хорошо ли она бронирована. — Закрыл. Курдюмошек им новых вывел, а Дину персонально сообщение отправил, чтобы сюда не подходил. Джаред снова фыркнул — Дин люто и неостановимо краснел, встречая их вместе. Веснушки на полыхающем пунцовым лице светились, как звёзды на фоне заката, красиво, но Джаред бы предпочёл, чтобы сын успокоился и перестал переживать, а лучше чтобы вообще развидел и забыл ту сцену. — Хорошо. Дженсен пробрался ещё немного ближе. — Двенадцать прыжков, и мы будем на Регере. Ты готов? — Что опять? В чём проблема? — Раньше ты не хотел на Регеру возвращаться. Совсем. Джаред взмахнул тентаклями, леденитовые искры разогнались в бассейне и закружились сверкающими водоворотами. — Я и детей тогда не хотел. Боялся не выжить. Дженсен обнял его ногами под водой, сидел теперь близко-близко, но всё ещё не коснувшись паха. — Что-то изменилось? — А незаметно? Он никогда не мог удержаться, паховые тентакли Дженсена были таким игривыми и отзывчивыми, рука сама тянулась погладить и приласкать. В игру «поохоться на супруга» можно играть и вдвоём. Джаред подразнил Дженсена и придвинулся сам. Какое всё-таки счастье, что лицо восстанавливается быстрее. Целоваться, опасливо уклоняясь от лезвий клыков так утомительно… А вот мягкие губы — совсем другое, ласкай, пока язык не онемеет. Или член не встанет так, что уже искры не в воде, а перед глазами летят. Джаред понимал — он что-то упустил в происходящем. Куда делись мгновения, когда всё изменилось, он и под пытками бы не вспомнил, но теперь он обнимал мужа ногами, трепетал от того, как приятно ловкие тентакли Дженсена растирают нежные места ТАМ. Дженсен завладел его членом, вертя и накручивая, как джойстик управления. Заглядывал в глаза, будто в чём-то сверяясь. — Как хочешь? Джаред-то давно уже знал — как. Очень хочет. Вот прямо бы тут и завалил. Но о ждущую задницу снова так правильно потёрлись… — Давай уже, изверг! — Так давать или как? — проворковал этот злыдень, хотя Падалеки уже к концу фразы почувствовал себя бабочкой, нанизанной на бревно. Всё-таки давно у него не было по-нормальному. Отвечать не стал, и Дженсену его рот лживый заткнул поцелуем и отдался на волю мужниных тентаклей, позволил доставлять и ублажать вдоволь, пока не кончатся силы. И уж Дженсен воспользовался разрешением, выглаживал и вылизывал, раздразнивал и утешал. Укатал настолько, что на воде Падалеки держался только благодаря его усилиям, убери руку из-под поясницы, выпутай пальцы из вороха тонких и чувствительных жгутов, и всё, ко дну пойдёт. Джаред с трудом продрал глаза, выбираясь из сонной неги, давно телу не было так спокойно и хорошо. Леденит из бассейна уже отфильтровался, но вода один чёрт была мутная. Да уж. Он встрепенулся и покосился на дверь, фух, слава Космосу, целая. Дженсен вдруг вынырнул рядом и задал самый дурацкий и самый отрезвляющий вопрос из всех возможных: — Ты не жалеешь? — О чём? — Ну, что вообще попал на Регеру? Лицо его выглядело спокойным. Слишком спокойным после того фейерверка страстей, которые они тут устроили. Как бы мозги не были размягчены оргазмами, Джаред напрягся. В случайность подобных вопросов он не верил никогда. — А ты? Очень хотелось скомандовать кораблю сделать свет сильнее. Глаза у Дженсена в такие секунды становились невыразимо хороши, яркие, переливчатые… Но это испортит момент. Переспросил: — Ты сам не жалеешь? — секс всё-таки развязал язык, и Джаред не удержал жгущие его вопросы. — Я же не нужен тебе. Долбаный глубинный бурильщик. Какой нахрен бурильщик рядом с таким тобой? Теперь у тебя и деньги есть и свобода, ты можешь выбрать любого. Любую. Уже осознавая нелогичность своих претензий, Падалеки не смог остановиться. Жгло же. Жгло. Да, если клан Эклзов отколется от Падалеки, он станет беднее. О да, не сможет позволить себе купить сорок три звёздных системы, а только одну, горе-то какое! От злости аж снова всё поднялось. А из-за болтливости Джаред начал злиться на себя ещё сильнее. Хотелось развернуться и свалить к чертям, прекратив эти дурацкие опереточные разговоры. Надо хватать мужа, спелёнывать всего и держать взаперти, чтоб сам не удрал и его не украли! Даже яд начал выделяться, так хотелось поймать и обездвижить, оставить в своё безраздельное пользование, не делиться больше ни с кем. Он бы с радостью решил, что это не его мысли, а той твари, что приходила вместо него. Но врать себе было глупо. Это он сам. Никого в своей жизни так ни хотел и так ни боялся потерять. И чёртовы мысли про то, что Дженсен может уйти, да не умереть, а уйти к кому-то другому, заставляли сердце взрываться болью, а железы ядом. И ничего с этим Джаред поделать не мог. Он ещё раз дёрнулся из тентаклей, но Дженсен крепко держал. И тоже в глаза смотрел не отрываясь, будто увидел там что-то крайне ценное, что даже моргнуть было нельзя. — Помнишь, я говорил про эффект Калидана? Что нас не уведомляют, на каком рейсе летят наши потенциальные жертвы, в надежде, что зацепится и срастётся, схватится случайно пропущенная лаборантами совместимость, тварерождённого накроет гон, а генетически подходящая пара ответит и понесётся — кладка, новое поколение… Джаред не смог продавить через горло ни единого звука. Желание вырваться и убежать боролось в душе с необходимостью поймать, спеленать и уволочь в тайный угол свою драгоценную пару, по какому-то недоразумению обладающую собственной волей. А Дженсен прижимался всё ближе, притираясь всем телом и буквально дразня недопрокушенной меткой на шее. Он продолжил: — Я всё думал, пока мы росли, ужас какой, живёшь своей жизнью, любишь кого-то, интересы имеешь. А потом как-то раз, и всё прахом, а вместо тебя — чудовище, выбрало туриста, оплодотворило и сдохло. Ну, или по пещерам бегать осталось. Или, страшнее всего, ты так и не перешел в мегаформу, а мысли все об одном. И мимо пошли все твои прежние интересы. А потом я встретил тебя. Джаред брыкнулся, в попытке избежать его душевного стриптиза. Больно же. Он не хотел знать, если Дженсен вдруг потерял себя. Или если на самом деле настоящего Дженса он и не знает, и тот умер по пути с Лилликоты. Осталась пойманная программой размножения тварь… Но Дженсен вдруг оказался сильнее, развернул к себе лицом. — Я даже не думал, что бывают совпадения, такие как ты. Красивый, смешной, лёгкий… — Эклз коснулся его поцелуем. Джаред безуспешно дёрнулся прочь: — Доступный? Дженсен фыркнул: — Ну да, очень доступный конь, выше меня ростом. Я и подойти-то боялся, не понимал как выяснить про тебя всё, как не напугать и узнать… А там же может быть и… Вы с Чадом вели себя как одна команда, а может и пара. Я пытался подбить Дани, чтобы отвлечь твоего белобрысого и поговорить. Вот это он зря рассказал. Джаред на секунду потерял весь контроль и булькнулся в воду, вместо шипения выдав кучу брызг и пузырей. Дженсен выволок его на бортик, вытряс лишнюю воду с Джареда и из него, но уйти не дал. — Прости, не подумал. Ты всё ещё можешь потребовать смертную казнь. Её ребёнок не настолько ценный. — Твой ребёнок, — с некоторых пор Джаред стал слишком сентиментальным в темах, касающихся детей. — Мой тоже. Зря Дани не отступилась. Я так не хотел быть козлом, бросающим свою девушку из-за звериной страсти, что никогда ей ничего не обещал. Мы даже не спали. Что? Куклы не в счёт! — он снова прижал к полу разбушевавшиеся Джаредовы тентакли. — В жизни не представлял, что жить не смогу без возможности быть рядом с кем-то. Прости, я не отпущу тебя, даже если возненавидишь. Руки не разожмутся. Думать не в состоянии, что такое возможно. Видно было — Дженсену нелегко это признать. Совсем нелегко. Джаред смотрел на него, поникшего, разочарованного, отчаявшегося. И не мог не понимать Данниль. Если бы у него отобрали, вот так, с ходу махнув хвостом, лучшего друга, почти любовника и самого близкого человека… Он бы двумя покушениями не обошёлся. — Не надо. Я должен был сам. И придушу её сам, если хоть раз мелькнёт на горизонте. Но больше про неё не напоминай, — не удержался, куснул Дженсена за шею, под самой челюстью. Внутренняя тварь взволнованно трепетала. А как же?! Пара призналась в бесконечной любви, верности и пообещала никогда не бросать! Вот оно, счастье. Он снова отвлёкся и где-то упустил момент, вдруг оказался замотанным в огромное полотенце, Дженсен решительно упаковал его в кокон и поволок из купален, по большому кругу обходя вход во владения Душечки. В полнейшем удовольствии Джаред расслышал тихое ворчание: — Не знаю как тебе рассказать, чтоб не испугать, Джаред, но мы, регерские твари, жуткие собственники. А кактусу твоему, видит Космос, если будет тебя лапать — морду набью!